За пасекой будет тропка к реке. По ней иди, а как кончится, то вдоль берега. Первая ива, она же и единственная на всю округу, и будет нужной. Я приду за пару часов до полудня.
Самое солнце.
А я люблю жару, улыбнулась она и как-то зловеще прошептала. В холодной сырой могиле успею належаться.
Мадам Матильда посмотрела на меня с укором, но когда я завязал разговор, чтобы как-то отблагодарить её за услуги, то от вознаграждения напрочь отказалась и сказала, что помогает отнюдь не из-за денег. Возможно, мне стоило вместо монет предложить ей помощь по хозяйству, но я знал, что ничего такого не умею. А потому, стиснув тайком полешко, вернулся в комнату и приступил к своему излюбленному занятиювырезанию поделки. На этот раз мне захотелось запечатлеть в дереве лицо заботливой женщины.
Элдри проснулась, едва я приступил к работе. Она была очень слаба, но её аппетит говорил, что это ненадолго.
Завтра переодешься, я похлопал рукой по свёртку с одеждой.
Угу.
Я начал довольно наблюдать, как она жадно глотает мятую отварную картошку, и заметил:
Впредь не стоит вновь так заболевать.
А если я простужусь, она жалобно посмотрела на меня, ты снова приведёшь маму?
Ты спутала. Тебя лечила Ванесса. Это совсем другая женщина.
Ложка упала в миску, а миска скатилась у неё с коленей. Куски картошки покатились по полу.
Я хочу маму! захныкала она. Маму! Маму!
Не знаю, что на меня нашло. Может быть мне вспомнилось, как некогда я рыдал сам, а мастер Гастон был рядом? Я просто сел подле неё и неуклюже прижал к себе.
Не всё бывает так, как хочется. И кое-что уже нельзя исправить. Никогда. Как бы ни хотелось иначе.
Если ты знал, что ничего нельзя исправить, то зачем ты убил их?
Её светлые глазёнки уставились на меня, как будто бы в ожидаемых от меня словах должна была содержаться истина, раскрывающая как минимум никому неизвестную тайну создания мироздания.
Потому что иногда выбор ведёт нас к тропам, ступая на которые ничего другого больше и не остаётся. Я ведь на самом деле никогда не желал твоей матери или сестре зла.
Ты убил их.
И буду помнить об этом до конца своих дней.
Я тоже этого не забуду.
Несмотря на произнесённую угрозу, она сама прижалась ко мне. Я машинально погладил её по спутанным грязным волосам, словно собачонку, но тут же поморщился и отстранился.
Фу! От тебя совсем несносно пахнет! Пойду договорюсь с кем, отведу тебя в баню. И пока не вымоешься, не переодевайся. А то всё стирать придётся.
* * *
Утром я решил, что хватит Элдри валяться в постели, а потому вознамерился взять её с собой к реке. Мадам Матильда заметила, что мы собираемся уходить, и высказала свой упрёк. Но я преподнёс ей подарок, и все аргументы кончились. Деревянный миниатюрный бюст самой себя привёл женщину в неописуемый восторг, и на этой воодушевлённой ноте испарились и все претензии. Она под не особо довольный взгляд мужа с энтузиазмом сунула мне четыре только что испечённых пирожка с морковкой и улыбнулась на прощание.
Коня я оставил в стойле. Девчонке следовало самой двигаться, а до места встречи с Ванессой было не так далеко. Поначалу Элдри немного пошатывало. Её походка была неуверенной, но вскоре детский интерес и задор исправили это. Она то подражала птичке, махая крыльями, то начинала жужжать, изображая пчелу. Я не делал никаких замечаний, хотя местные и косились неодобрительно. Если честно, мне было безразлично. Как и поведение девочки, так и отношение к нему селян. Она мне не мешала. Они тоже.
Ванесса уже поджидала меня, хотя и приподняла бровь, заметив Элдри. В руках женщина держала объёмную корзинку, прикрытую толстым покрывалом.
Хочешь пирожок? предложил я ей, чтобы избавиться от ноши.
Узнав, что внутри варёная морковь, Элдри напрочь отказалась от выпечки. Я же и так плотно позавтракал. Съеденные два угощения явно были лишними, а оставшиеся мешали свободе рук.
А с чем он?
С морковкой.
Ненавижу морковь. Но давай расстелем покрывало и положим к моей снеди? Может, твоя девочка съест?
Да. Видимо, морковью здесь питался я один.
Я не зайчик морковку есть! Я белочка! Я люблю орешки!
Мы устроились в тени дерева. Приятная прохлада и запах воды действовали расслабляюще. Элдри, правда, порывалась искупаться в реке, но я твёрдо стоял на своём, а потому бдительно наблюдал за соблюдением указа не трогать воду. Вроде бы дитя меня слушалось и только игралось с песком. Ванесса открыла корзинку, в которой принесла с собой немного лесных ягод, хлеба, сыра и фундука. Они скрасили распитие крепкой приторной настойки.
Я всё вспоминаю, как ты себя вёл в трактире. Со стороны выглядело так, будто тебе прекрасно известно, чем я занимаюсь. У тебя был знакомый маг-лекарь?
Да.
Хороший?
Полагаю. Я именно как лекаря знал её очень недолго.
Ясно. Сам-то не пробовал так лечить?
Нет. Исцеление не по моей части.
У-у-у, протянула магичка с неприкрытым скептицизмом. Не по твоей части, говоришь? В тебе же вообще силы нет!
Она рассмеялась, желая этим смехом досадить и сделать больно. Но у неё не вышло.
Кто-то однажды сказал, что я не умею признавать свои ошибки, и в какой-то момент мне довелось что-то в этом замечании понять. Но озарение давно прошло. Как можно признавать какие-то ошибки, если ты их не совершаешь?
Я всё сделал правильно. Выполнил задание, не нарушая условий. Выполняю обещание, данное Эветте, не нарушая условий. А остальноеисправимые погрешности.
Подумав так, я даже удивился. В какой момент я пришёл к выводу, что не заслуживаю от Тьмы никаких претензий?
Хотя, разве я не прав в своих суждениях? Я убил Эветту, как того и требовалось. На момент её смерти никого в доме не было. Всё честно. Я имел право оставить Элдри в живых. А то, что я не даю сигнал, так почему я должен сразу по выполнении задания связываться с Хозяевами? Никакой договор с таким условием я не подписывал. Нюанса такого мне никто не озвучивал. Это моё дело, когда отправить им сообщение. И пока они не дали мне какое новое задание, то почему бы и не прогуляться по родному миру?
Серьёзно. Не подкопаешься ведь.
Так что не суди о магии. Какой из тебя целитель, коли силы не имеешь? ехидно добавила Ванесса.
Дело не в силе, пожал я плечами и постарался объяснить свою точку зрения. Исцеление, конечно, во многом направлено на уничтожение. Чтобы справиться с болезнью, нужно разрушить её источник. Однако это только первый шаг. Второй заключается в творении. Соединить кости, срастить мышцы, обеспечить проходимость каналов. Вот она причиная не творец.
Ох, и странный ты.
На то и Странник!
Куда отсюда-то направляешься?
На север. В герцогство Юрвенлэнд.
Мне тоже стоит отправиться в путь. Но не в Юрвенлэнд. Его высочество ненавидит не только Чёрных магов. Всех магов. А вот в соседней с ним Старкании должно быть спокойно Только как же мне будет не хватать всего этого! потягиваясь и приспуская плечики платья, призналась Ванесса.
Есть много интересного в чужих городах, странах
Есть! перебивая, подтвердила она. Но Черницы мой дом. Здесь я чувствую себя на своём месте. Здесь у меня жили прадеды, деды, мои родители. Я должна лежать в земле рядом с ними, когда умру. А не где-то там.
Ты слишком много думаешь о собственной смерти для той, кто нацелен жить.
Наверное. Мне просто это крайне важно. Наверное потому, что пришлось похоронить многих, и сложно вернуться в беззаботное детство, что у Элдри. Посмотри, как ей весело!
Она умеет радоваться. Чувствует всё очень ярко.
Эй! не став ничего отвечать мне, крикнула Ванесса девочке. Иди сюда! Отдохни и хоть поешь чего!
Иду!
Элдри уже раскраснелась от солнца и суетливых занятий. Она выпила залпом воду, жадно вгрызлась в кусок сыра, посыпав на него мелкие сладкие ягоды.
А морковь, значит, это не вкусно? скептически поинтересовался я, созерцая сей дивный бутерброд.
Не вкусно.
Точно не вкусно! согласилась с ней Ванесса и задорно рассмеялась.
Затем каким-то чудом Элдри уснула. Просто доела сыр и прилегла, а через пять минут уже крепко спала. Ванесса предложила не мешать ребёнку и, вновь наполнив мою кружку настойкой, позвала пройтись вдоль берега. Мне было весело от того, что ноги немного пошатываются, а сапоги утопают в песке. Даже не помню, что послужило причиной для того, чтобы их снять. И как я остался без рубашки. Словно бы кто-то вырезал несколько минут памяти. Вроде бы я просто гулял вдоль реки и вот уже прижимаю к дереву Ванессу, с которой платье сползло так, что обнажилась грудь. Она была у неё очень соблазнительнойприятно округлая, с нежной кожей и небольшими твёрдыми сосками. Страстные поцелуи и зов желания. Звонкий смех у уха, превратившийся в стон наслаждения. Внезапно ощущение мягкой травы под спиной, и вид ритмично двигающейся обнажённой женщины на фоне голубого неба.
Хорошая вещь настойка Брианны даже когда её и остаётся всего ничего.
[1] Мхоборхимера змеи и муравья. Питается в основном растительной пищей, нанося урон сельскому хозяйству. Природных врагов не имеет, а потому, в силу чрезмерной плодовитости, повсеместно распространена.
Глава 5
Черницы остались позади, как и Варжень, в который так и не довелось попасть. Ванесса не желала попадаться на глаза Чёрным магам, а в крупном торговом городе их должно было быть полно. Так что мы следовали окольными тропами. Однако скажу вам честно, это мелочное неудобство можно было и потерпеть ради спутницы, с которой приятно делить постель. Ну, и более-менее приличный маг на дороге не валяется, конечно. Во всяком случае, когда доводилось ночевать за пределами какого дома, Ванесса грамотно выставляла охранные контуры и защитные экраны. Правда, я едва сдерживался, чтобы не начать советовать, как ей улучшить свою технику. Помогала, скорее всего, в этом Элдри, а не моя отменная сила воли. Я на всякий случай грамотно и доступно пояснил мелкой шкоднице, что ей стоит качественно держать язык за зубами о прошлом, и не мог в деле притворства оказаться большим профаном, нежели пятилетняя девчонка!
Пятилетняя девчонка Сколько бы ей ни было мало лет, но она продолжала порой смотреть на меня гневным взглядом, достойным любого взрослого.
Однако отношения с ней определённо стали налаживаться. Девочке нравились вырезаемые мною фигурки, и на этом интересе росло наше взаимопонимание. Сыграл свою роль и вязаный медведь Катрин, на которого однажды наткнулась моя рука в котомке со снедью. Он завалился под мешочек с крупой. Элдри невероятно обрадовалась игрушке и ныне не могла расстаться с ней более чем на несколько минут. Всё время держала ущербного медведя в руках. Рассказывала ему истории. Устраивала с ним спектакли.
Она у тебя будущий маг, Морьяр, как-то ночью шепнула мне на ухо Ванесса, желая несвоевременно начать разговор на серьёзную тему. Мы только что покончили с ласками друг друга, и мне хотелось просто смотреть на звёздное небо, чтобы после закрыть глаза и спокойно заснуть.
У меня уже есть маг. Второй мне не нужен, равнодушно проговорил я и спросил из-за того, что ранее отвлёкся на разговор с Элдри да прозевал нужный момент. Ты же волнистые штучки на севере нарисовала?
Какие ещё штучки?
Волнистые. Я вчера ещё спрашивал, как они называются, а ты не ответила.
Тебе ни к чему знать такое.
«Зато тогда бы я смог объяснить, что если ты не задействовала знак Диль Махра, то крепко спать у меня не получится», с тоской подумалось мне.
Так нарисовала?
Написала. Руны пишут.
Хитрюга! А то я не знаю, что это знак? А он-то как раз рисуется!
Тогда давай спать.
Я спокойно прикрыл веки и отодвинулся, маскируя действие банальным поворачиванием на бок. Чрезмерная близость меня по-прежнему тяготила, хотя это являлось уже скорее делом привычки, нежели прежнего отвращения.
Морьяр! возмутилась Ванесса и ущипнула меня. Пришлось снова поворачиваться к ней лицом.
Что?
Я сказала, что у Элдри есть магический дар.
И чему тут было удивляться? Прежде всего, у многих подобный талант обнаруживался. Всё-таки в этих землях не было такого, чтоб на тысячу километров квадратных мага днём с огнём не сыскать. Сплетения нитей и ход работы сердечника мира способствовали рождению способных к магии людей. Во-вторых, возраст Элдри не так уж не и соответствовал началу попыток создания резерва. Что с того, что она на два-четыре года опередила время? Я тоже рано показал свои возможности. Ну и, пусть Ванесса об этом и не знала, в-третьих, играла свою роль и наследственность. Неважно, кем был отец Элдри, но Эветта-то по-любому была магом.
Хорошо. Буду это иметь ввиду.
И всё?!
А что ещё?
Не хочешь спросить, что теперь тебе делать?
Хм. Продолжать ехать в Юрвенлэнд?
Ты порой такой такой Такой несносный! Как будто элементарного не понимаешь!
Эветта квитьет ен карес урвен.
Эветта часто называла меня тупым.
Я не знаю этого языка!
Выходит, это ты элементарного не понимаешь.
Не делай из меня девочку какую! Я постарше тебя буду.
Хорошо. Буду иметь это ввиду тоже.
Она зло засопела и с гневом резко отвернулась, чтобы лечь спать. Я же, наивно рассчитывая, что на этом всё бы и завершилось, преспокойно заснул. Однако утром, едва в котелке закипела вода, Ванесса вернулась к тревожащему её обстоятельству.
Элдри, иди-ка сюда. Ты знаешь, почему вода нагрелась?
Мы зажгли огонь.
На самом деле мы нагрели сосуд, где находилась вода. А он уже нагрел воду. Никто же не греет воду просто так на огне. Верно?
Конечно. Вода потушит огонь!
Потому что они разные стихии.
Стихии? Огонь и вода. Земля и воздух. Жизнь и смерть.
Да
А над ними есть ещё свет и тьма. Светэто растительное царство, сила зверя, целительство и эфемерный дух. Тьма включает в себя алхимию, некромагию, трансмутацию и призрачный тлен.
Откуда ты это знаешь? приподняла брови Ванесса.
Мама рассказывала.
Пристальный и требовательный взгляд магички легко ощущался. В её сторону нечего было даже смотреть. Поэтому я продолжил лежать и разглядывать облака на небе.
И что ты на это скажешь, Морьяр?
Тоже, что и вчера. Мне хватит одного мага. Так что прекращай ерундой заниматься.
Женщина ничего не ответила, гордо приподняла нос, а к вечеру начала и дальше прощупывать почву, общаясь с Элдри. Даже приступила к элементарной практике обнаружения природных потоков фундаментальных стихий благо, мы как раз шли вдоль канала земли. Я хорошо помнил энергетическую карту своего мира, да и сам его чувствовал. И что ещё сказать? Когда Ванесса выявила склонность девочки к огню, то тут уже и вовсе началось активное практическое ученичество.
Спорить я не больше стал. Ни во что не вмешивался. Не чинил никаких препятствий. В конце концов, это уже были неприятности герцога Юрвена, как ему в будущем усмирять молодую ведьму. Однако данное обстоятельство заставило меня сделать ещё один положительный вывод в пользу Чёрных магов. Они до последнего давали своим ученикам теорию, а не вот так вот без подготовки начинали практикумы. Ведь серьёзно, нужно не только уметь делать что-то, но и осознавать последствия. Иначе ты не маг, а ходячая катастрофа. Пара-тройка таких гениальных недоучекумельцев, и измученные расстройством фундаментальных основ боги начинали повсеместную охоту на даровитых жильцов своих миров. Поголовную. Потому что действительно легче предупредить проблему, чем учить уму-разуму бестолковых упрямцев вроде Ванессы!
Продолжаешь дуться из-за моего решения научить её хоть чему-то? где-то через дней пять возжелала объясниться со мной магичка.
Мы как раз остановились пообедать в лесочке, расположенном в версте от деревенской околицы, и остались наедине. Девочка собирала хворост поблизости, но не могла нас слышать или толком разглядеть.
Может.
Нет, не может. Хватит трахаться ночами, но отстранённо молчать! Давай поговорим? Я ведь понимаю, что тебе не нравится её обучение, и ты показываешь это всем своим поведением.
Да. Мне это очень и очень не нравится.
И писарь может быть пахарем, но не каждый пахарь может быть писарем. К любому делу нужен талант. И если он раскрывается, то появляется великий человек. Элдри родилась магом также, как кто-то рождается менестрелем, счетоводом, лучником. Разве плохо, что я учу её, согласно предназначению? Ты ведёшь себя безответственно!
Играя с Дьяволом, рискуешь оказаться в Аду.
Не понимаю двух слов.
Хотя бы из-за того, что ты намерена покинуть нас возле границы Юрвенлэнда, ты не доучишь Элдри. Скажи, без тебя я смогу справиться с последствиями?
А ты хочешь остаться без меня?
Её лицо выразило упрямство и обиду. Как женщина, она уже приняла мои слова на свой счёт. Ещё немного, и мы бы начали обсуждать некое отношение друг к другу. О том, что каждый из нас чувствует и что с этим делать дальше. Меня всегда раздражали разговоры такого плана. Обычно они выявляли только одноя чувствовал, что мне надо как можно скорее уйти и больше не возвращаться. И, как ни странно, ни одна из угроз, что я пожалею о своём уходе, так и не сбылась. Почему только такие беседы продолжали возникать в моей жизни с завидной регулярностью? Хотя, почему «почему»? Меня никогда не тянуло на шлюх. А те женщины, которых Эветта могла бы назвать «приличными», считали приличным только однонамертво привязать меня к себе. Несколько дней рядом, и они уже считали, что имеют полное право на нечто большее. И то, что мне это «большее» совсем не надо, они както упускали из своего внимания.