При этом их общественный строй оставался довольно архаичным: развитый интеллект сочетался с консервативными привычками и большой неохотой менять бытовой и политический уклад.
Эти люди имели потрясающие средства передвижения по воздуху, основанные на принципах антигравитации, могли выходить в космос, но при этом по земле многие до сих пор передвигались на лошадях. Они могли окружить себя цивилизацией и комфортом, так что мои современники лопнули бы от чёрной зависти, но оставались жить в кирпичных и каменных домах с паровым или каминным отоплением и минимумом технологических достижений, в моём мире облегчающих быт.
Здесь всё делали рабы и слуги, как двести или триста лет назад, а элиты наслаждались правлением, и именно эту систему Белла хотела поменять. Она считала, что нельзя одним людям возвышаться над другими и использовать их бесплатный труд, она боролась за равенство не только для людей различных сословий и рас, но и для механических созданий, в которые при рождении с помощью удивительных открытий, слишком запредельных для моего примитивного разума, вдыхали жизнь. Каспиан и Муа вовсе не являлись роботами, запрограммированными вести себя по какой-то схемеони имели сознание, сходное с человеческим, а может, и превосходящее его. В этом смысле, не создав компьютера, сходного с тем, что я знал в своём мире, они продвинулись куда дальше, подарив машинам душу.
Эта цивилизация не отказалась от идеи магического происхождения многих вещей много веков назад, как это сделали мы. И в итоге они смогли развить в себе способность видеть за пределами физического восприятия. Так были открыты иные миры, отличающиеся друг от друга на один крошечный шаг. Каждое принятое решение отдельного человека создавало новое искажение, и новый мир развивался по другому пути. Их были миллиардывозможно, больше, чем звёзд во вселенной! И между ними люди научились путешествовать так же легко, как мы передвигались из комнаты в комнату.
Меж сходными мирами были заключены договора по свободному перемещению и обмену опытом. Физические предметы переносились достаточно редко и под строгим надзором специальных органов. Миры, в которых уровень прогресса не достиг этого уровня, в которых люди и понятия не имели о широте вселенной и множестве искажений, считались дикими и неразвитыми, контакты с ними были запрещены.
То, что сделал Муа, притащив меня в свой мир, оставалось вне закона. Не удалось отследить меня лишь потому, что я был здесь абсолютным чужаком и в меня не был встроен специальный идентификационный маячокиначе полиция давно бы уже была здесь и арестовала бы и меня, и робота.
Муа утверждал, что я очень талантливне имея ни опыта перемещений, ни знаний о существовании бесчисленных искажений, ни особо настроенного зрения, которое местные развивали с детства, я умудрился путешествовать через границы и даже найти тот самый мир, в котором меня ждали. И это при том, что я так и не смог ни увидеть, ни включить маяк. Муа считал, что у меня есть шанс увеличить эту зачаточную способность до уровня местных жителей. Хотя, после того как меня избавили от алкогольной зависимости, я перестал видеть даже порталы
С Изебеллой, к моему огорчению, я почти не пересекался. Мы пару раз ужинали вместе за общим столом, но было заметно, как трудно видеть ей во мне того, кого она потеряла. Я тоже смотрел на неё с большой тоской, узнавая любимые черты, жесты и манеры. Но, в отличие от Изебеллы, у меня было больше времени, чтобы смириться с потерей и созреть для второго шанса, поэтому я не страдал, а, скорее, жадно ловил каждый совместный миг.
Мне очень хотелось узнать Изебеллу лучше, стать к ней ближе и, может, начать с чистого листа отношения, которые будут отличаться от предыдущих, но окажутся не менее приятны. Но Изебелла всегда оставалась со мной исключительно холодна и отстранена, выделив мне в своей жизни крошечное месточто-то вроде билета, который позволит ей занять высокое положение и достигнуть своей цели, после чего от меня можно будет избавиться. Королевой в этом мире хоть и нельзя было стать единолично, но править и входить в парламент женщинам наравне с мужчинами закон не препятствовал. Королевы-вдовы также сохраняли свои посты.
Я начал изучать конституцию нового мира, читал историю Вешингтона и всего государства, открывал газеты за последние несколько лет. Изебелла и её Эдвард многого добились: почти весь парламент поддерживал их идеи, и они как никто раньше приблизились к шансу изменить свой мир. Оставалось лишь представить проект императору, и при поддержке большинства парламентских голосов убедить верховного лидера изменить унижающие человеческое достоинство законы. Это было начало светлого пути.
Но были и те, кто не желал перемен. И чем больше я узнавал, тем сильнее понимал, что Изебелла и Эдвард сделали себя главной мишенью для противников нового режима. Удивительно, сколько покушений на них уже было совершено, и притом, что они жили открыто и не окружили себя телохранителями, им до сих пор удавалось выжить.
До недавних пор. Ведь известно, что из последней поездки в соседнее королевство Эдвард Мейсен так и не вернулся.
Полицию к делу не привлекалииначе бы моё появление не удалось скрыть. Изебелла ждала и надеялась на возвращение Мейсенаего могло задержать в дороге что угодно, а заявлять об исчезновении главного кандидата на роль её мужа и основоположника проекта свобод было нельзяКоролевой нельзя было стать без Короля. Муа совершил практически подвиг, найдя меня. В некотором роде я действительно подходил на эту роль лучше вероятных кандидатов: мне было нечего терять, и ради встречи с погибшей Беллой я пошёл бы на всё.
Необходимо было решить вопрос о местонахождении тела: если его найдут, и откроется, кто я и откуда, Изебелла и все соучастники преступления будут жестоко наказаны и изгнаны с руководящих должностей и из парламента, навсегда лишившись возможности закончить проект. Оставалось надеяться, что за срок до королевских выборов и сбора Совета никто не заметит подмены.
Риск был огромен, и чем больше я читал об этом, тем сильнее беспокоился за наши жизни. Изебелла постоянно ходила одна!!! Что если с ней случится то же, что с моим предшественником?! Что, если я потеряю ещё и её
В один из дней Муа доложил будущей королеве, что я готов. Мы с Каспианом занимались моей речью и расстановкой правильных местных акцентов, когда вошедший Муа, важно покачивая хвостом, сообщил, что Изебелла хочет со мной встретиться для обсуждения будущей свадьбы и проверить уровень моей подготовки.
Я почти не переживал по поводу своей готовности: от меня требовался лишь титул, во время заседания совета Изебелла могла говорить одна, а чтобы поддакивать, я узнал об этом мире достаточно. А вот из-за встречи с самой девушкой я слегка волновалсяснова был влюблён, прямо как в первый раз. И тем больнее и тяжелее становилось оттого, что она меня постоянно избегала.
Мне выдали фрак и цилиндр, в них я выглядел как заносчивый мажор из начала прошлого века. Повезло, что пропавший Эдвард Мейсен был круглым сиротой, а иначе его родители наверняка опознали бы во мне фальшивого сына.
Изебелла ждала меня в большом новогоднем зале, украшенном люстрами со множеством свечей, за накрытым богатым столом, за которым, в отличие от других королев, питалась вместе со слугами, подчёркивая этим приверженность своей невероятной идее. Я восхищался ею от первого до последнего дняеё самоотверженностью, целеустремлённостью и силой. Невзирая на боль, которую я часто видел в её усталых глазах, держалась она великолепно, как настоящая Королева. Она станет прекрасным управителем.
Сегодня мы ужинали вдвоём: Изебелла хотела поговорить с глазу на глаз. Слуги если и догадывались о том, что я иной Эдвард, молчали, но лишний раз подчёркивать это Изебелла не решалась.
Пока мы ели запеченного в клюкве кролика, девушка устроила мне настоящий экзамен. Она задавала вопросы жёстко и прямолинейно, играя роль подозрительного плохого полицейского, подлавливая меня на малейшем несоответствии. Через полчаса я сдался, закрыл лицо руками и зарычал, признавая поражениеона была абсолютно беспощадна и строга.
Не делай так, прошептала она убито со своего конца стола.
Кактак? не понял я, в чем опять лоханулся.
Девушка была бледна, пальцы, державшие вилку, побелели.
Прости, догадался я, что снова напомнил ей её Эдварда. Но, по сути, я же и был им!
Ничего. Вырвалось, отвела взгляд Изебелла и отодвинула тарелку, потеряв аппетит.
Я хорошо её понимал, мне тоже было тяжело. Возможно, мне было даже труднее, ведь я так и не справился с потерей за два года, а она только начинала страдать.
Подожди! умолял я её остаться, когда она горделиво поднялась, подхватив пышную юбку и собравшись уйти. Точнее, сбежать от меня. В который раз.
Я больше так не могу, пробормотала девушка, не поднимая глаз. Хрупкие обнаженные плечи ссутулились и чуть дрожали, высокая прическа подчеркивала лебединую шею, а затянутая корсетом талия невольно притягивала мой взгляд. Девушка была прекрасна, но в трепетном нежном облике скрывалась непоколебимая воля.
Ты справишься, пытался я найти слова поддержки. Я знал, какая она сильная, наблюдая за ней уже не день и не два. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть!
Внезапно она посмотрела на меня с такой обидой, что я растерялся. Что я сказал не так? Она ведь сама утверждала, что я в этом мире временно. Неужели Неужели она уже не хочет, чтобы я уходил?
Изебелла убежала, бросив меня в одиночестве за огромным столом, и я ещё долго сидел, размышляя над нашими случайно переплетёнными судьбами, гадая, можем ли мы по-настоящему быть вместе, или эта попытка обречена на провал. Свадьба была назначена через неделю, а через две уже начинались выборы. Потом Совет Ещё какой-то месяци меня отправят в мой мир, в тот опостылевший пустой дом, пропитанный моей ненавистью к себе, виной и вечным сожалением
Возвращаясь в свою комнату мимо покоев Изебеллы, я случайно расслышал женские рыдания. Войдя к себе, я подозрительно уставился на понурые морды Каспиана и Муа.
Что произошло? сердцем чуял, что нечто ужасное.
Каспиан обнаружил останки тела, буркнул кот, упорно глядя в пол.
Останки?! я не знал, что сильнее испытываюоблегчение или сочувствие. С одной стороны, мне было очень жаль Изебеллу, сегодня уже точно потерявшую любимого. С другой, вся эта задумка со мной могла сработать только если настоящий Мейсен мёртвпока существовала вероятность, что он жив, что он может быть, например, пленён, Изебелла рисковала всем.
Причина? ожидал я подробностей от опечаленного Каспиана.
Судя по следам, на него напали волки. Он путешествовал в одиночестве, да ещё и выехал ночью, а стаи в форкских лесах очень лютуют, особенно зимой. Догнали и задрали его коня, а потом и его самого. Видно, что отстреливался Но что один револьвер против целой стаи?!
Проклятье, поднялся я, отбросив дурацкий цилиндр и трость.
Куда вы, милорд?! вскричал, предостерегая, механический кот. Нельзя её сейчас беспокоить!
Всё-таки ты не человек, а машина, Муа, сердито бросил я, спеша на звук рыданий. Иначе бы знал, что именно сейчас ей нужен я.
Дверь в комнату Изебеллы была не заперта, и я посчитал это хорошим знаком. Девушка стояла у узкого высокого окна, закрыв лицо ладонями и прислонившись лбом к стеклузамок хоть и выглядел старинным, но имел множество современных удобств. Плечи, едва прикрытые светло-розовым атласным платьем, подрагивалидевушка безудержно рыдала.
Вспомнив, как плохо мне самому было два года назад, я не мог оставаться в стороне. Подошёл, робко сжал хрупкие плечи руками, надеясь, что не слишком поспешил с проявлением чувств.
Этого оказалось достаточно: развернувшись, Изебелла прижалась ко мне, дрожа, цепляясь за ворот камзола и горестно подвывая. Её истерика достигла пика, и крепко обнимая любимую, я ощутил, как она стала падать.
Мы вместе опустились на ковёр. Шепча слова успокоения, я давал девушке проплакатьсясейчас ей это было необходимо.
Мне очень жаль, бормотал я отчаянно, оставляя невесомые поцелуи на мокром лице, спутанных волосах и судорожно напряжённых пальцах.
Тебе меня не понять, всхлипывала она, такая уверенная, что права, всё случилось давно. Время лечит, тебе уже не так больно.
Я вздохнул и закрыл глаза, наслаждаясь трепетом горячего тела в своих ладонях. Ах, если б можно было продлить этот миг навсегда. Я бы отдал за эту возможность что угодно!
Ошибаешься, шепнул я, признаваясь в слабости. Я ведь так и не сумел её забыть. Если бы меня не нашёл Муа, очень скоро я бы окончательно довёл себя до смерти. Я не хотел жить. Искал любую возможность забыться и пил без остановки два или три года подряд. Даже друзья и родные уже смирились, бросив попытки вернуть меня к жизни.
Изебелла подняла на меня заплаканные удивлённые глаза.
Ты расскажешь мне, что с ней случилось?
Я был виноватсознался я, надеясь, что Изебелла меня не возненавидит. Опустив голову, прижав к себе родное тело и блаженствуя от возможности касаться девушки, ощущать рядом её живое дыхание и тепло, я поделился историей своей ужасной трагедии.
Ночь вступила в свои права, а я всё рассказывал и рассказывал, впервые изливая кому-то душу. Это было все равно, как если бы я встретился с настоящей Беллой и смог, глядя прямо ей в глаза, покаяться во всех грехах, признать вину и сказать, как сильно, беззаветно люблю её до сих пор. И как я сожалею о том, что сделала точнее, о том, чего не сделал, бросив её в самый неудачный момент, позволив преступникам замучить её до смерти. И что я согласился бы теперь на что угодно, лишь бы повернуть время вспять и исправить ошибку. Я сказал, насколько больно и одновременно желанно мне смотреть на Изебеллу. И, понимая, что она другой человек, я хотел быть рядом. Хотел получить этот шанс для искупления грехов. Даже если наше общение будет кратковременным. Даже если вскоре придется вернуться, так как это правильно, и нельзя нарушать законы вселенной. И что я буду всегда вспоминать её, не только потому, что она похожа на мою Беллу, но потому, что я уже полюбил и её.
Замолчи, попросила девушка, накрывая мой рот ладонью. Её безумный взгляд бродил по моему лицу, словно её до сих пор поражало моё сходство с её возлюбленным. Её лицо оказалось слишком близко, толкая меня на нарушение границ. Подавшись порыву, который уже давно сдерживал с большим усилием, я наклонился, и наши губы оказались в миллиметре друг от друга.
Нельзя, взмолилась Изебелла, но было видно, что она жаждет этого так же сильно, как и я. Это предательство
Знаю, я был согласен с каждым её словом. И всё-таки это ничего не меняло. Но как же я скучаю
Она выдохнула, потянувшись сама. Наши губы слились в солёном, полном боли и потери, поцелуе, как два замёрзших бутона розы. Мы пили боль друг друга, как путники в иссушённой пустыне, на долгое время лишённые воды. А после сидели, обнявшись и глядя на наступающий медленно рассвет, окрашивающий заснеженные верхушки сосен и белоснежные холмы, обещающий нам новую надежду.
***
Свадьба состоялась в главной церкви города Сеетла и стала серьезным экзаменом для меня, изображающего настоящего Мейсена. Кроме небольшой группы родственников со стороны Изебеллы, в обязательном порядке присутствовала пресса, ведь это событие стало новостью дня и должно было сигнализировать парламенту, что договоренности в силе.
Изебелла была восхитительна в длинном свадебном платье с кринолином, с затянутой корсетом осиной талией, с украшенными лепестками роз пышными волосами и горящими глазами. Держа её за руки и произнося клятвы, я боялся, что она расплачется. Хоть наши отношения и развивались, став намного ближе после той ночи, проведенной в скорби и признаниях, мы всё ещё были чужими людьми. Я тоже чувствовал себя странно: не успев жениться на своей Белле, я получил шанс пережить, каково это было бы, если бы она не погибла.
После свадьбы нас ждала утомительная и долгая церемония восхождения на престол: необходимо было подписать множество документов, возложить на себя обязанности короля и принести новые клятвы попеременно на Библии и на Конституции, обещая честно и праведно служить своему народу.
По возвращении в замок мы оба остались без сил. Хоть мы стали мужем и женой официально, было очевидно, что наше супружествофикция. Это было очень больно: находиться рядом с Беллой и не иметь возможности обнять и поцеловать её, не говоря уж о большем, но я понимал, что не имею на это никакого права ни с точки зрения совести, ни с точки зрения законов вселеннойя был в этом мире всего лишь гость. И от этого становилась ещё больнее. В последние дни мне всё невыносимее становилось скрывать свои чувства к Изебелле, я понял, что влюблялась в неё всё сильнее, и не только потому, что она копия моей умершей девушки.