Я поняла вас, госпожа Андо, поклонившись, Платина взяла том в синей обложке, тушечницу с кисточкой.
До свидания, вернула поклон наставница и напутствовала ученицу:Трудитесь, госпожа Сабуро, но помните, если я не увижу успехов в чистописании, или вы не сможете ответить на мои вопросы по книге великой императрицы, то вам придётся переписывать её ещё сорок раз. Поняли?
Да, госпожа Андо, кланяясь, пробормотала Ия, и голос её дрожал от еле сдерживаемой злости.
Она молча вышла из комнаты, ни проронив ни звука обулась и, только дойдя до прудика, отвела душу, беззвучно высказав всё, что думала о вредной старушенции.
Заглянув за павильон, девушка заметила висевшие на перилах джинсы со свитером. Похоже, служанка восприняла слова своей подопечной предельно конкретно, а отсутствие туфель на веранде указывало на то, что Угара куда-то ушла.
Аккуратно положив на столик чистую бумагу и письменные принадлежности, девушка, не в силах совладать с раздражением, в сердцах швырнула книгу на кровать.
Крепко прошитый прочными нитками том не пострадал, а Платина, плюхнувшись на постель рядом с ним, вдруг вспомнила своё недолгое, но весьма впечатляющее пребывание в рабстве.
Могло быть хуже, одними губами пробормотала она по-русски. Намного хуже.
Осознав пугающую правоту этих слов, пришелица из иного мира аккуратно взяла книгу и, положив на столик, представила, как будет на нём писать.
То, что левый локоть свисал, составляло только половину неудобств, гораздо хуже оказалось то, что сам фолиант с откровениями древней императрицы никак не хотел убираться и всё время норовил упасть на пол. Значит, придётся воспользоваться советом наставницы.
Досадливо хмурясь, она вернулась на постель и открыла книгу, намереваясь ознакомиться с «Наставлениями благородным женщинам империи Сына неба», но тут с веранды донёсся знакомый шум.
Услужливая память подсказала, что служанка не стучится в дверь, перед тем как войти.
«Она меня за госпожу не считает», зло подумала Ия и рявкнула, срывая накопившееся раздражение:
Кто там?!
Это я, госпожа, чуть помедлив, ответила женщина, и голос её чуть дрогнул.
Заходи!
Я исполнила ваше приказание, поклонилась Угара опуская за собой полог.
Я видела, кивнула девушка. Спасибо.
Исподнее ваше тонкое я у жаровни высушила, потупив взор, продолжила доклад служанка. А повязка для грудиза кроватью. Там её никто не видит.
Это ты правильно сделала, устыдившись недавней вспышки гнева, не поскупилась на похвалу Платина. Теперь для тебя новое задание будет.
Слушаю, госпожа, поклонилась собеседница. Мой долгзаботиться о вас.
Её, Ия показала женщине книгу. Госпожа Андо приказала мне переписать сорок раз. А столик здесь уж больно маленький. Едва листок с чернильницей убирается. Вот ты и будешь читать мне эти мудрости, а я стану записывать. Так быстрее дело пойдёт.
Ой, госпожа! Угара даже попятилась от неожиданности. Может, кого другого прислать? Уж больно плохо я читаю.
А я плохо пишу, проворчала девушка. Вот и будем учиться вместе.
Видя, что служанка продолжает колебаться, Платина поинтересовалась:
Тебе госпожа Азумо Сабуро приказала обо мне заботиться?
Да, госпожа, с готовностью подтвердила женщина.
Ну так и заботься! Ия почти силком всунула ей в руки злосчастную книгу, вернулась за столик, макнула кисть в тушь и скомандовала:Начинай!
Читала служанка медленно, иногда чуть ли не по слогам, но подопечную подобный темп пока вполне устраивал. Она успевала не только выводить буквы со всей возможной тщательностью, но и вникать в текст, пропитанный самым махровым мазохизом:
«В древности на третий день после рождения девочки: помещали люльку с ней на пол ниже уровня лежанки, давали в руки глиняный черепок, а также совершали ритуальное очищение и молились предкам. То, что ребёнка помешали ниже уровня лежанки, должно было свидетельствовать о том, что девочка ничтожна и смиренна, а её основной обязанностью является подчинение другим. То, что ей давали глиняный черепок, означало, что она должна привыкать к труду, а её основным долгом будет проявление исключительного прилежания. А то, что в честь её рождения совершали ритуальное очищение и молились предкам, говорило о том, что она должна продолжить традицию жертвоприношений перед алтарём предков.»
И остальное в том же духе. В некоторых местах девушка, не выдержав, возмущённо фыркала, и тогда Угара начинала торопливо извиняться, принимая её недовольство на свой счёт.
Когда у чтицы начал заплетаться язык, Платина прекратила писанину и, перебравшись на кровать, посоветовала:
Ты бы тоже присела.
Что вы, госпожа Сабуро, потупилась служанка. я не смею сидеть в присутствии благородной госпожи.
Тогда я пойду по саду пройдусь, сказала Ия, поднимаясь. А ты пока отдохнёшь.
Спасибо за заботу, добрая госпожа.
В очередной раз подивившись местным порядкам, девушка накинула зелёный шёлковый плащ и вышла из домика.
Очень неторопливо прогуливаясь по выложенной камнями дорожке, она внимательно оглядывалась вокруг, находя всё больше следов запустения. Более-менее пристойно выглядели только хозяйский дом и гостевой павильон. Все прочие постройки казались старыми, скособоченными, явно заброшенными, а у некоторых даже крыша провалилась.
Выйдя на веранду, наставница заметила прохаживавшуюся ученицу и, обувшись, направилась к ней.
Платина последовала навстречу старушке.
Вам что-нибудь нужно, госпожа Сабуро? суховато поинтересовалась та.
Ничего, госпожа Андо, поклонилась гостья. Просто я устала сидеть. Ноги затекли. Сейчас немного пройдусь и начну вновь переписывать книгу мудрости Есионо Тонго.
Вы уже запомнили что-нибудь из «Наставлений»? спросила хозяйка дома.
О да, госпожа Андо, подтвердила Платина и, прикрыв глаза, попыталась максимально точно процитировать особенно поразившее её высказывание: «Женщина должна пройти через чувство позора и проглатывать обиды даже тогда, когда другие люди говорят про неё недоброе или делают ей плохое. Пускай она всё время пребывает в трепете и страхе. Вот таким образом она должна воспитывать в себе чувство ничтожности и смирения перед другими».
Хотя вы немного перепутали слова, у вас очень хорошая память, госпожа Сабуро, поощрительно улыбнулась собеседница и добавила, сурово сведя брови к переносице:Надеюсь, вы понимаете, что речь здесь идёт о людям благородных, а не о простолюдинах или рабах?
Разумеется, госпожа Андо, заверила Ия. Книга же написана для благородных женщин, а значит, в ней имеются ввиду только дворяне.
Правильно, важно кивнула наставница, направляясь к уборной.
«Нет, мне очень повезло, думала девушка, торопливо шагая к павильону. Если бы не монашка, то, не зная местного языка и обычаев, я бы точно опять в рабство попала. Аж мурашки по коже. Как там в книжках про попаданцев? Рояль в кустах! Ох, спасибо тому, кто его там поставил!»
Вдруг её ноздрей коснулся знакомый, пряный аромат. Принюхавшись, она обернулась в сторону кухонного навеса, от которого, кажется, пахнуло корицей? Нет, показалось.
Едва Платина вошла в павильон, служанка бодро вскочила с табурета.
Продолжим, Угара? предложила Ия.
Как прикажете, госпожа, смиренно поклонилась женщина, взяв со столика книгу с торчавшей вместо закладки синей шёлковой ленточкой.
Когда язык у служанки вновь начал заплетаться, девушка отложила кисточку в сторону. Она тоже очень устала и с удовольствием предложила чтице отдохнуть.
Слушаюсь, госпожа, с довольным видом поклонилась служанка и предложила, аккуратно закрывая книгу:Быть может, принести чаю?
Неси, кивнула подопечная. И себе чашку захвати.
Не смею, госпожа, смиренно потупилась собеседница.
Считай, что я тебе приказала, усмехнулась девушка. А если не хочешь сидеть, то пей стоя. У тебя же, наверное, всё в горле пересохло.
Немножко, госпожа, несмело улыбнулась Угара.
Ну так неси чай, сейчас попьём, предложила Платина.
Да, госпожа, поклонилась собеседница. Я сейчас.
Однако отсутствовала служанка довольно долго, а когда пришла, принялась многословно извиняться за задержку, сетуя на отсутствие на кухне горячей воды.
Исполняя приказ, она поставила на поднос две чашки: одну из белого фарфора, расписанного причудливыми цветами, а вторую из обычной, коричневой керамики.
Наполнив их кипятком из маленького чайника с торчавшей в сторону ручкой, женщина отошла к завешанной двери, давая возможность напитку настояться.
Скажи, Угара, ты давно служишь в доме господина Сабуро? спросила Ия, потягиваясь и разминая затёкшие от долгого сидения мышцы.
Всю жизнь, госпожа, поклонилась собеседница. Родители меня продали господину в семь лет. Сначала я на кухне помогала. Потом меня взяла к себе старая госпожамать господина Бано Сабуро. Она меня и научила читать и писать. А когда господин женился, я стала заботиться о его супруге.
Почему же тебя продали? заинтересовалась девушка.
Мой отец был бедный лавочник, госпожа, медленно заговорила служанка. А Вечное небо послало ему пять дочерей. Он не мог дать всем им достойное приданое и продал меня господину Сабуро, за что я ему буду вечно благодарна.
А у тебя семья есть? продолжила расспрашивать Платина.
Я принадлежу семье господина Бано Сабуро, госпожа, чуть вскинула брови женщина.
Сообразив, что вновь «сморозила» что-то неподобающее, Ия приподняла крышечку на чашке.
Вроде заварился, проговорила она, глядя на распустившиеся в воде листочки. Угощайся.
Спасибо, госпожа, поклонившись, собеседница осторожно взяла керамическую кружку и вновь отступила к двери.
Ну, а муж у тебя есть? так и не справившись с любопытством, спросила девушка. Дети?
Нет, госпожа, лицо Угары посуровело, и вся она как будто подобралась, замкнулась, словно задёргивая чуть приоткрывшую её душу штору. Мой долгслужить старшей госпоже Азумо Сабуро и её семье.
Хмыкнув, Платина сделала маленький глоток. А ничего так, вкусно. Вот только после подобного ответа задавать вопросы уже не имело смысла. Всё равно будет отвечать так, как положено по местным обычаям и понятиям, а значит, почти наверняка соврёт.
Они молча допили чай, после чего Ия вновь прогулялась вокруг прудика, давая возможность Угаре хотя бы немного отдохнуть.
До сумерек девушка переписала ещё несколько страниц, а когда в павильоне стемнело, так что строчки начали расплываться перед глазами, пришла Енджи и пригласила её на ужин.
Всё повторилась с унылым однообразием. Ученице казалось, что она выполняет все движения именно так, как показывала наставница. Однако той всё равно не нравилось, как гостья кланяется и садится.
Пришлось вновь повторять всё по нескольку раз да ещё и под недовольное ворчание хозяйки дома.
К столу подали варёную рыбу, и старушка взялась учить Платину правильно разделывать её двумя трёхзубыми вилками.
Пока она одолевала тяжкую науку этикета, Угара не только поменяла в жаровне угли, согрела постель, но и принесла воду для омовения.
Следующие три дня походили на первый, как однояйцевые близнецы. Правила этикета, отработка движений, переписывание «Наставлений».
На четвёртый к обеду подали варёную курицу, которую гостье пришлось разделывать под чутким руководством хозяйки дома с помощью всё тех же двух вилок. Неизвестно, сколько времени варилась несчастная птичка, но мясо от костей отслаивалось легко, так что в общем и целом Ия справилась с поставленной задачей, умудрившись посадить всего лишь несколько пятен на подол и рукава.
Одежду своей подопечной Угара стирала регулярно и тщательно. Вот только девушке уже и самой хотелось помыться.
Не зная местных порядков и не желая лишний раз попасть впросак, демонстрируя свою неосведомлённость в самых элементарных вещах, она кое-как вытерпела ещё неделю, но, уловив исходящий от себя запашок, не выдержала и прямо за ужином поинтересовалась у хозяйки дома: есть ли у неё баня, или для того, чтобы помыться, гостье надо отправляться в усадьбу начальника уезда?
А я думала, вам нравится ходить в таком виде, ни мало ни смущаясь, заявила ей наставница.
Это почему же, госпожа Андо? растерянно захлопала ресницами ошарашенная ученица.
Ну, время идёт, а вы всё не говорите, что хотите помыться, усмехнулась собеседница.
«Вот же ж, стерва старая! мысленно взывала от обиды и злости Платина. Сама-то, небось, мылась, а мне предложить западло?»
Медленно втянув носом воздух, она криво усмехнулась и отчеканила, не сумев до конца скрыть рвущийся с языка яд:
Сейчас я говорю, что очень хочу завтра помыться и впредь желаю мыться как можно чаще, но так, чтобы не затруднить вас, госпожа Андо.
Я прикажу Енджи с утра всё приготовить, с улыбкой пообещала хозяйка дома, поинтересовавшись:А когда вы принесёте третью книгу «Наставлений»?
Тоже завтра, поднявшись со своего места, поклонилась гостья.
На фоне купальни в доме начальника уезда баня наставницы выглядела жалко и убого.
В старом, продуваемом сарае с кое-как заткнутыми всяким хламом щелями на полу из гнилых досок стояла кадушка с тёплой водой, где Ия смогла уместиться только сидя на корточках, подтянув колени к подбородку.
Разумеется, долго рассиживаться в таком положении она не стала. Побултыхалась немного, потёрла тело тряпочкой и торопливо выбралась наружу.
Служанка быстро завернула подопечную в предоставленное госпожой Андо полотенце, после чего помогла быстро одеться, решив обойтись без грудной повязки.
Несмотря на вялые протесты девушки, Угара настояла, чтобы надеть сей предмет туалета, но уже в павильоне, где было теплее, чем в бане.
Примерно через час, после того как гостья привела себя в порядок, неожиданно явилась служанка хозяйки дома с запиской, в которой сообщалось, что сегодня на обеде будет присутствовать господин Джуо Андо, дабы госпожа Сабуро могла поучиться вести себя за столом с малознакомыми людьми. Наставница предлагала ученице представить, будто она приглашена в дом к богатым и знатным родственникам.
Предлог показался настолько странным, что, прочитав послание вслух, Платина удивлённо и вопросительно уставилась на Угару. Несмотря на ясно различимые усилия сохранить невозмутимый вид, та тоже выглядела весьма озадаченной.
К чему бы это? спросила Ия, зная, что каждое её слово будет пересказано супруге начальника уезда. Зачем мне встречаться с господином Андо? Сколько здесь живу, а видела его всего пару раз и то издалека. А тут вдруг обедать вместе. Что это?
Не знаю, госпожа, пробормотала собеседница, отводя взгляд.
Считаешь, я должна идти? не отставала девушка.
Вам решать, госпожа, глядя в пол, пожала плечами служанка. Только старшая госпожа Азумо Сабуро велела вам слушаться госпожу Андо. Она знает, что делает.
Тогда придётся слушаться, делано вздохнула Платина и вдруг усмехнулась: «Старушенция хочет показать своему сынку, какая я глупая и страшная?»
Как я выгляжу, Угара? спросила она у застывшей возле двери женщины.
Хорошо, госпожа Сабуро, улыбнулась та. Вы молоды и прекрасны.
Несмотря на подобное заверение, Ия впервые при ней достала из-под матраса свёрток, аккуратно разложив его на туалетном столике и, взяв зеркальце, принялась критически рассматривать своё отражение.
Мдя. Брови разрослись, как сорняки на клумбе, кое-где видны поры на коже. Цвет лица бледноватый, и вообще идти на званый обед, не накрасившись, как-то стрёмно. Она уже и забыла, когда в последний раз наносила макияж. Так что, уж если тренироваться в визите к богатым и знатным родственникам, то в условиях максимального приближения к реальности. А в таком жалком виде она в гости не пойдёт.
Девушка попыталась установить зеркальце на туалетном столике, но оно всё время соскальзывало.
Угара! обернулась Платина к застывшей у входа женщине. Подержи пожалуйста.
Да, госпожа, поклонилась та, с удивлением рассматривая оправленное в пластик стекло, и не удержалась от восхищённого восклицания:Ой, как всё чудесно видно, госпожа!
Пропустив эти слова мимо ушей, Ия раскрыла футляр маникюрного набора, где имелся ещё и маленький пинцетик, коим она, шипя и морщась, придала своим бровям более-менее чёткую форму.