- Толкин, что ли?!опознала цитату Ругер.Забудь. Толкинэто фантазия, а тут, знаешь ли, реальность.
- Ну да. Конечно, - отпрыгнув в сторону, Льюис пропустил невысокий столик, который деловито бежал вперед, с цокотом перебирая толстенькими ножками. Чашки на столике печально позвякивали и расплескивали кофе на документы.Реальность.
Ругер махнула ему рукой и устремилась вперед сквозь толпу. Льюис торопливо шагал следом, стараясь не упустить из виду то выныривающую из-за плеч и спин, то снова скрывающуюся рыжую макушку. Он никак не мог сконцентрироваться: взгляд выхватывал из реальности детали, которые вбивались в мозги, как гвозди. Висящая на часах летучая мышь. Человек в ярко-лиловой простыне, похожий на креативного ку-клус-клановца. Дребезжащий рой то ли огромных насекомых, то ли маленьких птиц, яркий, словно леденцы в банке. Летящая по воздуху толстенная тетрадь, взмахивающая страницами, как птица крыльями.
Наконец бурлящий хаос вестибюляили что это там былокончился. Ругер свернула в один коридор, потом в другой и отперла высокую белую дверь.Добро пожаловать. Это наш кабинет. Теперь утром понимайся прямо сюда.
Льюис вошел и огляделся. Четыре стола, из них два завалены горами бумаг и папок. Шесть стульев. Какая-то штука, похожая на граммофон. Полки с банками, пробирками и прочей околонаучной посудой. На подоконникеприземистое колючее растение, густо облепленное то ли бутонами, то ли плодами.
В принципе, ничего особенного.
Поколебавшись, Льюис опустился на ближайший стул. Ругер сбросила куртку, оставшись в футболке со змеей, свернувшейся в кокетливое сердечко. Взяв с полки темную банку, она выудила оттуда здоровенного таракана. Насекомое возмущенно стрекотало надкрыльями и сучило длинными жесткими лапами. Ругер подошла к растению, примерилась и насадила таракана на шип. В ту же секунду ближайший бутон дернулся, слепо повел темно-зеленым рыльцем и, распахнув челюсти, отхватил таракану голову. Раздались отчетливые звуки пережевывания.
- О, вы уже здесь!
Льюис не подпрыгнул в воздух. Это было величайшим достижением последнего месяцада что там месяца, может, и квартала. Он не подпрыгнул, не заорал и не выдернул из кобуры пистолет.
Лошадиная доза адреналина бессмысленно пронеслась по кровотоку, разгоняя сердце в галоп и заставляя мышцы мелко вибрировать, как после удара током.
- Добрый день, - протянул ему здоровенную лапу Манкель. Льюис, вежливо встав со стула, ответил на рукопожатиеи тут же получил стакан с горячим кофе и булочку. Вторая порция еды по плавной параболе пролевитировала к Ругер, а третью Манкель оставил себе.Угощайся. Булка с шоколадной начинкой. Надеюсь, ты не из тех извращенцев, которые предпочитают джем.
Ругер показала Манкелю средний палец.
Бессмысленно, на одних спино-мозговых рефлексах Льюис укусил булку. Ну обычная. Просто сдоба. С шоколадом. Внезапная обыденность булки изумила Льюиса больше, чем жрущий тараканов цветок. Погрузившись в безумную изнанку Вулворт-билдинг, он ожидал обнаружить в булочке что угодноначинку из мышиных хвостов, бумажное конфетти или приворотное зелье. Но это был просто шоколад.
- Что, не нравится?
- А?Льюис обернулся к Ругер, выставив перед собой булочку, как Капитан Америкащит.
- Шоколад? Не нравится? Джем ведь лучше, так?Ругер смотрела на Льюиса с надеждой.
- Ээээ
- Да нихрена. Шоколад вкуснее, - подключился к беседе Манкель.Скажи ей.
Теперь они оба таращились на Льюиса, как кошки на воробья, даже жевать перестали. Видимо, это была какая-то местная драма с глубоким бэкграундом и туманными перспективами развития. Локальный конфликт, законсервированный из-за равнозначности противоборствующих сил. А Льюис, войдя в кабинет на правах третьего, нарушил великое равновесие.
Запихнув себе в рот половину булки, Льюис начал медленно, вдумчиво жевать. Ругер и Манкель терпеливо ждали ответа.
Нужно было принять решение. Выбрать сторону, или сохранить нейтралитет, а может, объявить войну всеми сказать, что в нормальные булки кладут бекон. И горчицу.
- Ну?не выдержала Ругер.
- Да. Точно. С джемом вкуснее, - глубокомысленно кивнул Льюис и запил тяжкий выбор кофе.
Глава10
- Итак, леди и джентльмены, - Петер выдернул из папки приказ. Большая круглая печать синела на нем, как гематома.У вас есть работа. Важная и ответственная. Умер Дирк Цибулоффски.
Делла отреагировала предсказуемозакрыла лицо ладонями и простонала: «Бляяяядь». Уилсон, который целых двадцать минут выглядел нормально, удивленно посмотрел на нееи тут же напрягся. Челюсти стиснуты так, что желваки ходят, в глазахнеколебимая суровость.
Не человек, а памятник американскому патриоту. Посмертный.
Все-таки этот парень очень далек от нормы, что бы там Делла себе ни воображала.
- Для тех, кто не в курсе, - Петер выразительно посмотрел на Уилсона.Дирк Цибулоффскиэто дедуля ста семидесяти лет от роду. Сто пятьдесят из них он практиковал некромантию и добился неслабых успехов. Инферналы у Цибулоффски после месяца активной эксплуатации выглядели лучше, чем моя первая телка.
- Инферналыэто оживленные покойники, - расшифровала поднаторевшая в общении с не-магами Делла. Уилсон слегонца позеленел.
- Да. Минимум собственного сознания, замедленное, но все-таки наличествующее трупное гниение и специфические пищевые привычки, - подкинул информации Петер. Уислон позеленел еще больше.У нас тут как-то хохма была Служащие в банке Нешрога начали на запашок специфический жаловаться. Сначала мышь дохлую искали, потом кошку. Когда поняли, что искать надо как минимум свинью, вызвали авроров. Приехавшая на вызов группа обнаружила устойчивый и несомненный трупный запахно не обнаружила трупа. Ребята все перерыли, от чердака до подвалов, даже в камеры хранения доступ выбилини-хе-ра. А потом оказалось, что пованивал заместитель управляющего, мистер Кеттелл. Мужик помер от инфаркта на очередной любовнице, а жена в обидку впаламало того, что кобель, так еще и ликвидность утратил. Покойникам, знаешь ли, зарплату не платят. Миссис Кеттелл обратилась за помощью к Цибулоффски, и уже на следующее утро заместитель управляющего вышел на работу как ни в чем не бывало. Подписывал приказы, гонял подчиненных, даже секретаршу за жопу щипал. Взял, между прочим, несколько крупных кредитов и назанимал денег, подтверждая заемы расписками. А потом выяснилось, что мистер Кеттелл немножечко мертвый. Кредиторы ломанулись к супруге трупа и огребли очередной сюрприз: оказывается, Кеттеллы развелись ровно за день до трагической кончиныну или на следующий, фиг же теперь докажешь. С установлением времени смерти обнаружились некоторые проблемы. Все совместно нажитое имущество супруг оставил жене, а вот дальнейшие финансовые обязательства повисали в воздухе. Миссис Кеттелл в негодовании, кредиторы в истерике, суд в ахуе.
Петер окинул торжествующим взглядом аудиторию. Уилсон слушал, завороженно открыв рот, даже, кажется, моргать перестал. Делла малевала что-то на мятом листе бумаги, меланхолично покачивая ногой.
- Нет в тебе, кисонька, душевной чуткости, - разочарованно подытожил Петер.
- А в тебевербальной краткости. Ты к чему это вот все сейчас рассказывал?
- Это я вводил нашего юного неофита в курс дела. Для общего представления о ситуации.
- И для понтов.
- И для этого тоже, - самодовольно осклабился Петер.Я, кстати, неделю назад мистера Кеттелла тестировална предмет выявления собственного интеллекта.
- И как?заинтересовалась Делла.
- Ты не поверишь. Я этому упырю банковскому несколько примеров на вычисление дал, с процентамитак он везде итоговую сумму завысил. А потом ручку у меня спер, мудила.
- Хочешь сказать, что у Кеттелла сохранились мыслительные способности?
- Или Цибулоффски так паттерны прописал, что даже на разлагающихся нейронах работают.
- А может, для банковских служащих наебы с процентамиэто не интеллектуальная деятельность, а неконтролируемая реакция, способствующая поддержанию гомеостаза. Типа хватательного рефлекса у младенца. Как думаешь?внезапно переключилась на Уилсона Делла.
- У вас. Мертвый банкир. Считает проценты, - Уилсон говорил медленно, вслушиваясь в звуки собственного голоса.
- Да.
- Я думаю, что это пиздец.
Глава 11
Льюис вел машину так же естественно, как ходил и говорил. Его ладони расслаблено лежали на руле, ноги, словно без всякого контроля со стороны мозга, нажимали на педали, а взгляд блуждал между дорогой, зеркалом заднего вида и собеседником. Деллу это равнодушное спокойствие завораживало. Было что-то удивительно притягательное в невероятном единении человека и механизма. Когда Льюис садился за руль, он становился частью машины и не волновался об управлении так же, как мозг не волнуется об управлении телом. Тойота замедлялась и ускорялась, обгоняла другие автомобили, приближаясь на такое расстояние, что Делла могла бы дотронуться до них рукой, но никогда не цепляла их. Каким-то образом Льюис точно понимал, войдет ли их машина в просвет, успеет ли занять правильное положение на дорогеи делал это так же просто, как доносил ложку до рта.
Все-таки не-магиудивительные люди.
- Сейчас поверни направо.
- Точно? Там одностороннее движение, - Льюис на секунду обернулся, повергая Деллу в сладостный трепет. Мгновенное ощущение опасности от того, что машина движется без контроля, просто по инерции, холодными мурашками просыпалось вдоль позвоночника.
- Да. Направо и прямо.
Льюис нырнул в короткий просвет, проскользнул под носом у здоровенного грузовика, и переместил машину поближе к тротуару. На повороте он выкрутил руль, и нос тойоты, описав плавный полукруг, сменил вектор.
- Оу.
- Что?
- Мне нравится, как ты поворачиваешь. Такое приятное ощущение.
Судя по округлившимся глазам Льюиса, фраза имела скрытый смысл. Или не имела смысла вовсе.
- Я что-то не то сказала?
- Не знаю. Ты любишь, когда автомобили поворачивают? Я тебя правильно понял?
- Ну да. Прикольно. Я сижу в кресле, которое не двигаетсяно при этом несется в двух футах над шоссе на скорости тридцать миль в час. Да еще и поворачивает.
- Никогда не думал об этом в таком ключе, - озадаченно нахмурился Льюис.Но теперь, когда ты так говоришьда, наверное, прикольно. Эй, там впереди забор.
Он начал притормаживать, и Делла, опомнившись, протестующе замахала руками.
- Нет, не останавливайся, езжай вперед! Прямо в забор, давай!
- Что, протаранить?!Льюис рывком выкрутил руль и остановил машину так резко, что Делла ударилась ладонями в приборную панель.Ты с ума сошла?
- Да нет там ничего! Это иллюзия!Делла раздраженно потерла ушибленную руку.
Льюис внимательно посмотрел на заборвысокие, футов семь, гофрированные металлические листы.
- Уверена?
- Абсолютно.
- И как же это работает?
- Что именно, - растерялась Делла.Иллюзия? Ну просто обманывает. Показывает несуществующие вещи.
- Хорошо. Показывает. А если кто-то захочет по нему палкой провести, чтобы загрохотало? Или обопрется?
- Этого не будет. Там чары отведения висят радиусом футов десять. Не-маг даже подойти к забору не сможет.
- А если все-таки?
- Тогда и загрохочет, и железякой спину подопрет. Иллюзия многофакторнаяработает со всеми органами чувств и корректирует реальность для вовлеченного объекта. Но к нам это не относится, езжай вперед.
-Ладно...
Тойота медленно тронулась с места. С напряженным лицом Льюис направил машину прямо по центру забора. Бампер приблизился к металлическому листу коснулся его и прошел насквозь. Тойота проехала через забор, как через полосу тумана, и вырулила на широкую улицу, вымощенную круглой брусчаткой.
- Блядь, - тихо выругался Льюис и снова остановил машину.Тайм-аут. Мне нужен тайм-аут.
- Конечно, - растерялась Делла.Как скажешь.
Весь опыт общения с выходцами из не-магического мира говорил Делле, что Льюис должен быть счастлив. Поражен. Увлечен и очарован. Именно таким был Петер, когда впервые попал в Нью-Орлеанскую Академиюи не только он. Маргарет Керси, дочь электрика и учителя. Роберт Бриггс, сын банковского клерка и медсестры. Сьюзи Фолкс, Хорхе Вердуго, Алекс Кавана, Мария Беркман Все дети, рожденные в семьях не-магов, вступали в мир чародейства со счастливым трепетом. Делла помнила, как впервые увидела Петерадлинный, тощий, нескладный мальчишка, сидя на корточках, таращится на семейку садовых гномов. У Петера было такое лицо, как будто ему подарили мешок шоколадных лягушек и ручного взрывопотама в придачу. А Льюис выглядел так, будто сел задницей на гвоздь.
И это было нихуя не правильно.
- Если хочешь, подожди меня здесь. Или с той стороны. Выезжай отсюда, припаркуйся и передохни, пока я все осмотрю, - попыталась исправить ситуацию Делла.
Льюис, не открывая глаз, помотал головой.
- Нет, все нормально. Мне просто надо привыкнуть.
- Ладно.
«Не используй на взрослых не-магах методы, рассчитанные на одиннадцатилеток. Это тупо».
Голос Петера, звучащий в голове у Деллы, сохранял омерзительно-высокомерные интонациите самые, из-за которых хотелось ответить не словом, а делом. Например, дать засранцу пинка.
К сожалению, пинать было некого, поэтому Делла молча откинулась на спинку кресла и тоже прикрыла глаза. Рядовой Уилсон пережил четыре года войны в Иракеи это как-нибудь переживет.
И вообще, дистресс или эустрессвот в чем вопрос. Делла мысленно поставила на второй вариант и скрестила пальцы на удачу.
Минут через пять двигатель тойоты ожил.
- Куда едем? И как? Правила здесь те же?
Делла открыла глаза. Льюис больше не выглядел как человек, который удерживает сознание от коллапса исключительно усилием воли. Счастья на лице, правда, тоже не былоно когда оно было?
- Все то же самое, один в один. Сейчас езжай вперед, на третьем перекрестке повернешь налево и остановишься возле дома с горгульями. Это такие крылатые
- Я знаю, что такое горгульи.
Льюис тронулся с места. Он ехал медленно, настороженно оглядываясь по сторонам, словно каждую секунду ожидал атаки. Делла молчала. Машина медленно катилась по брусчатке вдоль трехэтажных кирпичных домов, украшенных колоннами, барельефами и статуями. С фантазийных балкончиков стекали гирлянды цветов, защищенные от ноябрьского мороза устойчивыми термочарами. Бронзовые единороги, фениксы и гром-птицы вертели головами, переступали с ноги на ногу и откровенно зевали от скуки. Здоровенная статуя кентавра стояла, уставившись в пасмурное небо, и задумчиво почесывала лошадиную грудь. В исполнении получеловека-полуконя невинный жест обретал внезапную двусмысленность.
Среди идиллической гармонии Цветочной улицы дом Дирка Цибулоффски был оскорблением для глаз. Стены из черного гранита, увенчанные острейшими пиками решетки на окнах и горгульи, с громовым грохотом расправляющие крылья,каждой своей деталью дом вопил о том, что внутри вершится самая темная магия.
- Вот сюда, правильно?уточнил Льюис, уже подгоняя тойоту к тротуару.
- Именно. Я же говорила: ты сразу поймешь.
Льюис, наклонившись, еще раз обозрел дом через боковое стекло.
- Охренеть. Как в кино! У вас часто так строят?
- Нет. Цибулоффски был мелким эгоистичным мудаком, выпендрежником и позером. А еще он был лучшим некромантом в западном полушарии, поэтому мог себе позволить некоторые чудачества. Например, отгрохать вместо дома креативный склеп.
Делла вылезла из машины и решительно направилась к двери. Сидящая на карнизе горгулья встрепенулась, отслеживая перемещение вероятного противника. Повела клювастой головой, угрожающе расправила крылья. И заорала. Широко распахнув орлиный клюв, горгулья верещала дурным голосом, перемежая рев, пронзительный вой и что-то вроде тирольского йодля.
- Да заткнись ты, Мерлин тебя прокляни!донесся откуда-то сверху пронзительный женский вопль. В доме напротив распахнулось окно, из него вылетела банка майонеза и со звоном врезалась в горгулью, заляпав стену жирными пятнами. Статуя, икнув от неожиданности, заткнулась и начала облизываться каменным языком. Душераздирающие вопли сменились скрежетом и вибрирующим скрипом.
Льюис медленно, с видимым усилием убрал руку от кобуры. Глаза у него были дикие.
- Может, в дом зайдем?неуверенно предложила Делла.Пока она опять не заорала.
Надежды на преобладающий эустресс таяли, как масло на горячем тосте.
В огромном холле было сумрачно и пусто. Расставленные в нишах чучела застыли в напряженных позах, словно изготовились к броску. В тусклых глазах поблескивали искры отраженного света. Среди причудливого паноптикума Делла уверенно опознала пятинога, гиппокампа и крупного самца тибо. Остальные экземпляры представляли собой причудливую компиляцию: на туловище ре-эма красовалась голова единорога, гитраш распахнул широченные грифоновы крылья, а русалка, утратив рыбий хвост, обзавелась изумрудно-зеленым змеиным. Даже на расстоянии пары футов Делла не могла обнаружить следы заклинаний, скрепляющих чужеродные части тел. А может, их и не было. Цибулоффски экспериментировал не только с некромантией.