- Ничего тут не трогай, - вспомнила о технике безопасности Делла.Даже пальцем не тыкай.
Льюис отрешенно кивнул, не отрывая взгляда от картины с обнаженной нимфой у лесного ручья. Нимфа хихикала и неубедительно прикрывалась ладошками.
- Эй!щелкнула Делла пальцами.Я тут! Прием! Ты меня слышишь?
- Да. Ничего не трогать, - не оборачиваясь, отозвался Льюис и смущенно порозовел ушами.
За коллекцией чучел последовала такая же впечатляющая коллекция ножей и кинжалов, потомтаинственно поблескивающие бутылочки, в которых бурлили, непрестанно смешиваясь, неопределенного назначения жидкости. Перед самым выходом из холла Делла наткнулась на небольшой фонтан. Вода в нем была черная и глянцевая, как нефть. Струи поднимались верх и обрушивались в чашу совершенно бесшумно, не рождая даже кругов на поверхности.
- Что это?спросил из-за спины Льюис.
- Без понятия. Поэтому лучше держаться подальше.
Обойдя фонтан по широкой дуге, Делла поднялась на второй этаж. И первым, кого она увидела, был старший аврор Поллукс Дагомариаккуратный, жизнерадостный и приветливый до омерзения.
- О, Ругер, ты уже здесь!распахнув объятия, Поллукс бросился ей навстречу с энтузиазмом оголодавшего смеркута.А говорили, что ты на машине добираться будешь.
С трудом увернувшись от объятий, Делла отодвинулась на безопасное расстояние и вежливо улыбнулась.
- Так мы и добирались. Это вовсе не так долго, как ты думаешь. Попробуй как-нибудь, тебе понравится.
- Не думаю. Ну ты же видела эти автомобили: крохотная металлическая коробка, которая несется по шоссе в окружении таких же металлических коробок. Грохот, вонь и приступ клаустрофобии в одном флаконе, - неодобрительно покачав головой, Поллукс обернулся к Льюису и уставился на него, как на чучело из коллекции Цибулоффски.А это тот самый не-маг, которого вы в отдел взяли?
- Льюис Уилсон, - протянул руку «тот самый не-маг».
Поллукс замешкался, но под пристальным взглядом Деллы ответил на рукопожатие.
- Рад знакомству. Надеюсь, что многолетние предрассудки не помешают плодотворному сотрудничеству.
- Я тоже надеюсь, - недоуменно нахмурился Льюис, понятия не имевший о предрассудках.
Установилась неловкая тишина.
Поллукс держал правую руку плотно прижатой к бедру, и Делла не могла отделаться от впечатления, что единственное его желаниеэто вытереть ладонь о брюки. Эта мысль отдавалась внутри тихой сладкой дрожью, и воображение в цвете рисовало картину: вот она делает шаг вперед. Размахивается ногой. И пинает Поллукса в копчик, посылая в затяжной полет по всем двадцати двум ступеням гранитной лестницы.
Мечты, мечты
Как скучно быть взрослой.
- Вы тут все уже осмотрели?вернулась в реальность Делла.
- Обшарили от чердака до подвала. Похоже, старый псих помер от самого обычного инсульта. Будем, конечно, еще расследовать, но я на девяносто девять процентов уверен, что никаких магических провокаций не было.Поллукс все-таки не удержался и смахнул с брюк несуществующую пыль, с силой обтерев ладонью ткань.Теперь дом ваш.
- Отлично. Тогда мы пойдем, - солнечно улыбнулась Делла.Нам тут еще долго рыться.
Ничего не понимающий, но почувствовавший неладное Льюис боком обошел Поллукса и встал рядом с ней, почти касаясь плечом.
- Могу сэкономить время, - так же преувеличенно радостно осклабился Поллукс.Манкель же просил тебя дневник Цибулоффски найти?
- Да, и что? Это ключевой артефакт, который позволит раскодировать
- Да знаю я, знаю. А еще знаю, что Манкель правую почку отдаст за возможность хоть одним глазком заглянуть в дневник этого психа.
- Естественное профессиональное любопытство.
- Ничего иного я и не утверждал, - улыбка на физиономии Поллукса окаменела, превратившись в оскал.Дневник лежит у Цибулоффски в спальне, на подоконнике. Темно-коричневая тетрадь в кожаной обложке. Мы его в самом начале осмотра нашли.
- Но не изъяли?
- А нам без надобности. Возиться с артефактамиэто ваша работа. Удачи, Ругер, - махнул рукой Поллукс и пошел вниз по лестнице, жизнерадостно и фальшиво насвистывая.
- Что это было?тут же развернулся к Делле Льюис.
- Это? Поллукс Дагомари. Если Поллукс тебе что-то дастне бери. Если попросит что-то сделатьпроигнорируй. А если увидишь, что Поллукс оставил без присмотра чашку кофеплюнь туда.
- Ого, - поднял бровь Льюись.Я так понимаю, у вас отношения не очень.
- Нормальные у нас отношения. Просто я Поллуксу на первом курсе нос лопатой сломала.
Льюис поднял вторую бровь, вернув лицу природную симметричность.
- Что? Поллукс вел себя как полный мудак. Я ему сломала нос. Это нормально!
Поллукс действительно вел себя как полный мудак. Происходящий из древнего и великого рода мудаков, прославленного своими мудацкими традициями. Не-магорожденного Петера Поллукс выделил из толпы в первый же день пребывания в академиии начал преследование с настойчивостью пикирующего злыдня. Набор средств, доступных Поллуксу, был уныл и однообразен: толчок на лестнице, подножка, нескладная дразнилка. Через несколько дней к веселью присоединились новые приятели Поллукса, а ставки возросли. Выбитый из рук поднос с едой. Рассыпанные книги. Стакан воды, вылитый ночью в ботинки.Миролюбивый Петер был на голову выше любого из преследователей, но при столкновении с агрессией терялся. Он мямлил и неуверенно улыбался, пытаясь свести происходящее к шутке, а Поллукс дурел от безнаказанности и зарывался все больше. Венцом необъявленной войны стала шутка с удобрениями. После урока гербологии Поллукс с тремя друзьями подстерег Петера между теплицами и высыпал ему на голову ведро перепревшего драконьего навоза.
Папа учил Деллу, что поступать нужно правильно.
Папа учил Деллу, что колебания убивают замысел.
У Деллы была лопата.
- Эй, ты!окликнула она Поллукса, а когда тот повернулся, с замаха саданула рукоятью поперек лица, сломав переносицу. Поллукс опрокинулся и завыл, обильно поливая траву кровью. Но промедлениеэто непростительный грех, и второй шутник получил черенком в пах и тут жепо загривку. Третьему вдохновленный неожиданным примером Петер выбил два зуба, ну а четвертый просто сбежал.
Петер и Делла получили выговор и пятьдесят часов отработок. Два месяца после занятий они драили коридоры академии, полировали медные перила и смахивали с портретов пыль.
- Вот так, в общем, и подружились, - завершила рассказ Делла.
На физиономии Льюиса промелькнуло нечто, подозрительно напоминающее улыбку.
- А я в школе хорошим мальчиком был.До пятого класса даже кабинет директора ни разу изнутри не видел.
- А потом?
- А потом Фил, Джош и я залезли в кабинет биологии и натянули на скелет бикини. Сработала сигнализация, приехали копы и повязали нас. Как же отец орал, когда из участка меня забирал! Потом еще мама дома добавила. А когда через неделю обнаружила, что у нее пропал купальник - Льюис горестно покачал головой.Разверзся ад и поглотил грешников. Меня два месяца из дома не выпускали, только в школу и на тренировки. Даже от телека отлучили. Только уроки, только хардкоря думал, что рехнусь со скуки.
- А зачем вы в школу полезли?не поняла Делла.
- Идиоты потому что. На спор.
Глава 12
Спальня у некроманта была неожиданнаявеселенькие обои в цветочек, снежно-белый ковер и здоровенный букет ромашек в стеклянной вазе. Поначалу Льюис изумился такому дизайнерскому решению, а потом сообразил: холл и гостиную видит каждый, а спальнятолько для своих. Вот тут-то дедуля и отдыхал душой от черепов и сушеных крокодилов. Гипер, мать его, компенсация.
Остановившись в центе комнаты, Льюис с умеренным любопытством таращился по сторонам.
На комоде таинственно мерцала стеклянная ваза, наполненная бледно-голубыми соплями. Сопли булькали.
Перед кроватью, на ковре, стояло четыре тапочка на левую ногу. Женских тапочка. Это наводило на тревожные размышления.
Висящие на стене часы циферблата в нормальном его понимании не имели. Не заморачиваясь на прорисовку штрихов и цифр, неведомый мастер просто разделил диск на две равные половины. На черной он написал «Плохое время», а на белой«Хорошее время». По линии соприкосновения биколор размывался градиентом, проходя через все оттенки серого.
Единственная стрелка замерла в положении «Шесть часов», уткнувшись в самую глубокую чернильную черноту.
А часики-то, похоже, рабочие.
Ругер деловито сновала по комнате, открывая дверцы шкафов и выдвигая ящики. Время от времени она издавала сложные для понимания возгласыто ли удивление, то ли одобрение, то ли возмущение. А может, и все сразу.
Льюис подошел поближе, остановился на безопасном расстоянии и заглянул ей через плечо.
- Что это?
- Где?обернулась Ругер, широко взмахнув рукой. Льюис качнулся назад, заученным движением пропуская мимо лица довольно острую палочку.
- Вот эта штука. Которую ты рассматривала.
- Это?качнув палочкой, Ругер подняла из груды разноцветных носков нечто, похожее на самодельную куклу.Вольт. Деффиндо, - Ругер рубанула палочкой воздух, и кукла развалилась на две части. Из нее посыпались грязные клочья шерсти, какие-то зеленые лоскутки и спутанный ком седых волос.
- Кому-то здорово повезло, - Ругер склонилась над столом, пристально разглядывая содержимое вольта.Подозреваю, что Гвидо Нунесу. Цвет волос совпадает, и мантия у него, помнится, зеленая была. Никогда не критикуй научные статьи некромантов, - назидательно покачала палочкой Ругер.А если уж критикуешь, то лично сжигай состриженные волосы и обрезки ногтей. Чтобы защита научной теории в нападение не перешла.
- Ладно, не буду, - с легкостью согласился Льюис, который в принципе не собирался ничего критиковать. Он и читать-то эти статьи не планировал, если уж совсем начистоту.
Пометавшись по комнате со скоростью и энергией рикошетящей пули, Ругер вернулась к выполнению первоначальной задачи.
Дневник Цибулоффски обнаружился на крайнем левом окне. На тетрадь он вовсе не походилскорее, на толстую, подчеркнуто неопрятную книгу: неровно обрезанные листы, бугристая обложка и суровые нитки, торчащие из переплета. В довершение картины Цибулоффски перетянул дневник толстенным кожаным ремнем, обернув его в две петли. Ругер настороженно оглядела композицию и потыкала в нее палочкой, бормоча нечто невразумительное на своей недо-латыни.
- Хм. Странно. Не вижу ничего опасного.
- А должно быть?насторожился Льюис.
- Судя по роже Поллуксаобязательно. Он так искренне радовался, когда нас за дневником отправлял. Я думала, эта хрень как минимум кусается, - пожала плечами Ругер и протянула руку к дневнику.
Дневник прыгнул.
Отрастив восемь тонких паучьих ножек, он вздрогнул, напружинился и сиганул через стекло, осыпав комнату градом осколков. А следом за ним, не колеблясь ни секунды, прыгнула Ругер, высадив заклинанием оконную раму ко всем чертям. Льюис рванул было за ней, но, увидав с высоты второго этажа брусчатку, притормозил и развернулся к двери. Пробежав через коридор, он ссыпался по лестнице и вылетел на улицу, с разгона впилившись плечом в косяк.
На улице творился пизец. Дневник, растопырив длинные, как у сенокосца, ноги, скакал по брусчатке и стенам, а Ругер металась за ним, швыряясь очередями заклинаний. Разноцветные сгустки энергии наполнили улицу сиянием фейерверка, но матерные вопли разрушали иллюзию праздника.
- Стоять, тварь! Ступефай! Сомниум! Арресто моментум!
Дневник уходил от заклинаний, как опытный атакующийот игроков защиты. Он скользил между вспышками света, не касаясь их даже краем обложки, вертелся и подпрыгивала потом, развернувшись на пятачке, рванул прямо на Льюиса. Ругер в последний момент увела руку в сторону, и Льюис почувствовал, как мимо уха пролетело что-то плотное и горячее.
- Твою мать!
Инстинктивным движением Льюис выбросил ногу и пнул дневник под животили что там бывает у книг. Титульник? Форзац? Обложка? Чертова тварь закувыркалась по тротуару, ударилась об фонарь и притихла, ошеломленно перебирая лапками.
- Ступефай!рявкнула Ругер. Алая искра прочертила в воздухе дугу - и ударила в то место, где секунду назад лежал дневник. Ловко вильнув в последний момент, гадская хрень вывернулась из-под заклинания и припустила вдаль по тротуару, взбрыкивая бумажным задом.
Ругер, не переставая швыряться заклинаниями, помчалась за дневником. А за Ругер рванул и Льюис.
Тяжеленная, неуклюжая книжка неслась по улице со скоростью мопеда. Она закладывала виражи, взбегала на стены и перепрыгивала аккуратненькие белые заборчики, петляя между отцветшими розами и кустами можжевельника. Бегущая за книгой Ругер не тратила время на маневры. Она перла вперед, пробивая путь заклинаниями, и оставляла после себя ровную вспаханную полосу. Льюис довершал разрушение, втаптывая в землю те цветы, которые пережили проклятия Ругер.
- Ступефай! Импедимента! Конфундус!
Мимо. Мимо. Мимо.
Льюис почувствовал, что начинает задыхатьсясказывались полтора года работы в такси. Баранку крутитьэто не марш-броски с полной выкладкой бежать.
Заприметив над тротуаром низкое запыленное окно, дневник прыгнул через стекло и с грохотом скатился в какой-то подвал. Даже не замедлившись, Ругер швырнула перед собой заклинание, взорвавшее раму и осветившее на мгновение темную захламленную комнату, и сиганула следом.
И тут Льюис начал понимать, о чем говорил Манкель.
Потому что это, блядь, подвал. А в подвале может быть что угодно.
Наверное, здесь было безопасно. Спокойный жилой район, мирные домики, по крышу утопленные в цветахно это! блядь! подвал!
- Давай с другой стороны!на секунду притормозила с той стороны окна Ругер. В глазах у нее полыхал священный огонь азарта.Ну! Быстро!
Обежав здание, Льюис успел в последний момент. Мелькнув желтоватым обрезом, дневник выцарапался из вентиляционного хода и помчался по улице внизтуда, где зеленели густые кусты.
- Сюда! Ругер, он в зеленку рванул!Льюис подскочил к ближайшему подвальному окну и саданул с размаху ботинком, выбивая стекла.Давай руки!
Ругер потянулась к нему снизу, и Льюис выдернул ее на тротуар, с разгону протащив по брусчатке, и сам, запнувшись о какую-то хрень, рухнул на задницу. Копчик прострелило болью.
- Куда он побежал?Ругер была красная и потная, густая подвальная пыль налипла ей на лицо боевыми разводами.
- Вниз!махнул рукой Льюис.
- В парк?!
- Блядь - осознав масштаб проблемы, выдохнул Льюис.Так это все-таки парк.
Они припустили вниз по склону, пытаясь не упустить из виду вихляющее темно-коричневое пятно.
Льюис понял, что очень, очень не любит Цибулоффски. Не мог поярче обложку выбрать, сука?!
Удивительно, но дневник они догнали довольно быстро. Гадская книженция лежала под кустом, уютно пригревшись в пятне солнечного света. Ругер приложила палец к губам и замахала рукой, отгоняя Льюиса то ли в сторону, то ли за спину. Он растерянно притормозил, пытаясь сообразить, что именно требуется сделать, и в этот момент Ругер коротко махнула палочкой.
- Орбис!
Под книгой разверзлась яма, и земля рухнула вниз, на секунду прострелив Льюиса темным дремучим ужасом. Он не понимал, что в этой картине может так испугать, но ледяная волна паники пронеслась по телу, залив внутренности жидким азотом.
Дневник, в отличие от Льюиса, не медлил. Подпрыгнув, словно на пружинах, он отскочил в сторону и врезался в кусты, пробиваясь через сплетение веток.
- Инсендио!Кусты вспыхнули ярко-рыжим огнем.Экспульсо! Инсендио!
Кусты полыхали, земля, трава и ветки разлетались, словно от взрыва гранат. Ругер, стоя в позе человека, ведущего беглый прицельный огонь, била по дневнику заклинаниями без передышки.
- Стой!не выдержал Льюис.Сожжешь нахрен все!
Ругер, не оборачиваясь, тряхнула головой и подобралась.
- Хан Пан-чат-ва!выкрикнула она, и вокруг дневника поднялось из земли черное пламя. Льюис не слышал треска огня, не ощущал жара, но кусты, оказавшиеся на пути заклинания, осыпались серебряным пеплом.
- Кши, - прошипела Ругер, очертив палочкой сужающуюся спираль, и пламя начало сжимать круг. Там, где оно проходило, оставалась сплавленная в стекло земля. Дневник заметался, тревожно перебирая лапками, встал на цыпочки и подпрыгнул, но стена огня была слишком высока.
- Кши, - медленно, с видимым удовольствием протянула Ругер, стягивая петлю. Зрачки у нее расширились, затопив глаза чернотой.Допрыгался, сука. Кшиии.
Льюис растерялся. Наверное, происходящее имело смысл. Наверное, так было нужно. Но в голове отчетливо звучал голос Манкекля: «пните ее под задницу».
Похоже, Манкель не шутил.
Бесшумное черное пламя, пожирая траву, дерн и саму землю, медленно сужало периметр. Дневник обреченно затих, сложив передние лапки, словно во время молитвы, и Льюису стало его жальвсего на одну секунду. Потому что во вторую секунду книжка выпрыгнула в воздух и зарылась в газон, как гребаная буровая установка. Полетели комья земли, мелкие камешки пулеметной очередью хлестнули пламя, тут же разлетевшись рыже-белыми каплями.