- Мы две жирных ленивых туши, которые проходят полосу препятствий за пять минут вместо расчетных трех. И мы не скоординированы. И я никак не запомню все эти заклинания, поэтому не могу предугадать твои действияскрупулезно перечислил имеющиеся проблемы Льюис и еще раз пихнул Деллу в пятку.Поднимайся.
Делла открыла один глаз и посмотрела на него с молчаливым укором. Льюис бестрепетно выдержал взгляд.
- Знаешь, что будет написано у меня на могильной плите? «Меня уморил Льюис Уилсон».
- Нет. В первой же серьезной заварухе нас раскатают в тонкий блин. И на обоих надгробиях будет написано «Здесь лежат два ленивых засранца», - Льюис присел на корточки, подумал и лег рядом на пол, положив руки под голову.Знаешь, что я подумал? Нам нужно бегать по утрам. Или вечером, после работы.
- С ума сошел?ужаснулась Делла, немедленно прекращая умирать.Какой кошмар. Кто ты такой и куда дел Льюиса Уилсона?
- Вообще-то я пытаюсь повысить наш профессиональный уровень. Но если ты не хочешь, мы можем просто увеличить нагрузку на полосе препятствий,лицо у Льюиса было невинным и безмятежным, как у спящего младенца.Ну что, пройдем эту хрень еще один разок?
- Ах ты ж КОВАРНЫЙ ИНТРИГАН!заржала Делла, пихнув Льюиса в бок несформированным сгустком силы.Ты где этому научился? В Первой пехотной дивизии?
- Нет. У мамы. Но сержант тоже так делал, ты угадала, - Льюис перевернулся на живот, упершись локтями в пол. Делла поймала себя на том, что таращится на его рукикрепкие, сухие, с выпирающими на предплечьях синеватыми жилами.Ну что, пошли?
- Хорошо. Пошли, - в голове у Деллы созрел встречный коварный план.На этот раз пройдем полосу на спор.
- В смысле?
- Посмотрим, кто из нас больше мишеней положит.
- И на что спорим?заинтригованно склонил голову набок Льюис.
- На всратую футболку.
- Что?!
- Тот, кто выиграл, покупает самую всратую футболку, которую найдет, и дарит проигравшему. А проигравший носит ее целый день не снимая. И не под рубашкой, а так, чтобы все видели.
- Лааааадно, - задумчиво протянул Льюис, прищурив глаза.Какой у тебя любимый цвет?
- Зеленый. Но я эту полосу уже тысячу раз проходила, красавчик. Так что даже не мечтай.
- А я был чемпионом роты по стрельбе навскидку, - зловеще ухмыльнулся Льюис.Так что даже не мечтай.
- Готова? Раз. Два. Три, - выдохнул Льюис и дал отмашку рукой. Делла, пригнувшись, влетела в узкий коридор, сразу же скосив неведомую хрень, вывалившуюся из левого прохода. Льюис, ступая за ней на расстоянии двух шагов, подстрелил то, что прыгнуло справа и сверху.
Давай-давай-давай!
Мысленно разделив коридор надвое наклонной чертой, Делла планомерно уничтожала все, что появлялось снизу и слева. Не тратя время на заклинания, она лупила невербальной магией в любую подвижную цель, а иногда, на всякий случай, и в неподвижную. Сзади оглушительно-сухо грохотали выстрелы, смутные силуэты на границе поля зрения опрокидывались в темноту, судорожно дергая конечностями.
- Давай, быстрее, молодец, давай!
Пылающий энтузиазмом Льюис яростно пыхтел Делле в спину, словно набирающий разгон паровоз. Лабиринт раскручивался перед ними серпантином ходов, и Делла едва успевала соотносить направление движения и обозначенную цель. Вверху! Внизу! Сбоку! Внизу! Сбоку! Внизу! Что-то громоздкое и многосоставное рухнуло с потолка, еще в полете распадаясь на отдельные сегменты. В полумраке узкого коридора Делла не опознала противника и шарахнула Инсендио по площади, накрыв огнем все, что выше двух метров. Стены оплавились. Сзади Льюис с громким щелчком загнал в беретту новую обойму.
- Отлично! Быстрее, давай!
Они перли по лабиринту, как эскадрон смерти, оставляя после себя разрушение, гибель и раздолбанные в хлам манекены.
- Быстрее! Молодец! Давай!
Залитый ослепительно-белым светом прямоугольник выхода вспыхнул перед Деллой, как ворота в рай. Задыхающаяся, потная, с трясущимися коленками, она вывалилась на заботливо подстеленный мат, как мешок муки. Рядом упал на карачки Льюис, все еще сжимая в руке пистолет.
- Ох. Черт. Твою. Мать.
- Четыре минуты, - объявил равнодушно-вежливый женский голос.Вы улучшили свой результат на одну минуту семнадцать секунд.
- За-е-бись, - выдохнул Льюис.Прогресс!и рухнул лицом вниз.
- Объяви количество пораженных объектов!потребовала злопамятная Делла.
- Льюис Уилсончетырнадцать уничтоженных целей, два промаха, одно некритичное касание. Деллайла Ругерчетырнадцать уничтоженных целей, четыре промаха.
Льюис повернул голову. Лицо у него полыхало алым, как раскаленный горн, на бровях поблескивали капли пота.
- Ничья. Всратые футболки отменяются.
- Нееет, - зловеще осклабилась Делла.Если у нас ничья, мы купим две футболки!
Глава 14
- Мор де бо ланд шав бо ро, - сместив указательный палец на палочке так далеко, как смог, Петер сделал короткий жест вверх и влево. Дохлая мышь не пошевелилась.Да что за нахрен?
Петер отложил палочку и взял дневник Цибулоффски. «Пальцы сложить щепотью у рукояти. При взмахе вытянуть указательный, не смещая большой и средний». Так. Это есть. «Заклинание произносится с восходящей интонацией, слог «бо» короткий, звук «р» - заднеязычный щелевой». Это тоже есть. Вроде бы. «Индуцирующее движение палочкой легкое и летящее, без замаха. Вращается только кисть». Это тоже есть.
Так какого же хрена?! Может, мышь неправильная? Петер грустно потыкал палочкой обмякшее тельце.
- Вивифика мортиозе!
Крохотный трупик слепо заширил лапками, завозился и поднялся, неуверенно покачиваясь. Мордочка у мыши была сонная и равнодушная, нижняя челюсть безвольно обвисла, обнажив длинные желтоватые зубы.
- Нет. Мышь правильная. Фините инкантанем!раздраженно взмахнул палочкой Петер, и трупик снова осел на стол, свернув кольцом розовый хвост.Ладно. Попробуем еще раз. Мор дЕ бо лАнд шав бо рО! МОр де бо лАнд шАв бо ро! Мор дЕ бо лАнд шав бо рО!
Петер менял интонацию и длительность слогов, чуть не потянул указательный палец и заплевал рубашку, добиваясь максимально щелевого заднеязычного «р». Гадская мышь и не думала оживать.
- МОр де бо лАнд шав бо рО! Вот же ебаный ты нахуй. МОр дЕ бо лАнд шАв бо рО!
Через полчаса бесплотных усилий Петер заподозрил, что старый хрен Цибулоффски всех наебал. Просто в качестве прощального прикола. Гребаный упырь.
- Мор де бо лАнд шАв бо ро!в последний раз взмахнул палочкой Петер и понял: зацепило. Вот оно, вот! Вот! Обретшая выход сила устремилась по руке вверх, заполнила палочку и сорвалась с нее узким серебряным лучом. Искрящийся свет окутал дохлую мышь серебряным облачком, наполняя тельце, словно сосуд водой. Сконцентрировавшись, Петер усилил давление. Ну давай же! Давай! Перехватив кисть, чтобы не дрожала, Петер сжал зубы и оскалился. ДАВАЙ!
Мышь пошевелила розовым носиком. Моргнула. И поднялась, деловито обтирая морду лапками.
- Мистер Манкель!
Петер дернулся, разорвал контакт, и мышь, конвульсивно вздрогнув, обмякла.
- Да еб же твою мать! Чего тебе надо?ощерился Петер на безневинный хрустальный шар.
- Мистер Дагомари просит вас подойти в зал заседаний аврората.
Ну да, конечно. А кто же еще? Некоторые биологические объекты существуют исключительно для того, чтобы портить жизнь окружающим. Мухи. Слепни. Глисты. И Поллукс Дагомари.
- Понял. Иду, - раздраженно прокрутив палочку, Петер убрал ее в чехол и снял с вешалки рабочий халат. Раз уж Дагомари вызывает его прямо из лаборатории, то пусть не жалуется, позер хренов.
В зале заседаний было непривычно пусто и гулко. Убранные в штабеля складные стулья пылились у стены, и черная лаковая трибуна возвышалась посреди комнаты, как одинокий обелиск. Дагомари сидел за накрытым зеленой скатертью столом, оккупировав единственное председательское кресло.
- Петер! Я тебя уже минут десять жду.
- Извини. Нужно было экспертизу закончить, - нагло соврал Петер и, проигнорировав складные стулья, уселся прямо на стол. Покосившись на обильно заляпанный бурым рабочий халат, брезгливый Дагомари дернул ртом и отодвинулся.
- Тогда не буду тебя отвлекать. Нам передали новое дело, - протянул он Петеру потертую картонную папку.Ознакомься.
Развязав изрядно засаленные веревочки, Петер пробежал глазами распорядительный лист. Друзилла Лангфранк. Скончалась, приняв пинту концентрированного отвара белены. Возрастшестьдесят два года, семейное положениеразведена, наследующий родственниксын Этельред Лангфранк.
- И что?
- Это третье самоубийство в цепочке. Сначала в доме номер семнадцать по Элм-Стрит жил Алонзо Барберино. Вскрыл вены в ванной, - сникнувший было Дагомари встрепенулся, распушил перья и поднял хохолок. На лице его проступило усвоенное на должности старшего аврора снисходительно-терпеливое выражениеи Петер пожалел, что не прихватил лопату.
- Там была сложная история: жена изменяла Алонзо с его же сестрой и, кажется, даже травануть его хотели, так что вопросов не возникло. У мужика реально был повод, чтобы вскрыться. Дом со всем содержимым Алонзо завещал старшему брату Конраду. Пока что все понятно?
- Нет. Сложно как-то. Давай еще разок.
- Хорошо. Алонзо Так, стоп. Ты издеваешься!возопил осененный догадкой Дагомари.
- Ну что ты. Я шучу, - миролюбиво улыбнулся Петер.Ты продолжай, продолжай.
- Да. Конечно, - Дагомари раздраженно передернул плечами.Так вот. Алонзо завещал все старшему брату. Конрад Барберино вступил в наследование имуществом, продал собственный дом и перебрался на Элм-Стрит. А через пять месяцев повесился в гостиной. Тоже, в общем-то, не без причин. Старший сын Конрада год назад погибмы проверили, обычный несчастный случай, все чисто. Среднийхронический алкоголик, а с младшим незадолго до самоубийства Конрад поссорился. Друзья и родственника рассказывали, что последние несколько месяцев мужик из депрессии не вылезал, даже пить начал, хотя раньше спиртное на дух не переносил. Так что это самоубийство тоже не вызвало вопросов.
- А потом дом унаследовала Друзилла Лангфранк.
- Откуда ты знаешь? Ты что, уже читал это дело?
- Нет. Я просто умею считать до трех, - развел руками Петер.
- Конечно, - сухо улыбнулся Дагомари.Это действительно третий случай. Друзилла была любовницей Конрада и унаследовала дом по завещанию.
- А сыновья просто смирились с волей отца?
- Похоже, да. Младший так зол на Конрада, что ничего от него не хочет, а средний не провернул бы сложное дело. Там вместо мозга губка, огневиски пропитанная.
- Думаешь, отварить в кастрюле беленуэто очень сложно?
- Отваритьнет. А вот прийти к незнакомой женщине в дом, споить ей здоровенную кружку подозрительной жидкости и не оставить следов магического воздействияэто задача рангом повыше. Наше экспертное мнение однозначно, - Дагомари многозначительно воздел указательный палец.Это проклятье. Завязано либо на само здание, либо на какую-то вещь внутри него.
- Но вы не знаете, на какую именно.
- А нам и не нужно, - торжествующе улыбнулся Дагомари.Для этого есть квалифицированные сотрудники отдела артефактов.
Вот оно - понял Петер. Вот та самая, одна-единственная фраза, ради которой Поллукс затеял весь этот цирк. Встреча в зале заседаний, председательское кресло, подробный изустный пересказ того, что написано в протоколах. Мыавроры. А вывспомогательный персонал. Вот так-то, Петер Манкель. Обломись, жалкий ты неудачник.
- Хорошо, когда в департаменте есть квалифицированные сотрудники, - осклабился Петер, нависая над Дагомари покосившимся Бурдж-Халифом.Правда?
Дагомари пропыхтел что-то условно-одобрительное и судорожно кивнул. Подхватив папку, Петер сполз со стола, потянулся и аккуратно поправил скатерть.
Когда в тебе двести фунтов живого веса, можно обойтись и без лопаты.
Когда Петер вернулся в кабинет, оперативная бригада уже была на месте. Делла, закинув ноги на стол, меланхолично допивала кофе. Сахарная пудра, белым инеем осевшая на подбородке, со всей очевидностью намекала: одним кофе дело не обошлось. Уилсон, подперев щеку ладонью, читал «Боевую магию» Сезара де Ланфре и что-то помечал в блокноте. Вид у него был сосредоточенный и вполне благодушный. Как будто добрый волшебник выдернул обледенелый лом, пронзающий Уилсона от макушки до самой задницы, и заполнил образовавшийся вакуум умиротворяющим бальзамом.
Разительная перемена внушала изумление. И подозрение.
- Добрый день, - вежливо поздоровался Петер. Делла в ответ помахала стаканчиком, а Уилсон поднял голову, поздоровался ио диво!улыбнулся. Улыбка у него получилась скупая, как обгрызенное зимой декабрьское солнце, но все-таки она получилась.
- Привет. Твоя доля пончиков и кофе в коробке.
- Спасибо, - Петер швырнул на стол папку и сел, вытянув ноги. Ботинки при этом выехали фута на два из-под стола, перегородив проход, и это было явственным нарушением техники безопасностино должны же быть в жизни маленькие радости.Что нового?
- Да ничего, в общем, - примерившись, Делла зашвырнула опустевший стаканчик в урну.
- Все еще тренируетесь?
- Все еще тренируемся.
- И как успехи?
- Все отлично, - вынырнул из «Боевой магии» Уилсон.Улучшили результат на минуту.
- И семнадцать секунд, - самодовольно уточнила Делла.
- Это просто секунды.
- Это треть минуты вообще-то!
Посмотрев друг на друга одинаково возмущенными взглядами, Уилсон и Делла так же одинаково засмеялись немудреной шутке. Как будто отрепетировали.
И Петер не мог решить, радует это его или пугает. Слишком уж быстро они спелись, слишком быстро вошли в колею. Петеру хотелось думать, что весь секрет происходящегов редчайшем, удивительном, нечеловеческом везении. Изо всех возможных претендентов на вакантное место Делла выбрала того единственного, с кем совпадала и в желаниях, и в решениях, и в мыслях. Но шансы на такое везение стремились к нулю, и Петер жопой чуялего наебывают. И вряд ли его наебывает Делла.
- Извини, что лезу не в свое дело, - обратился Петер к Уилсону. Тот поднял голову от книги с выражением вежливого ожидания на лице. Как работник справочного бюро на автовокзале, готовый подобрать подходящий маршрутно не испытывающий по этому поводу никаких эмоций.
- Да?
- Мне кажется, или у тебя в последние дни изменилось настроение? Ну, то есть, ты обычно был такой серьезный. Молчаливый.
И спал в окопе. Петер успел прикусить язык до того, как закончил фразу,но Уилсон все понял правильно.
- Да, точно. Действительно изменилось, - Уилсон улыбнулся ему бледной равнодушной улыбкой.Я думаю, все дело в том, что я снова в строю. Мне это не хватало. А теперь я пришел сюда, я работаюи все отлично. А что, есть проблемы?
- Нет, никаких, - тут же сдал назад Петер.Все круто. Ты отлично справляешься.
Он неловко провел по волосам рукой.
Ответы Уилсона не разрешили сомненияно теперь к смутным подозрениям добавился еще и стыд. Может, Петер изначально неверно оценил ситуацию? Ну в самом деле. С чего он взял, что Уилсон балансирует на грани? С того, что так один парень сказал? Да мало ли кто и что говорит. Послушать Дагомари, так Делла - типичный субклинический психопат, который не сегодня-завтра подожжет Конгресс, предварительно заблокировав все выходы.Правда, в случае с Уилсоном Петер опирался не только на сомнительный диагноз. Мимика эта оцепеневшая, и взгляд камикадзе перед рывком штурвала, и застывшее в адреналиновом параличе тело Уилсон выглядел херово. Он походил на человека, которой наступил на мину и не решается пошевелиться. И это, мать твою, очень похоже на запущенный ПТСР. Похоже но не стопроцентно подтверждает диагноз. Петерне психиатр и даже не целитель. А хроническую мышечную ригидность, повышенный тревожный фон и депрессию любой длительный стресс обеспечит. Возможно, Петер зря загоняется. Уилсон просто разгреб свои проблемы, нашел новую работу, выровнял доходывот и улыбается. Деллу на тренировки вытаскивает. Пончики покупает.
Заебись же.
Наверное.
Может быть.
- Да, все отлично, - еще раз повторил Петер и откашлялся.Леди и джентльмены, у нас есть работа. Попрошу минуточку вашего драгоценного внимания.
Глава 15
- Не сдавай меня, - яростно зашипел Льюис, как только они вышли из кабинета.Не говори ему!
- Ты о чем?растерялась Делла.
- Не рассказывай Манкелю про бальзам!
- Почему?Делла озадаченно нахмурилась, отчего на переносице у нее появились две глубокие морщины.
- Потому что - Льюис запнулся, подбирая слова.Потому что
Потому что перекачанный норвежский лесоруб и без того уверен, что Льюис псих, который живет в окопе, а на досуге свежует кошек. Подкрепить эту теорию признанием в том, что Льюис пьет лекарстваи теперь ему значительно лучше? Сразу нахуй. Вот просто сразу.
- Потому что я не хочу обсуждать свои проблемы с Манкелем.