Разбойник присвистнул от мрачной новости. На мгновение сердце замерломеньше остального хотелось услышать такое известие. На поляне наступила тишина. Даже уханье сов стихло, будто учуяли птицы, что беда в Рускалу пришла.
Что же будет теперь?сглотнув подступивший к горлу комок, присела на поваленное дерево.
Не свезло Гороху, второй раз с трона скинули,тяжело вздохнул разбойник.
На этот раз окончательно. Срубили ему голову...колдун провел ребром ладони по горлу.Надо торопиться с башмачками. В подчинении этого вымеска теперь все Рускальские колдуны. Думаю, на мое царство пойдет, и рано или поздно треснут мороки, на дороги наложенные.
Матушки... выдохнула я.
Ничего,попытался успокоить суженный,у меня есть чем ответить.
Трон должен был после смерти Гороха Несмеяне отойти,Соловей задумчиво крутил в руках еловую ветку,
надеюсь, ей хватит ума не сунуться в столицудевка-то горячая, мало ли.
Остается уповать на Потапа. Не должен он ей такую дурь позволить. Кощей сложил руки за спину и зашагал.Хоть разорвись! Надобно обувку справить для смерти, и домой поспешить не помешает, еще и Потап с Несмеяной...
Может, ветер им отправить?с надеждой выдала я.
Ну, душа моя, в таком разе Яр нас точно прищучит в самый неподходящий момент. Он, конечно, не самый опытный чародей, но надеяться на его глупость не стоит.
Так и не смогли договориться, за что сперва браться: как ни повернивсе важно. Казалось, можно отложить поход в Кузняградвремени-то еще до следующего лета хватает, но откуда знать, сколько дорога займет. Пойди мы искать Потапа с Несмеянойтак понятия нет, в какой они стороне. Вернуться домойа есть ли толк? Непонятно когда Яр на Кощеево царство ринется. Соловей предлагал разделиться: мы с ним за башмачками, а колдун домойвойско готовить, но жених даже слушать не стал. Сказал только, что не позволит, чтобы душа-невеста без защиты его осталась.
Перебрав добрый десяток вариантов, молодцы плюнули и принялись готовить ночлегутро вечера мудренее. Соловей продолжил мастерить лежаки, а Кощей взялся за зельный круг для стоянки. Любо-дорого поглядеть, как руки колдуна в волшбе ходят. Легко у него получается. Видала чародеев, которые защиту на села ставили, но такой справной и быстрой работыникогда: прежде чем разбойник лежанки закончил, Кощей с кругом управилсянадежный оберег вышел, сила от него мощная чувствовалась, а сам еле-еле заметендиво.
Уснула, только голова еловых лап коснуласькрепкая усталость навалилась. Не помешал и лес ночной тревожным гулом. Только проспала я, видать, не слишком долго. Глаза открыла, еще светать не начало. Поежившись от осеннего холода, присела на лежаке. Вроде выспалась даже. Молодцы тихо посапывали. Подбросила дров в утихающий костер и подставила руки навстречу пламени. Едва тепло от разыгравшегося огня коснулось пальцев, за кругом послышалось сердитое урчание. Кинулась к валенку с домовенком. Перед сном положила его на лежанку рядом с собой, чтобы не испугалась нечистьночевка в лесу для него дело непривычное. Только в старой обувке домового не оказалось. Убег паршивец. Я зашагала к кромке оберега. Зельный круг моргнул и без промедления выпустил за свои пределы. Домовенок сидел на траве рядом с оберегом, слабый зеленый свет играл отражением на блестящей шерстке. Ловлей домовых в лесу еще не занималась. Протянув к нему руку, поманила, причмокивая губами. Куда там! Нечисть, похоже, испугалась порядочно. По-змеиному зашипев, он махнул прочь в темноту.
Куда?!не подумав, поспешила следом.
Где голова моя былапредставить стыдно. Помню только, как закружил ветер, подхватив меня в потоке резком, и понес прочь от безопасного места.
***
По телу гуляла ноющая слабость. С трудом разлепив тяжелые веки, зажмурилась от яркого солнечного света. Ночную поляну сменила светлая комната. Кто-то заботливо уложил меня на огромную кровать в дорожной одеже, даже не стянув сапоги. Сколько я тут провалялась без памяти? Богатое убранство спального места явно указывало на знатное положение моего похитителя. Душу сдавил внезапный страх. Голова понемногу начинала соображать, что приключилось.
Проснулась, Василиса Дивляновна.
Голос Яра звучал с веселой издевкой. Колдун устроился на сундуке под окном и, видимо, терпеливо дожидался, пока я приду в себя. Крепко сжимая веки, я пыталась вернуть глазам способность глядеть четко. Царь- самозванец, разодетый в шитые золотом одежды, довольно ухмылялся. Не шли Яру тряпки дорогие. Куда лучше ему было в простой рубахе с кузнечным молотом в здоровенном кулаке. Глаза бывшего друга стали совсем чужими: не было в них больше ни удали молодецкой, ни задорахолод один. Волосы, что лен, густыми волнами струились по голове, только они и напоминали о прежнем Ярке. В остальном передо мной совсем чужой человек. Даже лицом поменялся, словно топором скулы рубленыжесткие. Меж бровей морщины глубокие, будто постарел.
Не боишься, что Кощей тебя за такие дела с землей сравняет? Оперлась на локти, утопая в мягкой перине.
Боюсь, конечно.совершенно серьезно согласился бывший друг.Оттого тебя и скрал, в палаты царские доставил. У меня тут в прислужниках лучшие колдуны Рускалы ходят. Авось вместе справимся с Кощеем твоим. Дома и стены помогают.
Ишь тыдома!Такая наглость вызвала растерянную улыбку.Давно ли царские хоромы домом стали? Постыдился бы. самозванец.
Можешь считать, что пристыдила,заулыбался Яр.Что-то суженый твой задержался. Я думал, он еще ночью явится. Может, плюнул? Как думаешь?
Хорошо бы. Тогда твои козни проклятущие зря окажутся.
Да нет.колдун беспечно махнул рукой,явится Кощей. А мы уж ему встречу подготовим. Темницы здешние, сама помнишьзагляденье одно. И цепи булатные сам лично заговорю. Пару дюжин хватит?
Как же тебя сила поменяла,стало горько от обиды.
Не сила меня поменяла... В глазах Яра мелькнула боль.
Колдун поднялся и медленно зашагал к кровати. С каждым шагом его новая личина, спрятанная под царскими одежами, все больше напоминала прежнего Ярку. Взгляд становился теплее, в глазах появлялись едва заметные искорки чувств. Даже грубые черты лица, казалось, становились мягче.
Думаешь, не видел я в темницах тогда, как вы с Кощеем друг на друга глядите?Колдун присел на край перины.Просила меня вылечить, а сама... сама уже душой с ним была.
Ты что несешь?!сердце бешено ударилось в грудь от воспоминаний.Яр, это ты меня покинул! Сбежал, оставил одну с бедой бороться!..
Нет. Вася.тяжелый вздох вырвался из груди колдуна,боялся, что желание обладать заклятьем возьмет верх над умом. Решил подальше убраться от книжки твоей. А когда доля нас в темницах свела, понялКощей тебе люб. Куда мне супротив него? Кузнец я, кудесник бесталанный. Тогда решил завладеть силой великой, чтобы ровней ему стать. А оно видишь как обернулось...
Я в Глухомани раны сердечные зализывала!голос задрожал вместе с губами.Ни дня без мыслей о тебе не было, а ты и весточки о себе не послал.
Хотел, чтобы по уму все быловерил, что дождешься. Пока с силой совладал, пока мастерство отточил. Хотел тебя удивить, а ты...
Ох, и глупостей ты нагородил, Ярка.
Глупостью было верить, что ты меня любишь. Тебя подле Кощея увидал и... Я, Вася, даже сейчас надеюсь, что ты любовь ко мне в сердце сберегла. Да головой понимаюне так это.
За окном завели утренние трели птицы, солнечные лучи падали на кровать и осторожным осенним теплом грели покрывало. Мы молчали, вспоминая каждый свою боль. Не верилось, что все это могло произойти на самом деле. Сердце предательски выло в груди от тоски. Больше остального хотелось, чтобы все оказалось ночным кошмаром, морокомчем угодно, только не явью.
Ну, довольно разговоров,Яр вернул прежнюю холодную ухмылку.Дело принципа теперь трон Кощея занять. Он меня лишил всего, что сердцу дорогоотплачу тем же.
Не надо,зашептала я, протягивая руку к другу.
Колдун даже бровью не повел. Лишь бросил презрительный взгляд и спешно направился к выходу. Дверь опочивальни с грохотом захлопнулась, я дернулась от резкого звука, из глаз крупными каплями покатились слезы.
Разве могла знать, что такую страшную боль причиню Ярке? Разве могла хоть на мгновение представить, как его сердце от ревности рвется?
Выходило, что я сама в Ярку злобу нечеловеческую да жестокость вложила. Собственными руками сгубила, сожгла и на пепелище станцевала. От мыслей становилось только хуже. Утерев слезы, постаралась взять себя в руки. Как бы не было больно от случившегося, теперь Кощей в большой беде: еще одно горе может случиться.
***
Обошла опочивальню, и надежда на побег умерла, не успев толком зародиться: дверь и окна запечатали могучими заклятьямимне такое снять не под силу. Кричать толку нетникто супротив царя, хоть и самозванца, пойти не осмелится. Грозный колдун Яропасный супостат. Остается только думать, думать до бесконечности.
День тянулся невыносимо медленно. От каждого шороха за дверью вздрагивалавдруг Кощей? Все бы сейчас отдала, чтобы не явился за мной.
За порогом опочивальни в очередной раз послышались шагина этот раз шли двое. Закусив губу, зажмурилась от страха. Только бы не...
Быстро пусть ест,голос Яра глухо покатился за закрытой дверью.Посуду заберешь и обратно. Надумаешь помочь бежатьудавлю!
Что ты. надежа-царь.оправдывался кто-то елейным голоском,мне голова еще на плечах сгодится.
Шаркая мягкими кожаными сапогами, в опочивальню вошел молодой парень. Простак на первый взгляд, лицо конопатое. В руках крепко сжимал глиняную миску с каким-то кушаньем. Так вцепился в посудинупрямо последняя надёжа. Молодец завертел косматой головой и, заметив меня у окошка, едва уловимо улыбнулся:
Цаца!шепот вышел слишком гулким. Видела одно, а слышала совсем другое. Цацей меня мог звать только Потап, но куда тщедушному пареньку в кухонном фартуке до аспида?! Может, я умом тронулась? Чего вылупилась, как сова на мышь?заворчал молодец.Дай обыму!он торопливо зашаркал ко мне.
Потап?
Глаза мои действительно округлились знатно. Говор Потапа невозможно перепутать. Только вот как мясистое тело крылатого змея обратилось худосочной, почти мальчишеской фигурой? От удивления не то что обниматься
слова молвить не получалось. Аспид в человеческом обличье подошел почти вплотную и, сообразив, что лобызаний не будет, сунул мне глиняную миску. Пальцы даже не сжались на круглых боках посудины, звонкий удари осколки вперемешку с кашей разлетелись у наших ног.
И откуда только руки у тебя, цаца?!зашипел Потап.Хмырь этот,он боязливо глянул на дверь,чего доброго услышит, прибежит порядки наводить.
Ты как тут?стряхивая с ног осколки, я понемногу начинала приходить в себя.
Долго рассказывать. Надо тебя как-то вытаскивать отсюда.
Яр Кощея хочет полонить.
Известное дело. Согнал с самого утра всех чародеев столичных в залу троннуюсовет держат, как в царство Кощеево попасть. Жрут не в себя, задрался им тарелки таскать. Слыхал, как только Кощей сюда явится, ему цепей накинут булатных по самое горло.
Что делать-то?В голове уже мелькали страшные картинки.
Цаца, я, если честно, хотел тебя выручать. Мне до Кощея дела особо нету.
Кощей жених мне.
Кто?!Жених?!пришла пора Потапа вытаращить глаза.
Долго рассказывать.
Я-то думаю, чего они Бессмертного одного без войска в гости дожидаются, а оно вон чего...аспид почесал лохматый затылок,любовь-морковь, бес в ребро. Может, Кощей додумается не переть тараном? Пару богатырей с собой прихватит?Потап с надеждой заглянул мне в глаза.
С парой богатырей супротив войска Рускальскогогиблое дело, а долгие сборы Кощею сейчас не с руки разводить. Каждый день на счету.
Идет, хмырь!
Заслышав твердые шаги за дверью, Потап упал на колени и принялся расторопно собирать в фартук осколки миски. Яр заглянул в опочивальню и, окинув взглядом нас с аспидом, завертел ладоньюмол, поживее. Друг мешкать не сталбыстро подскочил на ноги и, едва заметно подмигнув мне, поспешил к двери.
***
На улице раздавался гул людских голосов. Во дворе царских палат многочисленные прислужники спешили по своим делам. Словно не замечая смены государя, народ продолжал исполнять привычные обязанности: девицы таскали ведра с вечерним молоком из коровника, развешивали на веревках стираное белье. Многочисленные мыльни пускали кучерявый дым из труб, пока молодцы ловко кололи дрова для следующей топки. Чародеев в окно так и не угляделавидать, до сих пор думают, как дорогу к Кощею сыскать.
Неволя грызла душу голодным волком. Хотелось выть от безысходности. Не один десяток раз я обходила опочивальню в поисках хоть малюсенькой огрехи в наложенных чарах, все напраснодвери и окна намертво запечатало заклятье. Отчаявшись, улеглась на мягкую перину и свернулась клубочком. Голова от переживаний разболелась не на шутку, соображать становилось все труднее.
Перед глазами то и дело вставало лицо Яра. Сердце рвалось на две части. Одна обливалась тоской по Кощею, а вторая сжималась от мысли, что бывший друг сохранил хоть каплю добра в душе. Сомнения не давали покоя. Еще вчера уверенность в чувствах к суженному крепким кулаком могла ухнуть по столу, а сегодня, после разговора с Яркой, едва ладошкой шлепнет. Себя казнила за то, что друг натворил. Страшных бед Рускала натерпеться может. Царство Кощеево под натиском ратной силыне приведи небо!треснет. А если все решит тепло сердечное? Как знать... сам сказал, что до сих пор надежда у него на любовь мою греется. От таких дум неловко, да мысли в голову без спроса лезли.
Вечерело. В комнате становилось все холоднее. Печь для меня никто не истопил, а попытки ворожить с треском провалились: и тут Яр постаралсялишил возможности колдовать в опочивальне. Завернувшись с головой в одеяло, заходила по комнате, чтобы хоть немного согреться. Ночка, видать, собиралась по-настоящему осенняя. Вон, и ветер завыл тоскливо.
Во дворе зажгли факелы. Закончив суету, прислужники расходились отдыхать. Понемногу остатки вечернего шума растворились в тишине ночи. Тело разбирала мелкая дрожь. Уже плохо понималаот холода или от переживаний.
За окном мелькнула тень, знакомый шорох крыльев едва задел слух. Крупный ворон беспокойно перебирал когтистыми лапами по резному выступу.
Глядела на жениха, словно завороженная. Птица внимательно всматривалась в мои глаза, задумчиво наклоняя голову. Словно почувствовал Бессмертный, что сердце мое сомнениями поросло. Взмахнул ворон широкими крыльями и сорвался в ночное неборта раскрыть не успела. Ох, матушки, куда же он?
Всю ночь прислушивалась, что за порогом да за окнами творится, да ничего не услыхала.
А под утро вздрогнула от криков бранных. В палатах царских бой нешуточный разыгрался. Пол под ногами заходил от грохота, в воздухе запахло колдовством сошлись в битве Кощей и чародеи Яра. Множество голосов, стонов и обрывки речейвсе, что слышно было. Прижалась к двери и зайцем дрожала. Стихло. Ни шороха, ни вздоха. И я не дышала, пока лязг цепей не убил слабую надежду.
***
Появление Яра ждать не заставило. Колдун вошел в окинутую первыми лучами солнца опочивальню. С довольным лицом, легко улыбаясь, он держался за рукоять меча на поясе.
Ни свет, ни заря выспалась, Василиса Дивляновна?
Убить пришел?я зло глянула на самозванца.
Нет.Ответный взгляд заставил меня отвести глаза.С серьезным разговором к тебе пожаловал. Выслушаешь?зачем-то поинтересовался Яр.
Мне уже все равно.
Зря, Вася. Я ведь пришел к тебе не как враг, а как старый друг толковать.
Где теперь мой старый другневедомо.
Все еще здесь.тяжело вздохнул колдун, усаживаясь на дубовую кровать.Не так-то просто тебя из сердца вырвать. Старался, сил не жалел, но до сих пор люблю.Голос Ярки звучал мягко, тон покачивался от волнения: Если скажешь Кощею, что не люб он тебе больше, если согласишься со мной остатьсясбежим. За тридевять земель отправимся, где нас никто не сыщет. Пусть Рускальский трон Несмеяна займет, а Кощей восвояси в царство возвращается.
И что же, откажешься от власти, от богатств?
Колдун опустил глаза. Поджав губы, он смотрел в пол и не решался ответить.
Откажусь,наконец, заговорил Яр.