На перекрестке белая «Лада» не справилась с управлением и на полной скорости въехала в киоск у дороги. А сзади ее еще и припечатал 91-ый автобус, несшийся за ней на полном ходу. Возможно, гонялись.
Кто то раньше, кто то сколько еще?
Семь минут ровно. Курить будешь?
Неа, вредно.
Да не смеши, щас то что?
Система ценностей лишь в том случае имеет смысл, если не теряет его в миг до смерти.
Второй прыснул.
Ладно, дело твое. закурил, пару раз затянулся и выпустил отчетливое кольцо, его тут же своровал шальной ветерок. Как думаешь, если после «грибов» прыгнуть отсюда, до земли успеешь долететь?
Это смотря где «гриб» будет расти. Может, упадет прямо в Трубу? Хотя я слышал, что бомбы сбросят на Городтогда нас сметет волной. И нас, и еще километров на триста-четыреста туда. первый кивнул назад, тряхнув копной светлых волос. Но, даже если так, то у нас будет секунд пять. Да, успеешь Но зачем?
А полетать напоследок хочется.
После налетаешься
Уверен?
Угу.
Помолчали. Неожиданно, неподалеку раздались выстрелы. С крыши многоэтажки неподалеку сбросился человек. У людей сдавали нервы.
Заварилась трава уже, явно.
Наверное. Ты пей пока, мне позвонить нужно.
Кому?
Да есть один человечек, сейчас вроде в Кишиневе.
Его тоже накрыть должны, чуть раньше. Возможно, уже.
Знаю, знаю. Как у нее там восемь, триста семьдесят три
Набрав номер, первый включил на громкую связь и положил телефон рядом. Второй покосился на него и заметил, что руки у него чуть дрожжат. После трех гудков номер ответил спокойным девичьим голосом.
Алло, Никита?
Да, Ань, я. Вовремя, похоже. Ты не уехала?
Нет, дороги забиты. Я сейчас на крыше сижу.
Вот совпало! А мы на Трубе. На той самой, помнишь?
Помню Никит осталось полторы минуты.
А у нас сколько, Тим? Никита повернулся к Тиму, который посасывал из труки Матэ. Тим покосился на часы.
Четыре. Щебечите, голубки.
У нас четыре.
Слышала. Ник
Что?
Я люблю тебя.
Знаю, Аня. И я тебя.
Помолчали. Потом из трубки донеслись тихие всхлипы.
Ань не плачь. Скоро полетаем вместе. Я, ты и Тима с собой прихватим. Тим, не против?
Да я вообще сейчас человек положительный и соглашательный. Вот кипяток в термосе кончился и это меня подвергает в глубокое уныние. Тим начал говорить витиевато. Но матэ залил и ловко закинул термос с остатками прямо в Трубу.
Вот и договорились.
Блин я кофе пролила. Была последняя чашка. Ник
Что?
Начинается. Боже, как краси
Связь резко оборвалась.
Минус один. Далее по списку Ростов, Киев и мы. Осталось, кстати, две с половиной минуты.
Тим, давай помолчим. У меня только что умерла девушка.
Молчу. Минуту молчания девушке, и по минуте друг на друга. А траву когда пить будем? Не успеем ведь.
Цыц!
Пару минут помолчали.
Давай, что ли. Тру котэ пьют матэ.
Все таки это наркота. Ты как осушишь калабасу-две, чушь нести начинаешь.
Паника внизу достигла своего апогея, но звуки заглушились, парни будто оказались под колпаком. Солнце зашло за облако, от этого все тени разом исчезли и окружающее казалось более четким. На горизонте возвышался Город. Что творилось сейчас в нем, в эпицентре удара terXo-бомб, представить было сложно. Одной бомбы было бы достаточно, чтобы подчистую снести и город, и его окраины, а, по достоверным данным, США било из расчета 3 штуки на город.
Вдруг стало очень тихо.
Смотри!
Красота то какая. Дай траву, третья заваренная вообще самая лучшая.
Это точно.
Тим вдруг вскочил на перила, раскинул руки и что-то прокричал навстречу ослепительной взрывной волне, несущей смерть на многие километры вокруг.
Никита встал, облокотился, потянул напиток. Нет, правда, третьялучшая! Спору нет.
4. Homeless
В этом мире нет ничего моего.
Я буду только пить чай и забивать гвозди. сказал незнакомый гитарист, пристраивая футляр на тротуаре и дергая струну. И все!
А почему твои песни про любовь?
Это отлично продается! рявкнул он, тряхнул острой бородкой, зажмурился и рванул аккорд. Запел про то, как прекрасно стоять на небесной горе, если сперва поднять туда любимую, взяв на руки.
Какой неприятный тип Второго куплета я не дождалсякинул ему для порядка сто рублей и двинул по улице. Воскресениедень без забот! Погуляю до Эрмитажа, а потом найду мою любимую Кикимору, ижелательнопостараюсь не попадаться на глаза Гере.
Влади, а на вокзале говорили, ты стал приличным человекомто ли кабачки на дачах начал воровать, то ли обезьянье дерьмо убирать в зоопарке!
Чтоб тебя, Гера
Владиэто я. Гераздоровенный детина в одних трусах и тапочках, а сейчас, на минуточку, минус десять по Цельсию. Одному богу известно, как он год за годом ухитрялся не замерзать насмерть. Невзирая на свой размер, Гера всегда возникает из ниоткудапрямо как сейчас, посреди улицы.
Я сразу начал думать, как от него избавиться, не хотел даже жать пухлую волосатую руку, но он протягивал ее так жалобно, словно просил подаяние.
Влади, без тебя скучно Пойдем смеяться над Эльзой! У нее в волосах теперь живут муравьи, а Гном говорит, что они хотят погреться!
Нет. Я иду к Кикиморе.
К Кики? удивился Гера. Я тоже хочу к Кики! Хочу погреться к теплой нежной Кики, чтобы она обняла старого доброго Геру и растерла его спину водкой!
Меня передернуло.
Гера, к Кики я иду один.
Какой эгоист! сурово сдвинул он брови. Ну а мне что делать?
Пой про любовь. сердито ответил я. Говорят, это отлично продается.
На мое счастье, нас обступила громкая ватага студентовкто-то резко засмеялся, вскрикнулГера отвлекся, и я слился с толпой. Мельком посмотрел назад и понял, что трюк удалсяболван хлопал глазами, не понимая, куда я подевался. Пока он догадался обернуться, я уже исчез в подворотне и минуту спустя оказался совсем на другой улице.
Никогда не понимал, Гера без ума или просто дурачок? Один раз, когда все принесли еду, которую удалось достать за день, он кинул в кучу мертвую чихуахуаотбилась у кого-то из богачей. Все подняли крик, отогнали егоа он взял собаку и устроил себе в уголке барбекю.
Почему Влади так долго? Говорил, в районе полудня Кикимора и вправду была нежной, теплой и от нее приятно пахлокак-то сказала по секрету, что знает место в стоках, где всегда идет теплая вода и зимой можно стирать одежду и даже купаться.
Гулял через Невский, Геру встретил. Еле убрался
А почему с собой не взял?
Я промолчал.
Какой эгоист! воскликнула Кики, ласково ударив меня в лоб. Бросай это дело! Я каждого и ничья. Может и замуж за тебя пойти, а?
Я достал из кармана пачку купюр, протянул.
Кики, у меня деньги есть. У меня много чего теперь есть, я работаю. Пойдем со мной?
Кики воровато цапнула деньги, спрятала в матрас и довольно улыбнулась.
Дурак Влади, хоть и цивил. Я каждого и ничья, и не будет иначе.
Она потянулась, закурила ментоловую сигарету. Полезла из под одеялаполотна из древних курток и дубленок, нацепила тапочки, поежилась, отпила водки из горла, потрусила к окну, зябко обнимая себя за плечи.
Я залюбовался. Тонкая, костлявая и все равноигривая как котенок. Дура. Стоит на пятачке света, в воздухе минус, а она согреться хочет Докурила, промерзла, завизжала, кинулась обратно под одеяло обниматься.
Когда Влади успел таким стать? Откуда куртка, костюм, деньги? Ходят слухи, кабачки на дачах начал подрезать и
Всегда считал очаровательной ее манеру говорить о собеседнике в третьем лице.
Да-да, обезьянье дерьмо Все дело в нем. вздохнул я и сменил тему. А на Невском гитарист-гастролер.
Уверен, что гастролер? хихикнула Кики. Будто Влади каждого Питерского в лицо знает!
Поет про любовь, любит чай и гвозди забивать
Так это Таллин!
Таллин? Какой Таллин?
Кики мечтательно закатила глаза.
Всегда приносит арбуз и пачку сладких сигарет. По гвоздям у него реально бзикприходит и сразу гвоздь забивает, никак без этого не может! Вон посмотри
Она показала вверх. Я посмотрел на потолочную балку и увидел, что она вся в гвоздяхтонких и с палец в обхвате, коротких и длинной в пару ладоней. Столько гвоздей, что балка изнутри должна походить на поролон.
Все сразу стало просто. Я думал мягко уговаривать и объяснять, а сейчас говорил жестко, словно в отместку.
Кики, вас отловят на днях. Каждого. Кого закроют, кого пристреляткак повезет. Полицаи будут со стволами и собаками. Детей в приют, кого поумнееотправят в колонию.
Откуда..? Кики смотрела куда-то сквозь меня.
Я дал наводку и подал идею. Нахрен притон. Нахрен детскую конуру, в которой нормально живет один из сотни. Нахрен Геру с трусами на половину проспекта
И меня нахрен? осторожно спросила она.
Теперь поняла, где я работаю? бросил я вместо ответа.
Она отвернулась. Стало тихо, но я понял, что она беззвучно плачет. Хотел обнятьКики не сопротивлялась, но и не подавалась. Наконец, вроде уснула.
Утром продолжу Около часа мерз и курил в одних трусах, глядя в маленькое окно чердака. Не помню, как лег спать. Утром проснулся и увидел, что Кики рядом нет. Сунул руку в карман брюк и понял, что денег тоже нет, и мобильника.
Спускаясь вниз, подумал, что про любовь надо просто петь, тогда хоть на гвозди хватит. А в целомничего здесь нет моего. Все моевсех и никого. И не будет иначе.
5. Хулиган
Внутри вагона сухо и тепло, за окном электрички пролетают столбы и отсчитывают километр за километром, колеса мерно выстукивают ритм. Валентина Николаевна дремлет, прислонившись к окну. Сумочка с классным журналом лежит рядом, под рукой.
Вагон чуть тряхнуло. Валентина проснулась, проверила сумку, убедилась, что все на месте. Поправив очки и прическу, она села ровнее. С тех пор, как она начала работать учительницей, она стала следить за собой. Мало ли, где ее могут увидеть ученики? Нельзя допускать падения своего авторитета, эти дети такие несносные
Она закончила пединститут этим летом и с осени работала в школе 187 учителем младших и средних классов. А с октября ей еще и поручили 5Б. Ох уж этот несносный 5Б! Первые дни приходилось несладко, но потомничего, она привыкла.
Характер Валентины с детства был серьезный. Еще в пятом классе она твердо решила, что станет учителем. Прошло пять лет и, несмотря на уговоры родителей и удивленные взгляды сверстников ее желание сбылось. Жизнь шла дальше, своим ходом. Мама уже устала намекать насчет женихов, но Валентина делала вид, что не замечает их. Мужчины? Да где они сейчас? Покажите хоть одного, настоящего? Один физрук, да трудовик, и у тех половина зарплаты уходит на опохмелку
Сейчас она ехала домой к одному из своих учеников, Славе Громову. Или, как его называли сверстники, «Савке». Савка в последние три недели стал неузнаваем. Раньшеничем не отличался от сотни таких же мальчишек, веснушчатых, светловолосых, с веселым визгом бегающих по коридорам 187-ой школы и смирно умолкающих под стальным взглядом Валентины, а теперь стал настоящим школьным террористом.
"В моей практике такого не было" вздохнула Виктория Владимировна позавчера в учительской. "Куда его родители смотрят?". "Вика!" подал голос седой Алексей Степанович: "У вас он один, а у меня 32! Все они бушуют, возраст такой". "Тут не в возрасте дело. нервно перебила Валентина: Знаете, что вчера на моем устроил? Так я вам расскажу! Горшок с цветком поставил на дверь и шваброй закрепил! Еле поймала. Спрашиваю, кто сделалон вышел, в глаза нагло уставился и признался. Так бы и оттрепала..!"
А чьи это там вихры видны в конце вагона? Валентина встала, поправила костюм, и сделала строгое лицо.
Громов!
Мальчишка на секунду замер от неожиданности. Потом окинул взглядом Валентину, севшую напротив, и вздохнул.
Здравствуйте, Валентина Николаевна.
А мы, значит, в одном поезде едем?
Электричке.
Что электричке?
В одной электричке. Поезда зеленые.
Громов!
Валентина рассердилась, и тут же одернула себя. Электричке, так электричке. Эти малыши весь мир воспринимают иначе. Что с них взять? Однако, нахмурилась опять.
Громов! Ты что устроил вчера?
А что я вчера?
Зачем на шестиклассников полез?
А что они
"Что они". Запомни, Громов: дракаэто не выход, а последнее дело. Так еще говорил ученый Конфуций. Знаешь, кто такой Конфуций, Громов?
Умный японец один.
Китаец, Громов, китаец, живший в древности. А у древних мыслителей мы должны учиться, ты понял?
Слава шмыгнул, продолжая смотреть в окно.
Кто тебе сегодня дал право срывать цветы из школьной клумбы? Ты их растил, Громов? Куда ты их дел?
Там тюльпаны росли.
И что?
И все.
Ну, Громов Подумал бы о родителях, об отце, о матери Громов, знаешь, кто ты? Тышкольный террорист, самый настоящий.
Слава вдруг внимательно оглядел Валентину с головы до ног и ухмыльнулся, как могут ухмыляться только мальчишки 12-ти лет.
Вы много террористов видели, Валентина Николаевна?
Не умничай, Громов! Вот поговорю я сегодня с твоей матерью, будем думать!
Дело ваше и вздохнул, как могут вздыхать только мальчишки 12-ти лет. Вы к нам домой пойдете?
Ну а куда еще?
Только зайдем по пути в одно место, мне там нужно
Зайдем, а потом сразу домой, мне нужно серьезно побеседовать с твоей матерью.
Да побеседуете, побеседуете. отозвался Слава, вздохнув, и посмотрел в окно, на пелену бегущего за ним леса. Но с отцом лучше не надо, ему не до того сейчас.
Посмотрим, Громов. сказала Валентина как можно более строже, чтобы он почувствовал неотвратимость грядущего наказания.
Остаток пути прошел в молчании. Слава смотрел в окно, Валентина что-то искала в сумочке. Это что-то никак не находилось. Вот и остановка.
Выходим, Громов.
Выйдя, Слава пошел не в сторону домов, а развернулся и пошел в сторону перехода под железной дорогой. Валентина догнала его и пошла рядом.
Далеко тебе идти до твоего места?
Нет, рядом.
Выйдя из перехода, Слава свернул с дороги на тропинку, уходящую в лес. "Вот ведь сорванец несчастный" подумала Валентина. "В кусты ему надо небось, а у меня каблуки". Но тропа была хорошо утоптана и каблуки не проваливались.
Громов, идем назад! Куда ты меня ведешь?
Валентина Николаевна, тут рядом, почти пришли. Потом сразу обратно.
Террорист. Онавыпускница педагогического института, вынуждена на каблуках и в костюме разгуливать по глухим лесам за собственным учеником. Видел бы ее сейчас преподавательский состав
Тропинка вышла к ухоженному лесному кладбищу. Ворота были раскрыты, Слава просто отворил их и пошел по каменной дорожке. Валентинаа что оставалось? за ним. Пройдя немного вглубь кладбища, неожиданно остановился. И свернул на тонкую тропинку, ведущую вглубь. Пройдя около пятидесяти метров, он вдруг остановился напротив совсем свежей могилы, деловито снял рюкзак, достал оттуда немного помятый, но все еще свежий букет тюльпанов. Помолчал, положил.
Валентина подошла поближе, пытаясь различить надпись на камне. "Громова Наталья Андреевна 02.08.197620.10.2011"?
Слава
Вы хотели поговорить с мамой? Только не расстраивайте ее, прошу. И пожалуйста, не забирайте у нее цветы, это ее любимые. Я вас там подожду, снаружи.
Топот сандалий ушел, затихая, в сторону выхода. Немного помятые, но такие же свежие, как и три часа назад тюльпаны лежали на могильной плите, благоухая. С фотографии на нехитром гранитном памятнике на Валентину смотрела женщина с такими же зелеными глазами, как и у владельца утопавших сандалий.
6. Сказка о чуть-чуть другом мире
Эх, молодежь проворчал Снекрит, глядя в окно, за которым сияло солнце, звучал раскатистый смех и веселый говор. Услыхав как кто-то рассказывает шутку, старик поморщился и поскорее отошел, чтобы не растрачивать драгоценные эмоции, сел в кресло. Умирают по пять раз на дню, смотреть смешно. Растратят Запас за десяток лет и что будут делать? Задумаются, а уже поздно!
Да-да. Грохан покивал, привстав на кровати. Сами не ведают, что творят! Веселье через край, ржут как лошади Я прочитал на дняхпять минут смеха отнимает ровно треть нормы Запаса! Как можно позволять себе такой неслыханный расход?