Нет, инара. Излечить меня тебе придётся.
В эту ночь сон Розалин был неспокоен. Ей виделась их первая встреча с герцогом Тэнайским, только на этот раз ночной воздух был не просто свеж, а обжигал холодом кожу. Тусклый свет ещё юного месяца падал на гравий и превращался в морозный туман, из которого к Розалин тянулись ледяные руки. Они обращались в цепи и змеями оплетали её тело, оставляя на нём раскрасневшиеся ожоги. А герцог лишь неподвижно наблюдал, как болезненный холод сковывал Розалин и тянул её к земле.
У тебя нет выбора, инара, сказал герцог с усмешкой в голосе. Твоя жизнь теперь принадлежит мне.
Выбор есть всегда. Розалин потянула вверх занемевшие руки, пытаясь избавиться от цепей, те затрещали, но выдержали.
Медленно Андриан обошёл ей сбоку и остановился у неё за спиной. Его близость Розалин ощущала кожей даже сквозь одежду.
Ты знаешь, что это не правда. Рывком он потянул цепи на себя, и Розалин спиной прижалась к его груди. Сильные руки обвили её талию.
Нет! она вскрикнула и в холодном поту подскочила с кровати, испуганно обводя взглядом комнату, никого, кроме самой Розалин, в ней не оказалось. Проклятый герцог!..
Её била мелкая дрожь, будто холод не просто привиделся ей, а сквозь сон и сквозь кожу проник в её тело и по-хозяйски в нём обосновался. Она шумно выдохнула и опустилась назад на кровать, но сон, единожды её покинув, больше не хотел возвращаться. Розалин, дождавшись, когда за окном забрезжит робкий, ещё еле розовеющий рассвет, переоделась, сложила остатки вещей в свою котомку и присела на край кровати, гадая, когда за ней пришлют стражников.
Солнце поднялось уже над горизонтом, когда в дверь её постучали и из коридора послышались голоса. Инара вздрогнула, будто вовсе и не ждала этого стука, и, перекинув через плечо котомку, направилась к двери.
В сопровождении стражи она спустилась на первый этаж и под грустные вздохи кухарки, поджидавшей её, чтобы передать немного еды в дорогу, уверенно вышла на улицу. Свежий, ещё помнящий ночную прохладу воздух принял её в свои объятья, ветром скользнул по коже и подхватил неубранные каштановые волосы. С ними Розалин никогда не могла сладитьони пушились, завивались в крупные кудри и никак не хотели собираться в аккуратную причёску. Особенно своевольными они становились в дождливую погоду, когда воздух насыщался влагой и пропитывал ею одежду.
Розалин шла к ожидавшей её карете неторопливо, окидывая взглядом высокие стены замка, запоминая каждую неровность, каждый выступающий камень, мысленно прощаясь со своей временной обителью. Даже если она вернётся в Каринэю, в этом замке ей больше не будет места.
Проклятый герцог прошептала она, когда дверь кареты распахнулась и оттуда выглянул Андриан.
На губах его растянулась самодовольная улыбка: ему доставляло удовольствие наблюдать, как инара злится и шепчет себе под нос проклятья. Когда гнев распалял её кровь и приливал румянцем к щекам, она становилась ещё прелестнее и, несмотря на свои скромные одежды, совсем не походила на обычную служанку. Тонкий стан, прямая спина, гордо поднятый подбородок и недовольно поджатые алые губыона напоминала ему оскорблённую его нахальным поведением знатную девицу.
Он подал ей руку, приглашая в карету, но инара застыла у двери в нерешительности.
Мы едем в порт вместе?
Он мог бы отправить её к кораблю в сопровождении стражи, запереть её в каюте и не вспоминать о ней до самого прибытия в порт Тэная. Но тогда его путешествие оказалось бы скучным и ничем непримечательным.
Конечно, ответил Андриан и, не дожидаясь, когда девушка решится взять его за руку, подался вперёд, схватил её за локоть и бесцеремонно затащил внутрь.
Инара плюхнулась на сиденье напротив, и в глазах её полыхнул гнев, грозя испепелить и карету, и сидевшего в ней герцога. Как только лакей закрыл каретную дверь, девушка сняла с плеча потёртую старую котомку из коровьей кожи, положила её рядом с собой и отвернулась к окну, а Андриан принялся с любопытством разглядывать её милое личико и ладную фигурку.
«Даром, что служанка», подумал герцог, пытаясь припомнить столь же соблазнительную особу среди знакомых ему северных девиц. Каштановые, слегка вьющиеся волосы инары напоминали Андриану крупную шоколадную стружку. Когда кондитер с выверенным нажимом ведёт по шоколадной плитке ножом, стружка получается длинной и закручивается в большие, красивые завитки.
Каштановые пряди обрамляли лицо инары, подчёркивая красоту её бархатистой молочно-кофейной кожи. На севере загар почти всегда указывал на низкое происхождение, зато южанок солнце обычно не щадило вне зависимости от их статуса и рода занятий.
Вы на мне скоро дыру протрёте. Розалин вжалась в сиденье и ещё ближе склонилась к окну, пытаясь скрыться от пристального взгляда герцога, но даже затылком чувствовала, что его ни капли не смутило её замечание.
Ты совсем меня не боишься, да? Смелость инары его забавляла, но в то же время и выводила из себя. Ему хотелось сделать что-то ей назло, лишь бы выбить из неё эту южную спесь.
Самое страшное вы уже сделали.
Андриан рассмеялся в голос.
Поверь мне, я ещё не сделал ничего страшного. Но если ты не поубавишь гонор, герцог замолчал, дожидаясь, когда инара наконец взглянет на него, и продолжил, как только их глаза встретились, жить в моём замке тебе совсем не понравится.
Мне и так не понравится, прошептала Розалин. Ваша Светлость, зачем я на самом деле вам понадобилась? У вас на севере что мало девушек?
У Андриана в груди снова начал разгораться пожар. Каждое слово этой девчонки, словно выпущенная метким лучником стрела, пронзало и поджигало его терпение. И рано или поздно от самообладания герцога могло не остаться ничего, кроме пепла.
Столь же желанной для меня на севере нет ни одной, ответил он с коварной улыбкой на губах. Он говорил всего лишь об избранных источником инарах, но назло Розалин сказал это настолько двусмысленно, что щёки девушки вспыхнули от стыда, а дыхание сбилось. Она торопливо отвернулась к окну и замолчала.
Слова герцога отзывались в теле Розалин дрожью и тошнотой. Своим пронзительным взглядом он прикасался к ней, словно руками. Ей хотелось отодвинуться дальше, а ещё лучше сбежать, лишь бы не чувствовать, как Андриан то и дело на неё засматривается. В такие минуты она застывала, как мраморная статуя, и, затаив дыхание, ждала, когда герцогу наконец надоест забавляться.
Всю дорогу до порта Розалин с нарочитым интересом всматривалась в знакомые пейзажи Каринэи. Её родное герцогство прощалось с ней, как и с любым путником, торжественно: почётный придорожный караул из цветущих кустов олеандра и кариссы радовал глаз и источал головокружительный аромат. Он пробирался в карету и наполнял её цветочной сладостью.
Когда они свернули к набережной, с моря повеяло прохладой и солью. Лёгкий бриз игриво подталкивал волны к берегу, и они податливо гладили собою мелкий золотистый песок, ближе к пристани сменившийся крупной галькой.
В тот день в порту Каринэи, как в общем-то и всегда, кипела жизнь, и никому не было дела ни до герцога Тэнайского, ни до инары, которую он вознамерился во что бы то ни стало увезти с собою на север. Как только лакей распахнул каретную дверь, Розалин, схватив свою котомку, выпорхнула на улицу и принялась разминать затёкшую за время дороги шею. После вызывающих слов герцога она ни разу не решилась глянуть в его сторону и, пока они ехали в порт, упрямо смотрела в окно, потому её напряжённые мышцы теперь ужасно болели.
«Новидия», большой трёхпалубный корабль, равнодушно взиравший на них тёмными глазницами пушечных дул, стоял на якоре поодаль от берега, и им пришлось добираться до него на шлюпке и подниматься на борт по заборному трапу. Появление Розалин на верхней палубе было встречено громким улюлюканьем моряков.
Девчонку не трогать. Она со мной, велел герцог и, подхватив её под руку, потащил к центральному трапу, ведущему вниз, на среднюю жилую палубу.
Розалин попала на корабль впервые, и для неё всё было в новинку. Она удивлённо рассматривала подвешенные к верхним перекрытиям гамаки, в которых матросам предстояло отдыхать посменно. Возле пронзающих среднюю палубу мачт стояло несколько сундуков с личными вещами команды, а в кормовой части располагались каюты офицерского состава.
Андриан постучал в дверь одной из них, и оттуда выглянул долговязый мужчина лет тридцати пяти.
Ого, офицер скользнул по Розалин сальным, оценивающим взглядом. Ваша Светлость, вы взяли развлечение в дорогу?
Беря Розалин на корабль, герцог прекрасно понимал, каково придётся инаре среди мужланистых моряков, но по суше добираться было бы дольше и опаснее. На корабле же они доплывут до Тэная за пару дней, если погода позволит.
Розалин просто гостья. Грецог искоса глянул на удивлённое лицо своей пленницы, но рассказывать, кто она и зачем едет с ним в Тэнай, никому не собирался. Если на юге инары просто редки, то на севере их нет и вовсе. Прознай его соседи, что в замке Тэная поселилась настоящая инара, они непременно начнут тянуть к ней свои загребущие руки. А делиться столь удачным уловом герцог не планировал. Долговязый офицер продолжал недоверчиво разглядывать Розалин, и Андриан поторопился отвлечь его от лишних домыслов. Барто, не уступишь девушке свою каюту?
А чем ей гамак плох?
Розалин испуганно обвела взглядом общее помещение, в котором, вероятно, ей предстояло ночевать с другими моряками.
Моя личная гостья будет спать в гамаке?
И без того высокий офицер вытянулся по струнке, чуть ли не упираясь головой в перекрытие.
Виноват. Конечно, уступлю. Барто вернулся в каюту, забрал оттуда свой мундир и вежливо пригласил Розалин внутрь. В маленьком угловом помещении с двумя окошками было место только для кровати и тумбы.
Гальюн за этой дверью сбоку, сказал герцог, указывая на боковое окно. Но из его слов Розалин поняла только, что в её каюте есть ещё одна дверь. Гальюнэто туалет, пояснил Андриан.
Щёки Розалин вспыхнули от стыда, и она, отведя взгляд, молча кивнула.
Еду тебе принесут. Дверь в каюту будет закрыта для твоей же безопасности. Если что-то нужно, кричи дежурному офицеру.
Когда за Андрианом и выселенным в общее помещение Барто закрылась дверь, Розалин присела на маленькую кровать и бросила рядом с собой котомку, в которой до сих пор лежал переданный кухаркой небольшой свёрток с краюшкой хлеба и бужениной. Розалин достала еду и, вдохнув её аппетитный аромат, поспешила утолить резко пробудившийся голод, которого до этой минуты она не ощущала из-за волнения. Запить еду было нечем, и, так и не сумев доесть всухую, инара убрала остатки еды в тумбу.
Из порта корабль выходил медленно. Розалин, прижавшись к окну, наблюдала, как берег родного герцогства постепенно отдалялся, превращаясь в тёмно-зелёное неразборчивое пятно.
Ну, вот и всё, прошептала Розалин. Свой долг перед Каринэей я исполнила.
Когда солнце уже миновало зенит и клонилось к закату, а вокруг не было ни намёка на сушу, в дверь её каюты постучали.
Глава 3
Непрошеный гость, не дожидаясь разрешения войти, распахнул каютную дверь и сделал уверенный шаг внутрь.
Вы что-то хотели, Ваша Светлость? спросила Розалин, не скрывая своего недоумения и недовольства визитом Андриана.
Да, ответил он с нарочитой беззаботностью. Хотел, чтобы ты насладилась со мной закатом. Из каюты солнца почти не видно.
Южные закаты особенно прекрасны, об этом Розалин слышала не раз от путников с севера. Но сама она никаких других закатов в этой жизни не видела и сравнить ей было не с чем. Потому предложение герцога подняться с ним на верхнюю палубу, дабы полюбоваться на заходящее южное солнце, она привлекательным не сочла.
Это не стоило вашего беспокойства. Её голос звучал равнодушно. Мне и тут хорошо.
От прекрасного настроения герцога не осталось и следа.
А разве я говорил, что ты можешь отказаться? Накинь что-нибудь на плечи и иди за мной.
Розалин, сверкнув тёмным, исполненным гнева взглядом, достала из своей котомки тонкую шаль и молча вышла из каюты. Сердце её гулко билось в груди, и она с трудом боролась с желанием высказать герцогу всё, что думала и о созерцании вместе с ним заката, и о её нахождении на этом треклятом корабле.
По её походке, потерявшей свою соблазнительную плавность, по гордо вздёрнутому подбородку и сжатым в тонкую линию губам герцог прекрасно видел, что инара от его поведения в ярости. И если раньше он злил её нарочно, то на этот раз грубые слова случайно сорвались с его губ. Он шёл к ней, чтобы предложить мировую. Привозить в свой замок разгневанную бестию уже не казалось ему столь хорошей идеей. Переступив через свою гордость и закрыв глаза на низкий статус Розалин, он собирался попросить её не держать на него зла и подумывал даже рассказать ей о своей болезни. Но эта инара искусно умела выводить его из себя.
Когда они поднялись на верхнюю палубу и встали у бортика, Розалин всем своим видом показывала, что это был худший закат в её жизни. Вместо дружелюбного разговора между ними повисла неловкая тишина. Герцог ожидал, что инара вскоре остынет и вспомнит о правилах приличия, но она упорно молчала, заставляя его вновь сделать шаг ей навстречу.
Ты можешь мне объяснить, что такого я тебе сделал? За что ты меня так ненавидишь?
Розалин сделала возмущённый шумный вдох и обожгла его полным ненависти взглядом. Ей не верилось, что герцог на самом деле не понимал, в чём его вина, и потому решила, что этот вопрос был его очередной издёвкой.
Вам так нравится надо мной насмехаться? Вы для этого вытащили меня из каюты?!
Источники тому свидетели, сладить с этой инарой герцог пытался, но она упорно искала в каждом его слове подвох и оскорбление. И хуже всего, что она не считала нужным сдерживать голос и ни капли не стеснялась выказывать своё недовольство на глазах у всей команды.
Не забывай, с кем разговариваешь, инара. Герцог склонился к самому её лицу, так близко, что чувствовал её распалённое гневом дыхание. Инара с вызовом смотрела ему в глаза.
Солнце почти село, Ваша Светлость. Может быть, мне лучше вернуться в каюту? Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы совладать с собственным гневом и придать голосу вежливый тон.
Я сам решу, когда тебе возвращаться в каюту. Он отошёл на шаг назад, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Теперь уже и ему закат казался отвратительным. Я не издевался и не шутил, это ты не понимаешь человеческого языка. Разве я такой уж злодей?
А разве нет? Инара оперлась локтями о бортик и вместо солнца, от которого над морем осталась только багровая краюшка, стала всматриваться в волны. Они послушно обтекали борт корабля, и им было безразлично, что эта деревянная громадина нарушила царивший в этих водах покой и разбередила собой их почти ровную поверхность. Как бы Розалин хотелось, чтобы и она могла с такой же готовностью и спокойствием принять вмешательство герцога в её жизнь. Одно моё нахождение на этом корабле говорит о вашей, она понизила голос, чтобы, кроме Андриана, её больше никто не услышал, жестокости. Лучше вы ответьте мне, что такого я вам сделала, что вы решили мне так отомстить?
С чего ты взяла, что я увёз тебя из мести? Да, поначалу Андриан был на неё зол, но теперь, когда его голова немного остыла, он понимал, что иного выхода у него всё равно не было. Он должен был увезти эту инару с собой.
Забава или месть, для меня нет разницы. Вы воспользовались своим положением и поступили низко.
Слова инары были отчасти правдивы. Чтобы увезти её Андриан и впрямь воспользовался своим статусом, и потому теперь, когда она уличила его в этом, не стал с ней спорить и переубеждать.
А в саду почему ты мне отказала в помощи? Тогда мы даже не были знакомы.
Я поражаюсь вам, Ваша Светлость. С вами знакома вся Каринэя. Каждый знает, кто такой герцог Тэнайский и чего можно ждать от его солдат. Они сожгли половину моей деревни! Голос Розалин прозвучал резко. Вы хоть представляете каково это? Да что вы можете знать Вы живёте в своём замке, раздаёте приказы направо и налево и вам плевать, что любое ваше слово может разрушить чью-то жизнь.
Герцог собирался возразить, но инара перебила его:
Но даже если бы ваши солдаты не нападали на мирных жителей, неужели вы считаете, я не вправе вам отказать? Я свободный человек и могу выбирать, кому оказывать помощь, а кому нет.
Розалин хотелось верить, что произнесённые ею слова правдивы, но в глубине души она понимала, что врала и себе, и герцогу. С тех пор, как пробудился её дар, у неё отняли выбор, а теперь она лишилась ещё и свободы.