Как ее имя?спросил Опекун, перекрывая ликующий лай собак.
Маэва, обнимая щенка, подняла лицо, помолодевшее от счастья лет на двадцатьона уже не выглядела на свои пятьдесят зим.
Фортина! Ее имя Фортина!Маэва засмеялась сквозь слезы, а щенок радостно принялся вылизывать ей щеки.
Да благословит ваш союз Солнце!провозгласил Опекун, склоняя голову в знак признания их уз.
Да благословит ваш союз Солнце!подхватило Племя знакомый клич.
Осторожно пробираясь сквозь веселую, но чинную праздничную толпу, высокий человек пересек подъемный мост. Рядом шествовал огромный пес с серебристыми подпалинами, как у молодой овчарки. Женщины, окружавшие Маэву с Фортиной, почтительно расступились, давая дорогу Жрецу Солнца.
Добро пожаловать, Сол,поприветствовал Опекун Жреца и посторонился, пропуская его с собакой поближе к Маэве.
Лару, твоя дочь сделала мудрый выбор.Сол потрепал своего пса по пушистой холке и тепло улыбнулся Маэве, державшей щенка на руках.Как ее имя, друг мой?
Фортина,ответила Маэва и чмокнула самку в нос.
Жрец Солнца еще шире заулыбался.
Солнце да благословит ваш с Фортиной союз.
Спасибо, Сол,отозвалась Маэва.
Если выбор совершается перед заходом солнцаэто знак судьбы,заметил Сол.
Маэва разглядела линию горизонта на западе сквозь густые ветви ближнего священного дерева.
Я я упустила это из виду.
Пойдем, Маэва. Приглашаю тебя и щенка встретить со мной закат.
Глаза Маэвы расширились от изумления, но Фортина уже соскочила с ее колен и призывно тыкалась мордочкой в ноги. Задыхаясь от счастливого смеха, Маэва вместе с молодой овчаркой пустилась вдогонку за Солом и Ларуте уже пересекли широкую площадку и спешили вверх по винтовой лестнице, вьющейся спиралью вокруг группы сосен, на ветвях которых выращивали священные папоротники. Лестница вела наверх, к искусно украшенной площадке, натертой до янтарного блеска. Площадка возвышалась над куполом древнего соснового леса; перила, в пояс высотой, сияли, начищенные, а поддерживающие их балясины были вырезаны в форме воющих псов.
Маэва осмотрелась. Она будто впервые разглядела красоту мест, где жило Племя. На площадках поменьше, вблизи и вдали, тоже стояли Псобратья, каждый со взрослой овчаркой или терьером; при виде Сола они оборачивались, кланялись коротко, но почтительно, и продолжали нести вахту, без устали наблюдая за тем, что происходит внизу. Радость омыла Маэву живительным летним дождиком. Когда Фортина подрастет, она, Маэва, снова получит право воздвигнуть площадку и нести вахту.
В радостном ожидании глядела Маэва на восток, в сторону острова, что в Племени называли Фермойизобильного, снабжавшего Племя зерном, овощами, фруктами. Отсюда, со склона горы, где Племя возвело свои висячие жилища, зеленый остров, омываемый Каналом и рекой Лумбией, напоминал изумруд. Ближайший из двух водных путей, Канал, был освещен солнцем и из зеленого превратился в золотой. Даже ржавый остов древнего мостаединственный путь на островотливал уже не цветом запекшейся крови, а янтарным.
Дивно!шепнула Маэва щенку.Я уже успела забыть всю эту красоту.
Счастливая и умиротворенная, Маэва окинула взглядом владения Племени, что широко простирались вокруг и будили в ее душе надежды. Просторные круглые семейные гнезда и небольшие холостяцкие коконы ютились на толстых ветвях гигантских сосен, будто их свили огромные диковинные птицы. Ажурные переходы были увешаны гирляндами из ракушек, бубенцов, костяных бусин, бисера, стекляшек. В лучах заката украшения вспыхивали мириадами радуг на фоне зелени всех оттенков: сосновой хвои, орхидей, мхов, папоротников. Внизу, на изящных мостиках, собиралось Племя, рассаживалось напротив огромных драгоценных зеркал, размещенных продуманно, для красоты и удобствакак и все в Племени. Маэва широко раскрыла глаза, дивясь, как велик и силен ее народ. С каких это пор нас стало так много? Немудрено, что священные папоротники растут будто на дрожжах. Дети рождаются один за другим, Племя увеличилось, но я и не думала, что настолько.
Сол раскинул руки, будто обнимая огромный лабиринт гнезд, переходов, площадок и коконов, что простирался вокруг.
Узрите величие Древесного Племени!
Первыми последовали его примеру дозорныетоже расставили руки, стоя лицом к западу, где садилось солнце. Затем и люди внизу раскрыли ладони и подняли взоры навстречу последним закатным лучам, что отражались в гладких поверхностях зеркал, наполняя Племя горячей жизненной силой.
Маэва вместе с Племенем открылась навстречу жизни. Древние сосны слегка покачивались, будто ликуя с ней заодно, и гирлянды из бисера, костяшек и самоцветов, сделанные мастерами Племени, поблескивали на солнце. Деревья-великаны тоже праздновали приход новой жизни. «Никогда не видела ничего прекрасней!»подумала Маэва.
Ловите прощальные лучи Солнца! Ононаше спасение, источник жизни! Пусть Древесное Племя впитывает их вместе со мной!Голос Сола словно вобрал силу солнца, и люди Племени, все как один, приняли в себя свет, отраженный и приумноженный зеркалами.
Маэва зачарованно наблюдала сверху за Племенем. Меж тем взгляд Сола был прикован к заходящему солнцу. Глаза его поймали последний отблеск и изменили цвет: из мшисто-зеленых, как у всех его сородичей, сделались золотыми, засияли, едва Жрец стал наполняться силой солнца. Радостно посмеиваясь, Сол шире распахнул объятия, и солнечный свет быстрее заструился по жилам, а на золотистой коже проступили филигранные узоры в виде листьев священного папоротника.
Маэва нагнулась, приласкала Фортину и тоже впилась жадным взглядом в солнечный диск, раскрыв солнцу объятия. Она с детства привыкла впитывать живительную силу светилакаждый день на восходе и на закате солнечные потоки улавливали зеркала, стеклышки и бусины, распространяя на Племя защитный покров. Но уже больше трех зим Маэва не поднималась над куполом леса и успела отвыкнуть от яркого света. Сейчас она наслаждалась, чувствуя, как ее тело наливается теплом и силой. Спасибо, спасибо Тебе за то, что Ты привело ко мне Фортину,возносила Маэва искреннюю хвалу Солнцу. Глаза ее тоже лучились золотом, и тонкие узорылистья священного папоротника, отметины солнцавырисовывались на коже. Маэва глянула на щенка, и щемящая радость пронзила ее с новой силой. В глазах Фортины также играли золотые лучиверный знак того, что она избрана, что отныне они навсегда связаны узами солнца и любви.
Возле Канала неспокойно!вдруг раздался звучный голос.К югу от моста, на краю болота.
Вижу!отозвался другой голос, звучавший тише, издалека.Похоже, крупный самец тащит двух самок.
Вздрогнув от неожиданности, Маэва метнула взгляд на Сола. Тот отдал краткую команду: «Остановить!»не отводя глаз от заходящего солнца. Этого и не требовалось, понимала Маэва. Дозорные поступят так, как их учили. Таков порядок в Племени. Всякое действие должно иметь цель. Действуя во благо Племени, каждый заботится и о своем благе. Маэва знала, что это не пустые слова, ощущала заложенную в них правду сердцем и душой, каждой клеточкой. Она прервала ритуал не потому, что сомневалась в надежности дозорных, а чтобы полюбоваться уверенностью, с которой они исполнят свой долг.
На вышке справа, ниже по склону, Маэва уловила движение. Она улыбнулась, когда дозорный вскинул изящный арбалет, вставил стрелу, прицелился. Проследив за его взглядом, Маэва заметила, как из золотистых вод Канала показались три фигуры. Плавно, без малейшего усилия, дозорный выпустил три стрелы, одну за одной. Фьюить! Фьюить! Фьюить! Беглецы друг за другом повалились как подкошенные. Сперва высокий, следом двое пониже рухнули в густую зеленую траву на берегу Канала, будто исполняя замысловатый танец, а под занавес целуя землю в глубоком поклоне.
Минус три землерыла!доложил дозорный.Доставить их сюда?
Сол отозвался, по-прежнему глядя на солнце:
Не стану рисковать жизнью Псобрата перед самой темнотой. Если они еще живы, то до рассвета наверняка не протянут. Да подарит им Солнце легкую смерть.
Дозорный, отдав честь Солу, опять начал вглядываться вдаль.
Маэва вновь обратила лицо к солнцу, а Жрец произнес вполголоса:
Их побеги лишний раз доказывают: одомашнивать их бесполезно.
Маэва изумленно взглянула на него:
Одомашнивать? Землерылов? Не слыхала раньше в Племени столь безумных речей.
Сол покачал головой. Когда он вновь заговорил, Маэва удивилась, уловив в его голосе усталость и печаль.
В Племени таких речей не ведут, но я задумываюсь порой о землерылах. Их жизнь представляется полной ужаса, и у меня неспокойно на душе.
Сол, мы же о них печемся, придаем их существованию смысл, оберегаем, даже от них самих. Но они настолько глупы, настолько примитивны, что бегут от нашей заботы, прямо навстречу смерти. Да еще на закате! Они же знают, что ждет их с приходом ночи! Что поделаешь с подобными существами?
И когда Маэва думала, что уже не услышит ответа Жреца, прохладный вечерний ветерок донес шепот Сола, будто бы никому не адресованный: Да, что поделать с подобными существами?..
6
Она сделала выбор! Сделала выбор! Еще один из нас обрел спутника!
Ник выронил резец, которым завершал узор на ложе арбалета, и едва не поранил ногу.
Николас, сосредоточься! Несмотря ни на что. Неважно, что творится вокруг. Никогда, никогда не отвлекайся, если у тебя в руках резец. Ты это прекрасно знаешь, я не должен тебе напоминать!Старик-резчик нахмурился, а небольшой жилистый пес, что терся рядом, поднял серую морду и смерил Ника взглядом, полным презрения.
Ник приготовился возразитьподумаешь, резец случайно выскользнул из рук, пустяки! Но взгляд его упал на ногу старика, всю в бинтах. Ник слишком хорошо представлял, что таится под пропитанной мазью повязкой, и оставил оправдания при себе.
Случайно ли, нетне все ли равно? Если нож повредит кожу, конец один: парша и смертный приговор, без надежды на исцеление. Ник, почувствовав осуждающий взгляд старика, отвел глаза и кивнул.
Да, все верно, Мастер. Впредь буду осторожнее.
Резчик что-то бурчал в ответ, когда в дверь гнезда-мастерской заглянул ОБрайен.
Кузен! Чем ты тут занятсидишь как пень?Веселый паренек кивнул Резчику почтительно, но чуть запоздало.Простите, Мастер, что помешал, но последняя в выводке самочка сделала выбор!
Да, слышали,ответил Резчик и добавил тоном, не оставлявшим сомнений, что даже он, старик, не в силах сдержать любопытства:Выбрать-то она выбрала, но кто же новый спутник?
Новый не новый, но теперь дважды спутник!ОБрайен хитро улыбнулся.Щенок выбрал Маэву.
Маэву? Уже три зимы как она потеряла свою Тарин.Резчик был удивлен и обрадован.Вот хорошо-то, вот хорошо! Рад за нее. Это страшное горе, лишиться спутника.Он глянул на пса, прильнувшего к нему, и ласково потрепал ему уши.
Сбитый с толку, не замечая радости старика и его пса, Ник скорчил кислую мину и брякнул:
Маэву? Овчарка-самочка выбрала Маэву? Она же старуха!
А ты сейчас рассуждаешь как желторотый юнец, а не как зрелый мужчина, коим ты громогласно себя объявляешь,отрезал старик.
Никому не в обиду будет сказано,поправился Ник,только наверняка не я один удивлен, что щенок-Вожак избрал в спутницы ту, чья жизнь клонится к закату.
Ник не хотел сказатьвмешался ОБрайен, но Резчик перебил:
Пусть Ник лучше сам объяснит, что он хотел и чего не хотел сказать.
Ник неопределенно махнул рукой.
Тут и объяснять нечего. Сколько прожила Маэвапятьдесят с лишним зим? Спору нет, у нее дар ухаживать за священными папоротниками, и голос по-прежнему звонок и чист, но не пора ли ей уступить дорогу молодым? Столько молодых ждут своей очереди в спутники и Вожаки, а теперь, когда щенок-Вожак выбрал Маэву, ни у кого нет надежды занять ее место еще с десяток-другой зим. К тому же собака наверняка ее переживета значит, Племени придется расхлебывать кашу, что заварила Маэва.
Под словом «каша» ты подразумеваешь убитую горем собаку?спросил Резчик притворно любезным тоном.
Да, но не только это: священные папоротники лишатся опытной Садовницы, а роженицыПовитухи, а учеников она после себя не оставит, слишком будет занята ролью Вожака, хотя ей давно пора на покой, в Наставники.
И все-таки щенок выбрал Маэву.
И все равно, по-моему, неправильно это,настаивал Ник.И не подумайте, это не черствость, а всего лишь здравый смысл.
Здравый смысл? Знаешь ли ты, Николас, сколько раз меня выбирали в спутники?неожиданно спросил старик.
Нет, не знаю,растерялся Ник.
Два?предположил ОБрайен.
Паладинмоя третья собака.
Третья?!ОБрайен с улыбкой глянул на терьера, а тот в ответ завилял хвостом.Вот так чудо!
Да, но среди твоих собакни одной овчарки. Ни одного Вожака,отозвался Ник поспешно, будто машинально.
По-твоему, связь наша от этого менее глубока?Резчик буравил Ника взглядом зеленых, как мох, глаз.По-твоему, наша общая жизнь менее ценна оттого, что собаки моине овчарки, не Вожаки?Рука его, до этого мирно покоившаяся на макушке Паладина, с такой силой хлопнула по верстаку, что неоконченные детали подпрыгнули.Не будь терьеров, не было бы Охотников. Не будь Охотников, собаки-Вожаки и их спутники умерли бы с голодуи чего бы тогда стоили твои здравые рассуждения о превосходстве и пользе?
«Всякое действие должно иметь цель. Заботясь о благе Племени, каждый заботится и о собственном благе»,невозмутимо напомнил ОБрайен, пытаясь разрядить напряжение, повисшее между стариком и его чересчур прямодушным кузеном.
Ник и Резчик будто не слышали.
Я совсем не о том говорил. Я не утверждал, что вы с Паладином менее ценны.В голосе Ника слышалось не столько раскаяние, сколько досада.Я всего лишь забочусь о благе Племени.
Ларувторая по счету собака, что выбрала твоего отца,заметил Резчик.
Это всем известно,сказал Ник.
А сколько твоему отцу было зим, когда его выбрал Лару?
Ник нахмурился, уловив намек старика.
Ему минуло сорок семь зим, когда его выбрал Лару. И это тоже для Племени не секрет.
Верно, и даже я, старый и немощный, хорошо помню, как семь лет назад Лару выбрал твоего отца. Ты тогда ликовал вместе с Племенем, разве нет?
Да, но отец дело иное. Он и тогда был нашим Жрецом Солнца, как и сейчас. Он нужен Племени, и нет причин ему уходить на покой, разве чтоНик осекся, сообразив, что старик хочет вытянуть у него признание.
Ну же, говори. Разве что?..
Ник глубоко вздохнул. Нет, не добьется старый хрыч, чтобы он подтвердил вслух то, о чем судачит все Племячто единственный сын всеми любимого Сола, которого тот растил как своего преемника и в ком почти все видели будущего Жреца Солнца, не сможет прийти на смену отцу, потому что его не выбрала в спутники овчарка. Его вообще до сих пор не выбрала в спутники ни одна собака. Вот все и ждути сам Ник, и Племя: то ли у Ника наконец появится спутник, то ли Сол воспитает себе другого преемника. Но вместо того, чтобы признать постыдную правду, Ник сухо ответил:
Я всего лишь хотел сказать, что у отца впереди еще много зим, прежде чем преемник, кто бы он ни был, займет его место. Может быть, ты и прав, Мастер, не стоило мне судить Маэву за ее почтенный возраст.Ник небрежно повел плечами, будто отмахиваясь.
Ник совершенно прав, его отец крепок для своих лет,как всегда, подоспел на выручку кузену ОБрайен.Всякий желает своему отцу долгих лет, и Ник не исключение!
Резчик, будто не слыша ОБрайена, испытующе глядел на Ника.
Напомни мне, сын Сола, сколько минуло тебе зим?
Тот, сощурившись, глянул на старика: к чему столь неожиданный вопрос? Наверное, Резчика надо пожалеть. Взгляд его снова упал на изувеченную ногу старика. Может быть, вместе со здоровьем его подводит и память.
Мне двадцать три зимы, Мастер,ответил он со всей почтительностью.
Теперь напомни, в каком возрасте обычно обретают спутника?
Ника будто ударили под дых, но он, не подав виду, лишь машинально повторил то, что известно всему Древесному Племени:
Обычно собаки выбирают в спутники тех, кому от восемнадцати зим до двадцати одной.
Верно. Так и есть.Острый взгляд старика пригвоздил Ника к месту.А ты, сын Сола, нашего Жреца Солнца, чей пес дал жизнь недавнему, шестому по счету выводку овчарокты встретил двадцать третью зиму, и у тебя до сих пор нет спутника.