Леди Шарлотта с легкостью поддерживала светскую беседу, расспрашивая Берни про успехи на военном поприще, а сеструпро учебу. И если первый разливался соловьем, периодически глядя на братаи Кембритч видел в его глазах потребность в одобрении именно от него, Люка, то вторая что-то бурчала в ответ и глаз почти не поднимала.
В этом году сезон дебютанток открывается раньше, как только слуги удалились, леди Шарлотта перешла в атаку. Как раз не заденет твою сессию, Рита.
Да не хочу я, зло ответила сестра. Мне еще четыре года учиться. И для чего? Чтобы выйти замуж?
Милая Рита, произнес Кембритч иронично, стараясь не давать прорезаться ехидству (сказывалось, ой, сказывалось общение с Тандаджи), увы, родись ты какой-нибудь Бетти Смит, ты легко могла бы резать пуповины и принимать орущих младенцев сколько захочешь. И быть свободной от необходимости надевать платье стоимостью в годовую зарплату этой Бетти и идти в общество высших домов страны. Он глотнул великолепного вина и аккуратно поставил бокал на кружевную скатерть. Но так как тебе не повезло носить фамилию Кембритч, давай опустим все наши препирания и уговоры. Иначе я передумаю насчет разных вкусных вещей, которыми решил тебя поощрить, если будешь хорошей девочкой.
Замуж не пойду, отрезала Маргарета.
Я пока не нашел отчаянного, который согласился бы тебя взять не глядя, Рита, усмехнулся герцог, поэтому этот вопрос тебе придется решать самостоятельно. Но для началасезон.
Люк, сестра решила сменить тактику, и в голосе ее прорезались жалобные нотки, ты понимаешь, что сейчас, когда ты получил титул и принцессу Рудлог в невесты, меня начнут осаждать толпами? Да и вообще, почему я? Тебе скоро тридцать шесть, а ты еще не женат! В конце концов, Берни старше меня! Давайте его женим.
Бернард побледнел и чуть не подавился супом.
Ты осторожнее, Рита, ехидно сказал Люк, а то останется у тебя только один брат. Берни, в отличие от тебя, блистает уже три сезона. Набирается опыта.
Знаю я, где он его набирается, проворчала сестра. Бернард из бледного стал красным и опасливо покосился на мать. Та сделала вид, что ничего не слышала, пригубила вино и отставила бокал.
Маргарета, произнесла она примиряюще, никто пока не говорит о замужестве. Но выезжать давно пора. Я и так дала тебе время, хотя нужно было начать выводить еще в шестнадцать. Но если твой дебют не состоится этой весной, пойдут сплетни. Это никому не нужно.
Обо мне? фыркнула младшая Кембритч. Да обо мне на фоне слухов о Люке никто и не вспомнит.
Цени это, небрежно отозвался новоявленный глава семьи. По сути, Риту он понимал и, если бы не просьба матери, не стал бы давить. Но тут пришлось проявить коварство: Если посетишь сезон, на замужестве настаивать до твоего выпуска не буду. Только если сама захочешь. В конце концов, аристократические дома Инляндии ежегодно поставляют на балы сотни жаждущих найти себе мужа девиц. Тебе продержаться одну весну, а потом привыкнут и перестанут обращать внимание.
Рита задумалась, а леди Шарлотта послала сыну благодарный взгляд.
Ладно, со вздохом согласилась сестра.
Но гардероб подбираю я, строго сказала графиня Кембритч. И примешь компаньонку в квартируне хватало еще, чтобы тебя скомпрометировали. И тебя будет посещать учитель танцев и этикета. Прости, Рита, но твои манеры ужасны. Два года вне домаи ведешь себя как простолюдинка.
Сестра уныло болтала ложкой в супе, демонстрируя отсутствие тех самых манер.
Мама, отвлек воодушевленную графиню Люк, скажи-ка мне. А в чем, кроме умения понимать животных, проявляется наша родовая магия?
Леди Шарлотта настороженно взглянула на негои он отметил и этот взгляд, и тревогу в глазах.
Дед твой боль хорошо умел снимать, ответила она, у меня куда слабее это, но, слава богам, ни разу вы у меня не кричали от колик или прорезывания зубок. Да и с животными я не очень, так, успокоить могу, если понадобится. Погоду чуем, но ты это и сам знаешь.
У меня с животными совсем слабо, грустно сказала Рита, это у Бернарда хорошо. Зато я чувствую, где у человека что болит. И органы чувствую, если ладонью провести правильно ли работает всё.
Я собак слышу, пробасил Берни. И они меня слушаются. И вообще хотел сказать, что после военного училища я, скорее всего, пойду второе образование получать.
И кем же ты хочешь быть, милый? удивилась леди Шарлотта. Рита тоже подняла голову, с одобрением взглянула на братавидимо, она что-то знала.
Ветеринаром, смущенно пробормотал Бернард и как-то неловко посмотрел на Люка. Ты ведь не будешь против?
Ну, во всяком случае, у нас в семье всегда найдется кому присмотреть за беременными и собаками, саркастически заключил Люк. Главное, что в монастырь никто не уходит. Мам, и это всё?
Всё, подтвердила леди Шарлотта. Твой отец тоже имеет ментальные способностион отличный оратор, повышенный дар убеждения. Как и у тебя, сынок.
Я думал, это все мое бесконечное обаяние, усмехнулся Кембритч. А это отцовское наследие, оказывается.
А почему ты спрашиваешь? спросила она уже с откровенной тревогой и тут же осеклась.
Люк покачал головой.
Интересно просто. А у Инландеров какой дар, кроме виталистического и ментального? поинтересовался он. Я в детстве много сказок слышал.
Что белые короли ночами превращаются в летучих огромных змеев загробным голосом произнес Берни.
И что могут смотреть из любого зеркала, подхватила его тон Рита.
А еще как-то один из Инландеров заставил врага съесть свое собственное сердце, провыл Бернард.
Леди Шарлотта с отвращением посмотрела на отбивную, которую перед ней как раз поставили.
Это невозможно, Берни, снисходительно пояснила Рита.
Эту байку я тебе сам рассказывал, Берни, усмехнулся Дармоншир. Брат насупился. Зато ты слушал, открыв рот. Мам, а ты ничего не скажешь?
Я не знаю, Люк, ответила она несчастным тоном. Дом Инландер хорошо хранит свои секреты.
Он кивнул и успокаивающе улыбнулся ей. Хотя очень хотелось спросить, не светились ли у его величества Луциуса глаза, когда тот прижимал леди Шарлотту к стенке.
Люк невольно поморщился и перевел разговор на события в герцогстве.
Позже он все же набрал Тандаджи. Мозг требовал информации, и просто необходимо было прояснить один вопрос.
Тандаджи, слушаю.
Майло, вкрадчиво проговорил Люк, крутя в пальцах зажигалку. Потянулсяпосле прыжка тело побаливало. Скажи мне не как глава разведки, а как друг. Что случилось со мной между тем, как меня проткнул гигантский муравей, и тем, как я попал в Инляндию?
Тебя лечили, ровно отозвался тидусс.
Меня много раз до этого лечили, ехидно сообщил Люк, и либо в яде этого животного было какое-то неизвлекаемое галлюциногенное, либо, мой молчаливый начальник, ты от меня что-то скрываешь. А так как анализы крови у меня, можно сказать, идеальные
И это очень удивительно для твоего образа жизни. Что касается твоего вопросаэто государственная тайна. Ну кто бы кроме Люка мог заподозрить, что Тандаджи издевается. Так что думай сам, лезущий туда, куда не зовут, и скорбный головой Дармоншир.
Хм, Люк вытянул из пачки сигарету, зажал ее зубами и развалился в кресле, скидывая ботинки. Значит, это касается королевской семьи Рудлог?
Если ты еще хоть слово произнесешь, придется тебя ликвидировать, зловеще предупредил тидусс.
Уже боюсь, нагло протянул Люк. Спасибо за подтверждение неучтенного фактора.
Что-то случилось? поинтересовался Тандаджи с кажущейся небрежностью.
Это тайна, мстительно проговорил Люк и с удовлетворением затянулся.
Это тебе тайна, а мне одной головной болью меньше, равнодушно отозвался начальник Зеленого крыла. Кстати, рад, что научил тебя заметать следы. Чую, именно ты организовал одной из моих подопечных сегодняшний подвиг, а доказать не могу.
Не понимаю, о чем ты говоришь, с максимально честными интонациями сообщил Кембритч и забросил ногу на ногу. Ему стало совсем хорошо.
А вот врать надо еще потренироваться, ваша светлость.
Ты какой-то подозрительный стал, Майло, настроение выросло до совсем замечательного.
Завершаю разговор, сухо сказал Тандаджи, не трать мое время.
И я был рад тебя слышать, полковник, с теплотой проговорил Кембритч и положил трубку. И с этим приподнятым настроем Люк пошел пересматривать свои записи о встречах с родными погибших аристократов из списка наследования. Было, было в их рассказах нечто общее. Только вот объяснения он получить не мог, хоть со времени бала в Дармоншир-холле ни дня не проходило без нужных встреч.
И, признаться честно, он наслаждался этим расследованием. Снова его потряхивало от азарта, и заскучавший было без дела ум работал как надо, и добыча информации требовала определенных артистических усилий наконец-то Люк занимался тем, что доставляло ему ни с чем не сравнимое интеллектуальное удовольствие.
Кабинет был готов для мозгового штурма. Стояла на тяжелом столе чистая пепельница, аккуратно лежали рядом сигареты и зажигалка, заманчиво поблескивал коньяк в хрустальном графине («Потом, мысленно пообещал ему Люк, если голова откажется работать»), встреченный им по пути из покоев в кабинет Доулсон уже наверняка спустился в кухню, чтобы принести хозяину кофе.
Да. Кофе и сигарета. Что может быть лучше для раздумий.
Коньяк насмешливо подмигнул бликом на хрустале.
Люк сел в своеон уже привык называть его своимудобное кресло. Разложил перед собой записи веером, как карточную колоду. И принялся за чтение.
Нынешний герцог Роберт Таммингтон, чья мать погибла, поскользнувшись в ванной, был ровесником брата Люка, Бернарда. Титул свалился на лорда Роберта в семнадцать лет, и, видимо, под его тяжестью герцог скукожился, при своем высоком росте и явной схожести со всей высшей аристократиейи им, Люком, напоминая книжного червя в очках. Однако высказывался он разумно, четко, и Дармоншир даже прикинул, просматривая записи, не отдать ли несчастного на растерзание Маргарете. Сестра быстро поставит его перед необходимостью выпрямиться, выработать командный голос и силу воли. Титул был равным, а Таммингтоны числились даже ближе к трону, чем Дармонширы: если Люк уходил далеко за третью сотню, то мать нынешнего герцога считалась тринадцатой, а сам Таммингтон наверняка едва ушел за сотню.
На балу, который Люк давал в честь принятия герцогского титула, молодой человек отсутствовал, но на предложение встретиться, обсудить взаимодействие между землями ответил согласием и со всей положенной любезностью.
Разговор долго шел о торговлеи, признаться, Роберт Таммингтон разбирался в вопросе куда лучше собеседника. Вывести его на откровенность, не вызывая подозрений, было необходимо, и Люк не отказался от предложенного вискии намеренно частил, заставляя очевидно непривычного к алкоголю герцога пить вместе с собой. Через час молодой лорд расслабился, снял очки, щеки его покраснели. Для Люка полбутылки виски были так, легкой разминкой, и он, похлопывая собеседника по плечу, предложил выпить еще. Через час Таммингтон был готов, и Кембритч приступил к расспросам.
Мой дед очень похвально отзывался о вашей матери, сказал он, покачивая в ладони бокал с виски, жаль, что не довелось с ней познакомиться.
Матушка погибла два года назад, объяснил лорд Роберт чуть сбивчиво, я в то время учился, она управляла герцогством. Несчастный случай. Впрочем, он вздохнул, я не очень-то удивился, как бы ужасно это ни звучало. Знаете, Дармоншир, с ней постоянно что-то случалось. То запнется на ровном месте и с лестницы упадет, то каблук подвернется, то чуть под машину не попадет. Мы уж думали, проклятье на ней, вызывали магано тот посмотрел, сказал, нет ничего.
А мага как звали, не помните? небрежно поинтересовался Люк.
А вам зачем, лорд Лукас? насторожился Роберт. Видимо, недостаточно был пьян.
Есть у меня подозрение, что на мне тоже проклятье, развел руками Дармоншир и тут же долил слишком хорошо соображающему визави еще алкоголя. Превосходный у вас виски, Таммингтон, он отсалютовал и допил из своего бокала. Хочу вот провериться у надежного специалиста.
А, успокоенно проговорил молодой человек, довольно бодро заглатывая свою порцию. Люка даже совесть уколола на мгновение: «Спаиваешь беднягу, да?»
Он практикует в Лаунвайте, Ирвин Андерис, вспомнил лорд Роберт. Но, видите, нам не помог. Матушка, правда, смеялась, что она просто такая невезучая по жизни.
А давно это началось? Люк с сомнением посмотрел на бутылку, на собеседника. Глаза у того уже были расфокусированные, красные. Но все-таки долил ему виски.
Сколько я себя помню, запинаясь, поведал Таммингтон. За детские годы, сами понимаете, ручаться не могу, но последних лет десять точно. А у вас?
А у менянедавно, успокоил его Люк. Может, и перестраховываюсь, но нужно проверить.
Понимаю, пробормотал Таммингтон. Встал, покачнулся.
Э-э-э-э, дружище, благодушно произнес лорд Лукас, вам, видимо, нужно отдохнуть. Я откланиваюсь.
Да, молодой лорд неуверенно потер глаза, извините, Дармоншир, но я, пожалуй, не смогу вас проводить.
Ничего, успокаивающе произнес Люк. Буду рад видеть вас у себя.
К визиту к графине Уэфри он готовился с особой тщательностью. Графиня приняла его вечеромеще немного, и это было бы неприличным. Провела по большому дому в Лаунвайте, рассказывая про супруга. Но все это были общие слова. «Я так скучаю по мужу, Лукас», «Он был замечательным человеком». Вывести на четкое изложение, не вызвав подозрений, никак не получалось, и он выжидал, не теряя, впрочем, времени зряаккуратно поддерживал ее под локоть, изображал, что засматривается на ее губы и тело, вставал волнующе близко.
Благородная дама едва заметно краснела и опускала глаза.
Печаль ее была вполне искренней, но и в серых глазах проскальзывали ожидание и томность, и светло-рыжие волосы были взбиты с особым кокетством, и декольте было не просто намекающимкричащим. Впрочем, Люк себе не отказывал в удовольствии оценить и чуть раздавшуюся вширь фигуру бывшей любовницы, и налившиеся груди, и очень даже аппетитную задницу, подчеркнутую узким платьем.
Духов графиня не жалела, и, хотя он любил такие сладковатые, чуть резкие ароматы на женщинахони лучше всяких слов говорили «возьми меня», тут же вспомнил Марину Рудлог, от которой пахло только ею самой, очень тонко и будоражаще.
Действовать нужно было очень осторожно. Будет неприятно, если те, кому он нанес визиты, встретятся и решат обсудить разговор с ним. И если Таммингтон вряд ли четко вспомнит, о чем они беседовали, то с графиней нужна была другая тактика. Так, чтобы потом она даже не думала проговориться или раскрыть обстоятельства, при которых состоялся разговор.
Они спустились в маленькую гостиную в покоях графини. Обнаружившаяся здесь же служанка, наполнив чашки чаем и сделав книксен, удалилась. Люк подождал, пока за прислугой закроется дверь, поднялся и пересел на диван, почти вплотную к печально вздыхающей хозяйке дома.
Джейн, произнес он проникновенно и взял ее ладонь в руку, мягко сжал. Благодарю вас за то, что рассказали мне о друге. Пожалуйста, не сердитесь, но вы будто подарили мне встречу с ним. И я позволил себе принести вам ответный подарок. В знак признательности. Пообещайте, он чуть склонился к ней и скользнул пальцами выше, к локтю, что не откажетесь.
Это неправильно, Лукас, прошептала она, но руку не отодвинула и всем телом потянулась к нему.
В конце концов, он понизил голос, мы были близки.
Графиня склонила голову, но он успел увидеть признаки возбуждения: и чуть покрасневшие щеки, и взволнованно поднявшуюся во вздохе грудь.
Вы так красивы, проговорил он почти ей на ухо, думаю, это оттенит вашу красоту еще больше. Посмотрите, Джейн.
Графиня осторожно протянула руку к плоской коробочке, открылаЛюк как бы невзначай положил ладонь на женскую спину, повел пальцами вниз. Дама ахнула.
Но, Лукас, это великолепно!
Конечно, великолепно. Алмазный гарнитурколье, серьги и браслет.
Позволите? спросил он. Графиня смущенно кивнула, и Люк осторожно надел на нее колье, словно мимоходом коснувшись груди. Поднял глаза, оказавшись к женщине очень близко.