- Оп!кто-то легонько щелкнул меня по уху.Как спалось?
От неожиданности я взвизгнула, подпрыгнула на стуле и перевернула на платье чашку с остатками кофе. Берт рассмеялся, словно шутка пришлась ему по душеа я разозлилась. Одно из моих лучших платьев, бесы его заешь!
- Ну вот что вы сделали?устало спросила я, прикидывая, во что переодеться.Испортили хорошую вещь и рады, ну как вам не стыдно?
Берт провел ладонью по лицу, словно хотел стереть улыбку, но у него ничего не вышло. Я забавляла егоконечно, ему ведь не придется думать о том, с какими лицами меня теперь будут провожать незамужние горожанки, искренне ненавидящие тех, кто уводит у них из-под носа завидных женихов.
- Хотите, куплю вам новое платье?предложил Берт. Я криво усмехнуласьмелькнула мысль о свадебном, но я прогнала ее такими пинками, что только перышки полетели.
- Берт, ну хватит вам! Мало того, что вы остались в моем доме на ночь и скомпрометировали меня перед всем городом
- А разве кто-то это заметил?
- Конечно! Здесь никто не страдает от плохого зрения.
Берт легонько сжал мои рукиприкосновение его сильных теплых пальцев заставило меня покрыться мурашками. Некоторое время мы стояли молча, глядя друг на друга, и в моей голове крутилась мысль о том, что платье надо отдать в чистку и никогда больше не оставлять мужчин у себя на ночь.
- Вы мне нравитесь, Лана, правда, - повторил Берт. - Мне нравится пошутить и посмеяться, за это меня любит Эжен, но вот сейчас я крайне серьезен. Помочь вам переодеться?
- Вот уж нет!воскликнула я, и Берт снова рассмеялся.
- Как жаль, что я не поймал вас, когда вы падали с лестницы! Идите, чистите перышки. У нас сегодня большой день.
Едва я успела переодеться, как перед домом остановился экипаж, и, выглянув в окно, я увидела Амин. Макс помог ей спуститься, поцеловал руку, и было ясно: операция по забору крови для создания лабиринта прошла успешно и приятно для всех участников. Сейчас, глядя на Амин, никто не сказал бы, что она похожа на репку. Счастье так наполняло каждую черточку ее лица, что моя подруга была по-настоящему красивой. Распрощавшись с мужем, она прошла в контору, и вскоре я услышала шум: Петрова что-то искала в кабинете.
Я спустилась вниз, мы обнялись и какое-то время стояли, не произнося ни слова. Потом Амин вздохнула, отстранилась и негромко сказала:
- Лана, он настоящий джентльмен. Конечно, тут нет никакой любви, просто его порядочность, но - она прикрыла рот пальцами, хихикнула и добавила: - Это просто невероятно!
- Я очень за тебя рада, - призналась я, чувствуя, как к глазам подступают слезы.Совет да любовь, Амин!
Петрова хотела сказать еще что-то, но не успела. Под нами мягко качнулся пол, потом дом содрогнулся, зазвенев стеклами, и откуда-то издалека донесся ревгрохочущий, густой, помрачающий разум.
За ним пришла тьма.
Не помню, как мы с Амин оказались на улице: просто вдруг обнаружила, что стою возле калитки, сжимая Петрову и Берта за руки так, что пальцам было больно. Все во мне дрожало и стонало, голова плыла, и я никак не могла опомнитьсяэто было похоже на обморок, из которого я не могла вырваться.
- Смотрите, - едва слышно произнес Берт.Сады Алейны.
Мы с Амин взглянули туда, куда он указывал. Там, где были сады Алейны, поднимался густой черный дым.
К тому, что осталось до садов Алейны, мы долетели за несколько минут, болтаясь в когтях дракона, словно сломанные игрушки. Берт энергично работал крыльями, и я всей кожей ощущала тот водоворот эмоций, который сейчас захлестывал его с головой. Ему было страшно, больно, горькоон пытался надеяться, но отчаянно понимал, что только что потерял друга. Хорошего друга, с которым был рядом с раннего детства.
Что там могло остаться после такого взрыва
Когда перед нами открылось место, в котором жил принц Эжен, я не сдержала испуганного возгласавсе под нами было черным. Кругом была только разрытая выжженная земля. От усадьбы остался обугленный кусок стены да часть воротвсе остальное разметало грудами кирпича. Там, где раньше были деревья, теперь торчали обломки пней.
Берт осторожно опустил нас на землю и, приняв свой человеческий облик, устало провел ладонью по лбу. Его лицо исказила такая боль, что я невольно взяла Берта за рукупросто показать, что он здесь не один. Амин всхлипнула и едва слышно проговорила:
- Вот и отменился наш отбор невест
Я бросила тяжелый взгляд в ее сторону: в такие минуты лучше бы помолчать. Мне вдруг подумалось, что если бы Берт не остался ночевать у меня дома, то сейчас лежал бы на этой черной земле грудой жирного пеплаи, судя по его выражению лица, он это понимал.
- Что здесь произошло?прошептала я. Берт пожал плечами. Он стоял неподвижно, словно памятник самому себея видела, как окаменело напряжено его тело: он пытался справиться со своим горем, но получалось плохо.
- Эжен - выдохнул он.Господи, Эжен
Я прекрасно понимала, что будет дальше. Берт ни с того, ни с сего заночевал в городе у организаторши отбора невести раньше ничего не говорило о том, что между ними возможны какие-то романтические отношения. А утром от усадьбы, в которой жил принц, остался только пепел. Уж не связан ли с этим лучший друг его высочества, который вполне мог выполнить чей-то приказ? Например, королевский
Если Берта захотят выставить виноватым в смерти принца, то сделают это. Я выступлю свидетелем и скажу, что все это время он был со мной и крепко спал, но кто мне поверит?
Все умерли. Всеслуги, охранники, повара Никого не осталось.
Что тут случилось?
- Эжена больше нет?спросила я, зная, каким будет ответ. Берт посмотрел на меня абсолютно черным, непроницаемым взглядом, в котором не было ничего, кроме горя.
Я обняла егоон прижал меня к себе, ему хотелось опереться на кого-то, и это желание не оставаться в одиночестве было настолько сильным, что захлестнуло нас с головой. Я всей душой понимала и разделяла его боль. Если бы у меня вот так отняли Амин, которая была мне почти как сестра, то моя жизнь рассыпалась бы на осколки, и я понятия не имела бы, как их собрать. И мы стояли, обнявшись и закрыв глаза, и пропустили ту минуту, когда все начало меняться.
Амин удивленно ахнула. Мы с Бертом оторвались друг от друга и увидели, как чернота отступает и тает, словно ее стирали влажной тряпкой. Вот сквозь пепел и гарь проступила свежая зелень травы, вот пробежали камни дорожки, вот светлыми призрачными очерками наметилась изгородь и стены дома. Мы застыли, боясь дышать. Сквозь вонь, наполнявшую воздух, стала медленно проступать свежесть цветов.
Мрак отступал, словно жуткий сонмы смотрели и не верили тому, что видим. Спустя несколько мгновений от разрушенных и сожженных садов Алейны не осталось и следа. Усадьба была в точности такой же, как вчера.
- Что это?прошептала Амин.Магия?
- Совершенно верно!услышали мы голос Гаспара. Обернувшись, я увидела, как упырь неторопливо плывет в нашу сторону, едва касаясь дорожки носками туфель.Это сеть заклинаний, которая называется Ювенильская бомба. Оно закрывает выбранный участок так, что он выглядит полностью уничтоженным. Отличный способ маскировки в военное время!
Берт посмотрел на него так, что мы с Амин невольно сделали шаг назад. Его лицо сделалось таким, что Гаспар плавно скользнул в сторону и примиряющим жестом выставил руки вперед.
- Друг мой, друг мой! Не стоит так волноваться! Это часть учебы его высочества! Видите, как хорошо он со всем справляется? Я никогда не видел, чтобы кто-то, кроме меня, так хорошо ставил Ювенильскую бомбу!
В доме хлопнула дверьк нам быстрым шагом, почти бегом двинулся Эжен, живой и здоровый.
- Это в самом деле был мираж!с облегчением выдохнула Амин.Господи, как же я испугалась! Какие же вы идиоты!
Амин начинала закипатьа когда орчанкой овладевает гнев, то всем остальным лучше бы спрятаться куда-нибудь подальше и поглубже. Я выпустила руку Берта, которую сжимала все это время, и шагнула к Амин, чувствуя, как облегчение во мне пульсирует, переплетаясь с яростью.
- Барышни, барышни!окликнул нас Эжен.Ну что вы так перепугались-то? Это часть моей учебы!
- А то, что предупреждать надо о своей учебе!рявкнула Амина когда орчанка на вас рявкнет, то вам захочется закрыть голову и пригнуться пониже.
- Да!поддержала я Амин и махнула рукой в сторону дороги, стекавшей с холма.Вон, посмотрите! Бургомистр уже сюда несется!
Действительно, пожарная бригада Тансворта и экипаж бургомистра со всех ног летели к садам Алейны. Эжен задумчиво посмотрел на них и спросил:
- Ну и что, разве они рассердятся? Я скажу, что это часть моей учебы, вот и все.
- Эжен, ты идиот, - ледяным тоном процедил Берт.Мало того, что ты всех нас перепугал до смертиты еще и поднял людей, все сейчас несутся спасать того, кого спасать не надо, а в городе в этот момент может случиться беда!он запустил руку в волосы и устало проговорил: - Господи, ну почему ты такой
Эжен вздохнул. Развел руками. У него был вид, как у мальчика, который хотел вытащить из шкафа банку варенья, а та взяла и перевернулась ему прямо на голову.
- И бургомистр может запретить проведение отбора, - припечатала я.Нигде не написано, что он вообще обязан вам помогать. А денег уже потрачено, и люди ждут. Свесят вам тогда горячих без всякого уважения!
- Я принесу свои извинения, - заверил меня Эжен и махнул рукой в сторону дома.Столы уже накрывают.
- Вот и хорошо, - в голосе Амин звенел металл.А мы пойдем. У нас работа.
Глава 7
На следующий день горожане проснулись от легкой мелодии, которая шла с городской площади, и, выглянув в окна, увидели, что над городом плывет стая белых голубей, рассыпая с крыльев золотую пыльцу.
Отбор невест начинался.
Весь четверг мы потратили на подготовку и теперь вполне могли гордиться собой. Площадь и убегающие от нее улицы были украшены цветочными гирляндами и бумажными фонариками, ароматические установки активно работали, заглушая запах провинциальности, двери в церковь были открыты, и служки наводили последний блеск на ступени и перила.
Посыпать голубей пыльцой было той еще забавой. Птицы были почти ручными, но даже если вы ручной, вам вряд ли понравится, что вас берут в руки и сыплют какую-то дрянь на голову. Голуби клевались, выворачивались, а Бекон, который привык быть в гуще событий, смотрел то на них, то на нас, и в его умоляющем мяве отчетливо слышалось:
- Хозяюшки, а можно я их сожру? И вам никаких проблем, и голодающему котиньке наконец-то сытость. А то отощал, сил уже никаких нет.
Степень отощания Бекона можно было выразить так: щеки задевают косяки, когда он входит в дом.
На скармливание голубей коту мы пойти не могли. Нас спас Макс, который встревожился долгим отсутствием молодой супруги дома, пришел в нашу контору и усмирил птичек направленным заклинанием. Дальше дело пошло, как по маслу.
Конечно, Петрова не смогла не спросить о том, что это у меня делал Берт. Во взгляде Амин сверкало такое нетерпеливое любопытство, что мне даже стало жаль ее разочаровывать.
- Он у меня просто ночевал в гостиной. Чтобы мне не было грустно от того, что ты уехала.
Амин нахмурилась. Мы никогда не обманывали друг друга, случай с Арканжело не в счет, но тут она явно стала подозревать меня в нечестной игре.
- То есть, просто лег на диван и спал?уточнила Амин.
- Просто лег и спал, - сказала я и попросила: - Ты лучше о себе расскажи. Как дела?
Амин снова расцвела румянцем, мечтательно завела глаза к потолку и улыбнулась.
- Он добрый. И очень нежный, - призналась она и в очередной раз повторила так, словно сама себя хотела убедить:Конечно, тут нет никакой любви. Но думаю, мы поладим. Сама знаешь, орчанок выдают иногда замуж так, что мужа-то они видят только на свадьбе. А мы все-таки давно знакомы.
Я кивнула, вспомнив, как мы в первый раз увидели Макса: мы возвращались домой с почты, а он вылетел из окна кабачка.
- Хорошо, что есть конская травка, - решили мы в один голос.
Итак, голуби. Они сделали несколько кругов над городом, рассыпая пыль и попутно пометив шляпу бургомистра, и участницы отбора невест стали выходить из ворот своих домов. Ранним утром, едва только развиднелось, девушек привезли к Гутте, и она начала облачать их в платья из бабочек и лилий. Потом девушек отправили по домам и, стоя на площади среди сбегавшихся зевак, я думала о том, как они стояли в прихожих, боясь повредить свои наряды.
Зрелище в самом деле было удивительным. Казалось, по улицам идут античные богини. Девушки были настолько легкими, воздушными, настолько нездешними, что малейший порыв ветерка мог подхватить их и унести в волшебные края эльфов. Они шли медленно, величаво, с такой торжественностью, что люди замирали с открытыми ртами.
- Смотри, смотри!услышала я восторженный шепот одной из кумушек.Это же Вера Хайсс!
Веру иногда называли рыжим колобкомно сейчас в невесомом одеянии из бабочек и цветов она была похожа на фею.
- Если она не победит, женюсь в тот же день, - сообщил Петер, мастер кузнечных дел Тансворта. На него покосились с сочувствием.
- На кой ей тогда сдался кузнец?спросила госпожа Августа, повивальная бабка.Она будет выбирать вон, из банкиров. Или за бургомистрова младшего пойдет, такая красавица!
Петер вздохнул и как бы невзначай сложил ручищи на могучей груди так, чтобы показать: бургомистрову младшему тут и понюхать не дадут.
Джен шла прямо, словно по натянутой нити. На мгновение мне показалось, что ее глаза закрыты. Она была так бледна, словно шла не на отбор невест, а на жертвоприношение. Джен выглядела настолько торжественно и строго, что Эльва Хоскин, учительница, которая никогда и никого не похвалила, вдруг промолвила:
- Красавица
Я удивленно покосилась в ее сторону. Она правда это сказала?
Появление Микки встретили громовыми аплодисментами. Неженатые мужчины Тансворта принялись бросать ей под ноги цветы, стараясь обратить на себя ее снисходительное внимание. Петрова ткнула меня указательным пальцем в бок и кивнула в сторону Вирена, старшего сына бургомистра. Сын стоял с приоткрытым ртом и выглядел так, словно его на радостях разбил паралич. Вот кто пойдет свататься к Микке, когда она проиграет отбор!
Эва Вейс-Мор и Линда Фрай-Анвер, модницы и красавицы, вышли на площадь одновременно, и стало ясно: эти девушки готовы сражаться за победу и выдирать ее наманикюренными ноготками из глоток соперниц. Они улыбнулись друг другу, и я отчетливо услышала сказанное ими хором:
- Сучка!
Улыбка Линды стала еще шире и ярче: она подмигнула Эве и сказала:
- Ты проиграешь, дрянь.
Энергия и напор Линды были такими, что принцу Эжену надо было спасаться бегствомона готова пойти на все, чтобы выиграть отбор невест, и горе тому, кто встанет у нее на пути. Эва тоже не собиралась уступать свои позиции заклятой подруге. Помахав зевакам, они встали у входа в церковь рядом с остальными участницами, и я прочла по губам Эвы отчетливое «Курицы!»
Кейт Смиссон пришла последней. Тоненькая и скромная, она не пользовалась особенной популярностью в городе и сейчас, когда ей начали аплодировать и бросать ромашки, искренне смутилась и подошла к церкви, старательно глядя себе под ноги и боясь оступиться.
Из церкви вышел Эжен в компании бургомистра, и люди на площади хором ахнули: принц был настолько хорош, что все женщины и девицы издали дружный стон. Сейчас в городе не было той, которая не захотела бы принять участие в отборе. Эжен улыбнулся, помахал всем, и бургомистр произнес:
- Дорогие сограждане! Уважаемые участницы! Мы начинаем отбор невест для его высочества Эжена Со-Мина! Прошу прекрасных дев из достойных семей пройти в церковь!
Принц и бургомистр отступили, давая дорогу, и девушки медленно стали подниматься по лестнице. Эжен улыбался, и я заметила Берта: он стоял рядом с церковью и смотрел прямо на меня.
Я смутиласьхотя с чего бы теперь. После того, как он переночевал в моей гостиной, мне не стоило отводить глаза и делать вид, что мы незнакомы.
Джен вошла в церковь последней, и двери начали медленно закрываться: теперь девушкам предстояло молиться. За мгновение до того, как они захлопнулись, из них вырвался сверкающий рой бабочек, которые сорвались с тел участниц.
Отбор невест для драконьего принца начался.
***
- Я всегда мечтала о том, что выйду замуж за принца. Конечно, откуда бы ему взяться в нашей глуши? И тут в Тансворт приезжает его высочество Эжен! Это мой шанс, и я его не упущу.