Царицей станешь,конопатые щеки аспида расплылись в довольной улыбке.
Поживемувидим,угрюмо отмахнулась девица.Давайте-ка спать собираться. На рассвете понесешь нас в Кузняград, Потап.
Аспид пытался возразить любимоймол, нечего жизнь будущей государыни опасности подвергать, просил дома остаться, да только царица будущая на дубину глянулавсе просьбы вмиг оставил.
Для меня соорудили постель из шкурвышло очень мягко, а главноетепло. Укрывшись с головой, оставила нос снаружи и, наконец, начала по-настоящему согреваться. Сытый желудок и неимоверная усталость сделали свое делосон пришел быстро. Мягко касаясь головы, он лечил меня от душной боли, что ни на миг не покидала после смерти любимого.
***
Босыми ногами ступала по выжженной горячей траве. Остатки сухих стеблей с хрустом ломались, больно впиваясь в ступни. Засушенному полю, казалось, не было конца и края. Высоченное небо над головой, непривычно бледно-желтого цвета, испускало невозможно сильный жар. Будь я не во снесгорела бы, одним махом в головешку превратилась.
Мне чудились голоса людей, шум городских улиц. Готова поклясться, что кони цокали подковами совсем рядом, но глаза видели только пустошь. Вздрогнула от крика петуха и замерла. Нет здесь птицыни дикой, ни домашней. Ничего тут нет, кроме неба и земли. Стало жутко.
Продолжая путь, не знала толком, куда и зачем идуноги сами ступали. Звонким потоком в уши устремилось пение, сменив людской гам. Слов не смогла разобрать, но мотив мучил сердце. Так трогательно песня лилась, так складно голос молодецкий заходился в напеве. Слезы не успевали скатиться с ресниц, от жары высыхали прямо в глазах.
Резкий поток теплого воздуха толкнул в спину, распущенные волосы застелили лицо. Чуть не упав, расставила руки в стороны, удерживая равновесие. Нежданный рывок ветра унес прекрасное пение, оставив слуху глухую тишину.
Убрав налипшие на лицо волосы, углядела молодецкий силуэт впереди: мужчина сидел спиной ко мне прямо на земле, по иноземному скрестив ноги, он неспешно перебирал сверкавшие серебром нити.
Кощей!мой крик вышел из горла слабым шепотом.
Тяжело дыша от волнения, спешила к любимому. Ноги заплетались, я падала. Поднимаясь, чертыхалась про себя и снова резала густой жаркий воздух шагами.
Присядь,ровным голосом безо всякой радости предложил колдун, когда я добралась. Он не отрывал глаз от серебрящихся ниток. Пальцы суженого ловко отделяли одну от другой. Кощей перекладывал, сматывал, перевязывалзавораживающее занятие. Застыв идолом, не решалась сесть.Присядь же,повторил жених.
Опустившись на землю рядом с Кощеем, я кожей почувствовала мертвый холод, исходивший от него. Он стал другим. Нет, выглядел любимый по-прежнемукрепкая фигура, те же широкие плечи, серьезный взгляд медово-карих глаз... но что-то неуловимо изменилось. Появилась пугающая легкость в движениях рук
не может такой у человека быть. Слова слетали с узких губ, что порхали. Обычно резкий, отчетливый говор Кощея теперь казался птичьей трелью.
У меня есть три сна, как у любого покойника, в которых могу явиться к близким,колдун не прекращал заниматься нитями.Долго размышлял, стоит ли встречаться с тобой, Василиса...любимый замолчал.
Прости меня. Прости, прости, Кощей!
Не надо,на мгновение он замер, будто борясь с нахлынувшей тоской.Наша встреча не для того. Смерть сказала, что ты снова заключила с ней уговор.
Да, я верну тебя в Явь. Слышишь?!в сердцах я ухватила жениха за запястье.
Не о том думай,Кощей мягко освободил руку.Мне уже все равно где быть, но если ты приведешь сюда Яра, это многое может исправить.
Обязательно приведу, чего бы ни стоило!
Слушай внимательно, Василиса Дивляновнаодин сон я потратил, чтобы явиться Соловью. Отправил его в царство мое предупредить обо всем Ягуфилинов ее, похоже, Яр извел. Пусть готовятся к войне, ты можешь не успеть. Надеюсь, разбойник мои указания верно уяснил и исполнит точно. Второй сон сейчас использую, а третий для кота Баюна припас. Отправлю его тебе навстречу, пусть поможет Яра усыпить. Иначе не доставить погань эту в Навь. Долгими чары кота не будутпридется спешить. Все поняла?
-Да.
Меня, как из ушата окатило. На что надеялась? Не станет Кощей со мной лобызаний сердечных устраивать. Стоит принятьесли сдюжим и вытащим колдуна на сеет белый, мне больше на его любовь рассчитывать не придется. Долг его как царя-батюшки царство защитить, уберечь народ от гнета самозванца любым способом. Для того наша встреча, а не для речей ласковых.
Ты себя не казни,вдруг коснулся края моих мыслей любимый,моей вины в беде тоже хватает. Может, больше даже, чем твоей. Должен был догадатьсязнает Яр, что мы по Рускале расхаживаем, но потерял нюх, осторожность оставил. За то и поплатился. А теперь ступай, Василиса, той же дорогой, что пришла. По пути пробудишься.
Кощей,я осторожно заглянула в его глаза,ни слова правды тебе в темницах не сказала. Яр обманул меня. Говорилесли с ним останусь, от тебя отрекусь, оставит трон Рускальский.
Коли не было бы искры к нему в твоем сердце и веры словам его не случилось бы.
Как же теперь тебя воротить?
Зачем?
Нет без тебя жизни.
Поднявшись, я зашагала прочь от милого. Кончились слова, только выть осталось. Прибавляя шагу, жмурилась в надежде скорее проснуться. Чудилось, чувствовала спиной его взглядмурашками по коже. Свидимся или нетне знала, но надежды не оставляли ноющее сердце. И это, пожалуй, самое горькое.
Глава 11
Проснувшись, обнаружила Несмеяну за шитьем. Царевна, похоже, ночь не спаласправляла из своей одежи для меня дорожный наряд. Отправляться в путь холодной осенью в рваной рубахетак себе затея. Девице пришлось неслабо потрудиться, чтобы ушить свои вещи до моего размераНесмеяна у нас баба в теле. Как говорит Потап: «Дана такие прянички подивитьсяуже сладенько».
Новость о скорой встрече с Баюном моих друзей обрадовала. Потап спросонья даже пританцовывать принялся, едва услышал о подмоге. Кажется, все складывалось удачно. По крайней мере, пока. Только не давало покоя аспиду желание любимой переться к черту на куличики. Завтрак он умял молча, а уж досыта набив живот, с новой силой принялся уговаривать царевну. Настроение у Несмеяны стало мягчегоршки в сторону милого больше не летели, дубина мирно прислонилась к стенке, но уперлась девица, что коза рогами, и на уступки не шла. Бедняга Потап слюной брызгал, худенькими ручками размахивалвсе доказывал любимой правоту свою, но тщетно. Поразмыслив, решила встать на сторону друга. Ежели приключится беда какая с будущей царицей, неизвестно кому Рускала достанетсядругих детей Горох на земле не оставил.
Сдалась Несмеяна под нашим натиском, хоть и нескоро. Времени на уговоры потратили знатнорассвет давно сменился разгулявшимся утром, а у нас конь не валялся.
Вот что,переодевшись в дорожное,я вышла из-за камня к друзьям,здесь, Несмеяна, тебе оставаться нельзя. В Кощеево царство к Яге под охрану пойдешь?
Опять?
Вот и договорились,я была совершенно не готова тратить время на новые уговоры.
Несмеяна подперла пухлые щечки кулаками, опираясь на стол, и грустно вздохнула. Слава солнцувиток спора погас, не успев разгореться.
***
В путь мы отправились... к обеду. Царевна собиралась, как и полагается знатис чувством, с толком, с расстановкой. Потом долго грузила тюки на спину скучающего Потапа. Честно признаюсь, пережив «переезд» Несмеяны, с гордостью могу заявитьмне теперь сам черт не страшен.
Вдвоем на спине Потапа оказалось не так вольготно, но благодаря бесконечным узелкам, мешкам и прочим тряпичным кулькам боязнь шлепнуться на землю испарилась. Аспид размахивал огромными черными крыльями, стремительно приближаясь к намеченному перекрестку с дорожным камнем.
Погода в настроениипоздняя осень била в лицо ледяной моросью и прихлестывала ветерком, словно веником в бане. Старания царевны я оценила. Шерстяная рубаха, теплые штаны и душегрейка ровно легли по фигуре, а ведь не замеряла даже.
Мягко опустившись наземь. Потап прильнул к покрытой снежными мушками дороге, позволяя нам с Несмеяной сойти. Еще перед выходом предупредила друзей, что возможности чинно разбирать вещи и слезливо прощаться не будет. Где теперь в Рускале наткнешься на уши и глаза Яразнать нельзя, тем более открывая путь в царство Кощея.
Девица принялась живо отвязывать поклажу со спины любимого. Вздохнув, глянула на резво выросшую кучубыстро справиться не выйдет. Повертевшись вокруг дорожного камня, плюнула на три стороны, дунула трижды по ветру, закрыла глаза и представила крышку подпола избушки на курьих ножках. Тут же под ногами земля издала протяжный скрип, дрогнула. Вход объявился быстро, Несмеяна с Потапом не все разгрузить успели.
Так,дернув крышку за металлическое кольцо, я с опаской озиралась по сторонам,давайте-ка шустрее, други любезные.
Царевна с удивлением приподняла бровки и уставилась на темнеющую дыру подвала. Свершившееся чудо девицу явно не обрадовало. Уж не знаю, чего ожидала Несмеяна, может, конницы в провожатых или хлеб-соль на пороге, но иных вариантов все одно не было.
Пряничек мой, ну, вот такая оказия,нетерпеливо оправдывал происходящее аспид.
Ай!девица цокнула и, махнув пухленькой ручкой, скинула в открытый подпол узел с вещами.
Только я сообразила, что так вероломно заваливаться к Яге не стоило, как снизу раздался шорох. Крепкая мужицкая ладонь мелькнула к нам из темноты. Рука ловко ухватила, склонившуюся над подвалом царевнутолько ее и видели, пискнуть не успела.
Опаньки!аспид, малость удивившись, сунул широкий нос следом за любимой.
Удар по морде храбрый заступник получил звонкий. Мигом отпрыгнув, аспид прижал когтистые лапы к ушибленному носу и протяжно взвыл. Тут же из подвала послышался родной скрипучий голос ведьмы:
Илюшенька, Илюшенька! Погоди, касатик! Кажись, свои!
Под басистые оправдания «Илюшеньки» из подпола высунулась Яга, зло сверкая маленькими глазками:
Вот отчебучили!ведьма с укором уставилась на меня.Хорошо, не прибил вас Муромец одним махом. У меня перед избой войско на изготовке с самозванцем бой смертный вести, а они тюки в подвал кидают.
Прости, Яга,чувствуя, как наливаются свеклой щеки, я виновато потупила взгляд.Схорони у себя Несмеяну. Путь у нас с Потапом опасный, нечего царице Рускальской подле таких неприятностей вертеться.
Передал Кощей через Соловья, что ты его из Нави доставать собралась,закивала ведьма.Схороню, конечно, за тем и не беспокойся.
А Крес?от переживаний я только вспомнила, что знать не знаю, где мой найтмар.
В конюшнях туточки,успокоила Яга.Кощей перекинул вместе со своим конем. Полно толки разводить, скорее давайте,заприметив груду вещей, поторопила старуха.
Пока мы с Ягой разговоры вели, аспид успел оклематься от богатырского удара. Шмыгая носом, он раздувал широченные ноздри и спешно подавал узлы Яге.
Доходяга,ворчал Потап.вон, даже крови нет.
Когда последний тюк шлепнулся на дно подвала, старая ведьма поманила меня костлявым пальцем:
Знаю беду твою, доченька, и боль твою чую,крючковатый нос Яги коснулся моего уха.Не вздумай отказываться от Кощея. Я его еще мальчишкой помню. Никому он души не открывал, а тебе осмелился.
А я ему душу растоптала,зашептала в ответ ведьме.
О том забудь. Выручи царя-батюшку и больше ни на миг не сомневайся ни в чем. Все беды от сомнений. А теперь живехонько проваливайте!уже в голос скомандовала Яга и исчезла вместе с входом в царство Кощея.
***
Сколько до города мастеровых лететь будем?повязывая на голову теплый платок, оставленный Несмеяной, я косилась на дорожный камень.
Дня три лету с передышками. Цаца, да что ты каменюку эту глазами изводишь?!
На первый взгляд в валуне посреди перекрестка ничего особенного. Камень как камень. Надпись древняя ветрами истертая, дождями облитая, солнцем жареная. Только вот третье направление мне никак покоя не давало. Заунывное «Направо пойдешьголовы не сносишь, прямо пойдешьконя потеряешь», разбавляло «Налево пойдешьсказки услышишь».
Ты грамотный вроде?я вглядывалась в обещавшую сказки дорожку.
Грамотный,гордо выпучил круглое пузо аспид.К чему ты это, цаца?
К тому, что обычно налево ходят жену искать, а тут сказки какие-то.
И черт с ними, полетели уже!
Не обращая внимания на предложение друга, обошла камень и зашагала по узкой дороге. Потапу осталось только поспешить следом. Друг явно не разделял моего рвения не вовремя поискать приключений, пытался даже образумить.
Молча шаркала сапогами по первому снегу и прислушивалась. Чем дальше мы уходили от перекрестка, тем тише становилось вокруг. Звуки леса умирали, песня ветра смолкала. «Совиным слухом»,в голове эхом играл голос Кощея. Почувствовала, как глаза наливаются острым зрением, ушиедва уловимыми звуками. Шорох мыши в увядшей траве, шелест крыльев птиц за спиной теперь стали явными, будто совсем близкими. Но понемногу и это исчезало. Когда тишина окутала плотными объятьями, я остановилась.
Кис-кис-кис,тихонько позвала я.
Цаца, ты меня пугаешь,зашептал аспид, сгибая длинную шею, чтобы заглянуть мне в лицо.
Кис-кис,прибавила голоса.
Может, жар у тебя?не унимался аспид, прикладывая огромный палец к моему лбу.
Да чтоб тебя леший разобрал!отпихнула лапу Потапа.Кис-кис-кис-кис!
Тотчас перед нами из земли вырос дубовый столб. На верхушке, надменно поглядывая вниз, примостился здоровенный черный кот с белой грудкой. Желтые глаза Баюна лениво заморгали, котяра деловито облизнулся, дернув богатыми усами, и махнул вниз.
Здравствуй, Василиса Дивляновна.отираясь о мои колени, замурлыкал Баюн.Здравствуй, Потап. Аспиду нежностей не досталось.
Здорово,ошалело выдал аспид.
Вот и встретились.улыбаясь, с удовольствием почесала пушистый затылок старого знакомого.
Кощей просил тебе помочь, Василиса. С радостью постараюсь.
Спасибо на том. Для начала придется слетать в Кузняград. Не откажешься?я с надеждой глянула на кота.
Баюн не отказал, кажется, даже обрадовался путешествию в город мастеров. И человеку, и нечисти всякой интересно глянуть на товары диковинные да на ремесленников добрых.
Кот ловко запрыгнул на спину аспиду и, удобно устроившись у меня на коленях, вытянул шею. Как и все кошки, он любил забраться повыше, а уж такая высота Баюну, поди, и не снилась.
***
К вечеру взмахи крыльев Потапа потяжелели. Чувствовала, как дыхание змея становится все глубже, а мы летим по холодному простору неба, теряя в скорости. Погода угроз не исполнила: припорошила землицу первым снегом, и стихло ненастьетучи мирно уплыли за острые верхушки далеких гор, а ветер хоть и играл с морозом, но нашему полету шибко не мешал.
Все,устало заявил аспид,пора отдохнуть.
Для ночевки мы выбрали небольшую полянку в лесу у речки. Отойдя от прохладной воды подальше, сообразили огонь. Как умела, огородила нашу стоянку зельным кругом. Вышло, конечно, не так складно, как у Кощея, но хоть что-то. Признаться, сердце сжималось от страха провести ночь в лесу. Из головы еще не выветрились воспоминания, и боязнь холодила кровь не хуже вечернего морозца.
Баюн наловил для себя мышей, а нам с Потапом добыл зайца. Шепотком освежевала тушку, устроила на вертеле и принялась готовить. Ужин почти царский, еще бы хлеба горбушку и кваса березового. Аспид обернулся конопатым молодцем и, присев рядом, с аппетитом облизывался от дурманившего голодный живот запаха.
Пойду я спать, добрые люди,оголяя белые клыки, Баюн широко зевнул.
Обменявшись с нами пожеланиями спокойной ночи, кот ловко вскарабкался по толстому стволу ели и исчез в дупле.
Кот всегда место для ночлега найдет,проводив взглядом Баюна, заключил Потап.Хорошо ему.
Жаль, мы не кошки,улыбнулась я, поворачивая заячью тушку сырой стороной к углям.
Нисколечко.замотал лохматой головой друг.Мышей я бы жрать не стал.
А вдруг вкусно?кивнула в сторону недоеденного ужина Баюна.
Дрянь какая.Потапа передернуло.Ты мне лучше вот что поведай, цаца, как Яр умудрился Кощея загубить без иглы-то?