Девушка за моей спиной взывала о благоразумии:
Пожалуйста, Роджер, не спеши. Давай сначала поговорим.
Не о чем говорить. Я хочу убраться отсюда.
Ты можешь получить все, что захочешь, бормотала она, кашляя и пытаясь отдышаться. Мы можем вырастить город, похожий как две капли воды на тот, в котором ты родился. Можем воссоздать твоих родителей и друзей. Хочешь опасности? Ты ее получишь.
Как ты не понимаешь, Лира, простонал я, оборачиваясь, чтобы объяснить. Все, что ты предлагаешь, никогда не станет настоящим, и я буду это понимать. Мне не нужна искусственная жизнь, этаобвел я рукой вокруг, показывая на гниющий лес и струи дождя, красивая, но пустая и неестественная оболочка.
Даже я?.. моргнула она несчастно.
Даже ты, признал я с болезненным вздохом, сожалея, что обижаю девушку. Тебя не существует, Лира Портман. Тыожившая фотография человека, которого даже не знаешь.
Мои ноги подкосились, когда селевой поток ударил внезапно в грудь и, как и в прошлую зиму, стремительно потащил в низину. На этот раз я даже не пытался противиться: закрыл глаза и отдался на волю судьбе.
X
Меня разбудило солнце, щекочущее кожу, и облака, иногда закрывающие его. «Надо же, подумал я, это первые облака, увиденные мной на этой планете». Даже зимой во время дождя было не разглядеть облачностилишь ровное серое небо. Но затем я открыл глаза и понял, что ничего не изменилось: надо мной застыло притягательное в своем совершенстве лицо Лиры. Это ее голова иногда перекрывала свет, создавая в моем полусонном сознании «эффект облачности». Это ее волосы щекотали кожу, слегка касаясь.
Я все еще жив? улыбнулся я, будучи не в воинственном настроении и совсем не желая спорить.
Конечно же, улыбнулась в ответ девушка.
Приподнявшись, вновь я ощутил странное тянущее чувство, на этот раз в ладонях, слившихся с растениями. Преобразование было почти завершено, отнимая руку, я видел новенькую розовую кожу. Неужели опять поранился во время падения?
Они тебя питали, дала Лира ответ на мои спутанные мысли. Я удивленно поднял взгляд, подмечая свежими, отдохнувшими глазами перемены: весна снова пришла в эти края, молодые деревья тянули переплетенные ветви к солнцу, лопались бутоны цветов, распространяя великолепный аромат по округе и преображая природу.
Сколько прошло времени?
Около месяца, пожала Лира плечами, освобождая свои ноги от тонких усиков растений.
Вы снова сделали это, поднялся я, глубоко вдыхая приятный свежий воздух и с удовольствием окидывая взглядом растущий кремовый сад. Мне будет не хватать его во время путешествия по Вселенной. Спасли мне жизнь, хоть я этого и не заслуживал.
Мы сделаем все, что для тебя необходимо, откликнулась Лира, поднимаясь и робко вталкивая свою маленькую ладошку в мой сжатый кулак. Я не стал возражать, напротив, твердо принял руку девушки, радуясь перемирию. Мне не нравилось ее обижать, и то, что я ей наговорил, мучило совесть. Радуясь жизни, я даже оставил на ее розовой щечке нежный поцелуй в знак извинения и огромной благодарности за спасение.
Но эта минутка счастья не изменила моих намерений.
Я все равно доберусь до корабля, грустно улыбнулся я, глядя в красивые карие глаза в ореоле длиннющих ресниц и запоминая каждую идеальную черточку лица. Как бы мне ни хотелось взять девушку с собой, я не смогу сделать этого. Как бы я объяснил экипажу появление среди нас инопланетянки? Ты знаешь, я упрям. Вам придется вытаскивать меня из объятий смерти много раз, но я все равно доберусь до «Ребра Адама».
Пойдем, предложила она, вздохнув, и потянула вниз по склону. Я моргнул, не доверяя глазам и делая слабый шаг. Уверена, Роджер, теперь, когда ты четко обозначил свои намерения, путь свободен.
Мы медленно шли в низину, а затем, спустившись до самого дна, где не оказалось никаких ядовитых газов, двинулись дальше. Тело было бодрым, посвежевшим после долгого сна, так что пятнадцать километров показались мне легкой прогулкой. Громадина субмарины возвысилась перед нами, заставляя задирать голову, чтобы увидеть ее верхний край. С высоты холма она казалась крошечной, игрушечной, особенно когда местные «джунгли» к осени поглощали ее почти целиком. Но сейчас она была свободна от корней, и металлическая обшивка блестела под солнцем во всем своем грандиозном совершенстве.
Возбужденный сумасшедшей ностальгией, со слезами на глазах я искал доступный входной шлюз. Почти все они были наполовину погружены под землю, когда при ударе корабль зарылся в нее глубоко носом. Но вскоре я оказался внутри, чувствуя себя счастливым и вернувшимся, наконец, домой!
Лира ходила за мной тенью, грустно улыбаясь всякий раз, когда я смотрел на нее или начинал рассказывать о назначении отсеков. Дыша полной грудью, я не мог унять волнительной радости, как мальчишка, а не как взрослый мужчина и капитан. Проверил работу систем и сохранность криокапсул, удостоверился в том, что нет угрозы жизни людей, взглянул на спокойные лица спящих. Поразился чистоте и отсутствию повреждений. Корабль выглядел как новенький! И это была заслуга эдемиан.
А затем у меня случился настоящий шок. Я попал в капитанскую рубку.
Что?! обернулся я к Лире.
Мы вернули кораблю первозданный вид, объяснила она. Разве ему не нужна рубка?
Нужна, но
Тут я окончательно онемел, заметив раздвижные люки для криокапсул. Мой шок лишь усилился, когда я, поколдовав над пультом управления, пробудил к жизни главный компьютер. Тонкая ладонь накрыла мою руку, прося остановиться.
Не делай этого, шепнула Лира, но я уже был слишком близок к цели, чтобы внять доводам паникующего рассудка и заботливой просьбе. Пожалуйста, Роджер, ты уже узнал, что хотел, пойдем домой!
Домой? возмутился я, наблюдая, как отъезжают металлические створки, защищающие криокапсулы. Ты еще не поняла, Лира? Я дома!
Ахнув, я уставился в потрясении на лицо Леви Рухамы, штурмана, спокойно спящего в ожидании пробуждения. Я не верил, ведь своими глазами видел разломанные куски рубки, разбросанные среди леса, поврежденные криокапсулы и тела погибших. Я же давным-давно похоронил всех! Леви был мертв, его тело лежало на склоне холма. И также Наоми Уорнер, Киоши Масао, Сигфрид Гантер и другие, чьи лица сейчас находились передо мной. Живые и невредимые члены экипажа. Но люди ли это?! Я качал головой.
Я стал безумцем на этой планете почти сразу. Когда узнал, что попал в Эдемский сад, напоминающий настоящий Рай, где все необходимое подается мне на блюдечке, я уже считал себя сумасшедшим. Когда впервые очнулся на склоне холма живой, хотя должен был умереть, и увидел, что эукариоты составляют с моим телом единое целое, питая меня и залечивая рану, лишь убедился сильнее, что сошел с ума, и все, что вижу, только моя разгулявшаяся предсмертная фантазия. И вот теперь, когда я смотрел в лица людей, которых давно считал погибшими, я уверялся в том, что мир вокруг нереален. Этого просто не могло быть. Это абсолютно невозможно!
Ты разве не рад, что они живы? удивлялась Лира моей реакции.
Я не слышал, как девушка уговаривает меня уйти, пока не стало слишком поздно и я не узнал того, от чего могу потерять разум. Дрожа, я смотрел через прозрачный пластик криокапсулы на лицо капитанасвое лицо. Шок неудержимо завладевал сознанием. Отшатнувшись, я споткнулся и упал на металлический пол, потеряв связь с действительностью. Я бредил. То, что происходило вокруг, не могло быть настоящим. Я, должно быть, сплю, и мне снится обыкновенный кошмар.
Нежные руки Лиры не могли привести меня в чувство, а ее слова успокоения не достигали сознания. Я, прижавшись спиной к металлической «ноге» штурвала, в ужасе глазел на свое новое воплощение, спокойно пребывающее в глубоком криогенном сне.
Что это такое, Адам? шептал я, желая стереть из воспоминаний образ своей идеальной копии, наверняка не способной вести себя как я, думать как я, но полностью идентичной внешне, так что я не смог бы найти ни одного различия.
Это Роджер Абрамс, капитан космической субмарины «Ребро Адама», состояние здоровьяидеальное, вы в отличной форме, капитан.
Но Роджер Абрамсэто я, жалко прохрипел я.
Да, согласился Адам. Вытоже Роджер Абрамс, капитан этого судна.
Повернув голову и увидев Лиру, я внезапно почувствовал растущий изнутри непреодолимый гнев. Через мгновение мои пальцы сомкнулись на горле девушки, и я, не отдавая отчета в своих действиях, душил ее, крича:
Что вы натворили?! Зачем вы это сделали?! Вам никогда, никогда не понять, кто есть человек! Нельзя просто взять и воссоздать мертвых, они никогда не будут снова живыми, не смогут мыслить, как мы, у них не будет души! Вы заигрались в Бога, думая, что копия может сойти за человека! Верните все назад! Дайте мертвым упокоиться в земле, вы, глупые, равнодушные, непонимающие инопланетяне!
Капитан, вы ее убиваете, предостерег Адам, повышая голос, и я, наконец, осознал, что творю: красивые глаза Лиры закатились, а руки, которыми она пыталась оттолкнуть меня, слабели с каждой секундой. Я выпустил тоненькую шею, ловя в объятия изящную фигурку и прижимая к груди. Бормоча тысячи извинений за несдержанность, гладил волосы, слушая, как Лира никак не может отдышаться. Ее взгляд был полон ужаса, и она пыталась отползти от меня подальше. Слишком поздно я пожалел, что пересек черту.
Прости, я не хотел, умолял я ее не бояться. Это больше не повторится.
XI
Я вернулся на холм. Это было продиктовано сомнением, я не знал, как правильно поступить. Я пережил шок, затем принятие и смирение, пока бродил в недрах корабля, спал в своей каюте и ел, наконец, нормальную человеческую пищу, синтезированную из земных растений, выращенных с помощью гидропоники. Прекрасно было почувствовать себя дома, но мне было в нем так же одиноко, как и на холме, потому что двести сорок девять членов экипажа все еще спали, не догадываясь, что вокруг них происходит. А я не мог разбудить их и рассказать правду, не был уверен, что даже когда корабль покинет планету, стоит это сделать. Иногда неведение лучше знания. Особенно это касалось воссозданных мертвецов, и я даже боялся представить, какими они будут жалкими подобиями своих настоящих прототипов.
Ты не понимаешь, что вы натворили, страдал я, хватаясь за голову, когда прошло некоторое время и я смог объективно оценить последствия иноземного вмешательства. Все не так просто, как ты говоришь. Человек много сложнее, чем ваши деревья и фрукты, стулья и столы и даже космический корабль со всеми его механизмами, чем даже компьютер и искусственный интеллект! Когда мы умираем, наша душа уходит на Небеса. То, что вы заново сотворили погибших людей, не сделает их живыми! Ты думаешь, они очнутся полноценными?!
Они будут такими же, какими и были, спорила Лира, искренне недоумевая, почему я так трагично настроен.
Это невозможно, возражал я уверенно.
Твои понятия кажутся устаревшими, хмурилась Лира, пытаясь рассеять мои заблуждения. Это то же самое, что верить, будто бы Земля продолжает стоять на черепахе и трех китах. Понятие души более непостижимое, чем ты мне объясняешь.
Вот именно! воскликнул я в сердцах. Вы вмешались в святое, которого не понимаете и что нельзя трогать. То же самое, что неумелому младенцу дать поиграть с космическими технологиями, когда он еще не понимает назначения кнопок. Это закончится тем, что он сломает все или кому-то навредит.
Почему ты думаешь, что мы не понимаем того, что делаем? недоумевала Лира. У нашего биологического вида тоже есть душа, даже если она отличается от вашей. Можно сказать, что она у нас одна на всех, но это не значит, что мы не можем понять назначение вашей. Эти люди, которых ты сейчас называешь бездушными мертвецами, вовсе не станут такими, как ты говоришь. Они будут абсолютными двойниками, уж это мы умеем, поверь. Если у них раньше была душа, значит, снова будет.
Тогда мне больше нечего добавить, в ужасе качал я головой, по-настоящему напуганный безграничными возможностями эдемиан, способных воссоздавать не только тело, но и душу. Подобное не укладывалось в голове, находилось за границей моих знаний.
Нет разницы, кто будет капитаномты или он, спокойно, кощунственно безмятежно предлагала Лира, и от равнодушно прозвучавших слов на моей голове шевелились волосы.
Нет разницы?! возмущался я. А ты не подумала, что если улечу я, то каково будет «ему», показывал я на свое лицо под прозрачным пластиком, проснуться в одиночестве на чужой планете без шанса на спасение!
Он будет не один, уверяла она, с ним буду я. И продолжала в ответ на мое немое отрицание:Мы можем обернуть процесс вспять, вернуть его в наше лоно, не дав пробудиться.
Убить, значит! сердито и несогласно качал я головой.
Он даже не почувствует этого.
Звучит просто ужасно.
И я ушел с корабля, чтобы прежде, чем принять решение, крепко подумать. Я не передумал улетать, но теперь не был уверен, что этот поступок будет правомерным с моральной и этической точки зрения. Прячась от реальности внутри цветущего дерева в нашей удобной комнате, я глядел на мебель и содрогался от осознания, что каждая деталь моего бытаэто живой организм. С тем же успехом полка могла стать Динарой Болевски, а кровать Риммой Пьетровой или Йеном Зондером, а я использую их как вещь для своих примитивных удобств.
Час за часом я проводил в тяжелых размышлениях над тем, как поступить. Я хотел вернуться на корабль и продолжить привычную жизнь, которую вел до катастрофы. Но чтобы встать за штурвал, мне придется занять место капитана, спящего в криокапсуле А это означало фактически убийство по сути уже живого человека
Второе, что меня беспокоило, это будущая безопасность моей родной Земли и всех колонизированных миров. Если четверть команды и часть корабля состоят из молекул эдемиан, где гарантия, что мы не понесем инопланетные организмы на другие планеты? Что помешает им, когда придет время, трансформироваться из человека во что-то другое, например, в оружие массового уничтожения? Лира выглядела безобидно и говорила о своем виде как об исключительно миролюбивом, но я не мог знать, в самом ли деле это так. Ее заверения могли оказаться уловкой. Ловушкой, чтобы потом захватить весь мир! Позволить инопланетной расе, способной принимать любой облик, путешествовать по Вселенной было крайне безответственно. Я должен был уничтожить корабль, чтобы спасти других.
Спустя много дней Лира не выдержала гнетущего молчания и села поговорить. Я слышал из ее уст, наконец, правду.
Сначала мы не собирались отпускать вас. Вы интересный объект для изучения, приятное разнообразие в одинаковых буднях. Ваш корабль не первый, потерпевший крушение на нашей планете. Да, может, мы и не покорили космос, но когда происходят встречи с иными цивилизациями, подобными вашей, мы всегда идем на контакт. Ты не можешь отсюда увидеть, но на Эдеме есть несколько резерваций, в которых счастливо проживают иные, чем я и ты, формы жизни, думая, что попали в собственный Рай. Ты единственный из всех, кто добровольно, сознательно и по совершенно непонятным для нас причинам отказался, предпочтя опасности космических путешествий безбедному, удобному и счастливому существованию здесь. Мы вынуждены признать, что ваша душевная организация сложнее, чем мы представляли изначально.
Я перевел на неё сердитый взгляд. Девушка выглядела искренней и открытой. Убрав волосы за спину изящным движением руки, продолжила:
Сначала мы думали позволить вам создать тут колонию. Мы всегда охотно соглашаемся на сотрудничество, но это не означает, что мы слепо доверчивы и неосторожны, поэтому сначала пробудили к жизни одного лишь тебя, чтобы понаблюдать и принять правильное решение. Все шло хорошо, привычным для нас образом: ты адаптировался, не проявлял агрессии, был в меру любознателен и радовался жизни. Но затем ты начал вспоминать о своей родной планете, а также о сотнях других миров, которые люди используют, безжалостно уничтожая. Это нас напугало.
Вспоминать? повторил я, нахмурившись. Вы слышите мои мысли? По спине пробежал тревожный холодок.
Только когда имеем прямой доступ к ним, успокоила Лира, указывая на мою ногу, и я догадался, что она имеет в виду мое бессознательное состояние, когда я умирал на склоне и им пришлось меня выручать. Тогда мое тело стало в буквальном смысле частью грибницы, и им удалось считать всю информацию, которая была к тому времени в моей голове. Это пугало, но было необходимо, и я, как разумное существо, это понимал.