Но сегодня я готовила ванну не для себя, и даже не для одной из фрейлин.
В большой красивой комнате замка, окруженной колоннами, и с окнами, закрытыми цветными витражами, стояла огромная деревянная «ванна», чем-то напоминающая бассейн. Понадобилось три котла горячей воды, и хорошее количество ледяной, чтобы полностью наполнить ее. (Слава Вальтеру, воду носила не я, а водоносы, работающие в княжеском замке). Я же бросила в горячую воду сухих цветов, корений, лепестков, добавила мыла и позвонила в колокольчик.
Через пару минут двери комнаты, соседствующей с ванной, растворились и на пороге появилась княгиня Элен.
Волосы ее были распущены, а тело прикрывал лишь полупрозрачный халат с чудесной золотой вышивкой.
Я дала всем слугам знак выйти, и княгиня сбросила халат, опуская тело в прекрасную ванну.
Мне было грустно. Элен не была моей любимицей в Сэн-Тубр, но все же знать, что это последняя ванна в ее жизниВедь уже завтра должна была состояться казнь над княгиней.
Но Элен наслаждалась ванной, будто бы ничего страшного и не происходило в ее жизни.
Женщина откинула голову, закрыла блаженно глаза, и мурлыкала какую-то песенку себе под нос. А когда вода остыла, княгиня встала из ванной, и, подавая ей халат, я увидела то, что уже точно меняло мое отношение к казни Элен.
Небольшой округлый животик. Княгиня ждала ребенка.
Я никогда не находила удовольствия от копания в чужих тайнах. Так за что же мне сейчас все это?!
Итак, Элен ждала ребенкаИ завтра Элен собирались казнить
Знал ли князь о «маленьком» обстоятельстве? Или же это был не его ребенок? Но, даже если ребенок не от Влада, это не давало князю права на двойное убийство
Так что же мне делать?!
Мой муж, князь, не знает о ребенке, словно прочтя мои мысли, сказала Элен.
Было так странно слышать ее голос. Ранее, Элен никогда не говорила при мне, кем бы я не была, в чьем бы теле не находилась. Когда же я сама была в теле княгини. Голос изнутри слышится немного иначе. Но и это не все. Я провела в Сэн-Тубр почти пол-года. И за все это время я привыкла видеть Элен. Красивую, молчаливую, идеально ухоженную. Она восседала на троне, или же стояла возле мужа. Всегда одинаково прекрасная и холодная, словно фарфоровая кукла. И, хоть нахождение в ее теле и дарило мне весьма странные, разные эмоции, я уже привыкла нести ее образ подобно образу шикарной марионетки, не имеющей возможности говорить.
Теперь же княгиня разговаривала со мной.
У нее был низкий тембр. Красивый. Но немного не подходящий к ее внешности белокурого ангела.
Говорила Элен спокойно, словно лениво, слегка растягивая каждое слово.
Я подошла к княгине, и, как хорошая служанка, принялась расчесывать ее волосы.
Вы думаете, мой ребенок не от князя? снова спросила меня Элен.
(Думаю!? Да я прекрасно помню, как убегала от одного из ваших любовников, обернутая лишь в коврик из шкуры лесного зверя. Такое не забыть!)
Элен тихо засмеялась.
В свое время, я очень боялась, что у меня не получится родить Владу наследника, сказала она, Со всеми этими фрейлинами, готовыми скинуть платье, лишь только князь посмотрит в их сторонуВлад угрожал отрубить мне голову, если ничего не произойдет в ближайшее время. И я отчаялась настолько, что решилась попробовать зачать с другим человеком, ведь у нас с Владом ничего так долго не получалось. Поэтому я выбрала себе любовника, и даже пришла к нему. Но у нас ничего не вышло. У меня был обрыв памяти, и очнулась я отчего-то в библиотеке. Е хранитель, этот маленький Жак Сим, жутко перепугался мне, но был любезен и помог пройти незамеченной в мои покои. Там я все проверила, и поняла, что ночью ничего не было. Странно, но на моей душе стало легче. А через пару дней я узнала, что беременна от князя
Я старалась делать вид, что не замечаю слов княгини и как можно аккуратнее расчесывала ее волосы. Вопрос, зачем и почему она говорит сильно мучил меня, а Элен все продолжала:
Сначала я хотела сказать мужу. Обрадовать его.
Я не выдержала:
Так что же вам помешало? немного грубовато спросила я.
Княгине слегка усмехнулась. Совсем чуть-чуть, и улыбка тронула лишь уголки ее рта.
Здесь, наверху, все намного сложнее, сказал она, К тому моменту, я уже шпионила на отца. Вы ведь знаете, что меня собираются казнить за предательство?
Лишь кивок с моей стороны.
И я знала, что Влад собирается сотворить нечто, чего я никак не могу допустить.
Полагаю, вас поймали именно при попытке передать эти сведения, холодно спросила я.
Элен пожала плечами.
Я начала заплетать ее волосы в искусные косы. Я уже была горничной у нее и еще у пары фрейлин, и оттого прекрасно знала, как это делается.
Элен сидела смирно. Не реагировала, когда я чуть перетягивала ее пряди, спина ее была ровна. Идеальная выдержка. Холодное сердце.
Вы его любили? неожиданно для самой себя, отважилась я на вопрос.
Элен опустила глаза. В отличие от всего разговора, у нее не было ответа на этот вопрос.
Мне трудно это описать, наконец-то сказала она, Меня выдали за Влада замуж, как залог мира между княжествами. До того момента, наши отцы были врагами. И Влад был тем, кого меня учили ненавидеть с детства. Между тем, он красив. И очень нежен, когда ему это нужноПервое время, он даже вел себя как истинный рыцарь.
Элен снова слегка улыбнулась.
у нас ничего не было, пока я не сказала, что готова А потомВсе было хорошо. Мне даже казалось, мы счастливы. Это было ошибкой. Когда правишь, никогда нельзя забываться. Мы, правители, а особенно дочери князей, не предназначены для счастья. Откуп, подарок, залог миратот максимум, ради которого нас вообще зачинают.
Оказывается, Элен была философом. Кто знал?
После года нашего союза, пошли пересуды. Либо я была бракованным товаром, либо князь немочен. Поверьте, бесплодные попытки зачать ребенкаиспытание для любой пары, но когда на тебя смотрят сотни глаз, и о тебе судачат в каждом коридоре, а часто прямо за твоей спиной, и ты чувствуешь, что являешься лишь колыбелью будущему ребенку, и не чем иным, - голос Элен начал дрожать, и я думала, она вот-вот заплачет, но княгиня оказалась сильнее, она вздохнула и продолжила, Это тяжело. Мы начали ломаться. Влад, боясь потерять власть не имея наследника, стал давить на меня. Он очень вспыльчив, вы это знаете? Я стала бояться мужа. И тогда я приняла предложение отца.
Шпионить?
Принести хоть какую-то пользу, гордо сказала Элен.
Мы закончили прическу, княгиня встала, и я начала помогать ей одеться.
И князь даже не догадывался о ребенке? спросила я, думая, что на вид беременности месяцев пять.
Элен усмехнулась. Снова лишь уголками рта.
Вы не поверите, сколько можно скрыть, когда муж ночами сидит в своей лаборатории, и вы совсем не видитесь наедине.
Я вздохнула. Что делать?
Вы могли бы обратиться к другу, сказала я.
Элен приподняла бровь.
О чем вы? Я дочь князя востока, у меня нет друзей в Сэн-Тубр.
Вы могли рассказать все барону, предположила я.
На лице Элен пронеслось какое-то странное выражение.
Нет. Брату Влада я не могу доверять, наконец сказала она.
Но они с князем не близки, и барон не выдал бы вас, ответила я.
После того, как барон приехал в Сэн-Тубр из своего поместья, мои прекрасные глупые фрейлины начали умирать как мухи, вздохнула княгиня, Мне их не жалко. Почти всемерзкие создания, только и мечтающие о моей смерти. Но я не доверяю Герберту.
Мое тело словно пронзило током. Княгиня связывает все смерти с появлением Герберта в Сэн-Турб! Как она может Она ведь ошибается. Это точноДа?
Тем временем, туалет княгини был закончен.
Спасибо за разговор, неожиданно сказал она мне, Мне было это нужно Вы не поверите, но возможно это первый разговор по-душам, который я имела в своей жизни. Жаль, что он последний.
И княгиня собралась уходить.
Стойте! окликнула ее, Вы должны рассказать князю о ребенке!
И тут Элен порвало. Она смеялась, смеялась и смеялась. Холодно и истерично.
Нет! сказала она наконец, вытирая слезы с глаз, Пусть он узнаетпотом.
И Элен покинула ванную комнату.
Я осталась наедине со своими мыслями. Да, вот как дети становятся маленькими орудиями большой мести.
Глава 26
Мне нужно было подумать.
Как действовать дальше? Могу ли я разобраться со сложившейся ситуацией? Сведения, которые я узнала, принадлежали не мне. И это были не мои жизни На ряду со всеми загадками замка Сэн-Тубр, недопонимая между князем и его женой, были не моими проблемами
Оба они: Влад и Элен были взрослыми людьми. Они должны были поговорить. Может поссориться, побить посуду, но поговорить. Выяснить друг у друга и у самих себя свои чувства. А не втягивать княжества и, самое ужасное, своего не рождённого ребенка в этот конфликт. Однако, Влад и Элен обернули все иначе. И, хоть муж и жена могут быть судьями друг другу в личной жизни, они не должны быть палачами.
Теперь, я обладала информацией, хочу я того или нет, и с этим надо было что-то делать.
Мне нужно было сказать все Герберту, хотелось хоть с кем-то поделиться. Но Герберт еще не вернулся в Сэн-Тубр, и я даже не знала, где он и что сейчас с ним. Последние же слова Элен, намекающие на то, что убийства как-то связаны с появлением Герберта в замке, я всячески старалась выгнать из своей головы. Я знала, что он не мог и не был убийцей. Иначе, зачем ему расследование? К тому же, я верила Герберту. И верила в него.
Возможно, сейчас мне мог бы помочь Жак Сим, но, увы, судьба забросила меня в тело, слишком далеко находящееся от замка. И рядом даже не было ни одного подходящего человека, в которого я могла бы переселиться.
Бродячий кукольные театр, в кукловода оного я сейчас переселилась, собирался уезжать из Сэн-Тубр. Все сновали вокруг меня, поспешно срывая разноцветные флажки, натянутые между деревьями, убирая пожитки кочевой жизни, и, самое главное, собирая импровизированную сцену и упаковывая кукол в дальний поход.
Мне было даже немного жалко. Я еще не была бродячим кукловодом, и девочка внутри меня требовала получше обследовать этот новый мир. Поэтому, раз уж хаос и страх оставить тело в Сэн-Тубр, когда товарищи бедняги уже давно смотают, не давали мне уйти, я решила получше осмотреться.
Стоянку театр выбрал почти на окраине замка. Недалеко от Северных ворот, ведущих на кладбище. Маленькая кибитка, выкрашенная в красный и желтые цвета, располагалась под раскидистыми старинными деревьями, буквально вырастающими из стен Сэн-Тубр. Везли кибитку два ослика, сейчас мирно обгладывающих эти самые вековые деревья. Между ветвями были развешаны яркие флажки, фонарики, и стираное белье. Но сейчас все это активно собиралось небольшой труппой. Нас было четверо. Или это их было четверо? Ведь я, на самом деле, никак не принадлежала этой яркой компании.
Высокий бородач в кожаной жилетке, которого я видела на площадях Сэн-Тубр, изо всех сил выдувающим страшные звуки в огромную трубу. Женщина, с рыжими курчавыми волосами. Очень похожа на цыганку, но светлее кожей и глазами. На ней было роскошное, все заплатанное платье, пышная юбка которого передавала все цвета мира. И к женщине все время подбегала маленькая девочка. Волосы у нее вились и были черными, как и у бородача, но глазасветло серыми, как у матери. Их я тоже видела на площади. Мать играла в бубен. Девочка собирала плату за представление себе в шляпу. Мне же досталось тело кукловода.
Возле стоянки не было зеркал, или воды, где я могла проверить свое отражение. Но я уже видела его с его куклами. Долговязый, худой, он имел необычайно длинный нос и очень добрые глаза.
Поторапливайся, Фриц! крикнул ему бородач, Скоро ворота замка перекроют, и мы уже не уедем из этого треклятого места.
Я буду и не против, пританцовывая, сказала девочка, Завтра казнь. Будет много зевак. Думаю, ы могли бы собрать хорошую выручку после.
Даже не думай об этом, глупа девчонка, прикрикнул на нее отец, Я не собираюсь вариться в аду, который разверзнется в этом адском котле, едва муженек отрубит голову своей благоверной!
Девочка показала отцу язык, и пошла собирать остатки постиранных вещей, развешанных на нитях между ветвями деревьев. Ко мне же подошла светлокожая цыганка.
Куклы успели высохнуть после покраски? спросила она.
Я оглядела подопечных кукловода, разложенных на камне, и словно загорающих в солнечных лучах. Все они были чудесно выполнены. Деревянные головы, тонкие, видимо настоящие, волосы, хрупкие ножки и ручки, прикрепленные к специальным палочкам, позволяющим ими управлять. Одежда, в мельчайших деталях повторяющая подлинную людскую одежду. Да, видимо Фриц действительно любил свое дело!
Я провела по куклам кончиком пальца, будто бы проверяя готовность краски. Гладкие, идеально отполированные лица.
Всего на солнышке лежало десять маленьких деревянных актёров. Некоторые из них носили яркую, вызывающую одежду, не виданую мною в Сэн-Тубр, тогда как иные выглядели совсем как жители средневекового города.
Странно, мелькнуло в моей голове, Вот эта светловолосая кукла похожа на Элен, а этотвылитый Влад. Видимо, бродячие артисты пополняли свою коллекцию на каждом новом месте.
Тем временем бородач притащил ко мне огромный деревянный чемодан. Или, скорее, это было нечто, лишь напоминающее чемодан снаружи. Изнутри же он был более похож на склеп.
Пространство, выкрашенное в черный и заполненное ячейками, в которые, ровно и очень аккуратно, мы и стали складывать кукол. Одна из них привлекла мое особое внимание. Полностью белая кукла. Волосы, одежда, лицо. Черты ее были искаженными и озлобленными, словно у ведьмы, а глазаярко желтыми, и я решила бы, что эта кукла и играет в спектаклях роль злых колдуний, но уже хорошо знала, что ведьм в средневековье всегда изображают лишь в черных одеяниях.
Кто это? спросила у бородача.
(Да, вопрос был глуп, ведь я находилась в теле создателя этих кукол, но все же, мне стало жутко интересно).
Кто это? рассмеялся бородач, Фриц! Я тебя не узнаю! Это ведь Сэрра! Твоя любимица!
Сэрра? А что она означает?
Мой «коллега» бросил полный подозрений взгляд в мою сторону.
Сэррадух зла. Она питается болью и человеческими жертвами.
Страшно, пробормотала я.
Конечно, подтвердил бородач, Ведь в Сэрру зачастую превращаются Сэй, что попали в наш мир.
И он посмотрел в мои глаза, очень глубоко и внимательно.
Сказать, что Жак Сим понимал Марту Скрежаль, было трудно. Библиотекарь считал женщину сумасшедшей, сумасбродной, эгоистичной. Но, вместе с тем, Жак понимал, что Марта лишь безумно одинока. Годы, она жила одна, лелея воспоминания о мертвой дочери ио Великий Вальтерподдерживая пульс в бездушном теле, оставшемся после Катерины. Жак не мог понять такого. И, между тем, он понимал. Сам библиотекарь никогда не пошел бы на подобный шаг, но у Жака никогда не было ни семьи, ни детей. Лишь книги. Холодные, безучастные книги.
После того, как Марта раскрыла библиотекарю свои тайны, у Жака оставалось лишь два вопроса.
Знает ли барон обо всем?
Ответ белой ведьмы был отрицательным. Барон не знал, что тело его Катерины вовсе не похоронено на кладбище Сэн-Тубр.
Это делало все проще и сложнее одновременно. На что рассчитывал Герберт? Кого он видел на месте Сэй? Желал ли вернуть свою бывшую любовь, или он действительно проникся к той Катерине, которая сейчас скиталась по Сэн-Тубр?
И была ли Катерина на самом деле той, кого все так хотели в ней видеть?
Жак Сим не знал дочери Марты Скрежаль. Лишь видел ее пару раз в замке, когда та еще была жива. Это была красивая девушка, и Жак помнил, что она часто улыбалась. Да, Катерине, которую знал библиотекарь, было не до улыбок
Библиотекарь открыл дверь в свою книжную вотчину, и тяжело вздохнул.
Он чувствовал силы Марты Скрежаль, и, если у нее хватило магии вернуть жизнь в тело дочери и держать ее там столько лет, то Марта могла привязать и душу к телу. Но это было невозможно, пока Катерина не исполнит того, ради чего ее призвали в этот мир. И тут тоже, увы, таилась загадка.
Паутина магии, опутывающая замок, была плотна как никогда, и ни Жак, ни даже Марта не знали, кто дергает за какие нити. Оттого и сложно было понять ради чего призвали Катерину. Найти убийцу фрейлин? Остановить грядущую войну? Или же у призывающего были много менее альтруистичные мысли?
Никто не знал.
Однако, было ясно, что Катерина, из-за магии призыва, не сможет удержаться ни в одном теле, пока не исполнит своей миссии.