Э-э, простите, товарищ, а вы вообще кто? вымолвила наконец Лиза, задыхаясь от фантастического амбре, заполнившего площадкупохоже, ее новый знакомый не жалел одеколона.
Господи боже мой, милочка, вы не только дар речи, вы и последний свой разум потеряли, увидев наконец в реальной жизни короля эфира, властителя умов, повелителя телевизионных бурь Ангела Головастикова! понимающе закивал юноша. С воротника его несусветной куртки посыпались блестки, устилая кафельный пол нарядным ковром. Номне тут вас приводить в чувство некогда, дружочек мой ситный. Звезду экрана ждут дома, а потому я вас покидаю, и даже не просите, нет, не надо просить меня остаться! Да, милочка, для вас это, конечно, станет откровением, но у вашего кумира есть своя личная жизнь и любящее существопрямо за этой дверью! Целую, обнимаю, пока-пока!
Послав Лизе эффектный воздушный поцелуй, колоритный товарищ (Ангел? его правда звали Ангел?) скрылся за дверью с подсвеченным номером 99, располагавшейся напротив Лизиной квартиры 97.
Ну и соседушка мне досталсяпросто укол адреналина в сердце, пробормотала Лиза, остолбенело уставившись на вход в жилище Ангела. Потом безуспешно попыталась оттереть залихватский автограф со своей ладонимаркер, кажется, навеки впечатался в кожу наподобие татуировки, и спустилась вниз на лифте, не переставая качая головой.
Я уже три минуты сорок пять секунд тебя жду, буркнула Аврора. Коллега застыла у парадной, словно памятник самой нелепой бунтарке в мире: лет двадцати двух, кругленькая, маленькая, и при этомсиреневые дреды, насупленные брови и абсолютно несусветная одежда всех цветов радуги. Будто Красная Шапочка, отправившись в гости к бабуле, случайно забрела на лесной панк-рок-фестиваль, где ее накормили пирожками с галлюциногенными грибами. Теперь уже сорок шесть.
Своевольная девица обитала на втором этаже того же доходного дома, в квартире под номером 5. Аврору Успенскую, программиста Седьмого отделения, шеф определил Лизе в няньки. Нужно было помочь новой сотруднице сориентироваться в новой реальности. Сам Филипп Петрович жил на старой ферме под Петербургом, граф Александр владел фамильным особняком на Английской набережной, и всё это были места для Лизы неподобающие; посвящать посторонних в свои семейные дела шеф не захотел. В итоге проведение курса молодого бойца пришлось взять на себя Авроре.
А знаешь, ветеринар как программисттоже всю жизнь с мышами и вирусами, попробовала пошутить Лиза при первом общении с «наставницей».
Аврора закатила глаза.
Обе девушки были друг от друга не в восторге. Аврору жутко раздражала Лизина техническая отсталость. Кроме того, шеф представил Лизу коллегам как швейцарскую беженкунужно было как-то объяснить, почему ее не было ни в каких базах и почему она не знает элементарных вещей, хуже воспитанника киндергартена. Собственно, и что такое киндергартен, она тоже не знала. «Шоколадное яйцо?»наугад спросила Лиза. «Сад для детей», буркнула Аврора.
Резкая программерша открыто презирала швейцарцев, называя их «унылыми бесхребетными овечками, которые не способны навести порядок в собственной стране и голове».
По Лизиному же глубокому убеждению, Аврора и сама была немного того.
Не знаешь, что за интурист напал на меня возле лифта? поинтересовалась Лиза по дороге к вакуумному трамваю. Разряженный в пух и прах, эдакий павлин в блестящих штанишках. Я из-за него и опоздала. Нарисовал вот мне на руке какую-то дрянь.
Аврора мельком взглянула на нательную роспись.
Это не турист, это Энджи. Ангел Головастиков. Телеведущий. Бывший император. Между прочим, я за него голосовала на референдуме. Он прикольный. Жаль, что выиграла Екатерина. Она скучная.
Ясно, сказала Лиза, хотя ничего ей было не ясно. Император? Референдум? А как же 400 лет правления Романовых? Ерунда какая-то. Хотя, кажется, о чем-то таком упоминал Филипп Петрович еще тогда, в «Омеле».
Лиза понизила голос и опасливо оглянулась по сторонам:
Слушай-ка, а разве позволительно говорить об императрице в таком тоне?
Аврора не потрудилась ответить. Ее профиль очень хотел казаться надменным, однако все впечатление портили нос-картошка и щечки-яблочки, налившиеся на морозце легким румянцем.
В Петербург пришла настоящая зима. Здесь, в спальных районах, тротуары не подогревались, поэтому снег чувствовал себя вполне вольготно. Скапливался на дороге и неприятно удивлялся, когда беспилотные тракторишки неожиданно набрасывались на него из-за угла. Снег искал спасения на высоте, с облегчением приземляясь на просторные солнечные батареи; однако тут-то его и поджидала настоящая беда: энергоплиты сами себя отапливали, да к тому же еще были оборудованы «дворниками». Лиза представила, как Игорь сейчас, должно быть, прыгает вокруг своей заснеженной синюшки-развалюшки с криками: «Предохранитель! Да за что мне это? Предохранитель дворников сдох! Ну почему?! За что на меня ополчились жестокие небеса?», и на душе сразу стало на мгновение теплее от того, что теперь ей не нужно бежать в далёкий магазин запчастей за дурацким предохранителем.
Руки заледенели, и Лиза сунула их в карманы курткивсё той же, из родного мира. Нужно обзавестись перчатками. И раз зарплата позволяетновым гардеробчиком.
Мода здесь почти такая же, что и дома: ну разве что многие женщины в шляпах, а некоторые мужчины в сюртуках, а такобычный пестрый мегаполис. Ну, может, ткани более качественные. И безусловно, намного более яркие. В Лизином мире петербуржцы одевались как унылые воробушкив черные, серые, коричневые цвета; местные же жители явно поставили себе цель перещеголять тропических птиц.
Вот, предположим, ее спутница. Неоновые косички выбивались из-под мужского цилиндра ярко-зеленого цвета. Поверх клубничного пуховика понавешаны какие-то цепочки, брелки, плюшевые единороги. Ослепительно-желтые спортивные штаны с надписями вроде «Взломать «Владычицу» и выжить». Ботинки в радужных кляксах. Наплечная компьютерная сумка, вся в каких-то значках. Поверить невозможно, что это мультяшное создание служит в полиции.
Официальная форма у Ищеек, конечно, былаи Лизе в первый же день работы выдали зимний комплект: белая шерстяная шинель с однотонными зелеными погонами, указывающими на то, что она никогда не имела отношения к армии; такие же брюки и лохматая белая шапка с двуглавым орлом. Однако форму полагалось надевать лишь на важные формальные мероприятия, поэтому Лиза продолжала носить свою дачную куртку и старые легинсы, совсем не сочетавшиеся с шикарной шляпой.
Размышляя о том, как отреагирует Игорь, если она появится перед ним в новом роскошном пальто («А мне-то, мне что-нибудь купила? Только о себе и думаешь! За что, за что небеса так жестоки ко мне?!»), она нащупала в кармане куртки тонкую салфетку. Нет, все-таки не зря тогда стащила целую стопку из «Омелы». Лиза принялась яростно оттирать автограф Ангела с покрасневшей от холода руки.
Шагать молча было скучно, поэтому Лиза предприняла еще одну попытку наладить светское общение с чудной девицей:
Что тебе снилось, крейсер "Аврора"?
Какой еще крейсер?
Да никакой, это я так Смотрела вчера новую серию «Пляжных амазонок»?
Я такую ботву не смотрю. Мейнстрим.
Ну разумеется, с сарказмом отозвалась Лиза. Наверное, и сам «Всемогущий», по твоему мнению, ерундистика полная.
Отчего же, высокомерно возразила Аврора из-под своего смехотворного цилиндра. Я на этом канале в научном конкурсе снималась. «Воздушный замок» называлось шоу. Стивен Хокинг его вел.
Кто? растерялась Лиза.
Сти-вен Хо-кинг, по слогам повторила Аврора. Или ты даже его не знаешь?
А вот самое странное, что знаю, ошеломленно сказала Лиза.
Они уже подходили к остановке вакуумки.
Салфетка из рисовой бумаги расползлась на глазах, нимало не исправив ситуацию с Ангеловыми художествами. Лиза с раздражением кинула бесполезный комочек в сторону.
Мусор в урну надо выбрасывать, тут же возмутилась Аврора. Хороша бунтарка! Вот же урна, совсем рядом.
Я думала, это какая-то современная скульптура. Лиза с сомнением осмотрела гранитную чашу весьма изысканной формы. Она же пустая. И чистая.
Чистаяпотому что мы не животные, объяснила Аврора. А пустаяпотому что весь мусор сразу засасывается внутрь. Под землей сжигается. Обогревает город. Давай кидай.
Лиза повиновалась, не желая связываться с упрямой девицей.
Бумажка отправилась в чашу, которая тут же его поглотила, и лишь в последний момент Лизе удалось поймать на лету дурацкий Перстень, опять соскочивший с руки. Еще мгновениеи разумное кольцо отправилось бы в местный Мордор.
Вот дрянь, заключила Лиза, адресуясь к изрядно надоевшему Разумнику-неразумнику.
Дай сюда, репка в кепке, закатила глаза Аврора. Соображаешь ты не лучше, чем шоколадное яйцо. Он настраивается по размеру. Программистка покрутила Разумник в руках, тот послушно пискнул. Согласна ли ты, Елизавета швейцарская, насмешливо начала Аврора, протягивая кольцо хозяйке, забыть свою прежнюю пещерную жизнь и отдаться научно-техническому прогрессу, любить, уважать и нежно заботиться о нём, пока смерть не разлучит вас?
Лиза сердито схватила Перстень.
Ага, щаз. Может, мне ещё обет безбрачия принести во имя любви к техническому прогрессу? предложила она с сарказмом.
А зачем тебе муж? без особого интереса спросила Аврора.
Так как же, растерялась Лиза. Семьяглавное предназначение женщины, вот зачем.
Вот блин еловый, Аврора в очередной раз закатила глаза. Ну и рассуждения. Прямо каменный век.
Ты так говоришь, потому что завидуешь, что у меня в конце зимы свадьба, а у тебя нет и не предвидится, нравоучительным тоном сказала Лиза.
У нас раньше сорока никто о семье не задумывается, фыркнула Аврора. Это просто даже неприлично. Я всегда знала, что ты отсталая, Лиззи, причём абсолютно во всём.
* * *
В Офицерском собрании, как всегда, было шумно, ярко и многолюдно.
Па-а-асторонись! раздалось у Лизы над ухом, и мимо девушек со свистом пронесся массивный генерал на гироскутере.
Фу ты ну ты, выдохнула Лиза, шарахаясь куда-то вбок и невольно вклиниваясь в веселый водоворот городовых в белых шинелях. Аврора закатила глаза.
О, на нас снова медноволосая зеленоглазая богиня свалилась! Категорически приветствую! хохотнул Макс, аккуратно выводя ее из шинельной круговерти. Я был уверен, Лизавета, что наткнусь на вас сегодня. Не угадалвы сами на нас наткнулись.
А, здорово, Макс. Лиза потерла затылок, ушибленный о каменные плечи городовых. Какими судьбами?
Ваши коллеги из Четвертого нас собираютготовятся к школьным соревнованиям на Кубок Императрицы. Скачки через три недели, а совещания уже начали. Да еще и оффлайн, бюрократы, им бы в Швейцарии родиться Вы в деле?
А? рассеянно переспросила Лиза, думая о том, что уж через два-то месяца она уж точно будет дома, с Игорем. В конце концов, опытным путем установлено, что дверь между мирами существует, и она может открыться при определенном стечении обстоятельств. Осталось только подобрать к этой двери подходящий ключ.
Там же коняшки будут, ваши клиенты, беззаботно продолжал Макс. Или вы только на резиновых курицах специализируетесь? Аврора, богиня утренней зари! Симпатичный цилиндр. Давно мечтал о таком.
Тебе пора, Макс, буркнула Аврора. Твои коллеги уже далеко.
Эх, угостить бы вас мороженым, сударыни, но мне и правда пора. Электронная регистрация, строго по времени! А я пока не готов остаться без жалованьякоплю на собственную синемастудию, чтобы снимать себя в главной роли в боевиках, перед вами же просто образец мужественности, а, барышни? созорничал напоследок Макс, подмигнул Лизе и резво поскакал за товарищами, пробиваясь сквозь толпу, как молодой лось сквозь кусты ивняка.
Клоун, сказала Аврора.
А ведь он и правда похож на Брюса Уиллиса, задумчиво сказала Лиза. Только молодого и с шевелюрой.
На кого? спросила Аврора.
Да так Есть там у нас один. Крепкий орешек.
Что, какой-нибудь таксист, ставший героем нации? презрительно уточнила Аврора. Выбился из низов и возглавил вашу рабоче-крестьянскую Швейцарию? И теперь его печатают на плакатах?
Ха, вроде того.
Седьмое отделение встретило девушек задумчивыми фортепианными переливами.
Граф Александр музицировал.
Аристократические пальцы нежно перебирали клавиши белоснежного рояля «Братьев Дидерихс». Глаза прикрыты, брови страдальчески сведены, высокий лоб прорезала тонкая вертикальная морщинка. Худое лицо графа казалось необыкновенно одухотвореннымкак у Пуси после мгновенной и тайной ликвидации банки сметаны.
Мелодия была незнакомая и странная. Слышались в ней трели птиц и низкое жужжание квадрокоптеров, переливы весеннего ручья и стрекот трехмерного принтера, печатающего модную шляпку от Ламановой.
Сумбур вместо музыки, вынесла вердикт Лиза, цитируя «Правду» от тридцать шестого года. Лучше бы «Антошку, пойдем копать картошку» сыграли. А то за окном дрянь, и вы тут тоску вселенскую разводите.
Граф Александр оборвал композицию на полутакте. Не поднимая головы и не открывая глаз, он произнес:
«Никогда ничему не поверите, прежде чем не сочтете, не смерите Никогда никуда не пойдете, коль на карте путей не найдете И вам чужд тот безумный охотник, что, взойдя на нагую скалу, в пьяном счастье, в тоске безотчетной прямо в солнце пускает стрелу». Он открыл глаза и посмотрел прямо на Лизу. Светлого утра, сударыня. Неужели в вас нет ни капли романтики?
Романтикаудел богатых бездельников, пожала плечами Лиза. А мне работать надо. Домашки на дурацких ветеринарных курсах задают немерено.
И потопала к блестящей кофеварке, заказанной Филиппом Петровичем аж из Германии.
Вообще-то наверху, на шестом этаже, был бесплатный кафетерий, и очень даже неплохой, только для сотрудников Канцелярии. Но кофе там не подавалосьв связи с отсутствием спроса. Впрочем, это нисколько не мешало Лизе каждый день туда заглядывать и выносить полные карманы халявных пирожков с разными ягодными и овощными начинками. Пирожки с цветной капустой оказались на удивление хороши.
Потягивая вполне приличный немецкий эспрессо, Лиза бросила шляпу на свой тонконогий инкрустированный стол, включила плоский компьютер с золотой рыбкой и запустила очередное познавательное видео, присланное ей куратором курсов. Филипп Петрович на следующий же день после телепортации записал ее на онлайн-повышение квалификации. Штатный ветеринар Седьмого отделения обязан был предоставить в Статистический комитет диплом о высшем медицинском образовании.
Однако вместо того, чтобы послушно впитывать лечебную мудрость Российской империи, Лиза исподлобья рассматривала Розовую гостиную, в которой, собственно, и располагалось Седьмое отделение Личной Канцелярии Ее Величества.
Комната была не то чтобы небольшойметров пятьдесят тут набегало, но какой-то излишне насыщенной. Из всех помещений Офицерского собрания именно Розовая гостиная, располагавшаяся в угловой башне, подверглась наименьшей модернизации. По словам Филиппа Петровича, изначально она предназначалась для «традиционной релаксации» сотрудников, однако после создания Седьмого отделения старинный зал отдали Ищейкам, а всем остальным агентам Личной Канцелярии предложили релаксировать в тренажерном зале, напичканном всяким современным оборудованием.
В Розовой же гостиной сохранился эдакий оазис девятнадцатого века. Тут было всё: тот самый белый рояль, который Лиза за неделю возненавидела лютой ненавистью из-за графских музыкальных экзерсисов, пара-тройка нелепых китайских ваз, тяжелые бархатные портьеры с кистями, избыточная лепнина. Всё это барочное великолепие венчалось роскошной люстрой с сотней Разумных Лампочек (не считая компьютероводна из немногих примет двадцать первого века в этой принцесскиной башне). Люстра не нуждалась в выключателе и жила собственной жизнью, реагируя на восход солнца, количество облаков на небе и степень задернутости штор.
Со стен на Лизу смотрели хорошо известные ей лица Суворова, Кутузова и еще какого-то смутно знакомого дяденьки в мундире петровских времен. Однако хватало тут и современных картин военной тематики, ни герои, ни сюжеты которых Лизе были совершенно не понятны. Например, слева от ее стола висело батальное полотно, которое условно можно было бы назвать «Перелет квадрокоптеров через Альпы», а возле двери красовался гигантский яркий холст, получивший от Лизы пышное имя «Грюнвальдское робото-лазерное мочилово».