Людмила ответила на рукопожатие. Мы не обнялись, но щеки у обеих блестели в свете многочисленных маленьких фонариков, которыми был украшен сад. Где-то за кустами завозился временно покинутый супруг. Пожалуй, времени осталось мало.
Людмила, я не хочу снова замуж. И мне нужна твоя помощь, взяла я быка за рога.
Ой. Но мне временно нельзя перемещаться порталами, она растерянно взглянула на меня и безотчетно оплела руками свой живот. Ага. Еще один наследник. А в карете нас быстро догонят, тем более, император знает о нашем э-э-э почти родстве. Это ведь он способствовал тому, что муж взял меня в эту поездку. Поэтому так долго добирались.
Это неважно, я с тобой не поеду. Но я тебе кое-что дам с собой. Довези до границы с Сиеленнией и выброси с какого-нибудь моста в реку, лады? Послезавтра во время праздничного бала вы должны уехать. Скажись больной, скучающей, еще какой-нибудь, но добейся, чтобы ваш экипаж уехал в середине бала.
Но как? У мужа же дипломатическая миссия, я не могу
У него, прежде всего, беременная жена, а беременным прощают все причуды. Скажи, что тебе срочно необходимо полизать снег на крепостных стенах поволжского замка и залтанский тут не годится. Придумай что-нибудь!
Хорошо, я постараюсь, согласилась она, прыснув в кулак.
Спасибо, искренне поблагодарила, раскрывая, наконец, объятья. Я совсем не была уверена, что Людмила ответит на мой порыв, но она прижалась, словно только этого и ждала.
Расстались мы почти сестрами.
«Как ванильно и приторно, меня сейчас стошнит,»ехидно подначила леди Ди.
У тебя, видно, никогда не было настоящих подруг.
«Никогда. До тебя,»ревниво уточнила эльфийка. «И никто меня вот так не обнимал.»
Ну давай я тебя обниму, моя хорошая! И я обхватила себя руками так далеко, как смогла, наклонив голову к собственному плечу, поглаживая себя по рукам и спине, где достала.
Э-эм Миледи?
Ой. На меня, вытаращив сочно-карие глаза, таращился молодой парнишка-вампир, кажется, слуга. Ну да, когда молодая девушка стоит одна в беседке и обнимает сама себя, это выглядит как минимум странно. Даже немножко страшно.
Господин приказал пригласить вас на ужин в его личную гостиную. Я сбегал к вам, но камеристка сказала, вы пошли гулять с подругой. Вас проводить, чтобы переодеться?
Зачем, я же не в неглиже. Веди так. Раз звал, значит, хочет кушать, не будем заставлять голодного мужчину ждать.
Интим не предлагать
Говард де Глоттарини
Я действительно хотел сделать приятный сюрприз. Но не угадал. Совсем. Один за другим дорогие гости приводили мою прелесть в бешенство, ее «бабочка» стала густо-красной, словно в радугу намешали чистой крови. И тут матушка словно сошла с ума. Она стала перекачивать это все в себя! Ни от кого не скрываясь, жадно, нагло, едва не постанывая от удовольствия. Я никак не ожидал от выдержанной и строгой родительницы такого странного поведения! Я знаю, что Диана сладкая, от нее совершенно невозможно оторваться, но это мое сокровищ-ще, маман! Да, когда я нервничаю, начинаю шипеть, как змея. Даже мысленно.
После того, как я успешно завязал беседу с гостями, матушка еще некоторое время общалась с Дианой, эмоции которой поутихли (еще бы, после такого откровенного объедания любая местная человечка на месяц превратилась бы в деревянную куклу!). До меня доносились отдельные фразы вроде «останемся в гостях до рождения внука», «дворец примет наследника» и «Пророчество де Глоттарини». Хорошо, это правильная тема, а матушка умеет уговаривать самых упрямых. Ласковая, мягкая и сентиментальная внешне, она была жесткой хладнокровной хищницей внутри. Именно она была истинной правительницей Залтана, несмотря на то, что наследником являлся мой отец. Я горжусь ею и горячо уважаю, но Диана перед моей матушкойвсего лишь бабочка со слабыми радужными крылышками. Она ее просто-напросто сожрет. Но и не пригласить ее на помолвку я не мог. Я попытался донести до родительницы, насколько для меня важен комфорт девочки, и она сама. Я еще ее не разгадал, уберите свои руки от моей игрушки, маман, спасибо большое.
Диана появилась с небольшим опозданием, раскрасневшаяся и запыхавшаяся.
Я встречалась с подругой, о прибытии которой вы столь любезно позаботились, вместо приветствия хрипловато каркнула она, скидывая капюшон и расстегивая верхнюю одежду.
Это откуда же ее Бериандэ привел? С улицы, что ли? Она же обещала а. Я стал параноиком. Сад относится к территории дворца, так что Диана вполне могла встретиться с женой Улидинара там. Их обмен тайными записочками был совершенно очарователен, хотя от первого приветствия губы едва не покрылись инеем отчужденности. Что ж, молодец, девочка потихоньку вливается в светскую жизнь.
Интересно, как далеко она зайдет в своем увлекательном стриптизе?
Хм, не настолько, как хотелось бы. Оставшись в свободной блузе навыпуск и соблазнительно облегающих штанах, она плюхнулась в приготовленное для меня кресло. Это мое место, милая. Впрочем, она не могла этого знать. Девушка вытерла вспотевший лоб рукавом и потянулась к моему бокалу с вином. Вот против этого я как раз не возражал. Рука замерла в дюйме от тонкой стеклянной ножки. Ну же!
Я уже заметил, как интересно действует на гостью с ТОЙ стороны алкоголь, и готов был продолжить эксперимент. Такое чувство, что он приводит девушку в состояние, похожее на действие вампирского флера, выпуская из-под личины строгой ханжи «Ах, мой жених мертв, но я все равно не выйду за вас, Ваше Величество!» кого-то другого, кто мне очень нравился. Кто меня интересовал настолько, что я терял способность связно мыслить. Вот и сейчас какая-то часть меня орала, что девушка пришла с улицы в хорошо натопленное помещение, ей банально жарко, и в том, как она избавилась от верхней одежды, нет ни капли эротичности.
Мой неразумный Говард-младший был не согласен. Отчего я до сих пор вынужден был прижиматься пахом к креслу, которое собирался пододвинуть для нее. И жадно наблюдал, как она отдувается, не решившись испробовать вина, исподлобья глядя на меня. Я забыл поздороваться. Тьфу ты.
Миледи, благодарю за визит, поклонился, усилием воли заставил думать себя о расчлененных трупах и слепых птицах, чтобы можно было без опаски выйти на свет.
Всегда пожалуйста, Ваше Величество, ответила она, протягивая руку к вилке, но снова отдергивая.
Теперь-то что?
Эм. Где у вас можно помыть руки?
Зачем? Вы испачкались?
Я с улицы, она разговаривает со мной, как с откровенно тупым ребенком, да и все равно откуда, перед едой надо мыть руки. А то, знаете ли, дизентерия и глисты не дремлют.
У меня не нашлось слов. Я молча махнул в сторону ванной комнаты. Впрочем, чем быстрее она научится ориентироваться в моих покоях, тем лучше. Какими бы страшными тварями не были упомянутые ею «глисты», после одной ночи в моей постели они будут ей не страшны. Но раз пугаютпожалуйста, я же говорил, комфорт моей девочки на первом месте.
Она вернулась, наверное, очень чистая и спокойная насчет собственной безопасности. Я выдвинул ей то кресло, что планировалось изначально. Мне бесконечно интересна девушка и все, что с ней связано, но мое местоэто мое место. И никто, кроме меня на нем не сидит.
Диана вместо того, чтобы постелить салфетку на колени, по-простому затолкала ее за интригующе приоткрывшийся ворот рубашки. Взяла вилку.
Приятного аппетита, Ваше Величество, и без лишних церемония начала есть. Проголодалась, моя прелес-сть.
Мне хотелось беседы, где еда будет лишь приятным дополнением. Чтобы узнать больше, услышать ее смех. На празднике Оглашения Диана смеялась столь заразительно, что равнодушных вовсе не осталось, а я вынужден был скрипеть зубами от ревности.
Миледи, а расскажите мне, о каких таких тварях вы толковали? Это какие-то монстры вашего мира?
Я никогда так не ошибался с предложением темы застольной беседы. Беседа? Скорее увлеченный, прочувствованный монолог, куда я мог вставлять лишь междометия. Диана заскочила на любимого конька и с чувством, с толком, с примерами и рисунками на салфетках очень подробно разъяснила, насколько в ее мире опасно кушать, пить, заниматься любовью и вообще быть живым. Мертвым, кстати, не особенно лучше, потому что от инфекций и паразитов она перешла к веселым байкам из студенческой жизни. Особенно много смешных и веселых рассказов у нее было с практических занятий по анатомии. Эти люди сами монстры. Так издеваться над умершими! И потом относиться к их телам как к учебным материалам, как к книгам или моделям. Я понимаю, что без этого, без копания внутри чужого тела, в мире, где нет магии, нельзя стать хорошим лекарем, но теперь я стал даже немного бояться свою будущую невесту.
Аппетит у меня пропал минут через десять разговора. Диана была оживленной, искренней, веселой. Только вот почему-то на еду смотреть не хотелось совсем. А когда я все-таки присматривался, мне чудилось некое шевеление где-то между бифштексом и салатом и тонкий голос, зудевший на ухо «Иди ко мне, Говард, съешь меня, нам будет хорошо вместе много-много лет!». Устрицы, на которых мне хотелось сделать некий пикантный акцент этим вечером, остались нетронутыми. Диана тоже их избегала, надо будет потом узнать почему.
А какую чудную игру я планировал! Камин, ночь, мы на мягком пушистом ковре, голова Дианы на моих коленях, и вся она такая расслабленная, доверчивая, теплая И устрицы, которые я поливаю лимонным соком перед тем как проглотить нежное содержимое, юркий розовый язычок, облизывающий нижнюю губку, сияющие янтарные глаза Организм слегка оживился, заинтересованный фантазией, но следующая же веселая история, в которой фигурировала отпрепарированная прямая кишка, студенты-педиатры (что бы это могло значить?), почки в формалине и некий молодой человек по имени Марат, свела на нет весь игривый настрой. Диана смеялась, как я и хотел, и я смеялся тоже, потому что талант рассказчика у нее был замечательный. Но наш романтический вечер стал больше похож на девичьи посиделки в студенческом общежитии, насколько я мог об этом судить из ее рассказов. А я уже не кавалер и будущий муж, а друг, причем такой, который предпочитает мужское общество женскому. Эдакий подруг. Великий Марэ, во что превратилась моя жизнь?
Кроме вина на столе был компот, который мальчишка-слуга притащил с кухни без моего приказа, но он пришелся как раз очень кстати. Мальчишка был какой-то зашуганный, впрочем, те новенькие, кто только начинал работать с Ам, все были такими. А этого я лично вообще видел впервые, штат прислуги в преддверии праздников вырос чуть ли ни вдвое.
Диана первый раз зевнула, кажется, неожиданно даже для себя. Потом потянулась, соблазнительно изогнувшись. Натянувшаяся в определенных местах рубашка снова вернула мне романтический настрой, и я уже планировал пригласить ее на ковер у камина, как внезапно ничего не заметившая девушка предложила:
Спасибо за ужин, Ваше Величество, но мне, пожалуй, пора спать, и она, не оставляя мне ни малейшей свободы в действиях, встала, сделала книксен, очень забавно выглядевший в исполнении девушки в штанах, и стала собирать свои вещи.
Я чувствовал себя совершенно растерянным. В наших отношениях я никак не мог нащупать правильную линию поведения. С одной стороны я четко видел, что волную ее, с другойжесткий, если не сказать нечеловеческий самоконтроль Дианы не оставлял мне ни малейших лазеек к ее завоеванию. Партнеры. Быть может, друзья. Когда-нибудь потом. К такому я не привык. Женщина должна хотеть меня не меньше, чем я ее, а, быть может, и больше. Она должна ждать и желать знаков внимания с моей стороны, млеть от взглядов, трепетать от прикосновений. А не разворачиваться равнодушно к двери, совершенно не замечая, что я тут едва не лопаюсь от стремления хотя бы коснуться и огладить зудящими от нетерпения пальцами эти обтянутые замшей ровные округлости ягодиц, столь нетипичные для стройных вампирш.
Все неправильно. Но проводить-то ее хотя бы можно?
По коридору мы шли молча. Я нес ее вещи, она опиралась на мою руку. Близость ее маленького крепкого тела волновала меня, как подростка, впервые прильнувшего к щели в стене ванной комнаты кузины. О, волшебный лабиринт тогда доставил мне очень много невинных радостей вуайеризма! Но сейчас мы остановились перед огромными часами, на которые внезапно обратила внимание Диана. Они стояли на лестничной площадке, не столько отсчитывая секунды, сколько являясь историческим памятником, реликвией моей семьи. Часы эти встали ровно тогда, когда безвременно почил далекий предок, на котором прервалась первая династия правителей Залтана. И трон тогда отошел к моей семье, боковой ветви, наследника которой признал императорский Дворец. Об этом я вдохновенно вещал моей спутнице.
Они стоят здесь много столетий, как веха новой эры в жизни страны. Можно сказать, что онисимвол семьи де Глоттарини! моим пафосом можно было мостить дороги, тьфу.
Что характерно, не тикают, в задумчивости себе под нос пробормотала Диана.
Что?
Что?
С пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом я все же поцеловал свою без пяти минут невесту.
Диана
Я ввалилась в комнату морально опустошенной и страстно жаждущей опустошиться физически. Сначала все шло вроде бы нормально. Воздержание от спиртного позволило сохранить голову в ясности, а самые пикантные байки, проверенны на приятеле-агрономе, который неизменно зеленел и терял аппетит, почти так же подействовали и на змея-искусителя, которым предстал передо мной император, встретив запыхавшуюся меня в тонкой рубашке, расстегнутой чуть ли не до пупа, и облегающих штанах. Весь вечер мне удавалось балансировать между наивностью и откровенной тупостью, не замечая жарких взглядов, разминувшихся на миллиметр пальцев, когда я тянулась за хлебушком или куском огурца. Капли соуса, упавшие на штаны, я, не особо стесняясь в выражениях, со зверским лицом ликвидировала салфеткой вместо того, чтобы дождаться галантной и приятной помощи. Короче, я не давала вампиру ни единого шанса меня соблазнить. А себе, соответственно, соблазниться.
Студенческая жизнь медиков полна малоаппетитных подробностей, так что неисчерпаемый запас баек сделал свое дело. Вампир, как мне показалось, был рад от меня избавиться, но все равно зачем-то поперся провожать. Я, будучи трезвой, не настолько расплывалась сладкой лужей, чтобы не следить за беседой. Часы, возвышавшиеся на добрые три метра над лестничной площадкой, давно привлекали мое внимание монструозным дизайном и абсолютной бесполезностью: они стояли и не тикали. Некоторое время я выслушивала речи о символизме этого предмета интерьера, будучи не в силах понять одного: на хрена это все надо, если часы стоят? Попахивает Королем и Шутом, если честно. А ну как я их заведуи весь замок с его многочисленным населением рассыплется прахом? Жуть. Кажется, я высказалась вслух.
А потом вампир все-таки меня поцеловал. Так нежно и робко, будто не он, а я соблазняла его с самого первого момента знакомства. Будто я решала, что и как будет в наших отношениях. Будто это я властно принуждала его к сожительству и последующему браку. Как будто я была ценнее всего в его длинной жизни.
Я почти сдалась. В моей голове Валера вместе с леди Ди танцевали вальс Мендельсона под белыми транспарантами с лозунгом «Хватай мужика и тащи в кровать!». И помешали мне осуществить это только предательски ослабшие ноги. Ребанный йот, никогда еще мое взбесившееся либидо не подвергалось такому страшному испытанию! Я скоро вообще ни о каком побеге не смогу думать! Если что, то именно поэтому, чтобы не терять ясность мыслей, я себя и вела, как ничего не подозревающая девочка-одуванчик. Вы видели вообще медиков, которые ничего не подозревают? Но тут
Короче, спасли меня от изнасилования (причем, насильником собиралась стать я сама) мои же собственные кишки. Они как-то тревожно завозились и издали печальный вой. Я сразу поняла, что если сейчас же срочно не прекратить целоваться, я рискую заполучить глубокую психологическую травму и шокировать моего вампира! Моего бли-и-ин!
Гавкнув «спокойной ночи!», я на третьей космической рванула на этаж выше к своим покоям, в которых меня сейчас интересовала вовсе не кровать. Кажется, я даже одежду забыла у вампира в руках. И вот он ее принесет, захочет пожелать спокойной ночи, а как бы даже среди толстых замковых стен звукоизоляция так себе Вот стыдоба-то! Дворец, милый мой, хороший, пусть император не услышит ничего, что навело бы его на мысли о процессе естестенного извержения полупереваренной пищи! Полупереваренной, потому что не бывает по результатам нормально завершенного процесса такого ненормально большого количества Ну, пожа-алуйста! Никто мне, разумеется, не ответил. Но в перерывах между спазмами, сопровождающимися стонами и звуками, которые принцессы издавать никак не могут, я услышала, как скрипнули дверные петли. Несколько осторожных шагов. И тихое «Нет, ну это какое-то издевательство! Она опять исчезла!», потом хлопок двери, которую уже никто не старался придержать.