Мимо пробежала стайка хорошеньких практёрок, шепчущаяся, облизывающаяся на Нольдиуса. Тот сохранил на идеально красивом челе задумчивость мудреца.
Потанцевал бы ты, что ли, с ними, укорила его Мелита.
Кхм? Нольдиус, который за последние месяцы начал бить рекорды занудства, поправил безупречный воротничок:Ну, теоретически, это могло бы нанести вред моему имиджу. Я ведь уже говорил: из-за моей внешности меня постоянно воспринимают
Да что ты все носишься с тем, как тебя воспринимают! со смехом перебила Мелита. В такой день даже Бестия не может быть до конца серьезной, потому что сегодня не работа и не война: жизнь, понимаешь? Жизнь!
Мелита, иди к нам! вперебой загалдели теорики с берега озера. При помощи двух-трёх водных артефактов и одного ледяного им удалось наладить каток, на котором царил невообразимый гвалт. Практикантка на секунду задумалась, глядя на свое аккуратное платье, потом махнула рукой и с хохотом покатилась по льду. Ее тут же уронили, но очень любовно: малышня в Мелите всегда души не чаяла. Хет неуклюже катился следом, ему кто-то зарядил в живот, и это породило на свет ущербных стрекоз из пузырей.
Нольдиус с некоторым осуждением, но и с затаенным сожалением покачал головой, глядя на эту свалку.
Вообще-то, на этом празднике жизни был серьёзен не только Арнольдиус-эр-Ильмо-Третий. Директор артефактория Экстер Мечтатель в данный момент застрял между глубокой меланхолией и сокрушительной депрессией. В грусть и тоску директора вгоняли случившиеся поблизости дорогие гости из Семицветника. Всех их было числом около дюжины, а во главе визитёров стоял развесёлый Янтариат, потому дорогие гости как-то слишком стремительно нагрузились земляничным вином и ирисовой водкой и могли что-нибудь сказать или выкинуть.
Основной педсостав участь своего директора разделять категорически не желал. Фрикс показывал удаль в поединках; Гелла, как привязанная, следовала за летающими подносами (утаскивая с них всё новые порции вкусностей и строя из них заковыристые гастрономические комбинации); Озз Фингал коллекционировал травмы, пытаясь разнимать дерущихся, а Гробовщик не посчитал нужным даже выйти из артефактория. Прочие занимались кто чем, и только Фелла Бестия стояла поблизости, испепеляя взглядом тонкую флейту, которую Мечтатель по привычке захватил с собой. Ещё одна причина для страданий директора: с большей охотой он оказался бы со своим заучем наедине в романтической обстановке, или хоть на площадке для танцев. На худой конец можно было полюбоваться Феллой издалека, попутно слагая сонет в ее честь, но вместо этого приходилось разделять веселье вышестоящих!
А у Экстера никогда не получалось разделять чье-либо веселье.
Нет, а Синий мне говорит это что же такое творится?! давясь смехом, рассказывал Оранжевый. Ведь у них же знаешь, нет даже постоянных учителей! Кто, говорит, в наличии, тот и учит, а остальные по мирам шастають! И, говорит, это им мы доверяем Рукоять Клинка Витязя! Этим брезм безалр
Безалаберным, любезно подсказала Бестия, бросая на директора демонстративный взгляд.
В точку! жизнерадостно гаркнул Магистр, обнимая Экстера мясистой ручищей за узкие плечи. Говорит: эта рукоять, она ж бы ого-го, она ж бы нам самим пригодилась! Ну, а я ему: так в чем тут подвох? Организуем, знаете ли хех военный поход на Одонар, а я потом о-о-о, это там поднос? Ну-ка, подманите его на что-нибудь, эти, знаете ли, трёхсырные косички у вас отменно удались, да, рекомендую, Настурция, с базиликом. Так о чем я? Ага, а потом мы из Семицветника, знаете ли полюбуемся. Как наша армия на карачках обратно ползет, хо-хо-хо!
Свита угодливо подхихикнула Магистру. Экстер, который никогда не улыбался, а через это плохо понимал монаршие шутки, поежился и заметил:
Вы переоцениваете нас. Я не стал бы бросать в бой учеников или артефакторов ради такой мелочи.
Трое визитеров и Бестия одновременно поперхнулись напитками. Нужно было быть Мечтателем, чтобы обозвать мелочью главную реликвию страны.
Экстер, дорогой! заголосил Оранжевый, подцепляя с подноса на сей раз тарталетку с форелью. А кто ж говорил о твоих подопечных? Поставлю что угодно: если бы Рубиниат всё же двинул армии, у ваших ворот их встречал бы только один воин!
Все взгляды невольно обратились в сторону Бестии. Она уже собралась было польщенно поклониться, но тут могучая дама в бирюзовых одеждахТанила Крошка, из высшей знатизаметила басом:
А, конечно. Пресловутый Оплот Одонара. Я слыхала даже, что Рубиниат организовал поиск той самой Алой Печати из пророчествнужно же дать герою его оружие. Неужто он так-таки и не владеет магией? Ну, когда же вы нас познакомите с этим феноменом, контрабандное слово она произнесла как «фи-номэн». Ведь говорят, что в той битве с Прыгунками вам, Бестия, и делать-то ничего не пришлось?
Брови Бестии сошлись на переносице, а карие, редко мигающие глаза, изучили лицо Танилы Крошки с излишним вниманием. Завуч Одонара как бы прикидывала: что именно в этом лице нуждается в корректуре? Чересчур прямой нос? Не обведенные приятной фиолетинкой глаза?
Оранжевый Магистр инстинктивно почуял близкую опасность и решил переключить всех на нечто более ужасное.
А сейчас надо бы мне сказать речь! По-моему, я уже достаточно выпи э-э, проникся атмосферой праздника! Хотя, н-да, лучше тост.
И посмотрел в свой полупустой кубок с вкраплениями из христопразов. Свита почтительно навострила уши, готовясь услышать длинную и проникновенную речь, но Оранжевый Магистр славился любовью к радостям жизни. А длинные речи никак не входили в его список радостей.
За мир! За конкретно наш мир! За радугу на вечно чистом небе! И почему это никто из вас не танцует?!
Чинуши из Семицветника изменились в лице. Они уже сожалели, что не полетели праздновать День Витязя вместе с Синим Магистромв Академию Кордона, или с Зеленымк рудникам, или даже вместе с Алымв столицу.
А, даи за здоровье Витязя!
Но тост за здоровье пропавшего без вести (а может, и умершего) тридцать веков назад Витязя остался неподхваченным. И не потому, что все удивлялись тосту.
Просто звезды над головами одонарских гостей заслонило небесное тело средней величины с горящими наподобие двух солнц глазами. Тело быстро двигалось к артефакторию. Воздушные барьеры, выставленные Бестией до начала торжества, для него оказались маленькой преградой: с утробным «Би-и-и-и-и!!!» странный зверь грохнулся с небес прямиком на кусты жимолости, с хрустом подпрыгнул в них и затих.
Уважаемые гости как-то разуверились в чистом небе и потихоньку начали выставлять щиты. Мелита и Хет, которые, раскрасневшись, выползали с катка, зааплодировали.
Поспорить могу, это наши прилетели, заметил Хет, у которого было отменное зрение. Точно, слева Дара. Здорово они время подгадали, правда?
В голосе сплетника Одонара была и радость предвкушения (это ж можно такую сплетнищу породить!), и гордость за тех, с кем работать приходится.
Из взрослых раньше всех опомнилась Бестия, у которой тоже зрение не подкачало.
А вот и боевая тройка, прошипела она, наклоняясь к уху остолбеневшего Мечтателя.
Директор согласился неопределенным звуком. Высокие гости опасливо топтались на месте; в отдалении прервались шуточные поединки, взвизгнув, смолкла музыка на двух площадках, а Магистр от потрясения вывернул на себя кубок благородного вина и огорченно нюхал темное пятно на сюртуке апельсинового цвета.
Бестии пришлось разруливать ситуацию самостоятельно.
Мечтатель, сказала она негромко, читай стихи.
Падение с небес дракона неизвестной породы в канун веселья пристукнуло директора меньше, чем эта фраза.
Я э ч-что?
Что угодно. Только вспоминай поскорее.
Голубые глаза директора округлились, как и губы. Фелла терпеть не могла его поэзию.
Но я
Мечтатель, или ты начнешь рифмоплетствовать, или
Экстер хорошо был знаком с такими «или». Кроме того, общую идею он примерно уловил.
Наш высокий гость совершенно прав, голос у него дрогнул, и пришлось забрать выше, чтобы его услышали, сегодня день особенный. И я хотел бы
Он еще немного пораспинался о том, как битва Альтау вдохновляет на творчество, и наконец все заметили, что директор что-то говорит, а заодно поняли, что от прослушки поэзии не отвертеться. Хотя бы из уважения к хозяину и потому, что Бестия всем своим видом сообщала: «Вы таки будете это слушать!»
Закончив прелюдию, Экстер вздохнул и три секунды помедлил, выбирая. Все его стихи были трех видов. Были собственные, написанные в основном о любви (ясно, кому они посвящались). Для прочтения на празднике Витязя они, мягко говоря, не годились. Были еще стихи «на случай», Экстер их терпеть не мог, а почему писалэто было загадкой. В конце концов, никто его не заставлял вымучивать из себя рифмованные строчки.
Наконец, был третий пласт видвзятые непонятно откуда. Время от времени на Мечтателя словно что-то находило, и он начинал сплетать непонятные строки в полузабытьи, часто забывая записать, глядя перед собой рассеянными глазами. В таком состоянии его обходили стороной и учителя, и ученики, а у некоторых из них была даже гипотеза, что Мечтатель может прозревать будущее в такие моменты. Но до сих пор находилось очень мало желающих копаться в поэзии директора, выискивая сбывшиеся пророчества.
Нынче рок повернул так, что Экстер мог читать только «на случай». Так что он собрался с духом (слушатели сделали то же самое), припомнил но вдруг поперхнулся и тихо, неуверенно начал:
Вырвать цветы? Но дневную истому
В этом саду невозможно нарушить.
Это шипы. Вам они незнакомы?
Гибкие, тонкиепрямо сквозь душу.
Янтариат выпучил глаза, забыв об испорченном сюртуке. Танила Крошка отложила тартинку с вареньем из лепестков ирисов.
Только смотритекасаться не надо,
Просто почувствуйте, как это верно:
Нынче для сорной полыни преградой
Белый нарцисс, окольцованный терном.
Бестия, тихо хмыкнув, исчезла из-за плеча у Мечтателя, но он едва ли это заметил.
Пусть без шипов остальныене стонет
Только б цвелиоб ином и не молит
Музыка капель в пронзенных ладонях
Горькой симфонией жертвенной боли
Рассеянный взгляд директора уходил куда-то далеко, туда, где лежал упавший с неба дракон, нет, еще дальшев само небо.
Жизнь на полу расплывается алым
И, непривычно, пугающе кроток,
Он поникает бутоном усталым.
Раньше, чем смолкнут последние ноты.
Мечтатель удивлённо потряс головой и смущенно оглядел всех собравшихся. Кажется, он сам понимал, что выдал что-то не совсем в духе праздника.
Свита Семицветника тихо костенела вокруг, и на лицах гостей смешалось смятение, унынье и то мучительное выражение, которое говорит о боли всех зубов одновременно. Фелла блестяще рассчитала свой манёвр. Драконы с небес? Ха! Господ из Семицветника интересовало сейчас только: как заесть и запить услышанное, как убраться подальше от Экстера и (самое главное) а что если директор будет читать и дальше?!
Мечтателя и гостей выручил Янтариат, который в самый подходящий момент громогласно спросил:
Танила, ну что потанцуем?
Когда дракон грохнулся о землю, Кристо показалось, что каждая косточка в его теле треснула, подскочила и переломилась на три-четыре части. На секунду все органы перепутались местами, пятки оказались в мозге, а сердцев коленях, но потом отпустило, только уши были заложены. Он потрогал прокушенную губу, потер нос, который слегка приплющился при ударе, и попробовал извлечь из себя какой-нибудь звук. Звук не хотел покидать организм просто так, пришлось приложить усилие.
Вроде как, это были не ирисы, наконец выдавил Кристо и осмотрел кусты, которые они примяли в падении.
Дара не отвечала. Ее отчаянно рвало, и она с трудом успела свеситься из дракона.
Макс сидел на прежнем месте, сосредоточенно глядя перед собой. Он сам не мог поверить, что видит не пророка Илью, показывающего ему шиш у райских врат, а вполне конкретный сад Одонара с несколько непонятным гульбищем в нем. Впрочем, сегодня ведь праздник. Действительно, отлично они подгадали с днём возвращения.
Дара распрямилась, вытерла рот и первой выскочила из дракона. Вместе они стояли возле автоящера и наблюдали той суетой, которую вызвало их появление. За манипуляциями Бестии тоже следили пристально, хоть и не совсем одобрительно.
Готово, подытожил Кристо, запрягла директора всех отвлекать. Сама пойдет разбираться с нами.
Не думаю, что беседа будет долгойдобавил Макс, который отметил решительность походки и руку завуча, лежащую на рукояти серпа.
Дорого продадим свои жизни! решила Дара и оглянулась в поисках материала для артефактов.
Они являли собой совсем уж непраздничное зрелище: одежда в пыли и крови, лица исцарапаны, а Макс к тому же умудрился ссадить кожу на виске, причем сам не помнил, как это вышло. Только почувствовал, что по щеке течет что-то теплое, попробовал вытереть, а рука тоже в крови, вышло только хуже.
Дракону тоже досталось, но он-то вел себя достойно. Жмурился фарами-глазами, изредка икал и тихонько бибикал. Зловредная ящерица желала, чтобы ее покормили чем-нибудь огнеопасным.
Фелла созерцала это зрелище пару секунд, стоя напротив боевой тройки. Затем шагнула вперед. Дара напряглась и выставила руки, но Фелла всего лишь подошла к Максу и коснулась его щеки.
Ранен?
Мелочь, скривился Ковальски. Это первый дракон с подушками безопасности. Кустам не повезло больше.
Фелла скептически оглядела уничтоженную растительность.
По периметру стоят артефакты против атак с воздуха.
На это и был расчет, когда нас атаковали.
То есть вы свалились сюда специально? глаза завуча угрожающе сузились, и Кристо почувствовал, что сердце опять спускается к коленям.
Мы долетели сюда специально, уточнил Макс. Машинально он похлопал дракона по морде.
Бестия бросила настороженный взгляд на Дару, потом вопросительныйна Кристо.
Ага, сказал тот, на нас тут вроде как навалились в воздухе. Не драконы, поменьше твари, с кожистыми крыльями.
Смахивают на гигантских птеродактилей, подтвердил Макс. Пытались сбить, и им это почти удалось.
С кожистыми крыльями?
Завуч нахмурилась, но сердце у Кристо мало-помалу начало возвращаться на место. Авось, и не прибьет. У Бестии был такой вид, будто сердится она не на них.
Мишенью были вы?
Дара впервые открыла рот, но сделала это по делу:
Судя по всему, пытались сбить дракона. Вы знаете, что это? Это нежить?
Не твоего ума дело, осадила Бестия, всадники у них были?
Вам-то какая разница, огрызнулась Дара. Бестия взглянула на Макса.
На одном был точно, отозвался тот. Это не может подождать?
Бестия не ответила, отодвинула его в сторону и обошла вокруг нелепого дракончика-«Ниссана». Пробормотала что-то вроде «это становится интересным», потом сделала пару пассов артемага, хмыкнула, и развернулась на каблуках в сторону праздника.
Сегодня День Витязя, заметила она напоследок. На гуляниях сейчас все. Приведите себя в порядок и присоединяйтесь. Советую избегать Зерка, если не хотите длинных воплей о попорченных кустах. Я пришлю кого-нибудь присмотреть за драконитом.
Возвращалась Бестия даже быстрее, чем шла к ним. Боевая тройка безмолвно смотрела ей вслед.
Каждый год такой прикол? спросил потом Кристо, трогая ушибленную скулу.
Не настолько, пробормотала Дара. У нее, конечно, улучшается настроение в День Витязя, но чтобы оставить нас без наказанияэто просто
Угух, и я так подумал, Кристо поискал взглядом Макса, но Ковальски уже отправился ко входу в артефакторий и успел умотать достаточно далеко. А тебе не кажется, что она вроде как ну, поглядывает на Макса?
А? Дара уже поднялась на цыпочки, высматривая Экстера Мечтателя.
В этом самом смысле. То есть, конечно, на словах она: «Иномирец! Ща твой рост уменьшится на голову!» А вот нет-нет, да как-то и
Да? Дара обернулась к нему с такой надеждой, что Кристо стало плохо. Ты точно видел?
Во припадочная, пробурчал Кристо и подергал ее за рукав. Неточно-неточно, всё, хорош вытягивать шею, директор тебя не видит. И вообще, ты сама-то на себя посмотри, в каком ты виде?
Дара осмотрела себя лунатичным взглядом и поинтересовалась глазами: а что не так?
Кристо, такое не говорят девушкам! весело возмутилась Мелита, подбегая к ним вместе с Хетом. Нольдиус заявился чуть позже, не растеряв солидность и с вопросом на устах: