Иванеску с готовностью склонился к одному из столиков, и рубинового цвета жидкость безупречно красиво заколыхалась в еще одном бокале.
Вы подавали мне столь недвусмысленные знаки веером, что у меня отпали всяческие сомнения в мнимости вашей холодности, поделился он переживаниями, подавая бокал. Чего? Блин, тайно-явный язык жестов с помощью веера! Я ж его так и не освоила, а он принял мои судорожные попытки правильно удержать эту хрень за интимное предложение! Кроме того, я так и понял, что понравился вам, когда вы нарочно толкнули меня тогда за обедом, помните? Так давайте выпьем за нас, милая Диана, император вас не отдаст мне в жены, конечно, но и требовать абсолютной верности после зачатия наследника не станет, ибо сам на нее не способен. По правде говоря, никто из нас не способен. Так зачем отказывать себе в удовольствии? Я заранее позаботился о противозачаточном зелье, он, обольстительно улыбаясь, с мелодичным звоном коснулся моего бокала своим и щедро отхлебнул.
Я никак не могла поверить в реальность происходящего и шумно сглотнула воздух, не притронувшись к алкоголю.
Послушайте, тут произошло забавное недоразумение, не более того, видите ли стараясь не рассматривать пристально радостно торчащий «рабочий инструмент», начала было я, но вампир достиг нужной кондиции, ну или чего он там выжидал, накачиваясь вином, но слушать он меня не стал.
Прижал всем телом к ближайшей стене, заткнув рот страстным поцелуем, тем самым совершенно дезориентировав. Руки его блуждали по платью, пытаясь справиться со шнуровкой, но Кошачий глаз затянула ее на совесть, разве что разрезать теперь этот узел можно. Попытался нащупать грудь под плотной тканью лифа, но особенно не преуспел, так что переключился на попу, стиснув ее обеими руками и приподняв меня над полом. Я попыталась было упереться руками и оттолкнуть не такого уж мышцатого мужчину, но тот неуловимым слитным движением прижал мои запястья к той же стене одной рукой, другой продолжая удерживать меня под ягодицы и фактически посадив на одно колено, которое непонятно как оказалось у меня между ног. Белье, представлявшее собой чисто номинальный клочок кружева в паутинке из ленточек и резиночек, совершенно не препятствовало никаким действиям озабоченного лорда, скорее даже наоборот. И тут я по-настоящему испугалась. Как бы ни был комичен мужчина, срам которого прикрыт лишь рубашкой и полумраком неосвещенной комнаты, противопоставить ему я совершенно ничего не могу.
«Расслабься и получай удовольствие.»
В смысле, блин?? Леди Ди!!
«А что? Он вроде симпатичный, даже флер не использует, натурой брать пытается, молодец!»голос эльфийки едва заметно дрожал от сдерживаемого смеха.
Да чтоб тебя на эритроциты порвало, спасай меня уже, шутница хренова!!!
Хайе, когда я отказывалась развлечься с милым вампирским мальчиком? риторический вопрос был задан с таким сочным придыханием и искренним удовольствием, от которого вампир, зацеловывавший мои ключицы, оторопел.
Еще в больший ступор его ввели прелести размера эдак четвертого, щедро выпавшие из узкого корсета, превратившегося фактически в пояс. Да и рост эльфийки позволял ей не только спокойно стоять на своих ногах, но и за грудки подтянуть к себе офигевшего мало не до обморока несостоявшегося насильника и смачно его поцеловать в трясущиеся от ужаса губы.
Казалось бы, у тебя в руках роскошная женщина, грудь которой не умещается в двух ладонях, да еще чистокровная блондинка (сложная прическа моментально развалилась, укрыв белоснежными прядями полуголую спину и дерзкие розовые соски), но нет, этот ущербный затрясся, засучил ногами, уперся ручками в стену в попытке оторваться от любвеобильного видения. Кажется, внезапное превращение миниатюрной мило отбивающейся брюнетки, сопротивление которой так легко и приятно преодолевать, в блондинистую бидибилдершу выше него ростом на целую голову доконало хрупкую психику потомственного аристократа-ловеласа.
После нескольких минут отчаянной борьбы (я покатывалась от хохота и облегчения где-то на задворках сознания), он вырвался, но вместо того, чтобы броситься в сторону выхода, пусть и без штанов (уверена, его репутации не грозило особенных потерь, это же вампир!), он принялся беспорядочно метаться, как глухая летучая мышь, вокруг диванов и столиков, натыкаясь на оные, но даже не пытаясь приблизиться к кровати. Наверное, он достаточно быстро пришел к выводу, кто тут доминант, и предпочел не рисковать. Потому что одна из моих нижних накрахмаленных оборок быстренько превратилась в некоторое подобие хлыста, которым эльфийка азартно гоняла свою жертву, потрясая внушительным бюстом, что почему-то совершенно не соблазняло мужчину, а наоборот, пугало до мокрых штанов, кои он предусмотрительно снял. Она даже умудрилась подарить неблагодарному несколько увесистых шлепков по ягодицам, заставляя с визгом подпрыгивать и ускоряться. Наконец, измотанный до полубессознательного состояния вампир не иначе как чудом нашел дверь в туалет и, юркнув туда, заперся изнутри, тонеько подвывая от ужаса. Кажется, он пытался оттуда что-то прокричать типа:
Миледи, вы не так меня поняли! Это была всего лишь неудачная шутка!! И я больше так не буду!!
Будешь. От эльфийской принцессы ещё никто не уходил. Тяжело дыша, леди Ди прислонилась к косяку, деликатно постучала, отчего деревянная поверхность со скрипом прогнулась, а изнутри жалобно заскулили, и ласково пропела:
Дорого-ой! Не задерживайся! Во-первых, я тоже хочу, во-вторых, мы еще не доиграли! Я подожду тебя тут, на диванчике, смотри-ка, ты и о еде побеспокоился, какой хороший мальчик! Словом, поторопись, ночь такая короткая, я так голодна, а ты такой сладкий
Что тут?! О, прекрасная леди, прошу прощения, император ворвался в «комнату развлечений», как вихрь, но будто натолкнулся на невидимую стену, разглядев в глубине покоев полуголую эльфийку гренадерского роста, методично ломающую туалетную дверь. Приятного вечера.
Без лишних разговоров галантный «Лоу» с легким поклоном даме развернулся и покинул комнату. Мы с леди Ди выждали еще несколько минут. Потом эльфийка без малейшего напряжения заклинила двустворчатые двери в туалет кочергой из камина, завязав последнюю узлом. Счастливо выдохнула, зажмурилась и в следующий миг уже смотрела на мир моими глазами. Я с ужасом взирала на погнутую железяку.
Знаешь, я тебя немного бояться стала, подруга.
«Да брось, я давно так не развлекалась!»удовлетворенно мурлыкнула она. «А вот появление твоего женишка явно было подстроено. Наверняка осторожной намекающей фразы типа «ах, все видели, как лорд Иванеску уединился с известной вам дамой в красном платье!» хватило, чтобы он принялся искать тебя по всему залу. Естественно, не нашел и кинулся на разборки с Иванеску. Хотя чего так нервничать? Насколько я знаю, понятия «верность» в семейном словаре вампиров отсутствует напрочь. Но не зря же эти гадюки говорили о добрачном адюльтере. Тут есть какой-то очень тонкий нюанс. До свадьбы, значит, нельзя, а вот после беременности, сиречь, свадьбыпожалуйста. У этих вампиров мозги не в голове, точно тебе говорю. Более того, Иванеску тоже своего рода жертва, я уверена, что никакого языка жестов он не знает, и затащил тебя сюда, потому что ему кто-то напел, как ты жаждешь свидания.»
«От же ж утырок ревнивый! Собака на сене! А эти твари завистливые, чтоб им птичка в чай насрала, у меня еще получат свое задолбаться!»разорялся Валера и я вместе с ним.
Но что же мне теперь делать? Как вернуться в зал незамеченной? Несмотря на тонкую талию, эльфийка мощной грудной клеткой растянула шнуровку так, что корсет свободно болтался на мне, норовя соскользнуть вниз, ибо собственного объема груди не доставало для заполнения пустого пространства.
«Тряпок напихай, как в детстве,»посоветовал Валера, а я с сомнением покосилась на кусок оборки, по-прежнему зажатый в кулаке.
С другой стороны, вариантов-то больше нет. Не клубнику же туда пихать. Даже если я сумею развязать узел на шнуровке, мне ее все равно не затянуть, как надо, да и вопросов по поводу соскальзывающего платья будет море. Я задрала подол и резким рывком отчекрыжила еще пару оборок с нижней юбки. Распределить тряпки равномерно под корсетом не получилось, но бугры можно было только нащупать, внешне все неровности скрадывала плотная ткань. Зато мне удалось соорудить вполне пристойный пуш-ап, отчего грудь приобрела соблазнительную пышность, надежно заклинив чашки корсета на положенных местах.
В самом радужном настроении я осторожно выглянула из потайной двери. Рядом никого не стояло, зато сразу возле колонны начинался длинный стол с напитками и закусками. Уже полупустой. Это сколько ж времени меня не было? Я уже привычно юркнула под скатерть и бодро переползла к противоположному концу, чтобы мое появление нельзя было связать с посещением императорской «игровой». Убедившись, что рядом никого нет, я вылезла и сделала вид, что уронила шпильку. Дурацкая, конечно, отмазка, с учетом того, что от прически ничего не осталось, и мне снова пришлось сооружать простой низкий узел, большую часть шпилек просто спрятав под корсет, чтобы не оставить улик в комнате.
Миледи, вот вы где! прогрохотало надо мной, я не успела пролепетать подготовленные объяснения, как оказалась в горячих объятьях. У вас удивительный талант необъяснимо исчезать и снова появляться, как ни в чем не бывало! Ах, как мне это нравится! Но время главной церемонии вечера давно наступило! тут вампир слегка нахмурился и с легким недоумением пощупал изысканную бугристость моего силуэта в районе талии. Я вижу, стряпня моей поварихи пошла вам на пользу, дорогая Диана, проворковал он мне на ушко. И я покраснела, как маков цвет. Рядом с этим мужчиной я постоянно утрачиваю самообладание, и это ужасно! Или прекрасно, я еще не разобралась.
Дамы и господа! Ваш император выбрал себе невесту! Ею стала
Бла-бла-бла, да, я умная и красивая, а еще я одного цвета с моим платьем. И никто не ожидал, что я стану выбором императора, такие у всех удивленные лица. За сколько лет они научились так мастерски претворяться? У меня было чувство, будто я принимаю участие в каком-то флешмобе. И через минуту-другую мы все должны начать танцевать «Арам-зам-зам». А может быть и петь. От пережитого стресса меня запоздало начало трясти. Благо, мы по-прежнему стояли рядом со столом, так что ничего, совершенно ничего не помешало мне взять первый попавшийся бокал с чем-то типа белого игристого вина и почти залпом его выпить. Император на мгновение сбился с прочувствованной речи, посвященной моим достоинствам, в числе которых звучало отсутствие вредных привычек, и его надеждам на скорое появление наследника, и с интересом на меня посмотрел. Я поощрила его на продолжение болтовни нежной улыбкой, беря следующий бокал.
Речь закончилась минут через семь, за это время я успела неспешно приговорить пять бокалов без закуски (обнимать жующую даму тоже неприлично, хо-хо). И мне стало хорошо. Мы с вампиром принимали поздравления от гостей, иногда искренние, чаще кислые и официальные. Всем я улыбалась одинаково радушно. Я их вообще не различала. Как красивые узоры, бездушные, неуловимо различающиеся, но все равно похожие. При этом я весьма ощутимо прижималась к локтю вампира тем, что временно заменяло мне грудь, потому что, несмотря на все ухищрения, платье все же начало сползать. Не подтягивать же его вверх за корсаж! А хотя почему это? Чем я рискую? Репутацией? Не смешите мой клистир! Через пару дней меня тут не будет! Не будет же?
К нам с императором подошла какая-то пожилая грустная, но очень красивая дама.
Сын, кажется, твоей невесте стало нехорошо, начала она вполне дружелюбно, а я своим нетрезвым мозгом сообразила, что это моя потенциальная свекровь.
Ма-ама! радостно осклабилась я, хватая ее за руку. Вы чудовищно ошибаетесь, я чувствую себя отлично и хочу веселиться!
Стройная, как побег рогоза, вампирша, пошатнулась от моего неудержимого энтузиазма, ведь после крепкого рукопожатия я полезла ее обнимать и троекратно целовать по русскому обычаю. Мой император умиленно взирал на сие действие.
Миледи, матушка, я должен поговорить с отцом. Диана, я вернусь буквально через минуту, развлекайся, дорогая, ласково прикоснулся губами к виску и в самом деле оставил мне свою хрупкую маму на растерзание.
Хотя мозг мой плавал в море эйфории, я догадалась, что родителям меня представили, наверное, в первую очередь, но я, как обычно не запомнила их лиц, имен и титулов. Мама императора совершенно была лишена какого-либо высокомерия, и, кажется, тяготилась моим обществом, но продолжала демонстрировать безупречное воспитание и истинно королевскую выдержку.
У вас, должно быть, удивительная история, миледи Диана? Слухи столь противоречивы и смутны. Вы носите гномью фамилию, успели с кем-то породниться за время своего визита? осторожно завела она разговор с неадекватной невесткой.
Да-а, это фамилия моего мастера, дона Педро! гордо ответила я, выхватывая у проходящего слуги с подноса новый бокал. Это был такой мужчина! Такой мужчина! Просто что-то с чем-то!
Не родственник ли он профессора да Ливро, который удалился в добровольное уединение в хребте Лунь-Атун лет двести назад?
По моей спине пробежали мурашки, так живо вспомнился холод подземелий, где мы с Джи пытались обогнать неизбежное.
Это он и есть. То есть, был. Он умер, мой дон Педро. Оставил меня. Они все меня оставляют, захотелось пьяно поплакать и пожаловаться на несчастливую судьбу. Но я сумела почти сразу взять себя в трясущиеся руки. За дона Педро! гаркнула и залпом опорожнила бокал.
Кажется, это был коньяк. Все, я спать.
О боги, яду мне, яду!
«Зачем? Интоксикация твоего организма продуктами переработки алкоголя такова, что фактически это и есть отравление,»бесстрастно отозвалось в голове, а я в обнимку с унитазом в очередной раз затряслась от рвотных спазмов.
Как же плохо, Божечки. Как я тут оказалась? И где это тут?
Слезящиеся глаза открылись и обозрели ванную комнату. Вроде бы мою. Да. Вон и шпильки, высыпавшиеся из-под платья. Голова кружилась, и мне казалось, что она сейчас оторвется и улетит в свободное плавание. Тьфу ты, полет.
Она почти не болела. Было ощущение сродни отходняку от общего наркоза. Ты пытаешься думать, но при этом твой мозг, как плохо отлаженная машина, все время делает что-то не то, вразнобой или вообще мимо. И стоять ну совершенно невозможно. В желудке вроде бы стало полегче, и он принялся петь горестную голодную песню.
Что вчера было? Я помню разговор с матушкой императора, милой печальной женщиной. Я помню глупый, но смешной эпизод с попыткой Иванеску не то соблазнить меня, не то рассмешить до икоты. Помню, как стояла на столе на столе?! Я??
«Это было весело, не сцы. Всем понравилось! Эти аристократишки еще от вчерашнего утра не отошли, а ты имн-на! на лопате от всей широты русской души!»восторженно отозвался Валера.
Так. Что. Вчера. Было?
«Да все нормально, дорогая, всем, и правда, понравилось! И то, что некоторые упали в обморок вовсе не показатель, большинство ведь устояло! И песня была хорошая! Кстати, а кто такая донна Роза д´Альвадорес?».
Успокойся, Диана, спокойно. Может, не так уж все и страшно? Я пела песню «Любовь и бедность»?
«Не знаю, ты просто заявила, что щас споешь, и запела. Тенором. Наверное, голос не восстановился еще,»беззаботно ответила леди Ди. «Правда, пока ты ее исполняла, ты еще и плясала, уронив со стола почти все бокалы, но у них тут слуги нерасторопные, надо признать.».
Ой. Какой стыд.
«Ничего стыдного, все нормально! Потом ты предложила станцевать массовый танец Ламбаду, к тебе с радостью присоединились все гости. То, что некоторые из них плакали, во внимание принимать не стоит, что они понимают в развлечениях? И на каком-таком языке ты себе в танце подпевала? Арамбушипой, или что-то в этом роде, кажется. Да, и, кстати, что такое «лабутены»?»
Я в этот момент ползла на карачках к кровати и чуть не упала. До Ленинграда, значит, дело дошло. Попой промахнулась мимо ковра и ощутила голыми ягодицами все неровности холодного пола. Чего? Я же в платье, не?
Спереди платье, ага. А сзади пониже спинынет. Зато возле кровати валяется когда-то белая скатерть в кровавых пятнах. А это откуда? И где кусок моего платья? И откуда кровь? Е-мое, я снова лишилась невинности?!!
«Беда ептать. Это не кровь, идиотина, а вино. А подол ты оторвала, когда собиралась всех научить танцу «Лимбо»,»на удивление грамотно ответил Валера. Так, блин, и представляю этого гоблина с чашечкой чая и торчащим мизинчиком. «Хотела убрать лишнюю пышность, но оторвалось только сзади. Зато полностью. И упыря ты впечатлила по самые гланды, мамой клянусь!»немного сбился он с настроя.