А сейчас, насколько знал Жак Сим, и барон и Катерина топтались на месте, и война была уже на пороге Что же делать?
Библиотекарь оглядел своих холодных друзей. Книги, прошедшие с ним вместе столько лет, теперь безучастно стояли на полках.
Ну, Жак, сказал сам себе мужчина, Хватит отсиживаться в своей библиотеке и раздавать заумные советы! Пора брать дело в свои руки!
Из всего, что Катерина рассказывала этому невысокому, тщедушному мужчине, у Жака родились свои догадки. И, кажется, он все же мог немного помочь несчастной Сэй.
второй вопрос, на который Марта так и не дала ответа, все еще мучил библиотекаря. Но вопрос этот относился скорее к самой Марте, и библиотекарь считл полным правом ведьмы не отвечать на него. И все же, как могла эта женщина ухаживать за старым князем, и быть сиделкой у его немощного тела, когда почти все в Сэн-Тубр знали: невесту своего сына Герберта убил именно князь.
Наконец, я попала в тело Служителя Вальтера. Я узнала это по его темно-фиолетовой мантии, по тонким костяшкам пальцев, но ненавистному шороху, который всюду оставляли за собой его шаги. И я давно ждала этого момента. Мне нужно было обшарить вход в каждую башню собора, найти темницы Ларэйн, а потомПосле всего, я планировала для тюремщика нечто особенное. Но мне помешали.
Едва я осознала себя, и то, что нахожусь в соборе Великого Вальтера-Дракона, я услышала шаги за своей спиной. Гулкие, раздающиеся по всему зданию своим эхом. Сердце мое замерло. Неужели Герберт вернулся?!
Я резко обернулась, но меня ждало разочарование.
Уже давно лицо красивого мужчины, вошедшего в храм, не вызывало во мне ничего кроме злости. Князь.
Спокойным ровным шагом он подошел к служителю Вальтера, и, поравнявшись с ним, встал воле статуи воина с мечом.
Приветствую Вас, мой князь, сказала я, соблюдая все церемониальные обычаи Сэн-Тубр.
Влад лишь слегка кивнул мне головой.
Зачем он пришел сюда сегодня? Покаяться? Попросить благословения Вальтера на убийство жены? Я не знала. И, честно, не хотела знать. На секунду глаза мои задержались на мече, висящем на одной из колонн собора.
Реликвия, святыня, но, может, я смогу применить ее по-другому?
Я представила, как могла бы застать князя в врасплох, ведь он пришел в храм без оружия, но Неожиданно мне самой стало плохо от своей мысли.
Когда я успела уподобиться холодным, бессердечным людям, живущем в этом замке? Когда убийства стали для меня нормой?!
Я побледнела, и, видимо, по телу моему прошел неконтролируемый приступ дрожи. Невольно, я выдала себя.
Князь обернулся на меня, и я быстро отвела глаза, чтобы о не заметил желтой радужкисимвола моего присутствия.
Вы в порядке? слегка обеспокоенно спросил Влад.
Да. Конечно, соврала я, Просто слишком много всего происходит в последнее время.
Влад вздохнул.
Действительно, много, устало сказал он.
Его глаза снова вознеслись к статуе Вальтера.
Хотел бы когда-нибудь тоже расправить крылья и улететь отсюда, с грустью сказал Влад.
Я позволила себе внимательнее посмотреть на князя. Тот выглядел усталым. Даже больше. Влад смотрелся слегка больным. Лицо его было не только бледным, оно носило слегка зеленоватый оттенок, губы сложились в очень тонкую линию. Глаза блестели как-то лихорадочно.
Гастон, внезапно обратился ко мне князь, Мы знакомы с тобой давно. Скажи, что мне делать?
Вы просите совета?! удивилась я, не пытаясь даже унять надменности в своем голосе. Но не Влад ли говорил, что ему не нужны ничьи советы?
Князь же не заметил, или не хотел замечать моего тона. Скорее всего, ему просто нужно было с кем-то поговорить.
Я знаю, руки мои связаны, продолжил он, И все идет так, как должно идти. Но яя люблю ее Гастон. Так то же мне делать?
И Влад обратил на меня взгляд, полный такой боли, что мне невольно стало жалко его.
Неужели этот холодный, своевольный красавец действительно может испытывать к кому-то чувство любви?
Я хотела предложить помиловать Элен, хотела даже раскрыть тайну, доверенную княгиней служанке, но тут вой холодного ветра понизал собор.
Князь поежился.
Какие у вас сквозняки, ухмыльнулся он, Очень легко простудиться. Кстати, как здоровье моей сестры?!
Внутри меня все оборвалось.
Вы говорите о Ларэйн? спросила я почти мертвым голосом.
Конечно, пожал плечами Влад, Как она? Вы хорошо смотрите за ней?
Лучше всех, сглотнула я.
И, конечно же, в этот самый момент дух мой переместился.
Я никогда не знаю, куда я попаду в следующий раз. Однако, я все чаще начинаю думать, будто кто-то управляет мною. Я вижу события и людей, не просто так. Большинство тел, в которые я попадаю, уже известны мне. Так же, многие события, происходящие с жителям Сэн-Тубр, имеют взаимосвязь. Такое ощущение, словно кто-то выдает мне кусочек за кусочком головоломку. Только вот по сложности, это все равно что собирать чистое голубое небо.
Все же, есть некоторые закономерности. Так, например, я почти никогда не попадаю за пределы замка. А, если такое и случается, то это всегда не к добру. Вот и сейчас, я стояла в лесу, и с трепетом смотрела, как за деревья заходит солнце. Его последние алые лучи коснулись высоких елей, и лес погрузился в ночную тьму.
Я оглядела свои руки: женские. Кто я, и куда иду из замка в этот поздний час? Неужели очередная дурочка фрейлина? Но нет. Руки выглядели старше, и были более грубыми, чем у девушек. Тогда что я здесь делаю?
В ответ, я увидела слабый отсвет фонаря. Кто-то шел мне навстречу, и по очертаниям мне казалось, будто я знаю этого человека.
Лицо его скрывал капюшон, но походка и осанка показались мне странно знакомыми.
Неужели этоГерберт?!
Имя барона чуть не сорвалось с моих губ, но я смогла вовремя остановить себя.
Я не знала, что Герберт здесь делает, и зачем он назначил встречу этой женщине. Я даже не знала, кто я сейчасИ, что-то подсказывало мне скрыть свое лицо, в особенности же глаза, накинув побольше свой капюшон.
Тем временем, Герберт приблизился ко мне.
Добрый вечер, Тильда, поприветствовал он меня, Вы принесли то, о чем я вас просил?
Я отвела глаза, а сердце мое бешено билось.
О чем ты просил эту женщину, Герберт?! промелькнуло в моей голове.
Тильда, вы в порядке? барон был как всегда вежлив, как всегда он беспокоился об окружающих. Но мне не давала покоя его связь с этой женщиной. И то была не ревность. Здесь явно было что-то не так
Для отвода подозрений, я принялась рыться в холщовой сумке, которую обнаружила переброшенной через плечо моего тела. И все нутро мое снова похолодело. В сумке были какие-то травы
Тильда? словно издалека, услышала я голос барона.
Да? слабо отозвалась я.
Тут Герберт резко схватил меня за плечи, развернул к себе и скинул капюшон. Свет его фонаря упал на мое лицо.
Катерина!? выдохнул барон, Я должен был догадаться.
Я ничего не ответила. Кажется, я знала, кто эта женщина, и зачем барону эти травы.
Катерина, повторил Герберт, Ты должна поверить мне сейчас.
Но я не хотела. Я закрыла глаза и заставила свой разум переместиться. Куда-нибудь. Все равно куда. Лишь бы подальше от него.
Глава 27
Вечное одиночество, и, кажется, уже вечная жизнь. Плен разума день за днем. Это могло свести с ума, или же сделать философом. Старый князь предпочитал рассуждать. В его жизни было много всего: войны, жены, дети, любовницы. И, увы, он мало чем гордился. Войны, даже победоносные, несли в себе массу жертв. Жены редко любили его. Дети же Это была отдельная, и очень болезненная тема для старика. Если он сам и любил кого-то из своих женщин, то легко мог отбросить эту любовь, коли того требовала судьба. Так или иначе, женщины всегда были для старого князя лишь плотью. Но детиОни несли его кровь. Были частицами его самого. И, как ни парадоксально это звучит, князь всегда любил своих детей. Чувства эти усугублялись тем, что, как и все проклятые, старый князь уже пережил многих из своих отпрысков. Кого-то унесли войны, кого-то болезни, кого-то загнал в могилу буйный нрав, дочери гибли от деторождения И уже много раз старик бывал на одиноких земляных насыпях, увенчанных воткнутым в землю мечом. Он продолжал посещать эти могилы и по сей день, только в своем разуме, но там он мог сидеть на них часами, думая и иногда даже разговаривая в мыслях с почившими детьми.
А ведь в этом мире осталось еще два его ребенка. И тсарый князь готов был на все, ради их защиты. В прошлый раз он невольно дал Сэйтак называемой Катеринезайти слишком глубоко в его мысли, и увидеть то, чего она видеть была е должна. Однако, теперь этого не повториться.
Добрая ночь, Катерина, поприветствовал старый князь девушку, вторгнувшуюся в его сознание, Вы печальны? Отчего?
Катерина промолчала. И, самое странное, сегодня старик не смог прочесть ее, хоть она и находилась в его сознании. Видимо, Сэй тоже училась, и похоже, их игра могла наконец стать интересной.
Однажды, мне уже удалось это. Проникнуть в самый укромный уголок сознания старого князя, увидеть то, чего я не должна была видеть. После этого, уверена я, старый князь будет на стороже, и все же, сегодня я снова должна попробовать
Добрая ночь, вежливо ответила я на приветствие.
Старый князь улыбнулся мне. Такой печальной улыбкой старика. Конечно же, он знал, зачем я здесь. И все же, мне надо было спросить его. Для начала, хотя бы попросить Но голос не повиновался мне. Я не могла. Не могла попросить
Расскажите мне, потребовала я вместо того.
Продолжать не было смысла.
Старик знал. Знала и я. Но, между тем, вопрос его был сатиричен и притворно-вежлив.
Что же вы хотите услышать, моя дорогая Катерина? У меня была долгая жизнь, полна событий, и я могу рассказать Вам о чем угодно.
Я молчала. Молчал и старый князь. Он прочел все во мне, я же хотела прочесть все в нем.
Мой сын Герберт, улыбнулся уголкам рта старик.
Это было даже забавно. Я знала, что он не улыбается. И его здесь вообще нет. Я нахожусь в его пустом сознании, и сама являюсь не более чем сознанием. И оба мы слишком долго были пустотой, чтобы не понимать друг друга, и чтобы не иметь возможности бороться.
Вы знаете, кто стоит за убийствами, происходящими в Сэн-Тубр?
В замке происходило много убийств, ответил князь.
Я промолчала на его сарказм. Много убийствЭто было правдой. Картинки, не очень четкие, и несколько искаженные нежеланием старого князя говорить со мной, поплыли у меня перед глазами. Кровь на полу. Чей-то палец в стакане. Вырванный клок волос Да, в замке происходило многое, но отчего-то мне казалось, что большинство образов князь показывает мне специально, чтобы напугать и, еще лучше, выгнать из своего тела. Однако, я знала старый добрый прием. Если человека попросить не думать о чем-то, то он непременно об этом подумает.
Ваш сын говорил мне, что есть одна очень важная причина, по которой он непременно хочет расследовать эти убийства, аккуратно сказала я.
И тут же тело женщины, изрезанное ножом, мелькнуло перед нами.
Кто это был?
Мой вопрос заставил старика разозлиться.
Это не ваше дело, Катерина, сказал он.
Но я лишь подошла ближе к образу старого князя. Боль. Страдания. Я чувствовала его эмоции. Кто же эта убитая женщина? Жена? Любовница?
Это мать Герберта, неожиданно сказал старик.
Я удивилась его словам. Не думала, что он расскажет это так быстро. Впрочем, раз я видела этот образМы оба знали, что догадаться было не так уж и сложно.
Ее убили так же, как убивали фрейлин сейчас? спросила я.
Старый князь кивнул.
А Герберт?
Он знал, в голосе князя проскользнула боль и нечто, очень похожее на сожаление, Мальчику не повезло. Это он нашел тело матери.
Все внутри мен перевернулось. Герберт испытал в детстве такое, о чем он никак не мог забыть. И мне было страшно подумать о том, как это могло повлиять на него в будущем.
Вы ошибаетесь, сказал мне старик, Мой сын не мог быть убийцей. Не тогда, не сейчас.
Это было грустно. То, как сильно этот человек пытался защитить своего сына, и то, как он пытался оградить его от всего, даже будучи в этом парализованом теле.
Ведь это и есть настоящая причина, почему княжеский трон перешел Владу? мягко, стараясь скрыть все то, что кипело во мне, спросила я.
Нет.
Ложь. Я чувствовала ее. Весь мозг паралитика был полон лжи.
Только не сейчас. Не когда мне необходимо было узнать, кому я отдала сердце!
Я расширилась. Выросла. Затмила его сознание. Не знаю, как это вышло у меня, ведь на тот момент мой самоконтроль был практически исчерпан, но, видимо, гнев давал мне иные силы. И я увидела. Самый страшный секрет старого князя. Тайну, с которой тот жил долгие годы. Убийство, которое старик не совершал, но принял на себя.
В голове паралитика я видела девушку с каштановыми волосами. Ее улыбку. Ее глаза. Ту. За которую меня все так хотели принимать И я видела Герберта. С ней. А потом Потом я видела, как Герберт держит на своих руках ее окровавленный труп. А в руках у ее (моего) любимого был тот самый серп, которым убийца совершал свои кровавые ритуалы над фрейлинами.
Глава 28
Барон Герберт Сэмпор фон Тубр, третий старого сын князя замка, носил в замке имя «грустный принц». Оно было дано ему отчасти из-за его печальных глаз, отчасти из-за не в меру рассудительного и спокойного для мальчика его возраста характера, но, в большей степени, Герберта так звали от того, что в самом раннем детстве ему пришлось пережить нечто, что невозможно забыть за всю оставшуюся жизнь. Будучи еще совсем маленьким, он, п обыкновению, зашел в комнату маменьки, дабы пожелать ей спокойной ночи. Это был ритуал, и Герберт очень любил его. Ему нравилось, какая красивая его мама с ее длинными, распущенными на ночь волосами, он любил слушать ее сказки и предания из далеких стран, где она родилась, и мама, единственная из всех, относилась к Герберту как к обычному ребенку, а не как к маленькому претенденту на престол. Наверное, это было от того, что бедна женщина была единственным человеком, который действительно любил Герберта.
Но в злосчастный тот вечер сказок на ночь не было, как не было и нежных поцелуев в щеку, и ритуала расчесывания волос сынишке. Мама Герберта лежала на полу. Вернее, на полу лежало то, что осталось от нее. Переломанные ноги, с торчащими из них костями. Тело, превратившееся в кровавое месиво. Кормилица, идущая следом за ребенком, и держащая в руке свечу, закричала диким воплем, и, схватив маленького Герберта, бросилась бежать. Скоро на место подоспела стража. Еще через некоторое время разбудили князя. В общей суматохе и хаосе, о Герберте почти забыли. Даже кормилица, очень тепло относившаяся к воспитаннику, впала в такой шок, что всю ночь повела у меча Вальтера, моля всемудрого защитника-дракона помочь им. Герберт же сидел рядом. Не плакал. Не скулил. Просто сидел рядом и смотрел на ритуальный меч, воткнутый в стол. Мальчик даже не молился.
Утром пришел отец. Он попытался поговорить с сыном, но было уже поздно. Прошло целых четыре месяца, чтобы Герберт нова стал разговаривать. Год, чтобы он вновь улыбнулся. Лета, после которых многие в замке забыли его мать, как очередную жену, и как очередную смерть. Не забыл лишь Герберт. Часто, ночами, видение тела его матери посещало его. Оно попадалось ему на глаза в отдаленных уголках замка, преследовало возле трупов на поле боя, а иногда даже ложилось к нему в кровать.
Герберт пил снотворные лекарства, обвешивал все священными знаками, устроил возле своей кровати целую систему слежения в виде тонких нитей, соединенных с колокольчиками. Но видения оставались видениями. Хотя, наверное, легче было бы, будь то чей-то злой умысел.
По замку поползли слухи, что юный Герберт не в себе. Его видели ходящим во сне по ночам. Люди поговаривали, будто бы юноша одержим.
Это не устраивало старого князя. Из всех старших детейжив остался лишь Герберт. К тому же, юноша проявлял прекрасные способности полководца и дипломата. Не говоря уже о том, как умело тот обращался с небольшой магией, которой он обладал. Нет, Герберт не умел колдовать, но он мог усовершенствовать чужие магические изобретения, добавляя в них свои, неповторимые, детали. А князь был уже стар, и чувствовал что силы к власти покидают его. Ждать же, когда вырастет Влад- его второй, оставшийся в живых к тому времени отпрыск, было непозволительной роскошью.
Тогда кто-то рассказал князю о женщине, живущей недалеко за чертой города. Говорили, вдова Скрежаль баловалась колдовством, но ее истинным талантом был целительство. Возможно, нашептали князю на ухо, она сможет помочь его сыну.