И если б не уверенность, с которой бродяга утверждал потом, что онубийца драконов, если б не твёрдый голос и взгляд, которые будто и не его вовсе, будто он украл их у кого-то, Ами до сих пор сомневалась бы.
Это не "ай",повторила мать, заговорив тише, и посторонилась, чтоб Ами могла заглянуть в телегу."Ай" ты ещё дома получишь. Пропажа. Мы думали, тебя уж и в живых нет. Кто так детей перевозит? Он-то хоть живой? Поднимай давай и заноси. Если заболелсам лечить будешь. Детей мне ещё своих понавез
Да не мой он!возмутился Алекс, но мать тут же шикнула на него.
Алекс подошёл к телеге с другой стороны, осторожно вытащил ребёнка.
Да нет, не ребёнка. Ну какой это ребёнок? Почти взрослый парень, с десяток годков уже точно набежало. Хлипкий, это да, но Ами привыкла к хлипким, вон возьми того же Алекса. Между прочим, пацан-то и правда на него похож, этой самой хлипкостью. Был бы поменьшеточно решила бы, что его, Алекса, ребёнок.
Но какой он ребёнок?
Алекс с ним на руках двинулся к калитке, Ами метнулась вперёд, открыла.
Наконец встретилась с ним взглядом, и сердце снова странно стукнуло. Она и забыла, какие у него глаза. Ярко-зеленые. Совершенно нечеловеческие, колдовские. Такие знакомые. И такие чужие.
Она-то думала, что хорошо помнит Алекса, а оказалосьсовсем забыла. Оказалось, что помнила смутно, не то и не так. А единственный точным воспоминанием о нём был запах гари, въевшийся то ли в его одежду, то ли в него самого.
Алекс уже шагал к дому, мать задумчиво осматривала его коняесли это был конь,а она всё стояла, удерживая калитку открытой и думала, отчего так быстро, так легко забыла этого человека, который прожил несколько лет бок о бок с ними, который спас от дракона её, а с нейвсё их селение, которого считала братом, которым гордилась и, наверное, в глубине души любила, несмотря на то, как непросто с ним было.
Он всегда говорил странные вещи. За ним, за ходом его мысли, за речью, трудно было успеть. Он точно не желал злани ей, ни матери, ни кому-либо из знакомых. Но зло будто бы всегда пряталось где-то рядом. В его глазах, в речах, в запахе гари.
Пока он был рядом, рядом был и тот дракон, и пожар, и все-все погибшие.
А стоило забыть егодракон тоже сделался далёким сном.
Но разве Алекс виноват в том, что спас их от дракона? Разве в таком вообще можно винить?
Ами!позвала мать.Помоги мне с... конём.
Она подошла, осторожно взяла в руки узду, подумала, что и конь, и сбруя пахнут так жебудто вместе с Алексом прошли сквозь огонь. Конь идти не собиралсякосил красным глазом. И Ами сделала то, чему сама удивлялась. Глянула прямо в этот глаз и попросила:
Пойдём.
Конь почти по-человечески хмыкнул, но послушно шагнул.
Они повели его по кругудо ворот. В калитку это чудовище, да ещё и с телегой, вряд ли бы пролезло. И когда завели на задний двор, туда же вышел и Алекс.
Тоже хмыкнул, почти так же, как конь: кажется, удивился, что женщины так легко с ним справились.
Может, поможешь?спросила Ами.
Тебя он лучше слушается,пожал плечами Алекс.
Так,сказала мать и решительно бросила поводья.Твой зверьтебе с ним и разбираться.
И бормоча что-то вроде: "Понавёл тут детей, зверей...", решительно протопала мимо Алекса в дом.
Он оказался рядом, легко подхватил повод, сказал коню:
Рок, погоди,и принялся откручивать телегу.
Амика глянула на крепления. Их явно ломали, переделывали, скрепляли заново.
"Странно,подумала она,что Алекс вернулся не один. Женщину, конечно, не привёл, но и ребёнок, и конь, и телега..."
Ей почему-то казалось, что он всегда будет один. Что всем вокруг будет так же непросто находиться рядом. Даже коню.
"С другой стороны,подумала она,коня-то он от дракона, наверное, не спасал... С чего бы коню его не любить... С третьей стороны, этот конь, судя по взгляду вообще никого не любит, а если кого и любитто на обед".
Весь в Алекса, в общем.
Этоещё одна штука, которая раздражала в Алексе. Она знала, чувствовала, понимала: он никого не любит. Когда считаешь человека братоможидаешь, что будешь ему сестрой. Но Алексу не нужны были ни мать, ни сестра.
Зачем тогда он жил с ними так долго?! Жил, пока всю деревню не отстроили, пока сама Амика не выросла, пока не научил её понимать его сложные мысли и бить в болевые точки? Пока она к нему не привыкла.
Что?спросил Алекс, ощутив на себе её чересчур долгий взгляд.
Ты надолго вернулся?спросила она совсем не то, что хотела спросить. То, о чём она хотела спросить, было не оформить пока в слова.
Нет,коротко ответил он.
Тогда она бросила узду, обошла коня и выдала ему второй подзатыльник.
Ай!возмутился он.Что за семья? Ещё за порог не ступил, а уже избили!
Заслужил,мстительно ответила она.
Да дайте хоть с дороги отдышаться,сказал он,а потом уже в драку лезьте!
Монстрам своим ты тоже так говоришь?прищурилась она.Приезжаешь на бой, и так: "Стойте, дайте с дороги отдышаться!"
Говорю,ответил он, подвёл коня к старому дереву, что не плодило уже давно, кажется, ещё до пожара перестало. Принялся привязывать.Но они меня не слушают.
Завернул несколько сложных узлов, довольно отряхнул руки, строго сказал коню, ткнув в него пальцем:
Дерево не есть,и двинулся к дому.
Он может съесть дерево?удивилась Ами, шагая следом.
И не только дерево,сказал Алекс.Недавно чуть тролля не съел, еле оттащил...
На самом пороге она вдруг схватила его за руку. И когда он удивлённо обернулся к ней, зачем-то прошептала:
Говорили, ты погиб.
Не дождетесь,ухмыльнулся он.
Что с тобой случилось?спросила она, заглянула в глаза.
Если вообще всё рассказывать,сказал он, и зелёный взгляд весело полыхнул, но она-то его знала хорошо, она всегда видела скрывающуюся за весельем тьму, и нет, он не был плохим человеком, просто тьма всегда жила там, в горящих нечеловеческих глазах,то лучше идём в дом, откроем вина, это надолго.
Она не пошла, зачем-то крепче сжала руку. Его ладонь в кожаной перчатке была холодной. И тоже пропитанной гарью.
А если коротко, то на меня гора упала,сообщил Алекс.
Идиот!фыркнула Ами и наконец отпустила.
Алекс тут же двинул в дом, но Ами не отсталашагнула следом, продолжила возмущаться в тон матери:
Как с тобой разговаривать?! Ты мог хотя бы письмо отправить?! Чтоб мы знали, что с тобой всё
Тихо!перебил он, больше не оборачиваясь, уверенно шагая в кухню, где мать уже расставляла на столе миски. И многозначительно напомнил.Ребёнок.
А ты специально вошёл в дом, где он ребёнок, чтобы я на тебя не кричала,хмыкнула она за спиной.
Хотя знала: он попросту в очередной раз уходил от расспросов. И от неё. В очередной раз не хотел быть рядом, не хотел говорить, отшучивался, отмахивался.
"Вот за что я тебя так сильно не люблю",вспомнила она.
И есть хочу,напомнил тем временем он.А меня никак не накормят!
Переоденься!скомандовала с кухни мать.И руки помой!
Он круто развернулся, и Ами чуть не врезалась в него.
Вот!сказал он ей, ткнув пальцем через плечо.На всё идут, лишь бы не кормить!
Да страшно тебя кормить,призналась Ами.Всю еду в доме съешь, ещё и посуду случайно погрызёшь, если не наешься.
В этом доме никогда нельзя было дойти до кухни без предварительной трёпки,вздохнул он и, повысив голос, чтобы мать точно расслышала, напомнил.А я, между прочим, герой!
Тихо!шикнула на него Ами.У тебя тут ребёнок спит, герой!
Не у меня, а у вас,мстительно напомнил Алекс и всё же двинулся на запах еды.
Ну да...пробормотала Ами, глядя ему вслед.
Это она помнила: последнее слово всегда оставалось за Алексом.
Глава 9
(Шаг 6. Дом)
Хочешь оставить меня здесь?спросил Кияр.
Алекс подумал, что для начала хочет помыться.
Больше всего он, конечно, хотел ещё поспать, но Кияр уже проснулся и начал задавать вопросы, так что поспать в ближайшее время уже не удалось бы. Потомупомыться.
Мыться тут было принято в ручье, который на самом деле никакой не ручей, а вполне себе горная река, с очень быстрой, очень холодной водой, с острыми скользкими камнями. Никаких тебе тёплых купален, никаких моющих средств, хорошо, если попадётся полотенце, которое не сдерёт верхний слой кожи.
Вчера сил на такой экстрим у него попросту не осталось.
Он вчера вообще слегка растерялся. Не то, чтобы он ждал какого-нибудь иного приёма. Не то, чтобы думал, что здесь что-нибудь слишком сильно изменится. Ему просто казалось, что будет иначе.
Что когда возвращаешься домой, всё иначе. Пусть это даже не настоящий дом. Пусть всего лишь место, где он заново учился жить среди людей, приходил в себя после всей той драконьей затеи.
Но всё равно это местоважное. Вернуться сюдасобытие почти невозможное. Событие, для свершения которого он переступил сразу через несколько собственных правил, проехал насквозь всю Империю и ещё немного, со странным ребёнком за спиной, с неадекватным конём и полуживой телегой. Да что телега! Он сам был полуживым.
Чувствовал себя полуживым, и всё думал: вот сейчас как шагну в ворота... И что-то случится. Оживёт или умрёт совсемэто вопрос другой. Но что-то должно было случиться.
Ничего не случалось, и Алекс ждал. Думал, что, может, на следующем шагу. За поворотом. Во дворе. В доме.
Но ничего не случалось, и Алекс ждал его до сих пор.
Вечером за столом было так же странно. Алекс задумчиво жевал всё, что попадалось под руку. Ами, кажется, даже пошутила, что сейчас и скатерть сжуёт. Мать шикнула на неё, спохватилась, отправила покормить коня.
Алекс подозрительно покосился на мать. Как догадалась, что скатерти сам он не жуёт, а вот Рокможет?
Но мать, встретившись с ним взглядом, только раздражённо отмахнулась. Ешь, мол. И отстань.
И подсунула вторую миску.
Алекс отметил про себя, что еда и правда вкусная. Наверняка, именно поэтому после последней битвы с Сэмом он прижился тут на целых два года: кормили хорошо.
"Ну!сказал себе.Чего тебе ещё надо? Еда вкусная, люди те же, стол вот деревянный, можно рукой взяться, провести ладонью, найти место, где когда-то занозу загнал... Ну, чувствуешь ведь! Так чего тебе ещё надо? Чего ещё ты хотел тут почувствовать?"
И вечерний воздух пахнет так же: здешний особый, вечерний, цветочный аромат понемногу заползает в открытое окно.
Алекс подумал об Артаге. Может, тогда, в полуразрушенном храме, он вспомнил совсем не лесные цветы? Может, эти цветы пахли так похоже на те? Может, он вспомнил этот дом?
Ами вернулась быстро, бухнулась на лавку рядом с Алексом и сказала:
Раньше надо было кормить.
Кого?уточнил Алекс и на всякий случай придвинул миску поближе к себе.
Коня,ответила она, усмехнувшись.
Что уже с конём?!возмутилась мать.
Есть-то он ест,осторожно сказала Ами.Но это он сейчас сено ест, а до тоговетку сгрыз, гад. Во-от такую!
Это нормально,отмахнулся ложкой Алекс,это он зубы точит. Он у меня боевой...
Где взял такого?заинтересовалась Ами.
Император подарил,снова отмахнулся Алекс, не прекращая жевать.
Император?!изумилась Ами.
Цыц!шикнула на неё мать.Дай поесть человеку с дороги. А ты,грозно сверкнула глазами на Алекса,ты ешь. Потом расскажешь.
Алекс пожал плечами. Уговаривать его не надо было.
Покосился на Ами. Та блеснула глазами в его сторону. Столкнувшись взглядом, насмешливо фыркнула. Отвернулась.
Амика,строго сказала мать.
А?заинтересовалась она.
Мать только сокрушённо вздохнула в ответ: мол, что за невоспитанная дочь получилась. Ничего не сказала больше, но Алекс прекрасно понял, что та имеет в виду. И тяжёлый, косой взгляд на себе тоже прекрасно почувствовал, хотя виду не подал: он честно смотрел в тарелку и не отвлекался от еды. Тем более отвлекаться было опасно: варево было рыбное, а рыба в этом самом их ручье вечно попадалась костлявая.
Нехорошо получится, если он убьётся рыбной косточкой. Это после двух-то драконов и ещё кучи всякой дряни...
Что до Амикину рада ему девочка, это видно. Даже не ему личноей тут попросту скучно, а он эту скуку разгоняет. Не понимает ещё пока, что когда скучноэто очень даже неплохо. И куда безопаснее.
А мать, кажется, эту её радость от встречи как-то иначе расценивает.
И как ему ей объяснить, что зря? Что даже будь там что-то, кроме радости,всё равно зря.
Нет, он мог сейчас прямо в лицо матери заявить: "Спасибо, не интересует", но это было бы неправдой. И в определённой степени обидело бы Ами. Конечно, она интересовала его, но не в том смысле, о котором, он был уверен, подумала сейчас мать. Как близкий человек. Не особо приятный, не всегда понятливый и совершенно не тактичный, но от этого не менее близкий.
Они жили бок о бок как брат с сестрой. А мать стала в определённой степени матерью и ему. Хотя была, честно говоря, больше похожей на какую-нибудь мачеху из детской сказки. Злобной и вредной тёткой, которая ругалась громко, подзатыльники выдавала похлеще, чем Сэм, а работать заставляла до упаду. Но при этом всегда была готова накормить, напоить, подсказать и помочь.
А что Алекс с того самого момента, как очнулся после битвы с Сэмом, постоянно ловил на себе её странные тяжёлые взглядытак зато не презрительные, как бывало у драконов. Она не относилась к нему, как к грызуну. Никто в селении не относился. Для всех он былгерой. Который, если надо, поможет перетащить что-нибудь тяжёлое, подержать что-нибудь тяжёлое, перевернуть что-нибудь тяжёлое... Ну, герой он или как?
И он старался: и тащил, и держал, и покрасить мог, если нужно. Потому что, если честно, это ведь он был виноват в принесенных в селение разрушениях. Он их принёс. Конечно, загладить всё вряд ли получилось бы, но Алекс старался.
И тяжёлые взгляды ловил на себе всё реже.
А с тех пор как вернулсятак вообще ни разу. До этого самого момента.
"О,сказал себе Алекс.Может, тебе этого не хватало? Хотел что-нибудь ещё почувствовать? Вот, получай. Пацан в тебе дыру взглядом не прожёгтак мать сейчас по стене взглядом размажет".
А вино у нас есть?он заинтересованно развернулся к Амике.
Та широко улыбнулась, упорхнула с лавки, а через миг скрипнула дверца погреба.
"Кажется, улыбку у меня переняла",подумал Алекс, который чуть было не отшатнулся от неожиданно вспыхнувшего оскала.
Вообще она, конечно, выросла хорошенькой. Черты лица заострились. Фигурой пошла явно не в матьвытянулась вверх, а не расплылась сразу во все стороны. Даже как-то слишком вытянулась: что бёдра, что грудь округлились весьма условно. Может, конечно, дело в глухом длинном платье, которое, хоть и лёгкое, но всё прикрывает так, что не толком разглядишь.
"Эй,сказал себе Алекс,ты сейчас что, про формы Ами подумал?"
И тут же себе ответил, что это он чисто в исследовательских целях.
И как бы она ни росла, для него всегда останется дурёхой у колодца со ссадиной на лбу. И девчонкой, которая потом постоянно вилась рядом и задавала слишком много вопросов. Почти, как Кияр. Только с ней веселее было. Она хоть шутки научилась понимать...
И по глазам, в отличие от Кияра, всегда видно, когда ей весело, когда грустно. Глазакак открытая книга. Большие, серые, насмешливые. Длинные ресницы. Русые пушистые волосы, которые ей всегда было трудно уложить, и плести косы она тренировалась на Алексе.
Не сразу, конечно, а когда привыкла к нему, научилась понимать, перестала опасаться. Не сразу, но и ждать долго не пришлось. Доверчивый, зубастый зверёк, вот кем она была. И зубы у неё правда были хорошие, и укусить она могла больно. А губыслишком мягкие для тех острых клыков, что прячутся за ними.
Алекс, наверное, засмотрелся ей вслед, потому что мать прокашлялась, и когда он вопросительно обернулся к ней, многозначительно спросила:
Ты к нам надолго?
Янет,честно ответил он,мальчикда.
И зачем он мне?спросила она. Вроде бы грозно, но, кажется, с облегчением.
"Вот так,подумал Алекс,на любых чудовищ согласна, лишь бы меня поскорее спровадить... Да не трону я твою девку на выданье, не переживай. Выдавай, куда надумаешь. Точнее, куда она надумаетона ж характером, небось, в тебя пошла".
Ему больше некуда,ответил он.
Так и у меня тут не приют для потерявшихся мальчиков,фыркнула мать и смерила Алекса долгим взглядом.
А у меня много денег,гордо сообщил он.
Мать подняла бровь.
Она всегда была разумной женщиной. С ней всегда можно было договориться. Но на этот раз сторговаться не успели: снова скрипнула дверь, раздались быстрые лёгкие шаги, и мать отвлеклась от Алекса, заинтересовалась содержимым своей миски.