Вместе с Биаджино вскрикнули несколько голосов среди самого дальнего окружения, там, где стояли придворные. Вскрикнули скорее от неожиданности, чем от боли, почувствовав удар в грудь в районе сердца маленькой дробинки. Это вернулась капля магии, отнятая у них королём.
Всё происходило так быстро, что маги второго круга среагировали с небольшим опозданием, которого хватило Дрэго, чтобы трансформироваться в Дракона. Дракон грозно зарычал и пыхнул пламенем, отгоняя приспешников короля Биаджино, кинувшихся к нему на помощь.
Стена огня замкнулась в круг, заслонив от гостей и извивающегося и шипящего от боли и бессильной злобы Биаджино-Кобру, и белоснежную Палому-Голубку, и пёстрого Мэдока-Хамелеона, и нежно-розовую Мэриселу-Фламинго, стоящую на одной длинной тонкой ноге, и ярко-оранжевого с чёрными пятнышками Кайонэ-Саламандру. Над стеной огня, в дыму, были видны только головы Дрэго-Дракона и незнакомого большинству собравшихся человекаНобуо-Змееносца. В последний момент он занял-таки своё место в хороводе.
Весь день и всю ночь накануне свадьбы Нобуо мучили сомнения. Но здесь и сейчас он осознал простую истинуесли он не встанет в круг Созвездий, остановить экзекуцию над Биаджино попросту будет некому. Ему оставалось только молиться богу Тору, чтобы его послушались.
Когда Ноубо понял, что Биаджино уже находится на грани потери сознания, он попытался привлечь внимание Дракона. Но тот ненавидящим взглядом пожирал неподвижного Биаджино, как будто хотел его поджарить и съесть. И тут на помощь пришёл Кайонэ-Саламандра. Он юркой ящеркой начал бегать по кругу и пожирать огонь. Мэрисела-Фламинго изогнула свою длинную шею и положила голову на плечо Дрэго-Дракона, а Мэдока-Хамелеон что-то нашёптывал прямо ему в ухо. Палома-Голубка покинула своё место в хороводе, чтобы заслонить своим маленьким телом поверженного врага. Рядом с ней между Драконом и Биаджино-Коброй бесстрашно встал Ноубо-Змееносец.
Когда огонь опал окончательно, стоящие неподвижно гости увидели уже не сказочных персонажей, а людей. Только Биаджино среди них не было. Он так ослаб, что вернуться в человеческое обличье не смог. Ноубо бережно поднял с пола кобру, больше похожую на сброшенную змеиную кожу, и вынес из зала.
Расходились гости быстро и молча. Причём, первыми покинули замок магисоюзники Биаджино. Каждый из них прикидывал на себя произошедшее с их вождём, и ни один из них не хотел почувствовать и десятой доли гнева Дракона, что досталась ему.
Обычные люди испытывали шок. Одно дело слышать, догадываться о существовании магии, и совсем другоевидеть собственными глазами. Тут тысячу раз подумаешьстоит ли об этом кому-нибудь рассказывать? Так и сумасшедшим прослыть не долго. Может, лучше сказку написать?
22переделано из старинной шведской баллады «Нильс и гордая Инга», перевод И.Ивановского
Педер домой приехал с тинга.
Вышла навстречу дочь его Инга.
«Здравствуй, отец мой дорогой,
Какие вести везешь домой?»
«Везу хорошие вести я,
Тебя просватали, дочь моя».
«Если вправду просватана я,
Хочу любимого в мужья».
«Кто твой любимый, не знаю я,
Достался Тидеман в мужья».
«Я Нильсу верность сохраню,
Нильсу вовек не изменю.
Но, боже, где я друга возьму,
Чтоб весточку отвез ему?»
Сел на коня верный слуга,
Помчался птицей через луга.
«Нильс, ты сидишь и пьешь вино,
А Тидеман Ингу увез давно».
Нильс кулаком ударил о стол,
Разлился мед и залил пол.
Помчался Нильс во весь опор,
Издали слышалось пение шпор.
Нильс приехал позже родни,
У двери Инги горели огни.
Вошел он в покои, ловок и смел,
Пустился в пляс и песню запел.
Нильс веселиться не уставал,
С невестою об руку танцевал.
Когда заплясали гости гурьбой,
Невесту он увел за собой.
Когда вовсю веселье пошло,
Невесту он усадил в седло.
Он к дому матери держит путь,
Вышла мать на дорогу взглянуть.
«Мой сын, ты дорог мне и мил,
Как ты невесту себе добыл?»
«Не щит мне помог, не меч, не копьё,
Я песней веселой добыл её».
10
Не стали задерживаться в Лабарии и «гости» из Серпентии и Сакурато. С Нобуо, выхаживающим Биаджино и Пизагораса, остался только император Мэдока, чтобы помочь в управлении страной.
Король Дрэго и император Мэдока исчерпали все аргументы, пытаясь уговорить Нобуо занять трон Лабарии. Но тот твёрдо стоял на своёммоё призвание врачеватель, а не король, и уверял, что королю Пизагорасу понадобится всего несколько дней, чтобы вернуться в человеческий облик. Глядя на раздувшегося до невероятных размеров Питона, который самостоятельно не мог пошевелить даже кончиком хвоста, верилось в это с трудом. Да и будет ли способен пожилой человек, получивший обратно всю свою магию в один момент, управлять страной после такого удара? Это было всё равно, что старику выпить бочку вина, тогда как в лучшие времена его пределом была дюжина бутылок.
Беспокоил королевские особы и Биаджино. Это сейчас он с трудом дышал. Но, стоило ему вернуть немного магии, и, зная его подлую натуру, он вполне мог наброситься на лекаря и убить своим ядом. И что ему потом могло помешать опять забрать магию отца себе? Нобуо уверял, что яд змей на него не действует, что уже не раз было проверено опытным путём. В его крови то ли с самого рождения под созвездием Змееносца, то ли благодаря практике, образовалось противоядие. Его то он и собирался использовать, чтобы ограничить агрессивность Биаджино, влив часть своей крови принцу после определённого количества магии, достаточного для дальнейшего восстановления.
Дрэго и Мэдока верили, что Нобуо искренен в своих намерениях. Но также были уверены и в том, что он не понимает до конца изворотливость ума, уровень амбиций и степень коварства Биаджино. Так что возвращение на трон Лабарии короля Пизагораса только временно решало проблемы мира. Рано или поздно Биаджино станет королём, и то, что он и дальше поклоняться будет богу Локи, а не Тору, для короля Дрэго и императора Мэдока было яснее ясного. И опять возвращало их к исходной точкежеланию увидеть на троне Лабарии Нобуо.
Нобуо же, после окончательного выздоровления отца и брата, собирался вернуться к прежней жизни. И сожалел только о том, что его мечта о воссоединении его семьи откладывается на неопределённое время.
Не смотря на то, что путь от Лабарии до Серпентии был не близкий, все дружно решили, что обратно отправятся в карете. Хотелось немного привести чувства и мысли в порядок после столь бурных событий. И что, как не мерное покачивание кареты, могло этому поспособствовать?
Палома была раздосадована тем, что с ними вместе отправился принц Кайонэ. Ей хотелось побыть одной. Разложить свои чувства по полочкам, прислушаться к своему сердцу. Понятно же, что, как человек чести, он будет просить её руки у папы и мамы, а Палома этого не хотела. Пока, по крайней мере. Она уже и сама не понимала, что испытывает к принцу. Так всё смешалось в её душе. Унижение, которое она испытала, вымаливая у него близость. Блаженство, в котором утонуло при этом её тело, несмотря на вспышку боли. Ужас от вероятности стать женой другого. Муку от того, что станет женой Кайонэ, человека, который отверг её любовь.
Неловкость в пути чувствовала Мэрисела. Она как-то привыкла думать, что Кайонэ любит до сих пор её. И для неё стало откровением, что это не так. И, видимо, уже давно. Любовь и страсть, которая связывает этих двоихеё дочь и бывшего воздыхателя, ставшего другом, открылась Мэриселе на короткий миг во время свадебного хоровода. То, с какой мощью их встретившиеся взгляды обрушились на беднягу Биаджино, говорило о силе из взаимных чувств И ещё о том, что телесную близость они уже познали.
А ещё Мэрисела была раздосадована тем, что не разглядела ростки любви дочери к принцу Кайонэ. Тоже мне, мать называется! И маг со способностью видеть суть людей! Кайонэ то понятно, он всегда был непроницаем, но быть настолько невнимательной к дочери?!?
Мэрисела зря себя так сурово корила. Очень часто близкие, любящие люди не видят того, что с лёгкостью могут рассмотреть у чужих, далёких. Кайонэ, например, (он тоже обладал даром видеть суть вещей и людей), мучился не меньше Мэриселы, не понимая чувств, которые испытывает к нему в данный момент Палома. Так оптимистично принятое решениекружить вокруг неё, пока она не согласится выйти за него замуж, сейчас выглядело мало осуществимым. Хватит ли ему жизни на это кружение?
Кому было абсолютно всё понятно, так это Дрэго. То, что его дочурка влюбилась в принца, он узнал ещё год назад. Надежда, что влюблённость не перерастёт в любовь, испарилась как дым ещё на балу. То, что Кайонэ любит Палому, стало ясно во время свадебного хоровода. Что ж, они с Мэриселой тоже познали телесную любовь до свадьбы. Правда, уже после объявления помолвки. Но это дело поправимое. Ведь именно для этого Кайонэ едет с ними, а не отправился к себе домой. Жаль только, что оба сдержали себя в выражении чувств. Будь по другомус ненавистным Биаджино было бы уже покончено раз и навсегда.
11
Мама, он убьёт его!
С такими словами Палома ворвалась в библиотеку.
Кто кого убьёт? поинтересовалась Мэрисела, не отрываясь от чтения.
Папа Кайонэ Папа может убить принца Кайонэ, уточнила Палома.
Мэрисела оторвала взгляд от книги и прислушалась к рёву Дракона, который просачивался даже через толстые каменные стены замка.
Вполне возможно, бесстрастно констатировала она и опять вернулась к чтению.
Мама! вскричала Палома, Как ты можешь так равнодушно говорить?! Что такого сделал Кайонэ?! Он позвал меня замуж, я ему отказалаза это не убивают!!!
Прекрати, пожалуйста, истерику! холодно сказала Мэрисела, с досадой закрывая и откладывая в сторону книгу, Дело не в том, что он посмел свататься к тебе, а в том, что он сделал до того, из-за чего ты ему отказала.
До этого, мамочка, мы с ним обеспечили победу над нашим злейшим врагом! И вот благодарность?!?
И чем же вы обеспечили эту самую победу, Палома? вкрадчиво спросила Мэрисела.
Палома смутилась и замолчаларазговор вступал на скользкую почву.
Мы организовали хоровод Созвездий, начала она, встали напротив друг друга и лишили Биаджино магической силы.
Чтобы так жёстко выпотрошить мага, не достаточно просто «встать напротив друг друга». И ты это прекрасно знаешь. А, если это знаешь тыв свои четырнадцать лет, то, значит, не являешься той наивной дурочкой, которую сейчас пытаешься изобразить. Или ты нас с отцом считаешь дураками?
Палома побледнела. Пришло время отвечать за свои поступки, поняла она и решилась:
Да, мы прошли часть древнего свадебного ритуала, чтобы стать парой. И, если я считаюсь достаточно взрослой, чтобы выйти замуж в четырнадцать лет, разве этого не достаточно для принятия взрослого решения, от которого зависит судьба всего нашего мира?
«И что у нас за судьба с дочкой такая, подумала Мэрисела, принимать на себя груз решения мировых проблем?»
Ты, конечно, уже взрослая, но принц Кайонэ старше, опытнее, мудрее. Он должен был объяснить тебе избыточность такого шага, предупредить о последствиях. А он подло воспользовался ситуацией. И, значит, должен понести наказание!
Да ничего такого! темпераментно воскликнула Палома, Свадебный ритуал мы до конца не прошли и, следовательно, никаких обязательств друг перед другом у нас нет. И вообще, в наше время необязательно блюсти девственность до свадьбы. Это пережиток прошлого! попыталась Палома повторить аргументы, которые использовала для Кайонэ.
Ах, вот как вы, значит, рассуждали? Для тебя, возможно, это и аргумент. Но принц Кайонэ принадлежит другому поколению. Моему, папину. И тогда его вина ещё страшнее, чем мы думали. И я с места не сдвинусь, чтобы остановить отца, гневно закончила Мэрисела и потянулась к книге, демонстрируя, что разговор закончен.
Нет, мама, нет! Он отказывался! Предупреждал! Это я настояла!
С тобой всё понятноты всегда была упрямицей! Вбила себе в голову ответственность за судьбу мира, решила поиграть в героиню, но он то? Зачем пошёл на такой шаг, если между вами нет любви? Ведь, если бы ты его любила, то не отвергла бы его руку и сердце! Я с ужасом думаю о том, как он вёл себя с тобой во время близости, если ты так холодна была с ним потом.
Нет! Ничего такого не было! Он был нежен со мной!
А за что же он тогда чувствует свою вину? Уходя с Дрэго, он не пытался сопротивляться. Даже сказал, что ты будешь рада стать вдовой, не побывав женой.
Палома вздрогнула, услышав свои собственные слова, произнесённые из-за уязвлённой гордости, разрыдалась и бухнулась перед матерью на колени:
Мамочка! Молю тебя! Спаси Кайонэ! Я люблю его! Это всё моё самолюбие!.. Я думала, что он тоже меня любит А он не любит Поэтому отказала
Мэрисела подняла вверх заплаканное лицо дочери (ах, как ей хотелось обнять её, прижать к себе, успокоить дурочку! Но надо было довести урок до конца. Иначе она, со своим характером, ещё может кучу дров наломать) и строго сказала:
А ты подумала о том, что в тебе уже, возможно, зародилась новая жизнь? И она ждать не будет, пока её родители будут ходить вокруг да около, разбираясь в своих отношениях!
Ой! только и смогла сказать Палома.
Конечно, она об этом не думала. Мэрисела, убедившись, что до дочери, наконец, что называется, дошло, решительно поднялась и сказала:
Надеюсь, что я не опоздаю!
И с этими словами покинула Палому, которой оставалось только метаться душой от отчаяния к надежде и обратно.
12
Наконец-то, проворчал вернувшийся в облик человека Дрэго, когда Мэрисела-Фламинго плавно опустилась на каменный пол пещеры, я уже охрип!
Принц Кайонэ никак не отреагировал на появление королевы. Как застыл в позе божка, после того, как Дракон сбросил его в пещере, так и продолжал сидеть. Ему вообще не нравилось то представление, которое устроили родители Паломы. Он бы предпочёл сам разобраться со своей любовью. Но Кайонэ был в гостях, Паломе он ещё был никто, и ему пришлось смиренно ждать, чем всё это закончится
Когда Палома вышла, с нарочитой холодностью отказавшись от предложения руки и сердца принца Кайонэ, в зале повисло гнетущее молчание. Первым его нарушила Мэрисела:
Вы любите нашу дочь, принц Кайонэ?
Да!
Свадебный ритуал был пройден до конца?
Нет!
Кто был его инициатором?
Молчание.
Три коротких вопроса. Три, ещё более коротких, ответа. Молчание ведь тоже ответ. Взять вину на себя, Кайонэ не позволяла честь мужчины из рода Кенджи, никогда не запятнавших своё имя ложью. Возложить ответственность на девочкупокрыть себя ещё большим позором.
Родителям Паломы, конечно, хотелось бы получить более развёрнутые ответы. Хотелось бы услышать, что Кайонэ никогда бы не посмел дотронуться до их дочери, если бы не любил. Что готов сделать всё, чтобы она была счастлива. Что будет добиваться от неё согласия на брак, сколько бы на это ни потребовалось времени. Хоть всю жизнь! Но последнее не устаивало королевскую чету, а с остальным и так всё было ясно.
Дрэго ударил кулаком по столу, и принц Кайонэ опять оказался в когтях Дракона. Третий раз! И уже второй из-за Паломы. Только на этот раз Дракон перенёс Кайонэ в пещеру не столь бережно. Его когти нанесли телу принца глубокие раны. Но что человеку физическая боль по сравнению с муками душевными? Ничто! Так считал и Дрэго, который, увидев кровь, проступившую сквозь одежду Кайонэ, сказал:
Шрамы украшают мужчину! А женщин делают сговорчивее! и обернулся Драконом.
Драконом, который тут же оставил в покое усевшегося на пол принца, зарычал и затопал лапами. И продолжал буйствовать, пока в пещеру не впорхнула Мэрисела в облике Фламинго
Спускаться с горы на шее Дракона принц Кайонэ отказался, предпочтя долгий спуск вниз по тропинке. Мэрисела и Дрэго не стали его останавливать, понимая, что принцу необходимо было остаться наедине с собой. А ему, действительно, было над чем подуматьнад последними словами Мэриселы. О том, что счастье не возможно без доверия. Чтобы завоевать доверие Паломы, надо не только убедить её в своей любви поступками, но и чтобы она услышала о любви, воочию увидела её.
Для Кайонэ, как и для любого мужчины, проще было что-то сделать, чем сказать. Сказать о любви своими словами было трудно, но возможно. Хотя, как для мужчины с Востока, и не понятнозачем? Зачем, если можно сказать словами поэта? Вот так:
Схоже сердце мое
с глубокою зимней рекою -
сверху корочка льда,
а под нею, не замерзая,
бесконечно любовь струится.
Пусть мое сердце
От тоски разорвётся на части,
На сотни частей
Ни в одной, даже самой ничтожной,