Можешь не ходить, бросил мне командир, когда я проползала мимо него. Двух раз уже достаточно.
Я мрачно зыркнула на него исподлобья и даже не остановилась. Внутренним чутьем ощущала какую-то подлянку. Нельзя останавливаться. Пусть хоть упаду под этим мешком, но поднимусь и спущусь еще раз.
Собственно, напророчила. Немного передохнув наверху, я стала спускаться. И поскользнулась. Ослабевшие ноги не удержали и разъехались в стороны. Падая, я извернулась и мягко уложила свой мешок на землю, а сама упала сверху. Правую ногу от бедра и до колена пронзила вспышка боли. Брызнули из глаз слезы, но от вскрика я удержалась. Несколько мгновений перед глазами стояла пелена. Я дышала, как выброшенная из воды рыба, широко открыв рот.
«Продыхивай боль. Никогда не задерживай дыхание, иначе она увеличится. Не позволяй ей этого. Дыши». Так учил Наставник. И я дышала. Стиснув зубы, села и подтянула ногу. Сведенными от холода и напряжения пальцами попыталась размять бедро. Через теплые форменные штаны это плохо удавалось, но иначе было нельзя. Растянувшуюся мышцу нужно вернуть в рабочее состояние. Так я просидела минут пять.
Помощь нужна? глухо донеслось снизу. У подножия скалы стоял Максимус. Как обычно, широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра. Отвечать я не стала. Стиснула зубы, подтянула мешок на спину и, согнувшись под ним, медленно встала. Переставлять ногу было очень трудно. Как огромный шмель, боль вцепилась в нее и жалила, жалила. Почти боком, максимально оберегая конечность, я спустилась. Проковыляла на площадку и сбросила мешок на землю. Здесь, внизу уже никого не было. Только командир и я. Подойдя к зданию, я уперлась одной рукой в стену и смотрела на него.
Молодец. Ты донесла раненого товарища до заставы, его взгляд был испытующим. Он внимательно осмотрел меня с головы до ног, задержавшись почему-то на руках.
Товарища?
Ну да. Вес одного мешка равен среднему весу стражника. Эти походы, он махнул рукой на гору, это тренировки на вынос человека с патруля. Те, кто сдается и бросает своих, сразу увольняются с заставы.
Так и знала! Знала, что без подлянки не обойдется. Если бы я согласилась прекратить испытание, вылетела бы как пробка со службы.
Обед уже давно прошел, Белый задумчиво посмотрел на небо. Так что до ужина можешь отдыхать. И после неготоже, он бросил мне веселый взгляд и зашел внутрь.
А я сползла по стенке и уселась прямо на землю. Сил не осталось даже на злость.
5
Я лежала. Растекшись по постели, абсолютно голая после душа, я просто впечаталась в койку. Болело все. Нога, торс, голова, пальцы рук. По коридору периодически кто-то проходил, раздавались голоса. Но до ужина был еще час. Так что можно было с чистой совестью лежать как труп. Док выловил меня на подходе к комнате. Пытался затащить на осмотр, но я категорически отказалась. Напоминания о необходимости беречь себя для службы пропали втуне. Дверь была закрыта на задвижку. Можно было не опасаться, что кто-то войдет. А если
Я резко села и тут же охнула от приступа боли. Святой Амадей, так мне не было больно уже давно. Я подошла к двери и еще раз проверила ее крепкость и надежность замка. Окно в комнате было. Маленькое, узкое и расположенное высоко над полом. Сосредоточившись, я закрыла глаза. Тихий скрип и крылья взметнулись вверх! Знакомый, красивый, удобный, но такой недоступный облик. Я взмахнула крыльями, напрягая мышцы. По комнате взлетела пыль. М-да. Надо тут убраться тщательнее. Несколько раз вытянув до предела и сложив обратно, я размяла свои рыжие пернатые конечности. А потом вернулась в девичье тело. Хватит и пары минут. Желание обернуться пропадет еще на неделю точно, а человеческая ипостась подлечится. Так и случилось. Когда вместо птичьего пуха на теле проступила обычная кожа, боль улетучилась без следа. Я подняла ногу, напрягла ее. Нет, все в порядке. И ребра больше не болели. И даже обломанные на камнях ногти восстановились.
Я не спеша оделась. Тщательно расчесала мокрые волосы и стянула их в привычную косу. Сушить их распущенными значит получить целый рыжий водопад. Тетка была всегда в восторге и называла их сокровищем. А мне они мешали. Тетка Как она там одна?
Ничего, справится, я тряхнула головой, отбрасывая эти мысли. Мне бы тоже не мешало здесь освоиться. Сидеть по вечерам с остальными я, конечно, не буду. Но общаться с теми, кто не видит во мне мишень для шуток и объект вожделения, я не совсем не против.
За ужином мой решительный настрой стать ближе с сослуживцами улетучился. Нет, мне никто ничего не сказал. Не ставил подножек. И даже не пытался огладить по филейной части. Они просто смотрели. Все как один. Вся застава, конечно, наблюдала за моими восхождениями и спусками. И все они знали, что я выполнила задание до конца. И это вызвало у них уважение?
Но кусок в горло не лез. Под столькими взглядами я точно рисковала поперхнуться. Ложка прыгала в руке, хлеб крошился и падал на стол.
Вашу ж Дайте поесть нормально! рявкнула я во весь голос, не выдержав.
Как по команде, парни отвернулись. И только тот, с которым я столкнулась у мойни в первый же день, ядовито отозвался:
Что? Неприятно внимание стольких мужчин? Удивительно, я думал, девки всегда рады такому.
Придержи язык, Эшул! отреагировал Белый мгновенно.
Заступаешься? С чего бы? высокий противный стражник развернулся к моему командиру. Себе в телогрейки ее планируешь загрести?
Абсолютно безмолвно Максимус встал и пошел к принцу. Ну, это я предполагала, что он принц. Спросить же не у кого.
Вскочил со своего места Док, за ним остальные. И тут в столовую вошел капитан заставы.
Остынь, Белый, поднял он руку.
И Максимус как будто наткнулся на нее. Остановился, не дойдя до противника буквально два шага. А Фил Огдрузон развернулся ко мне:
Я предупреждал, почти прошипел он. Чтобы никаких склок из-за тебя не было. Быстро в мой кабинет!
Да чтоб вас всех! Я-то тут каким боком? Я не просила Белого за меня заступаться. Выпуталась бы сама. А теперь еще и с начальником заставы придется разбираться. Бросила ложку в тарелку и вышла из столовой. Как же раздражают эти их разборки! Всегда поражалась, насколько мужики любят доказывать друг другу кто круче и сильнее. А страдают всегда те, кто слабее. Шедший за мной капитан открыл дверь ключом и практически втолкнул меня внутрь.
Сядь! приказал он.
Я села. Он тоже уселся за свой стол.
Марианна, я говорил? Говорил! начал заводиться он.
Вы говорили лишь о том, чтобы я не прибегала жаловаться. Я не прибегала, холод в моем голосе мог бы заморозить.
О, Боги! Чем я вас так прогневал? он картинно вздел руки и посмотрел на меня. Ты видишь, что творится? Твое появление подрывает сплоченность личного состава.
Бах! Дверь открылась от удара ногой и, отлетев к стене, ударилась об нее. Максимус вошел эффектно.
Не трогай девчонку, Фил.
Белый, ты видишь, что из-за нее происходит? Вы начинаете цапаться друг с другом! возмутился капитан.
Эшул мне не друг. И никогда им не был. Не надо мне указывать, как с кем общаться. До него мне вообще дела нет. Но задирать других в моем присутствии я не позволю.
Она просто девка! Девка, которая вас всех столкнет лбами как баранов! Уже сталкивает!
Белый уперся кулаками в стол начальника заставы, нависнув над ним:
Она боец моей группы. Ясно? А своих ребят я не даю в обиду никому. Надеюсь, это ты помнишь, слова падали медленно и размеренно. Если твой высокородный говнюк еще раз откроет рот в ее сторону, я закрою его силой. И мне будет плевать, как ты это объяснишь внизу.
Он выпрямился и, вздернув меня за руку со стула, вывел из кабинета молчащего капитана.
Отпусти! я вывернулась из захвата твердых пальцев. Я не просила меня защищать!
А я и не для тебя это делал. Просто кое-кто окончательно зарвался. Нужно было поставить на место. А ты просто подвернулась, холодно сказал командир разведгруппы.
Меня как будто ледяной водой окатили. А действительно. Чего это я?
Я попыталась обойти эту гору мышц сбоку, но снова была поймана за руку. Он поднял мою кисть к глазам и перебрал пальцы рукой. Ногти! Он же обратил внимание на мои руки после тренировки с мешками! Они были сорваны, а сейчас вполне здоровые. Я резко выдернула ладонь и спрятала ее за спину. Взгляд у него был подозрительный и изучающий. Но он молчал. И Слава Амадею! Врать и изворачиваться сейчас сил не было. Обойдя его снова, я направилась в столовую. Мучители, поесть спокойно не дали! Мне теперь что, голодной спать ложиться?
В столовой было пусто. И моей тарелки с недоеденным ужином не было. Вообще, застава как будто вымерла. Ни убирающего кухню повара, ни стражников. Все расползлись по своим комнатам, что ли? Я повернулась и отправилась к себе. У меня там, в сумке, еще сухари с дороги оставались. Догрызу.
Не успев запереть за собой дверь и раздеться, услышала стук в дверь.
Кто?
На пробежку! Пять минут! крикнул незнакомый голос из коридора. Раздавался топот.
Я не сдержала раздраженного шипения. Ни поесть, ни отдохнуть. Хотя, это к лучшему, что живот был почти пустой. От Белого легкой пробежки трусцой ожидать явно не следовало. Натянув сапоги и облегченную куртку с шапкой, выскочила из комнаты. Присоединившись к парням, спустилась вниз. Удивительно, но мой командир тоже собирался заняться бегом. Тут же стоял капитан Огдрузон. Когда вышли все, он крикнул:
По маршруту третьего дозора! и махнул рукой в том направлении, откуда мы приехали на повозке.
И мы побежали. Поначалу медленно, толпой. Потом медленно стали растягиваться и выстраиваться друг за другом, поддерживая заданный темп.
Через двести метров забирай влево, в гору! поравнялся со мной Максимус. Я кивнула в ответ. Приказы командира не обсуждаются.
Бегущий метрах в десяти впереди меня Сухой резко сдвинулся в сторону и так же, легко и непринужденно, стал подниматься по еле заметной тропинке. Значит, мне туда. Я повернула за ним, а остальные стражники продолжили движение по основной дороге. Через несколько минут я обернулась. За мной бежали Белый, Кислый и Весельчак. Вся наша группа. Сбив дыхание, я начала задыхаться.
Не тормози. Вперед! скомандовали мне, догоняя. И я ускорилась, заставляя легкие снова мерно перекачивать воздух. Всего подъем длился около получаса. Уже начали уставать ноги, но я бы низачто не позволила себе остановиться. Выбежав на небольшое плато, увидела Кислого. Он прохаживался по нему кругами, как по центральному парку города. Значит, отдых. Я остановилась и уперлась руками в колени, нагнувшись.
Не стой, ходи! огромная лапища командира ощутимо шлепнула по спине. Дай крови успокоиться.
И верно. Никто из мужчин не стал отдыхать сразу. Они замедлялись постепенно. Лишь спустя минут десять, позволили себе сесть.
Никогда не останавливайся сразу, сказал Максимус. В горах мало кислорода. Ты разгоняешь кровь по мышцам. Фактически они голодают, дай им успокоиться и насытиться воздухом. Поняла?
Я молча кивнула. Стоило прислушаться. Я никогда не была раньше так высоко, а они здесь служили здесь уже не по разу.
Мы сюда пришли не случайно. Марианна, смотри и запоминай горы. Вон там, его рука вытянулась прямо, самый высокий пик в нашей стране: Эльбоч. Цертон стоит примерно на его середине. С другой его стороны застава Ройс. Еще дальше: застава Вегайн. Наша зона патрулирования западный склон Эльбоча и его подножья. Северную сторону осматривают парни с Ройса. Ну, а южный и восточный склоны стерегут Стрелейцы.
И захаживают к нам периодически, хмыкнул Весельчак.
Да, есть такое, согласился Белый. Задача нашей группы не обезвреживать их, я удивленно подняла брови. И он это заметил, подтвердив. Да. Мы их не ловим, не сопровождаем вниз. Мы собираем информацию. Сколько прошло. Куда, когда. Какой состав группы. Мы не вступаем в контакт. Мы просто наблюдаем. И передаем эту информацию королевской разведке.
А как? я не понимала до конца. Мы здесь, в горах. А дворец Государя там, далеко внизу.
Максимус поморщился:
На заставе есть орел.
Эшул, прошептала я.
Он, кивнул командир. Абсолютно бесполезное создание, но имеет крылья. Поэтому сюда и пихают. Вот он и уносит ночами наши доклады.
Царский курьер, хмыкнул снова Весельчак.
Максимус строго взглянул на него, но ничего не сказал.
Я не понимаю. Если мы не вступаем в бой. Не участвуем в задержаниях. Не контактируем с контрабандистами. Почему тогда службу пролазов считают такой опасной? не могла взять в толк я.
Парни снисходительно улыбнулись.
Нас здесь нет, с улыбкой пояснил командир. Нас не существует. Ты свои сопроводительные документы читала?
Я отрицательно помотала головой. Зачем?
Почитай, если доведется, Кислый скупо улыбнулся. Узнаешь о себе много нового.
Да что там может быть? Объясните, наконец!
Мы все, Белый обвел нас рукой, числимся в списках как водовозы.
Кто? расширились мои глаза.
Водовозы, он посмеивался. Огромного сильного воина смешила эта ситуация с подобной формулировкой. Так сделано специально. Мы не просто ползаем по горам, Марианна. Нас мало интересуют обычные контрабандисты. Хотя их мы тоже фиксируем. Мы ищем таких же как мы, разведчиков. Они ищут нас, а мы их. И оставляем подлянки им.
А они нам! подхватил Весельчак.
Именно. В этом и состоит опасность нашей службы. Мы должны быть тихими, незаметными. Невидимыми. Но замечать все. И возвращаться невредимыми. Это главное! Максимус поднял палец вверх.
Я молчала, переваривая услышанное. Фактически, меня приняли не в Стражу. Меня зачислили на службу в тайную службу Ислотона. Работать на родственников и рисковать своей жизнью. Это было забавно. Но отторжения не вызвало. Какая разница? Здесь платят. И платят прилично. Если я сохраню свою маленькую тайну, то пусть все будет так, как будет.
Ну, что? Не передумала служить? оказывается, командир внимательно наблюдал за мной, пока другие болтали между собой.
Нет, я подняла на него глаза. Минуту мы смотрели друг на друга. В первый день, будучи в напряжении, я даже не рассмотрела его. Лицо у него было скуластое, жесткое, мужественное. Синие глаза, однородного оттенка. Чуть свернутый на сторону хищный нос, коротко стриженые белые волосы. Абсолютно белые. Не седые, как показалось мне в первый момент в столовой, а именно белые. Он был красив. Хищной, опасной мужской красотой.
Белый, позвал его Весельчак. А как мы ее звать-то будем?
А, точно! поддержали его Кислый и Сухой.
Да вы посмотрите на нее, не отводя глаз от моего лица, отозвался Максимус. Она же рыжая. Как солнце в яркий день.
Привет, Солнце! Весельчак, подойдя, хлопнул меня по плечу. Остальные заулыбались и тоже здоровались.
Теперь у тебя новое имя. Как и у всех нас. Добро пожаловать в группу, сказал командир. И уже тише добавил, Солнце
6
Я встала рано. Обычные караулы меня не коснутся, как объяснили мне вчера мои сослуживцы. Мы долго разговаривали на этом маленьком плато. Мне объяснили и порядок выходов группы. И то, что нужно держать язык за зубами даже с ребятами с заставы. На совет держаться подальше от Эшула, я только хмыкнула. Высокородный говнюк, как его назвал Белый, итак отпугивал меня. Мало того, что он видел во мне только шлюху, так еще и был частью государевой семьи. С которой я бы встречаться не хотела ни при каких обстоятельствах. Незачем орлам знать, где летает маленькая птичка. Выщиплют перья до последнего. В своих, конечно, интересах.
Я умылась и натянула форму. Мы спустились с гор поздно, уже было темно. Но Белый настоял на выдаче мне индивидуальной формы сразу же. И я получила сапоги самого маленького размера, который нашелся на складе. Очень мягкие, из белой, хорошо выделанной кожи и с гнущейся подошвой. Внутри они были утеплены толстым мехом, чтобы нога не мерзла. Еще выдали легкую, но очень теплую куртку и брюки. Тоже белые, незаметные на снегу. А вот шапка была серая. Связанный из шерсти котелок, плотно обхватывающий голову и прикрывающий уши.
Командир предупредил, что сегодня будет совместная тренировка всей группы. В полной экипировке. Надевали мы ее уже в общей раздевалке внизу. Два мотка прочного жгута с карабинами. Облегченный арбалет с короткими болтами. Крюки, страховки. Мне показали, как это все увязать на себя. Главное, чтобы ничего не мешало и не издавало звуков при передвижении. Перед выходом из комнаты все попрыгали, проверяя надежность укладки снаряжения.
С заставы мы вышли, когда остальные стражники еще спали. А ночной караул еще не вернулся. Гуськом, шагая след в след, друг за другом, мы пошли в гору. Шли долго, больше часа точно. Поднявшись на какую-то вершину, Белый скомандовал нам отдых, а сам сел что-то писать огрызком карандаша в маленькую записную книжку.