Не факт, что наши догадкиправда, вернул меня с небес на землю Иен, но я отмахнулась от него.
Я чувствую, что это правда! Кому нужны сотня медных жонглеров? Альфред, при всей его легкомысленности, человек довольно приземленный. Уверенна, он не стал бы тратить деньги и силы на то, что не принесет выгоды.
А если он не захочет помочь?
Я найду, как его уговорить, заверила я мужчину, пообещаю титулы, земли- да пусть хоть мой дворец забирает! Он должен мне помочь!
Хорошо, неожиданно согласился Иен, все равно других вариантов нет, почему бы и не посетить Приатту?
Вот и славно, я потерла руки и кровожадно нацелилась на следующую вафлю. Поедем и разведаем все на месте!
Все равно заняться больше нечем- добавила я про себя. Если я сдамся, то останется только поехать к каким-нибудь родственникам, ну или к принцу (восточному), он же предлагал мне пожить у него. Интересно, в каком качестве? Пожалуй, лучше все-таки остановиться у родственников- у тети Марждери или у кого-нибудь еще. Но это я всегда успею сделать, так почему бы не испробовать все варианты перед тем, как опустить руки? Тем более- в таком эгоистичном мотиве было стыдно сознаваться даже самой себе- я никогда не путешествовала. Родители слишком пеклись о безопасности единственной наследницы, и я ни разу не выезжала за границу, даже ни разу не покидала пределов графства- в пригороде у нас был особняк, в городе мы жили во дворце. Так почему бы не попутешествовать, тем более когда со мной спутник, который по малейшей просьбе достает из воздуха платья, кареты и устраняет все малейшие неудобства?
Днем, с Иеном, среди толпы и в теплом кафе, пропахшем сдобой, мне было легко не думать о плохом- но ночью, в тишине спальни, меня опять охватили черные, как душа грешника, мыслидолжна ли я так стараться? Я хочу править своей страной- это то, к чему меня готовили, это мой долг- но нужно ли моей стране, чтобы я ей правила? Сколько будет жертв на пути к трону, скольких людей уничтожат железные солдаты Альфреда, если он согласится мне помочь? Имею ли я право вести армию на свою же страну и обагрить кровью улицы родного города?
Если бы моей стране угрожал неприятель, и речь шла о защите людей, я бы не колебалась ни секунды. Но сейчас, по всей видимости, мои подданные живут обычной жизнью и не нуждаются во мне. Может, когда я чувствую непреодолимое желание настоять на своем, чувствую, что я права- во мне говорит не чувство долга, а амбиции?
Тяжело вздохнув, я перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Подумаю об этом потом, после того, как встречусь с Альфредом. Может, по пути нам встретится путешественники из Эггериона и расскажут о том, как им живется с самопровозглашенным королем Фердинандом.
Мы должны были ехать в Приатту на поезде. Билеты достал Иен, и утром мне оставалось только собраться, дать указания горничным насчет упаковки багажа и ждать.
Выехать на вокзал предстояло рано, и в последний момент я вдруг подумала, что в поезде нет библиотеки, как на корабле, и мне нужна пара книг- наверное, будет интересно смотреть в окно, но не буду же я таращиться туда все три дня! Наверное, это надоест, хотя сейчас мне ужасно хотелось побыстрее сесть в поезд и рассматривать пейзаж. До этого я никогда не ездила на поезде, и было ужасно любопытно, так, что я едва могла идти ровно, а не подпрыгивать, как маленькая девочка, и с трудом удерживалась от улыбки.
Как бы то ни было, но мне нужны были книги, и, улучив минутку, я выбежала в расположенный по соседству книжный магазин, где не глядя схватила пару новинок и уже на сто раз перечитанную любимую книгу- если новинки разочаруют, я всегда могу перечитать ее еще раз. "Гордость и предубеждение"- тот роман, который можно перечитывать бесконечно.
Я немного помедлила перед полкой с приключенческими романами- нужно прихватить что-то и для Иена, а то он тоже заскучает. Интересно, какие он читает книги? Может, он вообще не любит читать? Вряд ли- он так много обо всем знает, что просто обязан зачитывать до дыр талмуды в родном поместье или где они там живут в своей волшебной стране. Наконец я выбрала научный учебник по механике- я запомнила, как ему понравилась лекция ученого, и "20 тысяч лье под водой" Жюля Верна. Надеюсь, он будет рад такому подарку.
Вопреки ожиданиям, когда я вернулась в гостиницу и наткнулась на расхаживающего в вестибюле Иена, его вид был далек от радостного. При виде меня, вошедшей в распахнутые двухстворчатые двери гостиницы, в его взгляде промелькнуло облегчение.
Как мило с твоей стороны наконец-то ко мне присоединиться, ровно произнес он и остановился прямо передо мной. Несмотря на равнодушный тон, его кулаки были сжаты так, что костяшки пальцев побелели, а глаза метали молнии. А я уже решил, что тебя снова похитили, и собирался искать твою могилу в ближайшем лесу! раздражение все таки прорезалось в его голосе, и, резко развернувшись, он сделал портье знак выносить наши вещи и первым вышел из холла.
Недоумевая, я вышла за ним. Он что, злится на меня? Он же никогда не злился и не раздражался на меня раньше- его поведение всегда было слегка отстраненным, а отношение ко мне- ироничным, насмешливым и немного равнодушным. Меня это даже устраивало- было приятно, что никто не пытается чтото мне запрещать, опекать и квохтать надо мной. Что это с ним? Наверное, боится, что меня прикончат и он не успеет получить свою оплату по сделке, что бы это ни было, решила я.
Иен меж тем подал мне руку, посадил в ту же самую карету, что везла нас на бал и которую потом никто не удосужился забрать из особняка, интересно, это та же самая или просто такая же? и с отсутствующим видом уставился на тротуар. Я проследила за его взглядом- тротуар был пуст и абсолютно неинтересен, и, вздохнув, примирительно положила руку ему на запястье.
Я вышла совсем на минутку, и не отходила далеко, заверила его я и заглянула в его темно-зеленые, словно водоросли под толщей воды, глаза. Со мной же ничего не случилось? А если бы случилось, ты бы меня спас, так ведь?
Иен качнул головой и накрыл мою ладонь своей.
Он некоторых вещей даже я не успею тебя спасти, негромко отозвался он. Например, от пули в голову или от клинка под ребра. Александрина, ну нельзя же так беспечно относиться
Я перевела дух. Если начал распекать- значит, уже не злится, это я помнила еще с детских лет, когда меня отчитывали гувернантки и няньки. Теперь остается только кивать с покаянным видом, и инцидент будет исчерпан. Однако портить такое прекрасное утро нотацией мне совсем не хотелось, и, когда карета подпрыгнула на очередной кочке, я, картинно охнув, полетела вперед прямо в руки Иену, который сидел напротив.
Конечно же, он поймал меня, но все же отвлекся и замолчал. Его руки на мгновение обхватили меня за талию, зеленые глаза опасно сверкнули и тут же погасли. Я растерянно вздохнула, уловив знакомы аромат бергамота, слегка отстранилась- и этого было достаточно. Иен тут же корректнейшим образом подхватил меня под локти и водворил обратно на сиденье.
Ну, по крайней мере, ты научилась лучше падать, пробурчал Иен себе под нос, на что я ответила абсолютно невинным взглядом- ничего не знаю, это все тряска! Везите меня лучше, тогда не буду падать.
Что у тебя за кирпичи? наконец обратил он внимание на связку книг, и я принялась довольно перечислять свои новые сокровища:
Вот этановая книга мадам Рэдклифф "Единственная наследница", она про бедную сиротку, которая нашла свою любовь
И оказалась единственной наследницей, я полагаю? иронично перебил Иен.
Прочитаю, расскажу, с достоинством отозвалась я. А, вот эти- тебе, все про твои скучные железяки.
Спасибо, растерянно поблагодарил Иен, обеими руками принимая сверток, словно это была фарфоровая ваза династии Мин, а не книги. Ему что, ни разу не дарили подарки? Хотя, если он всегда, когда общается с людьми, ведется себя так же невыносимо, как в самом начале нашего знакомства, то я не удивляюсь. Откуда ты знаешь, что мне нравится?
У меня есть глаза, тут я в доказательство сделала большие глаза, и Иен хмыкнул. Более того, иногда я ими даже смотрю. Кто целую неделюпытался затащить меня в музей на лекцию своего обожаемого профессора Железячкина?
Профессора Вефферсона, педантично поправил меня Иен, и тут уже хмыкнула я. Да он скоро повесит его портрет на стене и будет бить поклоны, как перед святыней.
Какой то ты неправильный альв, задумчиво отозвалась я, любишь науку, не боишься железа. Говорят, что когда люди начал строить железные дороги, волшебный народ специально им мешал, потому что перейти через рельсы альвы абсолютно не в состоянии и они не хотели, чтобы их ограничивали в перемещениях. Ты хоть в курсе, что железо вредит волшебному народу?
Учту на будущее, невозмутимо отозвался альв и помог мне сойти на вымощенную брусчаткой привокзальную площадь, до которой мы незаметно добрались, коротая путь за разговором.
Иен тут же занялся любимым делом- командованием- и быстро распорядился насчет багажа, после чего мы прогулочным шагом отправились через вокзал на платформу, в сторону красного локомотива, испускающего клубы пара, словно сказочный огнедышащий дракон, которому не терпится взмыть в небеса- ну или схомячить парочку рыцарей.
В доказательство того, что альвы боятся железа, Иен тут же перепрыгнул через рельсы и потом обратно, на что я смотрела с легкой почти улыбкой, помня об условии.
Господин, это же опасно! Прошу, сойдите с рельсов! к нам кинулся заполошенный станционный смотритель, и нам пришлось вести себя прилично и не скакать по путям.
Вокзал был полон народу, и, как мне не хотелось размять ноги перед дальней дорогой и рассмотреть здание и площадь, Иен все таки увел меня в вагон из соображений безопасности. В очередной раз проклиная про себя принца Фердинанда, из за которого я даже не могу спокойно прогуляться, я мрачно устроилась на мягком, обитом бордовым бархатом сиденье вагона первого класса.
Иен взял билеты в купе первого класса на двоих, представив нас как семейную пару, и, судя по всему, намеревался провести все три дня путешествия в моем приятном обществе. Я не возражала- за прошедшие недели я так привыкла к нему, что мне было бы непривычнее, если бы я вдруг оказалась в одиночестве. Что же я буду делать, когда наш с ним контракт закончится и он умчится по своим волшебным делам? Я уже так привыкла, что рядом со мной человек, который всегда вытащит меня из любой передряги, попутно доставая из кармана платья, кареты, фальшивые документы и превращая собак в слуг. Как же я буду жить обычной жизнью после того, как прикоснулась к настоящему волшебству? Да и ехидных комментариев Иена мне тоже будет не хватать. Когда это случится, тогда и буду об этом думать, решила я. А пока буду просто жить и наслаждаться жизнью, насколько это возможно.
Кстати, о наслаждении- по первому требованию Иен наколдовал мне целую тарелку восхитительных, красивейших и вкуснейших пирожных, которые можно было есть без вреда для фигуры- это ведь всего лишь иллюзия. Против фальшивых пирожных он не возражал так, как против настоящих- здоровое питание было вторым его любимым пунктиком после механизмов.
Довольно вздохнув, я откусила бок первого пирожного- шоколадного, с воздушным ванильным кремом, наблюдая, как перрон медленно уплывает вместе с провожающими, цветочниками, газетчиками и лоточниками. Мерный перестук колес был почему-то очень уютным, убаюкивающим, а тревожный свист гудка наполнял душу предвкушением новых впечатлений и неизведанных мест. Как же здорово!
Высокие, украшенные лепниной здания центра города вскоре сменились лачугами окраин, а после- полями и лесами, уже тронутыми золотыми красками осени. Через какое-то время мне наскучило смотреть в окно и я принялась за первую книгу- ту самую "Единственную наследницу".
Сиротка-наследница, которая пока еще не знала, что она наследница, попала в дом графа, где получила место горничной. Там она тут же влюбилась в своего молодого хозяина, который влюбился в нее тоже- что может быть естественней, если они предназначены друг другу судьбой? Однако, когда влюбленные, преодолев сопротивление света, довольно слабое, я бы сказала- собрались обвенчаться, то по родимому пятну вдруг оказывается, что девушка- давно потерянная сестра своего жениха, украденная прямо из колыбели. Девушка как две капли воды походила на парадный портрет своей матери, так что, никаких сомнений быть не могло- по всем людским и Божеским законам она не могла связать свою судьбу со своим возлюбленным. Далее началась тягомотина на пятьдесят страниц текста, к которой потерянные дети, родимые пятна и родовые перстни множились со страшной скоростью, и было такое ощущение, что вся знать королевства собралась в одном месте и закинула своих детей в одну кучу, из которой они потом произвольно выбирали себе наследника, не переживая, их это ребенок или нет. Дочитавшись до того, что брат наследницы был на самом деле подмененным в колыбели близнецом принца, я отложила книгу, не в силах больше продираться через хитросплетения родственных связей, я отложила "Наследницу". Они что, никогда не смотрели на портрет матери? Или не видели ее лично? Как они могли не узнать горничную, если он так похожа на почившую графиню? А брат-близнец принца- неужели граф ни разу не был при дворе и не заметил, что его сын и принц как-то подозрительно похожи?
Отложив книгу, я прижала руку ко лбу.
Интересно? любезно поинтересовался Иен, но в его глазах плясали смешинки. полагаю, счастливые влюбленные воссоединились, несмотря на СОВЕРШЕННО НЕПРЕОДОЛИМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ?
Очень интересно, я заносчиво задрала нос и взялась за следующую книгу того же автора. Хочу растянуть удовольствие, так что почитаю пока что-нибудь другое.
Очень мудрое решение, поддакнул Иен и уткнулся в свой скучный справочник, пряча улыбку.
Вторая книга начиналась несколько лучше- по крайней мере, там не было потерянных детей. Зато была цветочница Изольда, в которую влюбился сын графа, потом- сын герцога, сам герцог, и, на десерт, король. Она, однако, отказывала всем, потому что ждала с войны своего возлюбленногомолочника, который, конечно же, все же оказался потерянным графским сыном. Однако озлобленный отказом маркиз- еще один возлюбленный- перед самой свадьбой украл Изольду, которую за количество влюбленных в нее людей следовало бы заподозрить в колдовстве, и запер в потайной комнате в своем особняке. Вечером он наведался к ней, в красках расписав, какую он приготовил ей участь- худшую, чем смерть, конечно же, и, довольно потирая руки и злодейски хохоча, принялся стаскивать с нее одежду, а страдалица, вместо того, чтобы огреть его канделябром, заламывала руки и рыдала, умоляя пощадить ее.
Дальше я читать не смогла и со стуком захлопнула книгу. Руки дрожали, а в памяти всплывали события трехмесячной давности- захват замка, мое заточение в собственной комнате, принц Фердинанд, на публике такой обходительный, а на деле оказавшийся абсолютным психом, словно сбежавшим из Белдама. Нет уж, эту книгу я тоже не могу дочитывать.
Иен бросил на меня быстрый взгляд и тут же сделал вид, что страшно занят каким-то особенно увлекательным моментом в своей книге- и через какое-то время я смогла успокоиться и затолкать неприятные воспоминания в самый темный угол памяти. Там пусть и лежат вплоть до того момента, когда мне понадобится решимость, чтобы воткнуть нож в грудь Фердинанду.
От неприятных воспоминаний мне сначала стало жарко, а потом все тело начал бить мелкий озноб. Кутаясь в шаль, я бездумно скользила взглядом по пейзажу за окном, пока вдруг не почувствовала на своем лбу холодную ладонь.
Похоже, у тебя жар, констатировал Иен, и я подняла на него удивленный взгляд. Жар? Но я же не гуляла на морозе и не находилась на улице без шляпки, как я могла простыть?
Однако озноб все нарастал, и мне пришлось признать, что я все-таки заболела. Иен позвал горничную, прислуживающую в первом классе тем пассажирам, которые путешествовали без прислуги, и она в считанные минуты расстелила мне постель и помогла облачиться в ночную сорочку и пеньюар. Иен в это время вежливо удалился в другую комнату- купе состояло из двух помещений: спальни и "гостиной", в которой мы сидели до этогос двумя диванами друг напротив друга и столиком.
Упав в мягкую, застеленную свежим бельем постель и до носа закутавшись в одеяло, я провалилась я тяжелое забытье. Поезд непрерывно стучал колесами, время от времени издавая громкие свистки, где-то далеко разговаривали люди, Рихтер хватал меня за руку, чтобы за деньги вернуть Фердинанду, и я тут же вскидывалась и порывалась бежать, однако Иен каждый раз останавливал меня и укладывал обратно. Да он с ними заодно! поняла я и села в кровати.