В какой-то момент под вечер голоса замолкают. В доме становится тихо. Я приподнимаюсь и выглядываю из окна-полумесяца. Я вижу пару, высокого мужчину в длинном плаще и женщину в белой шляпке, отходящих от дома 34 по Бейкер-стрит. На улице нет никого, кроме утомившегося молодого человека, выгуливающего шесть собак. Они скулят и лают, запутываясь в своих поводках. Я наблюдаю за ними, пока они не скрываются за углом.
Я иду обратно на диван и нащупываю аркан, дабы удостовериться, что он надежно спрятан волосах. Я вспоминаю о нашем вчерашнем разговоре. Что Люсьен подразумевает под ключом? И кто конкретно покажет мне ту самую силу, которой я должна обладать? Я тру глаза запястьями. Я устала от двусмысленности Люсьена, от того, что я лишь частично знаю о грядущем. Я доверяла ему. Теперь настало время ему доверять мне.
Звенит дверной звонок, и я подскакиваю. В ушах раздается сердцебиение. Кажется, я слышу, как открывается дверь, и голос Лили. Затем настает тишина. И она будто продолжается без конца.
Дверь моего чердака открывается, и я замираю, вцепившись в диванные подушки.
197? Это не голос Лили. Это голос мужчины. Меня передергивает от упоминания моего номера.
Я подхожу к отверстию в полу и смотрю вниз. У человека, стоящего у подножия лестницы, седеющие волосы и очки в позолоченной оправе. Он с любопытством вглядывается в меня.
Кто вы? спрашиваю я.
Меня послали за тобой, говорит он.
В моей голове появляется голос Люсьена. Помни про ключ. Покажите мне ключ, требую я, радуясь тому, что говорю я увереннее, чем чувствую себя, так как понятия не имею, чего ожидать.
Я чувствую себя еще менее уверенной, когда он распахивает свое твидовое пальто и расстегивает рубашку. Он широко раздвигает ворот. В том месте, где ключица сходится с плечом, находится татуировка маленького костяного ключа.
Я работаю на Общество Черного Ключа, говорит он.
Что такое Черный Ключ?
Он не что. Черный Ключнаш лидер.
Естественно, Люсьен воспользовался бы кодовым именем.
Пойдем со мной, 197, говорит мужчина. У нас мало времени.
Я спускаюсь вниз по лестнице, пока он застегивает пальто.
Больше не называйте меня так, говорю я, пока мы спускаемся по ступеням к входной двери. У меня есть имя. Вайолет Ластинг. Мне порядком надоело, что меня называют кем угодно, но не тем, кем я являюсь. Как вас зовут?
Человек поджимает губы. Можешь звать меня Кобблером.
Как долго выой!
У подножия лестницы лежит тело Лили, сложенное пополам. Что вы наделали? Я бегу к ней, откидываю ее голову назад и едва не плачу от облегчения, когда чувствую ее дыхание на своей щеке.
Она в порядке, говорит Кобблер. Через несколько минут она проснется. Мы должны идти.
Что вы сделали с ней? требую ответа я. Она помогала мне.
Кобблер пожимает плечами. Необходимая предосторожность.
Я встаю, моя кровь закипает.
Сейчас не время расстраиваться из-за простой дозы снотворного, говорит Кобблер. Есть работа, которую нужно сделать. Он подбирает большой коричневый сверток у двери. Неси это. Иди на два шага позади меня и опусти голову.
Подожди. Я так устала о того, что мне постоянно говорят, что делать, и я даже не знаю этого человека, и он, конечно, меня не знает. Поэтому я собираюсь сделать одну вещь, прежде чем я уйду с ним. Я наклоняюсь и сажаю тело Лили так, чтобы оно находилось в более удобном положении. Я беру ее за руку и сжимаю. Спасибо, говорю я ей. Затем я встаю, беру сверток и смотрю Кобблеру прямо в глаза. Отлично. Идем.
Мы выходим за дверь, и я следую его инструкциям и остаюсь в нескольких шагах от него. Воздух холоднее, чем вчера, и я сжимаю зубы, чтобы они не стучали. Жаль, я не додумалась одолжить пальто у Лили.
Мы идем обратно через рынок Лэндинга; сегодня здесь спокойнее, чем вчера. Все еще разбросаны следы поисков Эшасломанная корзина, растоптанная капуста. С фонарных столбов свешиваются наполовину оторванные объявления с лицом Эша и надписями РАЗЫСКИВАЕТСЯ. Две маленькие девочки играют, пока их мать торгуется за цену картошки. Когда мы проходим мимо, я слышу, как одна из девочек говорит другой: Я вчера была суррогатом! Дай мне теперь поиграть за королевскую семью.
В горле пересыхает. Дети Банка играют в подобные игры?
Я так отвлекаюсь, что почти теряю из виду Кобблера, когда он сворачивает на другую улицу. Я спешу его догнать.
Эта улица широкая и просторная, намного приятнее, чем улица, на которой живет Лили, поэтому я начинаю понимать, почему ее район называют Дешевыми Улочками. Хотя смешно думать, что в Банке может быть дешево. Между домами есть пространство, разделенное живыми изгородями или высокими кирпичными стенами, но не как те, что окружают дворцы в Жемчужине. Эти чистые, симпатичные и приветливые, не увенчаны злобными шипами. Многие из домов трех и четырехэтажные, с широкими верандами и балконами, а некоторые даже с миниатюрными башенками, будто они пытаются походить на королевский дом.
И люди на этих улицах выглядят роскошнеемужчины одеты в шляпыкотелки, длинные пальто и носят с собой трости с серебряными набалдашниками. Женщины носят яркие платья из бархата или шелка с меховыми накидками вокруг шеи и гладкие кожаные перчатки. Служанки, одетые в коричневое, плетутся за ними. Одна несет птичью клетку с ярко-зеленым попугаем внутри. Ее хозяйка видит Кобблера и останавливается.
Я была на пути к твоему магазину, говорит она. Мне нужна новая пара туфель, которые подойдут к одеянию, которое я приобрела для Официального Приема.
Конечно, миссис Фаерстоун, говорит Кобблер. Сейчас я занят доставкой. После я буду рад уделить вам внимание.
Приходи прямо домой, говорит миссис Фаерстоун. Это спецзаказ. И не присылай своего ученика как в прошлый раз. Этот мальчишка ничего не умеет.
Плечи Кобблера напрягаются, но он кивает. Как пожелаете.
Женщина промчалась мимо нас, ее служанка торопится следом.
Она милашка, бормочу я.
Кобблер одаривает меня холодным взглядом. Она лучше, чем большинство.
Поэтому вы работаете наЯ вовремя останавливаю себя, прежде чем произнести имя Люсьена. На него?
Сейчас не время для вопросов, говорит Кобблер. Я сжимаю коробку так сильно, что у меня костяшки белеют. Я устала это слышать.
Он уходит, и у меня не остается выбора, как только следовать за ним.
В конце концов, мы покидаем широкий бульвар с роскошными домами и сворачиваем на улицы поменьше. Мы проходим мимо театра с золотой афишей, гласящей ДОЛГИЙ ПУТЬ НАЗАД: НОВАЯ ПЬЕСА ФОРРЕСТА ВЕЙЛА. ОСТАЛОСЬ ВСЕГО ДВА ПРЕДСТАВЛЕНИЯ!, и ресторана с большими стеклянными окнами и покрытыми льняными скатертями столами.
Мы достигаем улицы, вымощенной грубым булыжником. Здания здесь большие и похожи на коробки, с металлическими навесами и грязными окнами с железными решетками на них. Под одним из навесов находится тележка, с которой двое мужчин стаскивают большие металлические плиты под надзором мясника в запятнанном белом фартуке. Он смотрит на бумаги у себя в руках.
За фунт на четыре диаманта больше, чем в прошлом месяце, говорит он сам себе. Курфюрст совсем заигрался с этими новыми налогами?
Затем он осознает, что говорит вслух, и озабоченно оглядывается на мужчин, но они слишком заняты длинными ребрами, которые нужно загрузить на погрузочный док, чтобы заметить.
Кобблер останавливается перед небольшим складом с потрескавшейся зеленой краской и раздвижной железной дверью. Здесь я покину тебя, говорит он, забирая у меня из рук сверток. Я очень надеюсь, что Черный Ключ был прав насчет тебя.
Почему вы это делаете? вырывается у меня. Почему вы помогаете мне, помогаете ему?
Кобблер отводит взгляд. Они забрали моего сына, говорит он. Потому что он был большим и сильным. Он любил делать обувь, но они хотели, чтобы он был Ратником. Теперь он принадлежит им. Наши глаза встречаются, и я вижу в них годы злобы, потери и отчаянной потребности в надежде. Но их время истекло.
Никогда не задумывалась над тем, как Ратники становятся Ратниками. Я думала, что это добровольно? В этом городе хоть что-то добровольно?
Мне жаль, говорю я.
Он выглядит раздраженным. Не нужно жалеть. Мне не нужна твоя жалость. Мне нужен мой сын. Он распахивает дверь. За тобой кто-нибудь придет. Не доверяй им, пока не увидишь ключ.
Без лишних слов, он разворачивается и уходит обратно, откуда мы пришли.
Вайолет? Голос Рейвен заставляет меня отвернуться от удаляющейся спины Кобблера. Я захожу на склад и задвигаю дверь.
Рейвен обхватывает меня руками, и я чувствую ее острые лопатки, пока обнимаю ее. Ее небольшой животик мягко давит на меня.
Ты настоящая, правда? шепчет она мне в ухо.
Я настоящая, шепчу я в ответ.
Она отстраняется и смотрит на меня. Он сказал, что ты настоящая, что ты здесь и возвращаешься к нам, но я ему не поверила. Они лгали мне так часто; я не хочу, чтобы мне больше лгали.
Я гляжу позади нее, туда, где в целости и сохранности стоит Эш, улыбаясь мне. Я не хочу отпускать Рейвен, поэтому я протягиваю ему руку. Он берет ее.
Ты сделала это, говорит он с облегчением.
Ты не доверял Люсьену? усмехаясь, спрашиваю я.
Спасти тебя? Нисколько. Привести тебя сюда? Без вариантов.
Кто такой Люсьен? спрашивает Рейвен. Ее лицо морщится от сосредоточения. Он онОна оглядывается на Эша.
Я Эш, спокойно напоминает он. У меня складывается впечатление, что она спрашивает это не в первый раз.
Люсьенфрейлина. Вы встречались в. Я почти произношу морг, но думаю, что использовать это слово будет неправильно. В комнате с огнем, заканчиваю я.
Рейвен моргает. Да. Я помню огонь. Мы потушили его вместе. Затем ее лицо бледнеет. Но он сжег его. Он сжег его заживо. Она держится руками за голову. Нет, нет, нет
Рейвен, говорю я, снова потянувшись к ней, но она отстраняется от меня и сворачивается клубком у дальней стены. Она обхватывает колени и начинает бормотать тоже самое, что я слышала от нее в морге, но теперь я разбираю слова.
Я Рейвен Стирлинг, говорит она. Я сижу у стены. Я настоящая. Я сильнее, чем все это. Она стучит костяшкой ее правого большого пальца по лбу три раза и повторяет мантру.
Я иду к ней, но Эш хватает меня рукой за талию. Все в порядке, шепчет он. Она делает это время от времени. Лучше не трогать ее.
Мое тело тает от его прикосновений, и я отрываю взгляд от своей подруги, чтобы полностью сосредоточиться на его лице. Я дотрагиваюсь и пробегаю кончиками пальцев по гладкой коже в том месте, где был синяк.
Гарнет привел меня в порядок, говорит он. Он дотрагивается большим пальцем до уголка моего рта. Тебя, видимо, тоже кто-то подлечил.
Я киваю. Где Гарнет теперь?
Эш пожимает плечами. Вернулся в Жемчужину, я думаю. Я вообще удивлен, что мы увидели его снова.
Как ты сбежал? Там было так много Ратников
Он смотрит на Рейвен. Она нас спасла. Я не знаю, как. Это было совсем как в канализации, когда она нашла выход. Она знает иногда. Она чувствует что-то. Прямо после свистка, она втянула меня в переулок, и там в земле была дверь. Она вела в подземный тоннель, соединенный с разными магазинами. Там было много мусора. И она точно знала, куда идти, где остановиться и где спрятаться. Мы оставались там внизу, пока не стемнело, затем она нашла выход, который был в пятидесяти ярдах от рынка Лэндинга. И потом я нашел путь сюдаадрес, который Гарнет дал нам. Думаю, удачно получилось, что я знал этот район. Он улыбается. Гарнет был впечатлен, что мы это сделали. Он-то вообще не помог.
Что эта ужасная женщина сотворила с ней? бормочу я. Мне в голове представляются полные руки и безжалостный взгляд Графини Камня.
Я не знаю, но что бы это ни былоЧелюсть Эша напрягается. Иногда она переносится куда-то. Она думает, что она где-то в другом месте. Там с ней происходят нехорошие вещи. Кто-то, кого зовут Кроудумаю, что это ее брат или кто-то вроде этогоон постоянно горит заживо. И ты теряешь свои глазаэто худшее, что я слышал. И, думаю, что с ее матери снимают кожу. Его передергивает. Для нее это все реально.
Я не знаю, в чем заключается план Люсьена, но я сделаю все, чтобы удостовериться, что Графиня Камня получит по заслугам.
Железная дверь отодвигается. Я застываю при виде Ратника, маячащего в проеме, но успокаиваюсь, когда вижу, что это Гарнет.
О, хорошо, что ты здесь, говорит он мне, закрывая за собой дверь. У нас проблема.
Какие приятные новости, говорит Эш.
Что происходит? спрашиваю я.
Ничего, отвечает Гарнет. Он протягивает мне фляжку, и я жадно пью из нее, прежде чем передать Эшу. Все поезда все еще отменены. Каждый дюйм Банка обыскивается Ратниками. Думаю, что это первый раз в жизни Люсьена, когда он действительно не знает, что делать.
Так что, мы вынуждены оставаться здесь? Ждать на этом складе?
Гарнет пожимает плечами. Я не вижу другого выхода.
Но здесь небезопасно. Если они обыскивают каждый дюйм Банка, они обнаружат нас, в конце концов.
Я не Люсьен, говорит он. У меня нет запасного плана для другого запасного плана.
Тогда что ты здесь делаешь? огрызаюсь я. Если ты не хочешь помогать, тогда уходи!
Я не хотела кричать, выплескивать свое разочарование на Гарнета. Но я прямо сейчас хочу попасть туда, куда мы собираемся. Его бледное лицо наливается темно-красным румянцем.
Ты считаешь, что я не хочу помогать? спрашивает он. Так чем я по-твоему занимался все это время? Вытаскивал тебя. Вытаскивал твоего бойфренда. Врал своей матери. Разбирался с Карнелиан. Во имя Курфюрста, я позволил одному из последователей Люсьена сделать мне тату! Он распахивает рубашку, чтобы показать татуировку костяного ключа, такую же, как у Кобблерана груди, прямо над сердцем.
Я потрясена. А если твоя мать увидит ее?
Гарнет выглядит смущенным. Она не увидит. И даже если увидит, она подумает, что это какой-нибудь глупый розыгрыш, или что я сделал это на спор. Она не воспримет это всерьез.
Я была неправа на твой счет, говорит Рейвен. Я не осознавала, что она слушала все это время. Она диким взглядом смотрит на Гарнета. Ты не трус. Ее взгляд становится стеклянным. Сосредоточенным на двух вещах одновременно, так бы я его назвала. У тебя никогда не было настоящих друзей. Тебе просто нужно было за что-то бороться.
Возможно, впервые в жизни Гарнет принимает комплимент с некоторой неловкостью. Конечно, говорит он. Как скажешь.
Рейвен продолжает глазеть. Если ты признаешь, что тебе нужны люди, ты можешь их потерять. Ее взгляд становится острее, возвращаясь к реальности. Но потребность в людях может спасти твою жизнь.
Нам нужно добраться до Фермы, говорю я. Я доверяла Люсьену до этой поры, могу довериться и еще, если он говорит, что на Ферме будет безопасно. Мы все часть этой группыЯ вспоминаю слова Кобблера. Общество Черного Ключа. Даже, если мы не помечены.
Чего, прости? спрашивает Эш.
Я поднимаю руку. Я могу объяснить позже, или это стоит сделать Люсьену. В любом случае, давайте думать. Мы не можем здесь оставаться.
У вас есть идеи? спрашивает Гарнет. Я весь во внимании.
Вообще-то, говорит Эш, выступая вперед. Думаю, что у меня есть.
Глава 9
Я знаю этот округ, продолжает Эш. Лучше, чем любой из вас. И думаю, что есть один поезд, который может вывезти нас отсюда незамеченными.
Где? спрашиваю я. Все поезда приостановлены.
У мадам Кюрьо, отвечает он. И этот поезд никто не отменит.
Имя кажется смутно знакомым, и явно не является пустым звуком для Гарнета, потому что изумленно раскрывает рот. Ты слетел с катушек?
Что значит у мадам Кюрьо? спрашиваю я.
Это мой компаньонский дом, объясняет Эш. Она ну, она была моей Госпожой. Я рассказывал тебе о ней, помнишь? Она приняла меня на работу.
И тут все встает на свои места. Именно эта женщина нашла Эша, когда он привел свою сестру Синдер в бесплатную лечебницу. Тогда Синдер диагностировали черные легкиепо этой причине Эш и стал компаньоном. Ставлю на то, что ты сводишь всех девушек с ума. Вот, что сказала ему Госпожа Кюрьо.
Хм, и чем она там занимается?
Гарнет с отвращением фыркает.
Она управляет домом, говорит Эш. Она контролирует компаньонов, наше образование и тренировки, и сводит нас с нашими клиентами.