И прошла эта тысяча лет?
Да уж два века как. Эльфы то, бедолаги, наверное, чего чистого и прекрасного ожидали. А к нам Тьма пожаловала. Ну, да спасибо им, что предупредили. Я и сражаться не стал. Сразу навстречу эдак представительно вышел и предложил свои услуги Как видишь, власти у меня нет. Одно название.
Зато мир живой.
Да. И я вместе с ним. Эльфы, правда, совсем осерчали и те, что до того не ушли, всей гурьбой на дороги междумирья подались. Ну, да и скатертью им дорога. Я их всегда
Сударь Морьяр! стремительно сбегая вниз по ступенькам, во весь голос закричала служанка. Сударь Морьяр! Ваша дочка сбежала!
Глава 2
Арнео ещё успел удивлённо округлить глаза, прежде чем ринулся следом за мной со всех ног в нежелании упустить чего-либо из таких интригующих событий. Я же бросился к служанке и на бегу требовательно спросил:
Да куда она могла из комнаты на третьем этаже деться?!
На самом деле, мне тотчас вспомнился трупик разбившегося бело-рыжего щенка по кличке Шершень, которого мы с Эветтой и мастером Гастоном похоронили возле крепостной стены. А потому я уже успел отчётливо представить себе мёртвую хрупкую девочку, лежащую с неестественно повёрнутой шеей на мостовой, и даже обвинил во всём плохо закрытые ставни.
Я только и открыла замок на двери, чтоб кувшин с водой поставить. Бадью-то давно наполнила, а вот про него подзабыла, взволнованно заверещала служанка. А она, как увидела меня, так сразу юрк за дверь и прямиком к чердачной лестнице!
То есть она на чердаке? сразу успокоился я.
Не-не! эмоционально вскидывая руками, опровергла моё предположение женщина. Её глуповатое лицо и слабовольный писклявый голос раздражали. Так называется только. Ведёт-то на крышу! Мы всё не убирали лестницу, чтобы черепицу обновить удобнее стало. В том месяце заменили наконец, а лестницу так и оставили-то. Забыли!
Треклятье! Всё-таки разобьётся!
Не желая и далее общаться с «гусыней», я уверенно отодвинул женщину в сторонку (отчего она едва не свалилась с ног), и стремительным шагом двинулся вперёд. Набойки сапог отбивали по дереву гулкий чёткий ритм.
Коридор не был особо длинным. Всё же постоялый двор, хотя и вырос за прошедшие двадцать лет на целый этаж, не мог изменить свой периметр, теснясь между соседним домом и улочкой. Так что вскоре я упёрся в стену. Никакой лестницы здесь и в помине не было, хотя над моей головой действительно виднелась крышка люка. И мой рот уже открылся было, чтоб на чём свет стоит обругать служанку, вместе с Арнео тенью следующую за мной, как я увидел прибитые к стене поперечные перекладины. Сложно сказать, чего в них было большегвоздей или же гниловатого дерева, но одно я предвидел наверняка. Если бы некто решил избавиться от этого «украшения», то можно было бы вместо стены оставить дыру для нового огромного окна.
Быстро поднявшись, я высунулся по пояс и сразу стал обладателем элитного места для созерцания драки на дощатой мостовой внизу. Однако черепок, выпавший от моей попытки выбраться наружу целиком, прервал драчунов, и они, мгновенно забывая о распрях, уставились наверх, прикладывая ладони ко лбам. Я развернулся к другой стороне крыши, строение которой было типичным для Юдолипо обе стороны крутые скаты с жёлто-серой черепицей. Соединяющая их середина представляла собой покрытую шершавым металлом узкую дорожку, шириной в полторы ладони. И вот на самом-то её краю, на самом дальнем от меня конце и стояла на четвереньках Элдри.
Девочка явно хотела перебраться на крышу другого дома, но тот имел всего два этажа. Слишком высоко для безопасного спуска. Да и в целом прыжок должен был бы стать акробатическим. Если не попасть на конёк, то предстояло скатиться по скату как с горки! Сущее самоубийство.
Пятилетний ребёнок с таким бы точно не справился.
Немедленно возвращайся сюда! потребовал я.
Малявка повернула голову в мою сторону. В её глазах отразился испуг больший, нежели страх высоты. Поднявшийся ветер трепал голубое платьице и змейкой унёс за собой развязавшийся поясок.
Мама! Мамочка! бессмысленно и жалобно позвала девочка на помощь Эветту.
Стало понятно, что сама она ко мне не подойдёт. Ни за что на свете. А потому я, мысленно чертыхаясь, встал на конёк и сделал пару осторожных шагов вперёд, рассчитывая пройти весь путь самостоятельно. Однако девочка испуганно всхлипнула и придвинулась к краю крыши ещё ближе. При этом она едва не поскользнулась. Ещё один черепок полетел вниз и разбился с громким звуком. Мне пришлось замереть.
Хочешь переломать себе все кости, а?! Если ты будешь убегать, то только разобьёшься!
Мама!
Я сейчас подойду к тебе, и мы вернёмся в комнату. Понятно?!
Нет! Нет! истерично завизжала Элдри и вытянулась вперёд, высовываясь за край крыши на добрую треть корпуса. Мама! Нет!
Ты так умрёшь!
Позади меня раздалось бренчание струн. Короткий, но весёлый мотивчик заставил девочку обернуться. Я и сам ошеломлённо поглядел назад.
Чего тебе здесь нужно? сердито шикнул я на Арнео. Бог стоял позади меня в раскрепощённой позе и приветливо махал Элдри рукой.
Мне кажется, что без моего вмешательства она спрыгнет вниз.
Не спрыгнет.
Спрыгнет. Тебя она боится больше возможности убиться насмерть И не могу сказать, что не так уж и солидарен с её выбором перспективы!
У тебя не лучше получится.
Если ты думаешь, что у меня не получится, то просто наблюдай. Работать профессионал будет.
Я скептически фыркнул, но уступил ему место на узеньком коньке. Арнео ловко меня обошёл. Затем провёл пальцами по струнам и заиграл простецкую мелодию, чтобы после, словно циркачу, показывающему представление, начать подходить к девочке. Он то высоко задирал ногу, то вставал на одно колено. И при этом широко улыбался да весело напевал:
Кто мышей ловить мастак?
Кто гуляет просто так?
Кто сидит на высоте?
Кот! И песня о коте!
Сидел на крыше рыжий кот,
Не ведал никаких хлопот.
Лежал под солнцем он, мурчал,
Мурчал превыше всех похвал!
Но вот проголодался кот.
Однако как набить живот?
Ведь нет на свете мыши
Той, что живёт на крыше!
И понял кот, что надо вниз,
Да вот исчез окна карниз!
Как же покинуть крыш приют?
Он крикнул: «Мяу! Кто спасёт?».
Ну-ка! Если не скажешь «мяу», то кот не спасётся.
Мяу, неуверенно протянула Элдри.
Арнео стоял совсем близко к ней и мог бы уже схватить девочку. Я бы так и сделал. Однако он продолжил песню:
И подошёл к коту поэт,
Поэт пропел коту куплет,
Что он возьмёт кота домой,
А в доме кот найдёт покой!
И согласился рыжий кот
Теперь он счастливо живёт.
Зимой прижмётся к тёплой печке,
А летом ляжет на крылечке.
Не манят больше кота крыши
Тем более, ну нет там мышек!
Песня была отвратительно никакая. Разве что исполнялась выразительно и приятным голосом. Мне бы так не удалось. Пел я ужасно неэмоционально, хотя и попадал в ноты. Музыкальный слух у меня имелся. Как и притязательный вкус. Однако, в отличии от меня, Элдри, видимо, произведение понравилось. Как и у любого ребёнка, эмоции у неё менялись быстро, и место тревоги в глазах заняли сначала любопытство, а там и искорки смеха. Она улыбнулась. Арнео же протянул ей руку и спросил:
Ну, что? Пойдёшь со мной, котик?
А ты меня не обидишь?
Нет. Котики дружат с поэтами. Поэтому поэты котиков не обижают, а очень даже о них заботятся.
От такой логики у меня аж зубы заныли и только что лицевой нерв не задёргался. И всё же Элдри этого рассуждения хватило. Она смело протянула ладошку и вскоре всем телом прижалась к Арнео.
Давай-ка ко мне на ручки? Как настоящий котик.
Хорошо.
Эмм, только куда же нам деть гитару?
Не знаю.
А что, если мы бросим её вниз и устроим большой ба-бах?
Вопрос был задан столь восторженно, что мне и самому всенепременно захотелось что-нибудь сбросить вниз Тело того же Арнео, например. И чтобы так: «Ай-ай-ай!». А затемба-бах! Бдыщ!
Элдри согласилась:
Да!
Прекрасный музыкальный инструмент, покрытый чёрным лаком и искусно разрисованный алой и жёлтой краской, разбился вдребезги. Какая-то женщина, которая только-только повернула в сторону постоялого двора и не видела событий на крыше, испуганно завизжала. Арнео тут же усмехнулся и подмигнул малолетней подельнице. Та хихикнула. А затем он взял её на руки и понёс к люку.
Чтобы им не мешать, я спрыгнул вниз. Служанка стояла подле лестницы, по-идиотски открыв рот, и беспрерывно нервно теребила передник. Вид этой клуши раздражал. А сдерживаться повода у меня не было. Поэтому я тут же послал женщину в самых горячих выражениях куда подальше и даже немного проводил по коридору, тихо и зло выговаривая своё мнение о постоялом дворе, пока не довёл её до слёз. Бард, оказавшийся богом, тем временем спустился и, продолжая держать ребёнка на руках, неспешно пошёл ко мне навстречу. Чем ближе эти двое ко мне приближались, тем более мрачным становилось лицо девочки. Наконец, она крепко обняла Арнео за шею и жалобно произнесла:
Не отдавай меня ему. Он маму и Реньяру убил! Он плохой!
А Реньяра кто?
Моя сестрёнка!
Ай-яй-яй, с утрированной укоризной покачал головой бард и требовательно воззрился на меня.
Я не собирался никому ничего пояснять, а потому молчал, не меняясь в лице. Так что Арнео пришлось продолжить.
Что-то не очень-то похоже на счастливое воссоединение семейства. Да и на тебя девочка совсем не похожа Хотя Что-то знакомое в ней есть.
Верно, меня с ней иначе кровь связывает. Но она всё равно принадлежит мне, так что отпусти её и уходи.
Это же по какому праву она тебе принадлежит? нехорошо сощурил он глаза и с нежностью погладил волосы Элдри.
По праву сильного, делая угрожающий шаг вперёд и не моргая, ответил я. Отдавать Арнео даже такую частичку Эветты я никак не собирался, как бы удобно это для меня ни было!
Причём здесь тогда кровь?
Я выполняю старое обещание, данное её матери. Доволен объяснением?
Нет.
Твои проблемы. Я тебе сказал. А теперь отпусти её и уходи. Нет, так я сам заберу у тебя своё!
Что-то тут ничего не складывается, всё же ставя девочку на пол, холодно заметил вредный бард. Эй, малышка. Кто твоя мать?
Эветта, пропищала из-за спины Арнео Элдри.
Так вот о какой крови речь! челюсть красавца-барда затряслась, когда он уставился на меня полными гнева глазами. Ты? Ты убил Эветту?! Мы с полчаса кряду говорили о ней, ты возмущался, что я разрушил её жизнь, а сам Ты, сволочь, взял и убил её?!
Не уверен, что в этом жалком мире найдётся маг, способный взять на себя ограничения бога. Но ещё один укор, и я без промедления приступлю к выполнению ещё одного своего старого обещаниянаконец-то убью тебя!
А там и поднесёшь мой мир в подарок Тьме, с презрением заключил Арнео.
Да. Это же разумно. Меня не прельщает судьба самому становиться хранителем.
Странно, что такой умник никак не видит нестыковки. Постарайся в будущем заметить. Разумным себя называешь только ты сам!
Мои руки уже сжались на плечах Элдри, а потому меня не волновало раздражение бога, который боялся. Его страх физически ощущался. Он был испуган. И до отвращения растерян от того, что аура моего тела, более не пропускающего через себя поток смерти, показывала мага-среднячка. Это сбивало его с толку. Он не мог оценить всю степень угрозы. В его распоряжении были только жуткие слухи о моих нескромных возможностях, видение моих разработанных энергоцентров и знание о том, кому я служу. А потому итог был простАрнео шустро наклонился, виновато поцеловал девочку в лоб и быстрым шагом ушёл прочь.
Малявка тут же захныкала, но я, не испытывая ни малейшей жалости, отвёл её в комнату и, удостоверившись, что дверь хорошо закрыта, от всей души отстегал её ремнём. Это должно было унять тягу к побегам на какое-то время. И методика действительно сработала. Мой зверёныш колко смотрел на меня исподлобья, жался в углу, но слушался, хорошо ел и, судя по всему, в мечтах не единожды загрызал до смерти своего тюремщика. Однако до того, как я сделал такой вывод, мне пришлось испытать уйму неудобств и ограничений.
Прежде всего, как я уже говорил, от меня требовалось дойти до мастера Гастона и, не пойми как, переговорить с ним. Но совершить подобную прогулку в обществе Элдри (а уж тем более без её общества!) стало бы неблагоразумно. Опиума оставалось всего ничего, и я не был уверен, что его хватит на достаточное время. Девочка и в этот раз очнулась значительно раньше, чем я ожидал. Покупать дополнительную дозууже опасно. Можно было и переборщить. При таком раскладе объяснения с мастером Гастоном и вовсе нелицеприятными вышли бы.
Ох, как же я не хотел его видеть! Я представлял, как он на меня орёт, и трясся как мальчишка!
Но выбора, как такового, я не видел. Поэтому взял Элдри за руку и сцепил пальцы на её коже аж до синяков. Что делать? Мне не хотелось, чтобы она сбежала. А после я спустился на первый этаж и сухо осведомился у хозяина гостиницы.
Есть человек, что за ней приглядеть может?
Хм, задумался мужчина, но всё же сказал. Найдётся, но не задаром.
Сколько?
Недорого. В пять медяков сговоримся. У меня как раз сын бездельничает.
Я проследил за взглядом своего собеседника и увидел скучающего паренька лет тринадцати. Не особо-то он и произвёл на меня впечатление. Но цена его услуг нравилась.
Если она завизжит или попытается убежать, справится?
Да куда ей бежать, коли дверь запереть? убедительно произнёс хозяин гостиницы. А на визг разберёт, так охолонем. Сам поднимусь.
Хорошо.
Пока мальчик, откликаясь на зов отца, подходил ближе, я отсчитывал монеты. Мне очень хотелось верить, что всё обойдётся. И что мой Шершень не сбежит, и что предприимчивое семейство излишним милосердием не страдаетне позовёт стражу для разбирательства, чего у девчонки крики такие дурные? Отдав деньги, я вышел на улицу. В такой жаркий день очень хотелось обзавестись широкополой шляпой и сидеть где в тенёчке. Однако моим ногам покой только снился.
Время нельзя было терять, а потому я отправился не за шляпой, а к дому мастера Гастона. Как-то после попытки побега девочки и последующих разбирательств с богом этого мира расхотелось мне ещё один чудный день в Юдоле просиживать. Эта подлючая тварь Арнео запросто мог в порыве возвышенных чувств пойти и Тьме претензии какие высказать. И что тогда помешает моим Хозяевам поинтересоваться у меняпочему я молчу? Зачем скрываю, что исполнил свой долг?
Предположения о таком мне крайне не нравились, а потому я шустро шагал по мостовым, пока не остановился возле дома красильщика. И первое, что понялможно было и потерять время. Даже стоило. По крайней мере, часика три-четыре. Тогда бы я не столкнулся нос к носу с похоронной процессией. Гроб с останками Катрин как раз выносили через дверь. Мишель и Герда стояли снаружи, обливаясь слезами. Рыдающая Аннет шла вслед за мёртвой дочерью и так и порывалась ухватиться за крышку гроба.
Нет, этого не может быть! стонала женщина. Она живая! Живая. Верните её домой!
Кто-то из соседок постарался успокоить несчастную, но слова не помогали. Горе не давало расслышать ей ни одного звука. Возможно, мастер Гастон, её отец, смог бы докричаться до неё, но он и сам походил на тень самого себя. Глаза у него опухли, кожа выглядела белее снега, руки дрожали. Его самого приходилось поддерживать, чтобы он не упал. Таким раздавленным этого человека мне никогда не доводилось видеть.
Мастер Гастон, подошёл я ближе.
Арьнен, это ты, Арьнен? попытался он всмотреться в моё лицо так старательно, как будто по новой ослеп.
Я.
Ты тоже пришёл проводить мою Катрин в последний путь?
Хм. Вообще-то нет.
Мне хотелось
Не надо, не говори ничего, из глаз мужчины потекли слёзы. Я уже слышал много слов скорби.
Так может послушаете радостную весть? Не хотите мёртвую девочку на живую обменять? Возраст практически один в один. Баш на баш будет.
Но меня то вы ещё не слушали, с укоризной произнёс я. Мне совсем не то хотелось вам сообщить. Соболезнующие речи у меня никогда не получались.
Тогда тем более не говори ничего.
Но как я могу ничего не говорить, если я специально ради этого и шёл к вам? Выслушайте. У меня есть некоторое деловое предложение, которое может вам понравиться.
Арьнен, о чём ты? Какое деловое предложение? ошарашено уставился на меня мастер Гастон.
Думаю, вы его оцените. Так вот
Прекрати!
Его громкий возглас привёл к тому, что ближайшие к нам люди покосились на меня с откровенной антипатией.