Он кивнул.
Мы посмотрим, как ты верна, Рэя. И как сильно ты хочешь измениться.
Уриэль поднял ладонь, и она услышала щелчок, словно огнива. Вспышка огня попала на пруд масла, который она не заметила, стоя рядом с ним. Огонь озарил комнаты. Он побежал по маслу в глубины. Оранжевый огонь наполнил каменную комнату светом.
Сначала он обжигал ее глаза. А потом Рэя увидела и прижала ладони ко рту в беззвучном ужасе.
Они были в гробнице. И в каждой стене лежали сотни тел.
Сотни красных мантий, из которых кровь все еще текла на пол.
ГЛАВА 23
Он думал об этом часами прошлой ночью. Жрица могла быть полезной. Он не мог использовать их магию, только видел последствия. Если он уговорит ее идти по этому пути с ним, может, она сделает то, что он хочет.
Но это было несправедливо.
Он не должен был бросать ее так в огонь. Ее глаза расширились, она смотрела на тела. Он слышал, как колотилось ее сердце в груди, видел трепет ее пульса, когда она прижала ладони ко рту.
Он знал, как это выглядело. Сотня укутанных тел, уложенных как мумии, делали его ненормальным. Она думала, что он убил их всех. Может, голыми руками.
Уриэль должен был хотя бы уточнить, что он убил не всех. Некоторыхда. Других он просто нашел после того, как они исполнили некие чары, которые оказались больше, чем могли выдержать их физические тела. Алхимики всегда играли со злом, которое легко могло ударить в ответ, если не быть осторожным. А они не осторожничали.
Но он не уточнил. Она сказала, что доверяла ему, и это был идеальный шанс проверить это.
Ее взгляд блуждал по стенам. Рэя смотрела на тела так, словно они пошевелятся, если она будет глядеть на них слишком долго. Он тоже такое чувствовал.
Эта комната влияла на разум. Может, то были остатки магии, ужасные кошмары, созданные душами, запертыми в их телах. Воздух был густым, застревал в легких и путал мысли, и он почти видел, как тела двигались, хотя это было невозможно.
Уриэль шагнул ближе.
Ты сказала, что готова сделать все, чтобы раскрыть правду.
И потребуется это? прошептала она едва слышно. Они все мертвы.
Я их не убивал, если ты об этом думаешь.
А мешок из таверны?
Уриэль указал на один из столов дальше в комнате. Она могла еще не видеть его своими слабыми человеческими глазами.
На столе впереди нас.
Что в мешке?
Он в этот раз ответил сразу:
Голова алхимика. Они добыли ее у меня от другого человека, убившего это существо, он неуклюже прошел к столу. Он все еще держал в руке щипцы с нитью магии, ему нужно было опустить нить в банку, пока она не сбежала. Но он не хотел заставлять Рэю двигаться быстрее, чем ей было удобно.
Редким людям было уютно рядом с мертвыми, особенно телами тех, кого они знали. Знать, что даже в смерти они были у врага? Уриэль знал, как ее народ смотрел на Жутей. Они были монстрами. Животными.
Теперь ему нужно было доказать, что его вид был куда хуже.
Есть правила у человеческой жизни, сказал он, добравшись до стола. Внешний вид тела может многое рассказать. Здоровье. Как человек о себе заботился. И где его душа.
Он не слышал ее шаги за собой. Уриэль вздохнул. Он думал, она была храбрее.
Он уже снял крышку со стеклянной банки. Она была готова для магической нити. Он бросил ее в банку, закрутил крышку и поднял на уровень глаз.
Я почти всю жизнь посвятил пониманию внутренней работы алхимиков и жриц. Понимаю, что моя магия делает с ними.
Несколько шагов прозвучали в комнате, но после пятого она потеряла смелость.
Что делает твоя магия? спросила она. Что она делает со мной?
Я не знаю, что она делает с тобой. И не узнаю, пока не увижу твое тело после смерти, он стиснул зубы. Ты используешь магию иначе, Рэя. Я уже говорил это.
А они?
Я знаю, что она делает с теми, кто заставляет мир ломаться и разбиваться силой воли, он опустил ладони на мешок и ждал. Ей нужно было подойти. Я хочу показать тебе внутренности монстров. Позволь доказать, что они, а не Жути, чудовища.
Она направилась вперед, и он ощутил ее у своего бока. Он еще никогда не был так впечатлен жрицей.
Уриэль всегда считал их орудиями. Они были женщинами, которыми он мог играть, как на инструменте. И они никогда не думали, почему он давал им ту или иную информацию.
Эта видела ее народ так же, как он. Она видела сердца и разумы тех, кто обитал в Соборе, и она понимала, что они не были хорошими. Она понимала, что в их сердцах горела неестественным огнем ненависть.
Он опустил взгляд. Рэя смотрела на стол. Шарик света, созданный ею, был тусклым. Он подпрыгивал в воздухе, но медленнее. Словно даже его магия, хоть и измененная ее мыслью, не хотела видеть то, что было в мешке.
Она глубоко вдохнула, опустила ладонь на стол.
Это голова алхимика? Зачем тебе это? она указала на тела, хотя не смотрела на них. У тебя их много.
Каждый уникален, может, не стоило показывать ей голову. Пока что. Она не понимала еще, что было внутри них. Уриэль протянул руку. Идем. Сначала я покажу тебе, что у алхимиков внутри.
Она смотрела на его ладонь с когтями, словно он мог выцарапать ей глаза. Или вырвать сердце из ее груди. Она могла бояться такого.
И он мог убить ее, как хотел. Он не стал бы врать, если бы она спросила, на что он был способен. Он был Жутью.
Жути могли делать, что хотели.
Как и когда он учил ее магии, Рэя опустила ладонь на его, словно птицу, трепещущую в клетке. Прирученную, но еще дикую. Он повел ее по залу к одной из дыр с алхимиком.
Он не должен был показывать ей такое. Ее ладонь дрожала. Она боялась или была в шоке от происходящего. И он не хотел так поступать. Она была такой доброй, слишком хрупкой для такого давления.
К сожалению, у них не было выбора. Ей нужно было понять, что тьма в замке была не просто так. Он не был безумцем, режущим людей, которые были когда-то ее семьей, чтобы просто покопаться в их телах. В его работе был смысл.
Уриэль остановил ее и потянулся во тьму. Подставка с телом выкатилась на смазанных колесиках и остановилась со звяканьем.
Алхимик там был когда-то очень сильным. Но слишком углубился в магию, и Уриэль был там, когда алхимик попробовал невозможное заклинание. Он выгорел изнутри, но магия успела оставить след.
Он раскрыл грудь мужчины, кожа лежала на его теле как крылья. Уриэль не смотрел на кожу, и ему нужно было, чтобы Рэя смотрела на тьму внутри тела мужчины. Тело было очень старым. Оно уже напоминало мумию.
Видишь? Уриэль указал на высохшие ребра мужчины. Метки, Рэя. Сосредоточься.
Она склонилась ближе, и он знал, что она видела. Руны на почерневших ребрах мужчины. Руны, которые когда-то были словом силы, уничтожили его.
Она произнесла слово губами, но не оживила голосом. Он был благодарен за это. Уриэль не был готов к тому, чтобы она вспыхнула огнем. Он не знал, как это произнести, но она знала.
Может, все жрицы могли читать язык внутри тел. Он надеялся, что она сможет рассказать ему больше. Какие чары убили их? Каким был предел их магии?
Рэя посмотрела на него, хмурясь.
Такая магия запрещена.
Что?
Она указала на метку, палец еще дрожал.
Эти слова нельзя произносить вслух. Книги заперты в недоступной секции библиотеке, только самые сильные алхимики и жрицы могут туда пройти. Я знала этого мужчину. Он не был из них.
В ее словах было много деталей. И он задал вопрос:
Откуда ты знаешь, что это слово запрещено, если ты не видела книги? Вряд ли ученице позволили бы их читать.
Щеки Рэи порозовели.
Я пробиралась в ту секцию, когда никто не смотрел. Я не произносила слова, я просто хотела знать, какие они, чтобы я их не произнесла случайно.
Да, ведь слова силы могут всплыть случайно, Уриэль не сдержал улыбку, растянувшуюся на его лице. Она бунтовала против жриц дольше, чем они знали. Если бы Мириам знала, что она была в запретной части библиотеке, она не послала бы девочку к Уриэлю.
Высшая жрица думала, что послала в его царство идеальную пешку. А на самом деле послала любознательного ребенка, которому не давали расцвести. Теперь он мог дать ей это.
Случайно, повторил он. Конечно. Насколько хорошо ты знала его?
Рэя убрала прядь волос за ухо и пожала плечами.
Как и других алхимиков. Он много раз проходил мимо меня, но это не значит, что я говорила с ним. Они скрытные. Я с ними почти не имела дел.
Хорошо. Чем дальше они держали ее от тех существ, тем больше был шанс, что она поможет ему.
Уриэль убрал тело алхимика в стену и потянулся за следующим. Он вытянул тело алхимика, это было просто скелетом к этому времени. Метка на лбу еще сияла красной силой.
Что это?
Она посмотрела на тело, а потом в его глаза.
Это схожая метка. Не то же слово, но тот же смысл.
Тревога сдавила его живот. Уриэль вытаскивал тело за телом, заставлял смотреть на них на разных стадиях разложения. Она проверяла руны, напрягаясь при этом. Он видел, как ее плечи поднимались к ушам. Она сжимала кулаки, шагая с ним по залу, глядя на алхимиков.
Уриэль знал, что давил на нее. Он знал, что эта тьма была для нее тяжелой. Но он должен был знать.
Когда он не мог уже выдерживать, он убрал недавнее тело с такой силой, что стена задрожала.
Это не дает ответы!
Дает, ее тихие слова сотрясли его, задели глубины его души. Ты еще этого не видишь, потому что не знаешь слова силы как я. Но эти тела отвечают на все твои вопросы, Лорд Жути.
Он мог упасть перед ней на колени, если бы не был таким гордым.
Тогда скажи, Рэя. Что это раскрывает?
Она смотрела на него испуганными глазами, тело обмякло от поражения.
Они все пытаются исполнить одни и те же чары. Слова силыформы колдовства или оков. Они хотят поставить что-то на колени и поработить навеки. Если слово произнести правильно, оно сделает живое думающее существо куклой без своих мыслей и воспоминаний.
Он слышал свое неровное дыхание.
Думаешь, они пытаются поработить Жутей?
Нет, им плевать на Жутей. Одна попытка сковать рабочую пчелу не убила бы их, она покачала головой, но он знал, что ее следующие слова будут знамением. Думаю, они пытаются поработить тебя.
ГЛАВА 24
Рэя должна была уйти к другим жрицам. Она должна была вернуться в безопасность их рук и все им рассказать.
Он возил ее в таверну, там убил двадцать пять человек ради головы алхимика.
Он показал ей скрытую гробницу под замком, где хранил тела ее народа.
Он раскрыл эти тела, чтобы видеть руны на их костях, следы исполненной ими магией.
Жрицы будут злиться. Они вместе создадут такие сильные чары, что все Жути погрузятся в глубокий сон был сновидений. Они не поймут, что случилось, но будут знать, что разозлили сильных женщин.
Она этого не сделала. Потому что уже знала, что они ей скажут, что они повторят из своего обучения.
Руны не были словами силы, они были остатками от использования магии.
Алхимики не были злом, они делали работу, которую больше никто не хотел.
Она не должна была доверять Жутям.
Они были животными.
Рэя уже ни во что это не верила, и это было проблемой. Она думала об Уриэле как о равном. Может, он был даже умнее, чем она. Сколько человек могли исполнить магическое вскрытие и знать, что слова в теле что-то значили?
Хуже, его магия еще горела в ней. Она брала кусочки с каждым телом, которое они смотрели. Она не знала, что делала это, и вряд ли он заметил. Но теперь у нее была сотня нитей вокруг большого пальца, обжигающих ее ладони.
Жуть-страж отвел ее к крылу жриц, а потом повернулся и ждал, пока она откроет дверь. Рэя смотрела на дверь и поняла, что не могла. Хоть в той комнате с сестрами была безопасность, она не могла сделать это.
Она боялась их реакции на правду, страх бушевал в ее венах. Она едва замечала магию, поднявшую ее ладони, нити силы слетали с ее тела.
Рэя заметила, как Жуть сполз по стене и сел. Уснул. Его дыхание было ровным, а лицорасслабленным.
Что она наделала?
Она ощущала шепот силы в ладони. Магия просто хотела помочь, знала, что Жуть ее не отпустит. Ей нужно было побыть пару минут одной, а магия хотела показать ей, что в поместье это было возможно.
Рэя не хотела спорить. Магия ощущалась древней, и если она знала, что Рэя могла побыть пару минут одна, в комнате без жрицы, слушающих у ее двери, то она пойдет за магией.
Сила повела ее в другую часть замка. Она сделала магию еще одним шаром света, как перед походом в склеп.
Огонек прыгал перед ее глазами, как восторженный ребенок, а потом полетел в тени.
Темные нити энергии, которые всегда прятались в углах комнат, гладили ее плечи, как ладони старых друзей.
Он словно шептали ей на уши: «Мы всегда были тут. Мы видели в глубинах замка многое, и мы знаем, что он прав. Алхимики плохие. Жрицы тебе врут. Ты тут одна, и рядом только монстр, которого тебя учили бояться».
Она не хотела больше его бояться. Она хотела, чтобы он рассказал ей правду.
И в этом была проблема.
Уриэль ей врал. Она знала, но ничего не могла с этим поделать. Он утаил какую-то часть правды от нее.
Почему он хотел знать, что делали алхимики? Она всегда знала, что между его и ее народом были разногласия. Она знала, что они забирали жизни у Жутей, и так было давно.
Жрицы забирали магию в свои тела и колдовали. Алхимики тоже так делали, хотя они были сильнее жриц.
Это объясняло, почему в склепе были только алхимики. Самые сильные ее вида были теми, кто мог колдовать сильной магией. Но они не были проводниками для Жутей.
Высшей жрице нужны были такие, как Рэя, чтобы забирать магию. Делать из нее кровавый камень. Отдать это алхимикам, а потом что?
Она чуть не врезалась в стену, задумавшись. Каждое заклинание на костях алхимиков в гробнице говорило одно. Она не хотела говорить Уриэлю, что они были частью одного заклинания, так что сказала, что они были схожими.
Тени гладили ее плечи, трепетали как волны жара перед ее глазами. Они создавали пустую тьму, и она помнила, что должна была сделать. Заклинание.
Оно было на последней странице запрещенной книги. Заклинание превращало в раба и забирало все мысли. Все воспоминания. Делало чистой табличкой, где можно было поместить все, что хотел вложить в человека колдун.
Она помнила, как ее чуть не стошнило от той книги. А потом она увидела заклинание. Она стала задумываться, что алхимики делали с магией, которую она собирала для них.
Но она не спрашивала до этого. Рэю годами подавляли, учили бояться. Они сразу увидели бы, о чем она думала. Алхимики захотели бы ее смерти. Они заперли бы ее в коробке, и она никогда не увидела бы солнце.
Рэя дышала быстрее. Она не могла подавить панику и ощущение, что ей соврали даже тут. Она все еще была маленькой ученицей, которой никто не хотел открывать все. Только так, чтобы она слушалась и не сомневалась в приказах.
Магия горела в ее руках. Ее пальцы стали почти просвечивающими. Кости прижимались к коже, Рэя видела вены, сияющие силой.
Она устала быть пешкой.
Она устала быть ученицей, которую никто не замечал.
Хватит. Пора было Лорду Жути понять, что она была не просто жрицей. Она была сильной, и если он не скажет ей правду, она заберет ее с его языка.
Рэя не знала, как долго шла к его кабинету. Она плохо управляла телом, магия несла ее по коридорам, тени ниспадали с плеч плащом. Ее разум требовал справедливости.
Две Жути стояли у его кабинета. Она едва замечала свои движения или использование магии. Ей нужно было только поднять руку, и Жути отодвинулись. Они прижались к стенам, их головы повернулись так, что они не могли смотреть на нее.
Дверь его кабинета распахнулась, ударилась об стену так, что дверь треснула по центру. Ноги едва касались пола, она скользнула к Уриэлю, который ждал ее у стеллажа, ведущего в склеп.
Он будто ожидал, что она вернется. Он скрестил руки на широкой груди и смотрел на нее.
Ты мне врешь, прошептала она, голос был гулом грома вдали. Ты знаешь больше. Намного больше, и скрываешь это от меня.
Я знаю столько же, сколько и ты.
Она почти ощущала вкус в этот раз. Его ложь делала воздух пеплом в ее легких, и она знала, что он не хотел говорить ей. Не хотел делиться.
Она недовольно зарычала, и звук перешел в визг гнева.
Говори! Что ты скрываешь? Ты столько показал мне, такому меня подверг, и ты должен знать больше, чем говоришь. Я это чувствую!
Я не знаю ничего другого.
Снова ложь. Сила пылала в ее руках, и в этот раз она выпустила ее. Белый свет горел в ее теле, вырвался из ее ладоней и устремился к нему. Тени плелись за этой магией, закрыли ее от его взгляда. Рэя подошла вплотную к нему.