Это пропуск в город, твой маленький кусочек свободы, поясняет дракон спокойно. Отныне можешь покидать замок, когда пожелаешь. Осваивайся, привыкай, наблюдай. Это важно. Нужно, чтобы понять и принять правду. Сотня проповедей в храмах не заменит личного опыта.
А если я сбегу?
А сбежишь, Огонёк? он склоняет голову набок, смотрит изучающе.
В который уже раз у меня возникает подозрение, что он читает мои мысли. Нет, это невозможно. Ардере не умеют так, никто не умеет. Риан предупредил бы, ведь от этого зависит не только моя жизнь, но и наш общий успех.
Нет, отвечаю, когда молчание становится невыносимо длинным. Теперь нет.
Почему?
Потому что на мне стоит метка. Это бессмысленно. Вы меня найдете.
Верно. Но все же мне будет приятнее знать, что тебя здесь держит не только безысходность.
А что еще?
Любопытство, к примеру. Вам ведь рассказывают, что к северу от Стены земля чудес. Тут сосредоточено всё то, чего лишены люди юга. У тебя есть шанс проверить.
И снова он говорит правду. Вот только почему в его устах слова принимают какой-то иной смысл? Возможно, ардере нужно, чтобы мы восхищались их богатством и могуществом? Искренне и от души приняли тот мир, который стал нашим новым домом по их прихоти. Но я не понимаю, к чему эти сложности.
Это еще одно испытание? Проверка?
Нет, Дорнан качает головой. Попытка спровоцировать, если быть честным. Подтолкнуть тебя выбраться за пределы твоего внутреннего убежища. Впрочем, не буду настаивать. Время расставит всё по местам так или иначе.
Он подходит к порталу и касается его ладонью. По серому камню бегут первые искры.
Ты, к слову, первая из девушек поднялась на вершину. Мои поздравления. Но теперь можешь идти отдыхать, я открою для тебя путь.
Нет-нет, стойте.
От волнения я делаю шаг ему навстречу, и Дорнан замирает.
Что-то не так?
Простите. Но могу я побыть тут еще немного? Там, оборачиваюсь к склону, моя подруга. Мы потерялись в тумане, но я обещала дождаться её на вершине. Мы уйдем вместе, делаю паузу, добавляю со всей возможной почтительностью, если позволите.
Искры гаснут, Дорнан, кажется, заинтересован.
Подруга, говоришь? На отборе? Интересно и неожиданно.
Мы с детства знаем друг друга.
И сюда попали вместе? В первый раз такое вижу. Даже из одного города редко выбирают двоих участников, а то, что вы еще и хорошо знаете друг друга, удивительно.
Вы позволите мне остаться?
Отчего нет? он пожимает плечами. Дружбахорошее чувство, его стоит беречь. К тому же верность словудостойная черта. Только он расстегивает плащ и протягивает мне, возьми. Холодно. Ты вся дрожишь.
А вы?
Запомни, девочка, он шутливо хмурит брови, мужчины не любят, когда в их решениях сомневаются. Особенно мужчины-ардере. Мы воплощенное пламя, холод нам не страшен. Строго говоря, одежда для насэто дань вашим традициям, а не личная необходимость. Как я и говорил, живя рядом с людьми, перенимаешь очень многое.
Мои пальцы тонут в мягком бархате. Он еще хранит тепло и чужой аромат: запах раскаленного солнцем камня и нагретого металла. Порыв холодного ветра заставляет меня вздрогнуть и поскорее развернуть столь своевременный дар. Плащ Дорнана слишком велик для меня, полы метут серый камень площадки. Замечаю это, торопливо комкаю ткань, поднимаю её повыше.
Простите, я его запачкаю.
Неважно, он смотрит на меня с усмешкой, наверное, я выгляжу как ребенок, примеривший взрослую одежду. Это всего лишь кусок ткани. К тому же мне он сейчас не пригодится.
Он показывает мне за спину, я оборачиваюсь: в облачном тумане под ногами мерцает тревожный красный огонек.
Кому-то нужна помощь, констатирует владыка, а я сегодня в роли наблюдателя и хранителя, поэтому должен лететь. Не стой тут слишком долго, погода портится. Дождешься подругу или нетуходи не позднее чем через час. Портал полностью заряжен, чтобы активировать просто приложи к углублению ладонь.
Магия послушается меня?
Нет. Но на тебе, он указывает на подвеску, отпечаток моей силы, поэтому перемещение во дворец пройдет как обычно.
Дорнан отходит в сторону и превращается. Я вздрагиваю, как и в прошлый раз: истинный вид ардере все еще непривычен. Тут, на небольшой площадке, некуда отступить, приходится вжаться в колонну спиной, чтобы дракону хватило места расправить крылья.
Кожу обдает жаром, словно я стою у открытой кузни, чудовище нависает надо мной во всей своей ужасающей мощи, но я смотрю, не в силах отвести взор. Сейчас, когда Дорнан настолько близко, что я могу коснуться его рукой, он видится мне другим, не таким, как у портала.
Темная чешуя больше не кажется тусклой и вылинявшей, неровные наросты, коростой покрывающие тело, заметны куда меньше, шипы гребня стали ровнее и строже, упорядоченнее. Я знаю, что передо мной тот же монстр, что и раньше, но все же накатывает облегчение: если ардере и поразила какая-то страшная болезнь, он с ней справляется. По крайней мере сейчас. Дорнан на мгновение опускает голову, прощаясь, затем взмывает в небо.
Меня ударяет мощным воздушным вихрем, поднятым его крыльями. Не будь за спиной опоры, я рухнула бы наземь скошенной травой. Владыка делает круг над вершинойи устремляется туда, где стелются клубы пурпурного дыма.
Виной ли тому игра света или мое воспаленное воображение, но сегодня алти-ардере держится в воздухе увереннее, спокойнее. Взмахи крыльев выглядят плавнее, скольжениямягче.
Крылатая тень вскоре теряется в море низких облаков, лишь в кратких разрывах я вижу, что владыка разворачивается против ветра и устремляется к земле далеко внизу. Затем все скрывает молочно-серая пелена, мне остается лишь гадать, чем закончится его полет.
Главa 8. Где пламя, там и ардере
Еще долгих два часа я стою на площадке одна. Всматриваюсь в ставшую непроглядной мглу. Но мир, поглощенный туманом, молчит. Портал в нескольких шагах от меня, но я не спешу уходить. Жду Мику, надеюсь, что еще чуть-чутьи она явится. Я скажу ей что-то вроде: «Как долго ты шла, под нами целый мир, хоть его и не видно». Она рассмеется и ответит: «Не выдумывай».
Но минуты утекают одна за другой, влага покрывает теплый серый камень бисеринками воды, пробирается под одежду. Дую на озябшие пальцы, растираю ладони, чтобы согреться.
Дорнан сказал, что мое испытание закончено и я могу возвращаться, но мне хочется ждать, хочется верить, что Мика тоже не сдалась. Удивительно, но больше никто из участников не поднимается на эту вершину, наверное, все решили, что не стоит тратить силы и забираться на самую далекую из возможных.
Я меряю площадку шагами, жду, но время идет неумолимо. Начинается дождь. Трава и камни под ногами становятся скользкими, теперь будет тяжело подняться по склону.
«Ну, Мика, где же ты? Я знаю, тебе хватит сил».
Капли стекают по моему лицу, волосы намокают, становятся тяжелыми. Я не сразу вспоминаю, что можно накинуть капюшон. И всматриваюсь в белесую хмарь до рези в глазах.
За спиной раздаётся легкий треск. Оборачиваюсь, удивленно смотрю на портал, из которого выходит незнакомый соарас.
Госпожа, в его тоне явственно скользит удивление. Почему вы все еще не покинули площадку? Ваше испытание окончено. Неужели вас не встретили?!
Нет-нет. Обо мне позаботились. Он замечает на мне плащ, по лицу его скользит тень удивления. Я жду подругу. Мы покинем площадку вместе.
Госпожа, пора идти, вы промокнете и простудитесь.
Еще немного, она вот-вот появится, я уверена.
Нет, твердо отвечает он и подхватывает меня под руку. Время испытания вышло.
Как? спрашиваю я изумленно. Ведь по правилам
Все остальные участники уже достигли цели или сдались, поясняет он равнодушно. Вы последняя. Прошу, следуйте за мной.
Немыслимо! Неужели это всё? Разочарование сворачивается под сердцем холодной змеей. Мика так хотела покорить эту вершину! Она сдалась? Зажгла тревожный маяк? Быть может, просто сбилась с пути или оступилась на крутом склоне?
Я в последний раз обвожу взглядом окрестности, но не замечаю ни тени, ни звука, ни шороха. Соарас за моей спиной начинает нервничать, подходит ближе, берет меня за руку.
Госпожа! возмущенно вскрикивает он. Вы же в кусок льда превратитесь. Немедленно назад.
Он почти силой вталкивает меня в портал. Мы оказываемся в дворцовых покоях.
Лекаря госпоже, командует незнакомец сухо.
Кругом суетятся люди, ардере. Меня вовлекает в водоворот незнакомых лиц. Замечаю неподалеку кое-кого из других избранных, как и я, они прибыли недавно. Это видно по мокрой одежде, покрасневшим рукам и обветренным лицам. Оглядываюсь по сторонам, ищу Мику, спрашиваю о ней, но мои вопросы остаются без ответа.
Меня передают под покровительство пожилого лекаря и его помощника.
Ох, госпожа, недовольно ворчит старик, сколько вы провели в мокрой одежде на ветру? Час? Два?
Смотрит сурово, но в глазах озабоченность и сочувствие. Его руки сухие и теплые, глаза серые, человеческие.
Ждала подругу, отвечаю тихо, но она не явилась.
Лекарь фыркает недовольно. Заставляет отойти за ширму и немедленно переодеться в сухое. Растирает мне ладони, приносит выпить что-то терпкое и обжигающее горло. С непривычки я кашляю, слезы наворачиваются на глаза.
Что за дрянь? спрашиваю сипло.
Настойка на травах, приведет вас в чувство. А теперь отправляйтесь к себе, служанка сделает вам горячую ванну. Как следует прогрейтесь и позвольте горничной растереть себя маслами. Потом ложитесь отдыхать.
Что с моей подругой? Как ее найти?
Завтра найдете. А сегоднямарш греться и отсыпаться, недовольно бурчит он.
Отталкиваю его руку.
Позовите старшего. Где Дорнан? Хочу поговорить с ним.
Если владыка пожелает вас видеть, вам сообщат. А пока пройдите со слугами. Госпожа, прошу. Это для вашего же блага. Не вынуждайте меня звать стражу.
О да, конечно, стража быстро выполнит свою работу, тут я не сомневаюсь. Стискиваю зубы, тихо шепчу:
Вы же человек, как и я. Почему вы на их стороне?!
Я на вашей. Только вам это еще не понятно. Ступайте. Сердитый взгляд прошивает насквозь.
Что ж. Я запомнила, поверьте. Встаю, подхватываю подаренный плащ, ухожу вслед за горничной. В покоях меня ждет горячая ванна, но меня трясет от злости.
Вон, приказываю коротко. Лили бросает на меня перепуганный взгляд, отчего становится стыдно. Девочка не виновата в моем дурном настроении.
Лекарь приказал
Плевать. Я устала, буду спать. Остальноезавтра. Ступай.
Она уходит, а я без сил падаю на кровать и тут же проваливаюсь в забытье.
Во сне я вижу дракона. Я стою на самой вершине. Он карабкается по изумрудным склонам, ползет ко мне. Его пасть открыта, острые кривые зубы только и ждут добычи. Я отхожу к краю, но он гонится за мной. Камни под ногами крошатся в пропасть. Еще шаги я сорвусь. В этот миг ардере разевает пасть и выпускает в меня струю огня. Пламя охватывает мое тело, пожирает одежду, волосы, кожу. Я кричу и падаю в глухую бездну.
Бред видений поглощает мысли, стирает пространство и направления. Мне жарко, но совсем не больно. Пытаюсь проснуться, вырваться из тяжелой пелены сонного дурмана. Дрянная настойка. С усилием приподнимаю веки, по глазам бьёт нестерпимый свет.
Жарко, душно, хочется пить. Я вновь соскальзываю в полубред.
В реальность меня возвращает прохладное прикосновение. Кто-то трогает мой лоб холодной рукой, даря миг живительной прохлады.
почему не доложили?! сердитый полурык. Голос узнать сложно, но вибрирующие интонации пробирают до дрожи. Кто её принимал, бездна вас раздери? Лекаря сюда!
Потом я чувствую, как тяжелое одеяло откидывается в сторону, кто-то поднимает меня на руки, несет, осторожно погружает в прохладную воду. С трудом открываю глаза, но сквозь пелену не могу разобрать ничего, кроме сияния бездонных синих глаз. Мысленно улыбаюсь: все верно, где сжигающее пламя, там и ардере.
Держись, шепот касается пылающих щек, дыхание скользит по волосам легким бризом. И потом в сторону:Почему не проконтролировали? Кто приставлен к госпоже? Найдите служанку!
Топот ног, голоса, шум, забытье. Иногда мне кажется, что я слышу разговоры, но суть слов ускользает. Реальность смазывается и стекает расплавленным воском, обнажая скелет волнений и надежд.
«Я разрушу тебя, разрушу верну мир своему народу»шепчу беззвучно.
Я снова у кого-то на руках. Кто-то трогает мои руки, шею, кажется, считает пульс.
Я же велел госпоже принять согревающую ванну. Вы делали ей растирания?
Она отказалась наотрез, выгнала. Господин, я не виновата
Ох, дурочка! Кыш отсюда!
Тяжелые шаги, снова холодное прикосновение ко лбу. Праматерь, как же хорошо! Только не забирай руку, не забирай! У меня хватает сил поймать чужую ладонь и прошептать:
Оставь так так легче.
Чувствую, как чужие пальцы вздрагиваюти мир начинает бешено вращаться.
Справишься. Не бойся. Я буду рядом, пока это необходимо.
И снова тишина, но на этот раз не алая, заполненная духотой и вспышками, а прохладная, спокойная.
* * *
Мне становится лучше на следующее утро. За окном едва сереет рассвет, тени скрывают большую часть комнаты. Поворачиваю голову, с трудом выбираюсь из-под промокшего одеяла. И вдруг замечаю в кресле рядом постороннего.
Лили, моя служанка. Она вздрагивает и просыпается, тут же подскакивает и укладывает меня обратно.
Госпожа, вам рано вставать. Вы еще слишком слабы!
Что со мной?
Лихорадка. Вас огнем сжигало, но обошлось! Я даже боялась, что не выкарабкаетесь. Ночью совсем плохо было, а утром уже встать хотите!
Покрывало мокрое.
Мигом перестелю. И передам, что вы очнулись.
Стой, погоди. Слишком рано еще, пусть все спят. Просто помоги мне, не надо никого тревожить!
Ох, госпожа. Простите, это мой долг. Если узнают, что я не сообщила, меня точно выгонят из дворца.
Вряд ли у лекаря есть на это право.
Служанка смущается, поясняет с запинкой.
Я обязана доложить владыке.
Вот как? Удивление прорывается даже сквозь слабость.
Ему-то какое до меня дело?
Вам лучше знать, госпожа, девушка упорно смотрит в пол, словно перед ней не бледное взлохмаченное существо едва ли на пять лет старше, а сама Праматерь. Вот только владыка просидел у вашего ложа до глубокой ночи. Вы держали его руку, шептали что-то. Потом жар спал, вы уснули, и владыка тоже ушел отдыхать, но велел дать знать, как только вы придете в себя.
Закрываю глаза, откидываюсь на подушку. Вот, значит, как. Что ж, по крайней мере, я жива и вроде бы даже на шаг ближе к цели. Самый драгоценный враг, похоже, заметил меня. И уж теперь наверняка запомнил. Вот только захочет ли продолжать общение со слабейшей? Бездна! Сжимаю покрывало изо всех сил. Победа это или поражение?
Служанка тем временем торопливо выходит из комнаты, возвращается с плотным шерстяным покрывалом и новой рубашкой. Помогает мне переодеться, перестилает постель и уносит влажные вещи. Я остаюсь ждать, надеясь, что прийдет Дорнан.
Перебираю мысленно варианты нашего будущего разговора. Стараюсь сообразить, стоит ли мне быть мягче, слабее и женственнее или наоборот благодарить за помощь сдержанно и холодно, как принято у благородных дам. С удивлением понимаю, что с нетерпением жду встречи. Прислушиваюсь к шорохам за дверьми, стараюсь различить шаги.
На мгновение застываю в испуге: что, если в бреду я сказала лишнего? Проговорилась. Эта мысль стирает радость, но почти сразу приходит понимание, что не стал бы алти-ардере сидеть у моей постели, если бы заподозрил меня в двуличии. Нет, точно не стал бы.
В коридоре раздаются голоса. Несколько мужчин переговариваются, стучат копья, упертые в мрамор пола. Двери медленно открываются, я невольно вздрагиваю.
Но это всего лишь лекарь. Заспанный, в помятой одежде. Он осматривает меня, слушает легкие, сердце, проверяет горло и лишь после этого, удовлетворенный, выдает вердикт:
Опасность миновала. Я распорядился никого к вам не пускать, чтобы не лечить потом лишних больных, но похоже, что это просто лихорадка из-за волнения и холода. Вам повезло, госпожа, через день будете на ногах. Впредь не советую пренебрегать моими указаниями. Поверьте, климат тут суров, переменчив, вам, южанам, нужно от года до трех, чтобы полностью к нему адаптироваться. Стена хранит вас от пронизывающих северных ветров, да и не только от них, если подумать. В общем, первые месяцы стоит быть аккуратнее.