А вот Хорст есть Хорст, не приклонен. Отправился, сбежал с первыми лучами солнца к себе обратно, клятвенно зарекаясь никогда больше не иметь с нами дел, а со мнойнаходиться даже в одном селении, а не то, что бы помещении. Небось, там и Орден против меня подбивал, своего Покровителя, однако Всевышний смилостивился и не дал этому дураку затуманить разум благочестивым людям.
Опустила я глаза, чувствую, как смущение краской обдает щеки.
Что? заметила Беата. Пытливый взгляд в лицо. Я чего-то не знаю?
Смеется.
Еще миги решаюсь на звук. Но уже при этом нарочно принимаюсь полоскать белье, строя вид непринужденности и занятости.
Кажись, невольно закусила я губу. Пунцовею, уже как идиотка. Нелепое движениепопытка вытереть мокрую щеку об свое плечо. Этого их Покровителя. Может, конечно, ошибаюсь Но
Фон-Мендель, если память мне не изменяет, улыбается Беата.
Киваю головой. Смелый взгляд ей в глаза. Обмерла.
Фон-Мендель. Генрих. Он и помог нам, заступился перед Хорстом и дал провести ту операцию.
Кивоки отворачивается в сторону, дабы больше меня не смущать.
Хельмут рассказывал. А еще Анна, несмело позвала меня девушка, тихо так, с опаской, руки обмерли, а телом подалась немного вперед (отвечаю машинально тем же). Он, как и я, удивлены, как тебе это удалось. И нам страшно Я же тебе не просто так рассказала, какой след в моей жизни оставил этот бальгиец, Лекарь. Ты ничего там лишнего не наговорила, не сделала? Не придут по тебя однажды ночью с вилами и факелами?
Усмехаюсь.
Не думаю, отстранилась я назад, выровнялась. Он другой, не такой ограниченный, как многие здесь. Хотя почему многие? Почти все. Ты и Хельмутприятные исключения.
Анна, болезненно поморщилась Беата, нахмурила брови, кем бы ты не являлась в прошлом, и откуда бы не прибыла, не будь столь самоуверенной и смелой. Перемен все боятся, и даже я. Твои речи, иногда, верная угроза существующей власти. А это никто и никогда не потерпит, даже если с виду будет улыбаться и потакать невинным и безобидным просьбам.
То, что мы там творили с Хельмутом, не невинное.
Вот именно, резво. Вот именно. И этого стоит бояться. Твой Генрих может и добропорядочный человек, но он не один там, или, вообще, может быть не тем, кем кажется.
Хельмут иного мнения, несмело пытаюсь оправдаться; нервно сглотнула слюну.
Хельмут многого не знает, и временами излишне доверчив как и ты.
(похолодело у меня всё внутри)
Ты же не хочешь сказать, что Хорст прав?
Ухмыльнулась. Немного помедлила, но все же выдала:
Увы, Анна. Увы. Если бы это было правдой, я смогла бы нас защитить, а так только приходиться упрашивать быть осторожными. Но если яне зло, не значит же, что его не существует, и что оно не рядом.
Но Wer die Dornen fürchtet, kommt nicht in den Busch[12]? Твои же слова?
Хмыкнула, улыбнулась та. Закачала головой в негодовании.
Неужто этот твой Генрих стоит всего этого риска?
Смеюсь. Лживо качаю отрицательно головой.
Я этого не говорила.
А по глазам видно, ох как видно
Чушь, рассмеялась я.
Живо прячу глаза, принимаясь за работу, пристальный, занятой взор себе на руки.
Немного помолчав (и плюхнув, перевернув несколько раз белье на доске), Беата продолжает:
Нет, я, конечно, рада, что ты им восхищена, взгляды наши невольно встретились. Как я когда-то Хельмутом, когда мы только встретились, однако будь осторожней. Ни к чему доброму это не приводит. Тем более, монахне слишком разумный выбор. даже для таких юродивых, как мы.
Прожевав эмоции, я несмело:
Но он же, прежде всего, рыцарь, едва слышно шепчу, отчего девушке, вероятнее всего, приходится читать по губам.
Молча, качает отрицательно головой, опускает виновато на мгновение взгляд.
(выжидаю)
Он прежде всегомонах. Обет целомудрия, Анна. Как души, так и тела. Ни семей, ни богатств, ни пороков Даже дворяне, вельможи, вступая в Орден, отказываются от всего, оставляя при себе лишь имя.
Немного помолчав, невольно скривилась я, поджала губы.
Натяжная, притворная улыбка.
Вот и хорошо, нечего теперь бояться.
Печально ухмыльнулась подруга моя, скривилась.
Мне жаль, шепчет.
А мне нет, лгу, болезненно усмехаясь.
Опускаем обе очи. Молча, нервически, взволнованно исполняем свою работу, потопая в нахлынувших тяжелых, горьких мыслях.
Чертова жизнь.
Кого бы я не повстречала в своей жизни, на кого бы глаз не положила, кто бы сердцу не приглянулсято обязательно он будет чей-то, кем-то занят. Обязательно будет запрет Вот только с Церковью я еще не тягалась. Словно бес, за душу праведника.
Столько вечеров за разговорами провели вместе. В его кабинете, в трапезной, на улице, во дворе, когда невзначай встречалисьулыбки, странные взгляды, непонятные ощущения. Как не разлей вода. И это с учетом, что я до сих пор глубоко в душе схожу с ума по своему Гоше. Я как и прежде люблю своего Шалевского, однако этот Генрих, он онкак символ: чего-то доброго, настоящего, символ надежды на то, что я, всё-таки, смогу ужиться с этим новым, шальным миром.
Символ
Однако, почему же на душе так тоскливо и болезненно от мысли, что этим символом сей Фон-Мендель так и останется?
Честно, еще не знаю.
Возможно, потому, что устала задавать себе одни и те же вопросы: предал ли меня Гоша? существует ли еще мой Шалевский в этой вселенной, параллельно со мной? встречу ли я когда-нибудь Его еще? Аль лишена сего счастья уже навсегда за все свои прегрешения.
И, если этопрошлое, вернусь ли я когда-нибудь в свое настоящее?
И, более того, хочу ли я туда возвратиться?
Я так долго его ждала. Я так долго искала своего Георгия, навыдумывав о нем всё, что только возможно. Он стал идеален. Он стал идолом.
А вот когда повстречаласразу же получила пощечину, нож в сердце. Так что вопрос: стоит ли всё это моих усилий и верований? Стоить ли борьбы? Или же история окажется замкнутым кругом, где единственная переменнаяэто мой герой?
А Генрих
С ним, в какой-то момент, мне показалось, что Господь освободил меня из темницы неверных, запретных выборов. Что Бог дал шанс вновь кого-то полюбить, но настоящего, познав истинную душу избранника, полюбить кого-то достойного и без всяких опасений и табу.
В какой-то момент.
А теперь Беата говорит, что табу есть, что есть супротивник, и онникто иной, как сама Церковь. Бог. Если выбрать Генрихато уже стоит зачинать бой за любовь этого мужчины с самим Всевышним? Разве может быть что-то более ироничное? Саркастически издевательское?
По-моему, япроклята. И уже даже не знаю кем.
Ярцев-Ярцев ты, по ходу, не самое великое зло, с которым я столкнулась и еще столкнусь. Куда масштабнеея сама
Взгляд на девушку.
А Беата? Разве ее судьба лучше? Встретила достойного, но тоже не может быть рядом, открыто и счастливо. А всё почему? Что между ними? Молва, народ, чужое мнение и слухи. Только винане разлучничество, не обман, и даже не обольщение или разврат. Нет. Только домыслы и искреннее желание помочь остальным в меру своих возможностей и знаний.
Неужто, даже будучи полной противоположностью мне в своих поступках, все равно не видать счастья заблудшей душе?
Тогда вопрос существует ли оно, вообще, это счастье, на самом деле? Стоит ли его ждать, искать, наедятся? Или закрыть уши, зажмурить веки, залепить рот, и жить как ониотбывая свой срок, покоряясь вымышленной безысходности?
Хельмут говорил, внезапно отозвалась Беата, что вы во Фридланде посещали кирху Святого Георгия. Правда, она изумительная? добрый, нежный, зачарованный взгляд на меня, а перед глазами уже, судя по всему, совершенно иные картины. Сводчатый потолок, усеянный звездами, иконы, очи которых горят живым огнем, колокольня неведомой высоты, ведущая в самое небо.
Улыбаюсь ее ребяческой завороженности.
Да, действительно, необычайное место, несмело шепчу. А в голове начинают господствовать странные мысли, волнующие воспоминания.
Нахмурилась я невольно, вновь застыла в напряжении, бросив работу. Попытки правильно подобрать слова. Тотчас отреагировала на меня девушка, обмерла, изучая мое лицо.
Что-то не так?
Морщусь в неловкости.
Беата, я тебе сейчас кое-что скажу, вернее, тут же поправила себя, кое-что спрошу. Прости, что лезу не в свое дело. Однако уж больно меня все это впечатлило.
Молчу, выжидая, всматриваясь ей в глаза, но и заодно подбирая слова, дабы начать столь откровенный разговор.
Слушаю, шепотом, да так, что только по губам и можно было прочитать.
Тяжелый вздох. Немного подвигаюсь к ней ближе. Глаза в глаза.
Беата А ведь даже слепому видно, как вы относитесь с Хельмутом друг к другу. Столько трепета, нежности, заботы. И, тем не менее, такая между вамипропасть. Вот у меня, сама видишь, по жизни всё время, что сейчас, что в прошлом, выбираю не то и не тех. А у васведь никаких существенных преград между вами, разве что надуманные. Почему вы так упорно сторонитесь друг друга, делаете вид, что вам нет дела. что нет никаких чувств? А ведь время не ждёт, и не милует. Никто не знает, что будет завтра.
Шумно вздыхает. Щеки ее давно залились румянцем, а глаза, блестя от слез, скользили взглядом около.
Не всё так просто, Анна, колкий взор с опаской в глаза, и отвела тут же в сторону. Повесила голову на плечах. Ты знаешь, а ведь однажды и меня Хельмут вот так повел в этот храм, церковь Святого Георгия, покровителя всех рыцарей и участников крестовых походов, воинов, земледельцев. В тот день, в тот момент, когда мы зашли, там проходило венчание. И вот мы стоим такие, молодые и наивные. Я только недавно с ним познакомилась. Еще глупая, неумелая, а онуже признанный, ловкий, почитаемый. Стоим рука об руку, как и сами жених с невестой, смотрим на нихсчастливых и беззаботных, влюбленных, полных веры и надежды на прекрасное совместное будущее, и чувство такое внутри, будто это мы сейчас у алтаря стоим и клятву с трепетом в душе повторяем за святым отцом. Казалось, весь мир у наших ноги все беды по плечу. Как вдруг, внезапно распахнулась дверь и бесцеремонно, варварски ворвались внутрь храма какие-то люди. Переполошенные, взбудораженные, они тут же охально прерывают сие дивное, сакральное таинство, превращая всё святое в балаган. Какая-то женщина громогласно заявляет, что брак не может состоятся, так как жених и невестасводные брат и сестра, по одному отцу. Долго сия тайна хоронилась, пока не стал обет молчания угрозой жуткого прегрешения. Так что сие венчание было против воли родителей и, судя по всему, воли Божьей. Это был знак и для нас с Хельмутом. Знак, что наши отношенияневерный, гиблый путь. Быть рядом, плечом к плечу столько лет, но не сплетаясь судьбами воедино Святой Георгий явил чудо: как, согласно приданиям, однажды он уже победил, сокрушил чудовищного змия, спасши невинную душу от порождения дьявола, так и сейчасне дал свершиться жуткой участи, в том числе и нашему заблуждению. Тяжелый вздох. Может, оно и к лучшему. Кого встретит иного, достойного, одобренного Богом и судьбою, да будет у него всё то, чего он заслуживает за свою доброту и бескорыстие.
Внезапно Беата находит силы взглянуть мне в глаза, обрушивая в них многозначительный взгляд, немо продолжая свое жуткое предположение
Обмерла я, осознавая, прозревая от творящегося. Еще миги болезненно, саркастически коротко рассмеялась. Закачала головой.
Нет, Беата. Нет, вздернула та бровями от удивления. Молчит, внимая каждому моему слову. Продолжаю. И дело не только в моих чувствах, а вернее, отсутствии их, и мнении. Хельмутпрекрасный человек, однако ты и сама знаешь, где-то в глубине души, но однозначно знаешь: он любит тебя, и только тебя. Да он сам мне сознался, решаюсь на обличение сокровенных тайн, что никогда не променяет свою Беату на кого-либо другого, на другую. Ему достаточно того, что ты рядом, пусть даже если это сулит ему безбрачие и отсутствие детей. И я его понимаю. Однако, его совсем не пугают знаки, по крайней мере, ничего такого не говорил. Единственное, что его беспокоит, что останавливает, по его словамтак это страх за тебя. Оправдываясь, что всё это повлечет за собой слухи, домыслы, будто ты приворожила его, а затемгонение, и жуткий исход Но так ли это? И стоит ли такое болезненное одиночество сих, осуществимых лишь с определенной вероятностью, страхов? Неужто, повенчавшись, пусть и тайно, а затем родив детей, вы не докажете окружающим, что сей брак благословлен на небесах?
Печально улыбнулась Знахарка. Взор около. Помедлила немного, но затем проговорила, закачав головой:
Никто из священников на это не согласится.
Коварно улыбаюсь, окрыленная ее поддержкой:
Я с Генрихом поговорю, и думаю, он вам поможет.
Внезапно где-то недалеко от нас, в чаще, раздался странный шорох. Вмиг обернулись обе на звук. Не могло нам показаться одновременно, верно?
Дикий зверь? несмело шепнула Беата.
Еще миги метнулась странная тень, силуэт. Обмерла я в испуге.
* * *
Тяжелый вечер. Тугие мысли, вертевшиеся вокруг затронутых тем, да и по поводу странного, неизвестного человека, подглядывающего или подслушивающего за нами на реке (Штрадик, той, что недалеко от мельницы, той самой, где меня, якобы, тогда и выловили).
Кто это мог быть? И какие цели преследовал, следя за нами? И за кем конкретным была слежка за Беатой или все же мной?
Анна, едва слышно позвала меня Знахарка и присела рядом на лаву. Живо оторвать взгляд от плошки (в которой я делала мазь) и уставиться ей в глаза.
Да?
Шумный, взволнованный вздох.
Помнишь там у реки. Сегодняты кое о чем обмолвилась.
Ну, да, улыбаюсь.
Я не о Хельмуте, закачала та головой.
Обмерла я, невольно округлив очи. Чувствую, как бледнею; резко пересохло во рту, не дышу.
Еще миги решается: тихо, едва различимо.
Будто ты делаешь выбор неправильный в своей жизни, что теперь, что в прошлом. Ты что-то вспомнила? Да?
Внезапный, жуткий стук, отчего вмиг обе подскочили на месте, сердце скатилось в пятки. Резвый развороти взгляды устремить на выход. Скрипнули петли, а затем проделало ленивый ход деревянное полотно. У порога замялся, нервически сжимая в руках шапку, пожилой, судя по одеянию, зажиточный, человек. Растерянный взор околои наконец-то нащупал необходимое: из угла, от дальних коек к нему навстречу зашагал Хельмут.
Добрый вечер, радостно заулыбался, хотя за этим взглядом, за этим выражением лица, как по мне, мало скрывалось добродушия.
И вам доброго, кивает головой наш Врач и тут же пожимает его ладонь обеими своими руками. И не хворать.
Вам также, короткий, жеманный поклон.
Какими судьбами? Аль у кого со здоровьем из братьев плохо?
Хвала Господу, нет, уважаемый Доктор, и вновь широкая, странная улыбка (отчего уже меня до мурашек это его "веселье" начинает пробирать). Сегодня меня привело другое к вам дело.
Проходите, присаживайтесь, да рассказывайте.
Махает рукой в сторону стола (за которым мы сейчас и сидели с Беатой), пропуская пред себя. Несмело поддается приглашению Гость, колкий взгляд мне в очи (отчего я тут же поежилась, нечто странное и жуткое осознав, хотя может, и показалось). Вмиг срывается на ноги Беата, первой реагируя на происходящее, хватает меня за руку и тащит за собой. Невольно выпускаю из рук плошку, отставляя ту на столешнице, и следую за подругой.
Через проходна кухню, и замереть у порога, жадно вслушиваясь в волнующий разговор.
Чего застыли тут? гаркнула на нас Адель, но Беата в момент цыкнула на нее, прижав к губам палец, взывая к тишине. Нервно выругалась женщина себе под нос от такой вольности, но все же подчинилась.
Я пришел Вас просить, раздался голос незнакомца, помочь мне с нашей кобылицей. Отличная животина, молодая, сильная. Скоро должна ожеребиться. Всё было хорошо, никаких нареканий. Однако, последние дни, как по мне, с ней что-то не так, хотя сроки совсем еще не подошли ей рожать. Но могли бы Вы осмотреть ее? Прошу. Орден щедро заплатит за такую помощь.
Помолчал немного Хельмут, а затем вдруг хмыкнул.
Я думал, у вас на этот случай есть особый человек, который специализируется на лошадях и жеребости.
Смеется тихо тучный старик. Прокашлялся (наигранно). Шумный вдох.
Есть, есть такой человек. Однако, Вы знаете, я Ваше мнение безумно ценю, а случай для меня, для нас, очень важный. Много переживаний, средств, надежд вложено в эту кобылицу. А посему никаких прорех не должно быть ни с ней, ни с ожидаемым приплодом.