Но розовый румянец, расползающийся по его шее, заставляет меня думать о том, что помимо этого есть что-то еще.
Все компаньонские дома владеют личной железнодорожной станцией, продолжает он, меняя тему. Их поезда не отслеживаются в таком же режиме, как общественные. Возможно, если мы сможем попасть на этот поезд, мы доберемся до Фермы.
Значит, мы должны прогуляться до твоего бывшего компаньонского дома и попросить воспользоваться поездом? говорит Гарнет. Я думал, они вас, ребята, хорошо обучают в этом месте. Это самая глупая идея, которую я, когда-либо слышал.
Эш бросает на него резкий взгляд. На территорию можно попасть несколькими способами.
Но Эш, говорю я нерешительно, ты хочешь сказать, что в поезде не будет никаких Ратников?
Нет, скорее всего, будут, говорит он. Но это ничего не значит.
И почему это? спрашивает Гарнет.
Потому что, говорит Эш, не все, кто работает в компаньонском доме, являются компаньонами. Многие из них попадают туда не по доброй воле.
Что? Ты имеешь в виду, их похищают? спрашиваю я. Зачем?
Мальчиков забирают, и там они учатся бою, фехтованию, драке на мечах, также занимаются ручным трудомлюбой работой, которая покажется Госпоже подходящей. Эша трудно представить дерущимся на мечах. Девушек забирают дляЭш прочищает горло, и румянец с шеи переходит на его щеки. Для тренировок. Он сосредоточенно смотрит на Гарнета, избегая моих глаз.
Гарнет вскидывает бровь.
Подожди, такначинаю я, но Эш обрывает меня.
В поезде есть скрытые купе. Так они их и привозят. Именно так мы сможем выбраться.
Наступает длинная пауза. Я не могу не думать о всех тех девушках, похищенных и привезенных в компаньонский дом. Против их воли. Как и я, когда-то.
И как мы вас, ребята, туда проведем? спрашивает Гарнет.
Мы вынуждены дождаться вечера, отвечает Эш. И нам понадобится какая-нибудь новая одежда
ЭШ ДАЕТ ГАРНЕТУ СПИСОК НЕОБХОДИМЫХ ВЕЩЕЙ.
Делать нечего, осталось только ждать. Я сижу рядом с Рейвенона так и не отошла от стены. Эш сидит на деревянном ящике рядом с входной дверью, погруженный в размышления.
Как ты себя чувствуешь? спрашиваю я ее.
Рейвен смотрит на меня безжизненным взглядом. Я больше не во дворце. Я давно так хорошо себя не чувствовала. Она моргает. Я тебя поблагодарила?
За что? спрашиваю я.
За то, что спасла мне жизнь.
Я улыбаюсь. Не переживай насчет этого.
Она переплетает наши пальцыее пальцы такие тонкие и хрупкие, и я боюсь, что, если я сожму их слишком сильно, они сломаются. Спасибо, шепчет она. Ее взгляд перемешается на живот. Иногда я забываю, говорит она, кладя руку на небольшой холмик, едва видный под платьем. Раньше он болел все время.
Когда это случилось? спрашиваю я.
Рейвен закрывает глаза. Я. я не знаю. Однажды днем Эмиль, моя фрейлина, вышел на прогулку в сад. Я хотела посмотреть, послала ли ты еще один цветок, но ты ничего мне не послала. Затем я пошла к врачу. Из-под ее века скатывается слеза. Они заставили его расти так быстро. Он съедал меня изнутри. Мои кости болели и иссыхали, а он все рос и рос без остановки.
Это было всего три или четыре недели назад.
Как? шепчу я.
Она открывает глаза. Они когда-либо применяли на тебе пистолет-стимулятор?
Я киваю. Однажды.
Пистолет-стимулятор был создан, чтобы усиливать Заклинания против воли суррогата. Я помню ту всепоглощающую агонию, когда врач использовал его на мне, ослепляющую боль, толстые зеленые лианы, покрывающие медицинскую кровать, ползущие к потолку. Слова доктора Блайт эхом отдаются в моей голове с того дня, как я заставляла расти дуб.
Пистолет-стимулятор усиливает ваши способности, но он физически ослабляет организм. При чрезмерном использовании он может вызвать некоторые очень неприятные побочные эффекты.
Улыбка на лице Рейвен выглядит, словно крошечная трещина. Доктор использовал его постоянно, особенно после того, как я забеременела. Три или четыре раза в день. Графине было все равно, сколько крови я потеряла, или сколько я кричала. Она просто хотела результатов. Рейвен вздрагивает от воспоминаний. Она получила то, что хотела. Он сказал Он сказал, что прошло двенадцать недель? Четырнадцать? Я не помню. Я не хотела слушать.
Значит, она пыталась заставить тебя быстрее родить ребенка, говорю я. Этого же Герцогиня хотела и от меня.
Графине нравилось экспериментировать, холодно говорит Рейвен. Чтобы увидеть, что она может делать. Она хотела дергать за ниточки и обладать полной властью над моим разумом, моими воспоминаниями, Заклинаниями, всем.
Из-за этогоЯ сглатываю комок в горле. Из-за этого у тебя эти шрамы?
Рейвен одной рукой ощупывает череп. Ей нравилось резать меня. Ей нравилось заставлять меня видеть вещи, которые не были реальными. В глазах Рейвен что-то загораетсявоспоминание о ее старой шалости. Однако она не знала о голосах. Однажды они попробовали кое-что новое. Доктор думал, что это будет «интересный эксперимент». Они разрезали меня как-то по-другому, и посчитали, что это ничего не дало. Но именно тогда появились голоса.
Подожди, ты слышишь голоса сейчас?
Я останавливаюсь, наблюдая за ней, задаваясь вопросом, навредит ли это ей или позволит получить дополнительную информацию. Что же они говорят?
Всевозможные вещи. Я могу слышать, когда кто-то напуган, и когда притворяются, что им нравится кто-то, но на самом деле они их ненавидят. Я знаю, когда кто-то лжет, и когда тайно влюблен. Голоса говорят мне. Они приходят и уходят. У Графини очень дурные мысли. О ее матери. О ее муже. О суррогатах.
Рейвен трет глаза.
Похоже, графиня невольно дала тебе дополнительную способность или что-то вроде этого.
Я знала, что блондин вернется, продолжает она. Мы ему нравимся. Он чувствует привязанность к нам. А ещеОна смотрит на Эша, хмуря брови. Эш, наконец говорит она. Это Эш, верно?
Я киваю.
Он ненавидит себя, говорит она.
В моем горле образуется ком. Я ничего не знаю о жизни Эша в компаньонском доме. Он никогда не делился этим со мной.
Я не хочу быть таким человеком, Вайолет. Лицо Рейвен смягчается, и она откидывает голову назад. Эмиль был добр ко мне. Иногда он тайком приносил еду. И он часто провожал меня в сад, позволяя мне отправлять тебе сообщения. Но также он рассказал мне о некоторых вещах. Он сказал мне, что графиня покупает суррогатов каждый год. Ей не нужен наследник. Ее больше волнует то, на что мы способны. Сколько мы можем вынести. Лицо ее становится печальным. Вероятно, он думает, что я мертва.
Я уверена, что с ним все будет в порядке, говорю я.
Ты не понимаешь, говорит она. Все, что у меня было в этом местеэто он и ты. Я держалась за надежду, что ты в безопасности, что герцогиня не пытает тебя, даже когда они сажали меня в клетку, резали меня орудиями Фредерика или использовали намордник. Но стало так тяжело, когда они начали врезаться мне в мозг. Она взяла мои воспоминания и использовала их против меня, и я не могла отличить, что было правдой, а что нет. Эмиль помогал мне. Он напоминал мне. Иногда он называл твое имя, когда я начинала забывать. Слеза медленно стекает по ее щеке. Он не мог сказать моего имени, но мог сказать твое.
Она заплатит за это, говорю я. Рейвен, я обещаю.
Как, Вайолет? Каким образом мы можем это делать? Посмотри на меня. Она едва заметно указывает на себя. Теперь я сломана. И я никогда не буду прежней. Я не подлежу ремонту.
Я сажусь на колени и смотрю ей прямо в глаза. Послушай меня, говорю я. Ты была там со мной в Южных Воротах, когда я пугалась, и когда я была слабой. Ты заставляла меня быть храброй. Если ты думаешь, что я не собираюсь сделать то же самое для тебя, тогда тебе лучше еще раз подумать. Ты была со мной каждый день, когда я была в том дворце. Ты была моей силой. Теперь позволь мне быть твоей. Я кладу руку ей на плечо. Я помогу тебе поправиться. Я защищу тебя.
Рейвен снова проводит рукой по животу. От этого ты меня можешь защитить?
Я смотрю вниз. Ком в моем горле настолько велик, что трудно дышать.
Она прикладывается щекой к моей ладони. Я так устала, Вайолет. Теперь можно я посплю?
Конечно, говорю я. Мой голос грубый и низкий.
Ты не оставишь меня, правда? спрашивает она с растущей паникой в голосе.
Нет, отвечаю я. Я буду прямо здесь.
Я вытягиваю ноги, пока она прикладывается; теперь она может использовать мою ногу как подушку. Через несколько минут ее дыхание замедлилось, тело расслабилось. Я убираю ее волосы с лица. Она похожа на прежнюю Рейвен.
Она все та же, твержу я себе.
С ней все в порядке? тихо спрашивает Эш со своего места у двери.
Не знаю, отвечаю я ему.
Постепенно свет исчезает, день уступает ночи. Склад становится темным и холодным. Я скрещиваю руки на груди и стараюсь перестать дрожать. Подходит Эш и обхватывает меня рукой. Я прислоняюсь к нему, признательная за его присутствие и тепло.
За последнее время ты спасла многих людей, констатирует он.
Еще нет, напоминаю я ему.
Думаю, что ты сильно скромничаешь.
Я ничего не отвечаю, потому что в данный момент я не чувствую особой гордости и не ощущаю себя спасительницей.
Сработает ли твой план? спрашиваю я. Сможем ли выбраться с помощью этого поезда?
Я не знаю, Вайолет. Но я не знаю, что еще делать. Как ты сказала, мы не можем оставаться здесь.
Я киваю, и мы сидим молча. Я, наверное, должна поспать, но мой разум никак не может успокоиться. Есть столько вещей, о которых я не хочу думатьо Рейвен в клетке, беременности Лили, Аннабель, безжизненно лежащей на полу моей спальни
Каково это было? спрашиваю я Эша через некоторое время. В компаньонском доме. Ты никогда не рассказывал об этом.
Его тело напрягается, и я знаюон хочет, чтобы я не спрашивала об этом. Но через мгновение он говорит:Это было очень приятно. Они очень хорошо о нас заботились.
Я улыбаюсь. Ты лжешь. Я ерзаю под его рукой. Ты говоришь своим компаньонским тоном. Чрезмерной вежливым. Ты говоришь так только тогда, когда врешь.
Проходит еще один долгий момент, прежде чем он шепчет:Это было ужасно.
Я сажусь так, чтобы я могла заглянуть ему в лицо. Тусклый свет создает тени вокруг его глаз. Он не встречается со мной взглядом, но я не отвожу глаз. Идут секунды.
Тебе лучше не знать, говорит он наконец. Поверь мне.
Если бы я не хотела знать, я бы не спрашивала. Ты говорил о мальчиках, которых похищают, и девочках, используемых для секса, и чувствуется, что есть целая часть твоей жизни, которую я не понимаю. Что происходит в том месте?
Кажется, что все тело Эша снова напрягается. Ты хочешь знать, что такое жизнь в компаньонском доме? говорит он, и я никогда не слышала, чтобы его голос был так резок. Хорошо. После того, как меня с помощью подкупа забрали из семьи в четырнадцать лет, меня тренировали в течение года, обучали искусству, истории, математике, музыке, дуэлям Сначала все было мило. Затем, на мой пятнадцатый день рождения, меня вызвали в комнату мадам Кюрьо, где она показала мне некоторые вещи, которые я еще не изучал. Это был первый раз, когда я занимался сексом.
Неприятное покалывание ползет вверх по моему позвоночнику.
С этого момента занятия поменялись. Они приводили ко мне девушек. Госпожа говорила, что я должен доставлять им удовольствие. Я не хотелдевочки были так напуганы. Я был напуган. Но ты не можешь перечить Госпоже. Мои учителя наблюдали за всем этим. Они судили и инструктировали меня. Это было унизительно. Затем меня отправили очаровывать дочерей днем и спать с матерями по ночам. Я спал с женщинами, которые годились мне в бабушки. Все потому, что мадам Кюрьо увидела меня возле лечебницы и подумала, что я красивый.
Эш резко встает. Он начинает шагать взад-вперед, его рот искривлен, кулаки сжаты.
Ты хоть понимаешь, как я ненавижу свою внешность, свое лицо? говорит он с горечью. Ты знаешь, сколько раз я подставлял лезвие к глазу и хотел выколоть его себе? Но мысли о Синдер не давали мне сойти с ума. Синдер не смогла бы без меня. Если бы я испортил себе лицо, то потерял бы свое место, а вместе с нимденьги на ее лекарства. Я много раз видел, как это происходит. Ты в курсе, каков уровень суицидности среди компаньонов? Никто не знает, потому что это замалчивается. Потому что кого это волнует, верно? Я знал шестерых парней, лишивших себя жизнии это только те, кого я знал лично. Те, кто не убивают себя, режут свои тела, но не в тех местах, которые видныобычно под коленями или между пальцев. Или они накачиваются наркотиками, пока их зависимость не становится очевидной, и потом их помечают и вышвыривают на улицу. У некоторых появляются склонности к насилию в сексе, и они могут надругаться над девушками Дома или спутаться с обычными проститутками. И на каждого заведенного друга ты теряешь трех, и неважно, как и почему, потому что постоянно приводят новых мальчиков, и ты просто один из ста, и от тебя могут легко избавиться. Он смотрит на меня со злобой, которую я прежде не видела. Вот, каково это было в компаньонском доме.
У меня нет слов. Я хочу придать своему лицу спокойное или понимающее выражение, но я не могу заставить свои мускулы работать. Я предполагала, что компаньонский дом будет похож на Инкубатор. Но наркотики? Насилие? Самоубийства? Но ты не такой, говорю я.
Я такой! кричит Эш. Рейвен мгновенно просыпается. Тебе лучше об этом не знать, Вайолет.
Пожалуйста, не ругайтесь, говорит Рейвен, держась за голову руками.
Нет-нет, успокаиваю я ее. Эш и я просто разговариваем.
Присутствие Рейвен успокоило Эша.
Мне очень жаль, говорит он ей. Я не хотел тебя разбудить.
Ты не хочешь возвращаться в это место, говорит Рейвен, потирая глаза и смотря на него. Ты напуган.
Наступает ошеломленная тишина. Рейвен поворачивается ко мне, ее глаза сосредоточены на чем-то далеком.
Он любит тебя, ты это понимаешь? Он любит тебя, и он ненавидит себя, и он никогда, никогда не будет достаточно хорош ни для тебя, ни для своей семьи, ни для кого. Его украли, увезли и извратили, и все, что было чистым внутри него, было оставлено гнить и разлагаться. Ему стыдно. Она возвращается к настоящему и смотрит на Эша. У всех нас есть то, чего мы стыдимся.
Губы Эша разомкнулись, глаза широко раскрылись. Как ты
Дверь на склад отворяется, и мы все подпрыгиваем.
Нашел, говорит Гарнет, бросая на пол большой брезентовый мешок и закрывая дверь. Все, что вы просили, находится там. Он c удивлением оглядывает помещение, меня и Рейвен, сидящих на полу, Эша, стоящего над нами. Я чему-то помешал?
Нет, говорю я, поднимаясь на ноги.
Тогда переодевайтесь и вперед, сказал Гарнет. Я сказал Люсьену, и он довольно
Аркан начинает гудеть. Я вырываю его из пучка, когда Люсьен начинает говорить.
Мне не нравится этот план, говорит он.
Мне тоже не нравится, Люсьен, но нам не приходится выбирать. Ты хочешь, чтобы я была в безопасности и на Ферме? Это наш лучший выбор.
Мне все равно не нравится.
Мои руки опускаются. Ну, ты тоже делаешь много всего, что мне не нравится, говорю я. Но я доверяю тебе. Ты должен мне доверять.
Я так и делаю. Это ему я не доверяю.
Если ты имеешь в виду Эша, то ему ты тоже можешь доверять.
Вайолет, как только ты попадешь на территорию компаньонского дома, я не смогу тебе помогать. Ты будешь полностью предоставлена сама себе.
Я смотрю на Рейвен, затем на Эша. Нет, отвечаю я. Я не буду.
Ты знаешь, что я имею в виду.
Я вздыхаю. Знаю. И я не хочу спорить с тобой, Люсьен. Я пытаюсь сделать то, что ты хотел. Я пытаюсь выжить.
Возникает пауза. Я знаю, дорогая, устало говорит он.
Что происходит в Жемчужине? спрашиваю я. Есть что-нибудь, о чем нам следует знать?
Я знаю, что Люсьен улыбается. Что же, говорит он. Герцогиня наслаждается необычным притоком популярности. Кажется, что ситуация с твоим изнасилованием(меня передергивает от этого слова)и сбежавшим компаньоном заставила всех ей сочувствовать. Все хотят с ней аудиенции.
Что случилось сМое горло сжимается, когда я воображаю свою спальню такой, какой видела ее в последний раз. С Аннабель?
Не знаю, говорит Люсьен. Скорее всего, кремирована в морге. Среди слуг ничего не говорилось об этом. За исключением того, что нужно посочувствовать Коре, конечно.