Люди часто разводят огонь
Но не в магических целях и вопреки запретам.
Шанталь заскрежетала зубами и сморщила губы в форме куриной гузки.
В моих действиях нет ничего волшебного.
Да ну? И ничего подозрительного, кстати, тоже, из клюва ворона так и сочился яд.
Девушка понимала, что советник Сгаташ специально провоцирует ее на конфликт, но сдержаться все же не сумела.
Думается мне, Эвклид, девушка специально не использовала в обращении к важной птице принятое ведьмами «господин советник», чем сильнее раздражала последнего, что, ты, как помощник ведьм, который служит нашему роду вот уже более трехсот лет, должен был научиться отличать колдовство от неколдовства.
Если бы это могло быть в природе ворона, он побагровел бы от злости.
Как смеешь ты, полукровка, дерзить мне, ближайшему другу и советнику королевы Сгаташ? прокаркал разъяренный Эвклид.
Шанталь поняла, что перегнула палку. Куда же делась вся ее прежняя сдержанность, с которой она всегда общалась с вороном?
Я лишь хотела объяснить, что обряд Весеннего очищения не является магическим, потому я не трачу волшебную силупопыталась оправдаться она, но было поздно.
Ворон добился, чего хотел, теперь он обязательно выставит Шанталь перед главной ведьмой в самом худшем свете.
Интересно, что по этому поводу решит королева Сгаташ? язвительно прокаркал он. Я не собирался ей об этом говорить, но ты меня вынудила.
Девушка едва ли поверила ему.
Более того, Эвклид сорвался с ветки и захлопал крыльями в воздухе, ты не только использовала волшебную силу, но и своими действиями могла погубить наш род.
Шанталь удивленно открыла рот, но ворон не дал ей сказать:
Даже я, сверхзанятой советник, пролетая, заметил дым над лесом, а что подумают обычные жители Маам Кросса? Костер в лесу привлечет их внимание, а ты знаешь, что возвращение семьи на эти земли должно держаться в строжайшем секрете. Своими действиями ты подвергла род Драгонешти опасности!
Девушка так и опешила от его абсурдных обвинений.
Да при чем тут это? Мало ли людей разводят костер!
Но только не все они служат великой королеве Сгаташ, если ты вообще понимаешь, что это такое.
Я понимаю
Отнюдь! Ворон уже кружился над ее головой. Его когтистые лапы находились в опасной близости от лица Шанталь, и та заставляла себя не морщиться. Мы долго решали, брать тебя в семью или нет. Лично я изначально был против того, чтобы род Драгонешти был опозорен кровью ублюдка. Твое положение в клане слишком зыбкое, не стоит об этом забывать.
С этими словами он вспорхнул ввысь и стал медленно удаляться прочь от поляны, оставив Шанталь стоять на месте, то сжимая, то разжимая кулаки. Несколько мгновений девушка провела в оцепенении, горько переживая оскорбительные слова, брошенные Эвклидом в ее сторону. Но самым обидным было то, что черный ворон оказался прав. Она в самом деле являлась ублюдком и после смерти матери так и не могла найти себе место в этом мире. Пусть Драгонешти и приняли ее к себе, и Шанталь, истосковавшаяся по людской поддержке, протянула им руки, но с ведьмами своего рода она по-прежнему не чувствовала себя как в семье. А в городе, где ее, как и Сигрит, люди уважали и даже ценили за сверхспособностик ним в одинокий домик, несмотря на запреты Союза, часто наведывались местные жители, покуда им нужна была колдовская помощь, но, тем не менее, для них она тоже была чужой.
Сейчас, когда новый эрл год назад вернулся на родину, положение Шанталь резко ухудшилось. Магия в Маам Кроссе была под запретом. Единственный человек, кто мог официально колдовать на их землях, был легендарный друид и волшебник Мерлин. На него молился Союз, о его силе слагали легенды, его имя воспевали в своих куплетах все барды и менестрели. Он был основным защитником этих земель от нечистив том числе и от окаянных Драгонешти, лечил разные хвори, заговаривал боль, предсказывал будущее и занимался астрономией. Поговаривали, что старый волшебник был повелителем зверей, знал язык животных и сам мог облачаться в волка и медведя
Ну, может быть, так оно и было много лет тому назад, но в настоящее время Мерлин являлся седым, беззубым брюзгой, заносчивым, сварливым старикашкой, упивавшимся вусмерть, и не дававший житья ни своим родственникам, ни соседям. Потому-то, когда у местных жителей вставал вопрос, обратиться за помощью к Мерлину или к изгоям Сигрит и Шанталь, большинство выбирало последних.
Заговоры, лечебные снадобья, продажа оберегов и гадания были основным источником пропитания двух ведьм. Но после того, как власть Маам Кросса после трагичных гибелей всех его родственников, перешла к младшему сыну предыдущего эрла, тот устроил Драгонешти настоящую травлю. Поговаривали, что новый вождь был уверен, будто в смерти его племянника замешен кто-то из ведьм. Шанталь считала это полнейшей чушью. Она ни разу не видела молодого господина, но полагала, что он безумный фанатик. Да, Драгонешти испокон веков вредили Союзу. А кто бы ни вредил, если бы их беззаконно выгнали с родных земель? К тому же все пакости ее рода по отношению к Союзу были сплошными шалостями, не приносящими тотального вреда. Но чтобы убийство! Это уже чересчур.
Новый эрл был просто одержим ее родом, и заставлял Шанталь бояться его. Пока он не принимал особых действий в поисках Драгонешти, и девушка была спокойна, что в городе ее не выдадут. Но вдруг вождю придет в голову объявить за нее награду, вот тут Шанталь не была уверена, что горожане будут молчать. Какой бы хорошей ведьмой она ни была, сколько бы пользы ни принесла местным жителям, едва ли кто-то удержит язык за зубами при виде мешка с золотом.
Это, кстати, и послужило дополнительным стимулом для девушки, чтобы вернуться на «лоно семьи». Конечно, предварительно она навела справки и устроила настоящий допрос самопровозглашённой королеве Сгаташ, ну, насколько позволяло ее положениене Драгонешти ли как-то замешаны в странных смертях Кларков. Девушка помнила, как осерчала на нее тогда главная ведьма, сколько гнева было в ее глазах, когда Шанталь бросила ей пусть и осторожные, но все же обвинения.
Неужели ты думаешь, девочка, что мы опустимся до этого и тем самым сравняем себя с Союзом? сказала тогда Сгаташ. Это Кларки и их холопы все свою жизнь только и стремятся сжить нас со свету. Клан Драгонешти сильный и гордый, и мы не позволим запятнать наше имя. Да, мы мстим, согласилась она после недолгого раздумья. Но это лишь бунт против несправедливости, устроенной нашему клану пару веков назад. Все, чего мы добиваемся, это вернуть себе родные земли, и больше не скитаться по миру.
Шанталь испытала тогда сильный стыд от того, что ненамеренно обидела дальнюю родственницу. С тех пор, как она вернулась в клан, девушка старалась вести себя примерно, чтобы заслужить доверие, а сейчас вот лишний раз накликала на себя гнев главной ведьмы, поссорившись с ее птицей. Подняв пустое ведро, девушка плетущейся походкой направилась к дому.
Едва Шанталь, а следом за ней Сибила переступили порог, старая деревянная дверь без всякой помощи с шумом захлопнулась. Девушка поставила ведро у печки и направилась к умывальнику.
Дом остро среагировал на появление Эвклида. Так же, как и Шанталь, он недолюбливал ворона, по крайней мере, так девушка могла объяснить его нынешнее состояние. Стены дома позеленели и слегка двигались, создавая странные звуки, напоминающие стоны. Сначала Шанталь думала, что Дом болен, так как цвет стен имел серый оттенок, а в воздухе подозрительно пахло рвотой. Но потом она поняла, что таким образом ее жилище дает понять, что его дескать тошнит от поведения хозяйки. Да что вы говорите? Вас не спросила!
Девушка скрестила руки на груди.
Чудесно! Просто замечательно! Теперь ты окончательно испортила отношения с советником главный ведьмы, тонкий, гнусноватый голосок помимо воли заставил Шанталь поежиться. Нет, определенно это заговор против нее.
Давно пора было привыкнуть к этой неотъемлемой части Дома и ее жизни, но каждый раз, вставая по утрам, девушка надеялась, что больше не услышит этот язвительный голосок.
Обернувшись, она бросила беглый взгляд на портрет на стене, сделанный сплошь из дерева. Из квадратной рамы на нее, иронично улыбаясь почти беззубой пастью, таращился бородатый уродец. Страхолюдную рожицу в виде забавного космача с хитрыми глазенками сделала Сигрит из бересты, когда Шанталь была еще ребенком.
Это Голбешник, пояснила она. Он будет Духом-Хранителем нашего дома и всюду тебе помощником. Я вложила в него свои знания, которые пригодятся тебе в дальнейшем. Придет время, и он заговорит, станет хорошим советчиком, ты, дочка, всегда сможешь к нему обратиться, если что-то будет тебя беспокоить, а в душе своей ответа найти не сможешь.
Вот только годы шли, а Голбешник молчал. Шанталь уже стала сомневаться, что в деревянном портрете живет волшебная сила. Может, мама забыла какое-то заклинание, когда создавала его? Но Сигрит лишь с улыбкой отвечала, что, мол, настанет день, когда ее дочери понадобится настоящая помощь, и советчик даст о себе знать.
Но даже когда женщина умерла, страхолюдный портрет не промолвил ни словечка в ее честь. Шанталь много времени провела в одиночестве и тишине, совсем уверовав, что так будет и дальше. Но стоило ей примкнуть к роду Драгонешти, и, поди ж ты, Голбешник открыл свою пасть. Причем сделал это так, что лучше б и дальше держал ее под замком. Теперь девушка только и мечтала, чтобы тот скорее заткнулся.
Тех самых нужных советов от разговорчивой деревяшки Шанталь так и не дождалась, а вот бесконечной критики ее работы, язвительных реплик, едких насмешек было хоть отбавляй. Несколько раз, гневаясь, девушка грозила сжечь «советчика» во дворе, но тот лишь потешался над ее угрозами, уверяя, что она никогда так не поступит с подарком матери. И был прав. Потому Шанталь приходилось терпеть несносного соседа, скрипеть зубами и молчать. Она звала его просто Портретом, так как никакой пользы, кроме как, бездельного провисания на стене, тот не приносил.
Спешу напомнить, что это ты громче всех кричал, что мне не стоило связывать жизнь с Драгонешти, а теперь ты недоволен, что я поссорилась с прихвостнем Сгаташ? поставив руки по бокам, Шанталь зыркнула на Портрет.
А ты меня слушала, терёха косматая? ответствовал щербатый уродец. Раз уж вздумала водиться с нечистью, изволь с ними дружить, а то сваришься в котле, разведенном Кларком.
Драгонештине нечисть, они добрые ведьмаки. А Союза мне бояться нечего.
Сама-то веришь в то, о чем бормочешь? Портрет прищурил и без того мелкие глазенки и захихикал. Кто нынче сгубил урожай озимых на землях Ротерстоуна? А подпалил амбар с зерном Левенворта, а на саму матрону семейства навел такую икоту, что та уже полмесяца избавиться не может? А про Кларков я вообще молчу, у них теперь не дом, а сплошная катастрофа: все кругом разваливается, течет и падает. Не иначе твое семейство постаралось.
А что им оставалось делать
Портрет демонстративно зевнул.
Вот только избавь меня от пустых нравоучений, я твоих небылиц о «бедном, несчастном клане изгоев» наслушался достаточно.
Вот и не слушай! И я тебя тоже слушать не намерена! в сердцах топнув ногой, Шанталь промаршировала в свою комнату, подальше от надоедливого Портрета.
Но даже там ей не удалось избавиться от гнусного голоса:
А вот придется, покуда некому, кроме меня, втемяшить истину в твою пустую башку. Чтобы сказала твоя матушка, узнай, что ее любимая доченька перешла на темную сторону?
Это уже был предел всему. Разъяренная девушка снова бросилась в кухню, также служившую в доме залом и прихожей, где висел портрет.
А вот маму не тронь! Не тронь маму, слышишь ты, тупая деревяшка?!
Шанталь всегда бурно переживала, когда Портрет в разговоре касался Сигрит. Он был частью ее матери, в нем сохранилась ее память, касающаяся магии, женщина вложила в Голбешника свою душу и волшебную силу, потому-то ему не понаслышке было известно, о чем думала и мечтала покойная ведьма. И Шанталь было страшно думать, что ее матушка, пребывая сейчас в небесном дворце Орпы, недовольна поступками своей единственной дочери.
Мама была Драгонешти, прошептала она, но обращалась скорее к себе, чем к Портрету. В свое время она тоже пыталась вернуться в клан.
Жалкое обоснование своего решения.
Ага. Было дело, согласился Портрет. Правда, потом передумала. Сигрит всегда была иной, белой вороной, так сказать. Она не желала быть причастной к интригам, что плела главная ведьма по отношению к Союзу.
Это Шанталь было хорошо известно самой.
Видимо, Портрет все же решил смягчиться, что было ему почти не свойственнои приберечь свои язвительные доводы на потом.
Но назад дороги нет, здраво рассудил он. И раз уж ты решила вернуться, постарайся не портить отношения с родственниками даже с ручной канарейкой Сгаташ.
Девушка недовольно поморщилась. Будто она сама не знает.
Выбрать золоту середину здесь не получится, тем временем разглагольствовал Портрет. Либо ты с Драгонешти, либо с Союзом. Когда Кларк до тебя доберется, а он обязательно это сделает, вопрос лишь временибудет лучше, если за твоей спиной окажется сильный клан.
По позвоночнику Шанталь пробежал холодок.
А тебе-то откуда известно, что новый эрл охотится на Драгонешти? Ты же со стены не слезаешь?
А вот это твоя вина! Я много раз предлагал взять меня в лес. Твоя матушка сохранила в памяти много рецептов снадобий, и только я знаю, где прорастают главные ингредиенты.
Ой ли? Тоже мне знаток нашелся. Прожила как-то без твоих «советов» и дальше проживу. И не переводи тему.
Портрет скривил такую рожу, что было ясно, отвечать он не желает.
Лес слухами полон, неопределенно ответствовал он.
Девушка прищурила глаза, но спорить не стала. Лучше она ответит ему той же монетой:
Значит, я правильно делаю, что не беру тебя с собой. Ты и здесь способен набираться сплетен.
Маленькие глазки Портрета от досады почти вылезли из орбит.
За дверью эквивалент моей пользы был бы значительно выше.
Эк каких слов понабрался!
Ты закрываешь дыру в стене. И ты мне уже дома надоел, не хватало слышать твое нытье еще и на прогулке! Шанталь испытала несказанное удовольствие, видя, как возмущен Портрет. Она знала его желание оказаться вне стен лесной хижины и специально лишала его такой возможности, в отместку за его поведение.
С этими словами она победно улыбнулась и, развернувшись на пятках, отправилась в комнату.
Ах так! послышалось ей вслед досадное восклицание. Ну, погоди мне. Еще приползешь ко мне за советом, а я буду нем как рыба.
Будь любезен, начни прямо сейчас, ответствовала девушка и захлопнула за собой дверь.
Ее ноздри уловили запах шикши. Она огляделась по сторонам и увидела, как на зеленых стенах Дома появились рисунки из чернично-темных ягод. Так вот в чем дело! Дом зовет ее прогуляться на болото, догадалась она. Шикша болотная часто использовалась ведьмами в качестве чудодейственных отваров. Кашица из ягод этого растения давала мужскую силу, лечила коклюш и придавала уверенности в себе. А засушенные листья использовались в гадании. Если какой девице выпадали сухие листочки шикшижди свиданьица, милая!
Значит, встреча! Шанталь потеребила черные локоны, как делала всегда, когда раздумывала над чем-то, и подняла голову кверху. Под потолком на металлических крюках висели мешочки с заготовленными травами. Шикши еще с прошлого года было в достатке, и хотя сейчас уже появилась новая молоденькая травка, девушка старалась не уничтожать дары природы, пока не заканчивались старые заготовки. Но Дом никогда не ошибался в своих прогнозах, и Шанталь старалась прислушиваться к знакам. Что ж, наверное, стоит сегодня наведаться в топи.
Глава 2
Дарок окинул задумчивым взглядом своих собеседников, собравшихся за круглым столом в его рабочем кабинете. Напротив него сидел Бальтазар Левенворт, глава клана, могучий, широкоплечий гигант, который в своем почтенном возрасте был по-прежнему крепок как дуб и остер на язык. Его старший сын Ингвар, наследник земель, занимал место рядом с отцом. По мнению Дарока, излишне болтлив и полностью подвержен влиянию родителя. Брэшен Рид, с некоторых пор получивший должность управляющегодля молодого человека эта работа в поместье Кларков стала настоящим спасениемсидел по правую руку от своего нынешнего господина. Двое остальных гостей занимали оставшиеся свободные места. То были братья-близнецы Густав и Стейн Ротерстоуны. Первый был старше брата на полчаса, потому и стал вождем своего клана. Но Стейн оказался прекрасным помощником Густава и его главным заместителем. Как всегда, молчаливый Олав занимал свое место у двери, находясь начеку. Могучий воин так и остался душой на войне. Дарок предполагал, что поход на Жирные Берега был не первой военной кампанией его друга, и ныне этот бравый солдат с трудом мог себя применить в мирной жизни. Потому-то Кларк и сделал его своим личным телохранителем.