Здесь я! размахивая руками, орала, что есть мочи в ответ другу.
Потап не слышал, только бесконечно звал и бормотал что-то ещеразобрать так и не смогла. Сделалось жутко от этой переклички. Ничего не понимая, бросила взгляд на ребятишек. Их фигуры на фоне соседских хат застыли восковыми свечами. Недвижимые, раскрывшие рты они перестали быть реальными. Румяные щечки расплывались туманом, а вместо задорных детских глаз сияли чернеющие дырки.
Попятилась от леденящей кровь картины и, запнувшись обо что-то, шлепнулась на спину. Ожидание удара о землю не оправдалосья увязла в кисельной жиже. Вязкая почва затягивала все глубже, забивала ноздри, рот, лишая возможности дышать...
***
Лицо приятно щекотал мягкий ворс. Разлепив тяжелые веки, скоро поднялась на колени и уставилась на сказочные сюжеты ковров в хоромах Кощея. Сомнений нетточно в теремах царя-батюшки. Голова шла кругом. Сердце впервые за долгое время бешено колотилось в груди. Подскочив на ноги, я побежала по коридору. Звала Тишку, Весю. Просто кричала, авось кто услышит, но вокруг ни души. Совершенно пустые коридоры, опочивальни, залы... им не было конца. Начинало казаться, что я добрую дюжину раз обежала все уголки дома. Голос осип, ноги подкашивались от усталости. Хватит! Прильнув к стене в одном из многочисленных залов, сползла на пол и уперлась лбом в колени. Что происходит-то? Морок какой-то... морок... Морок! Как сразу не додумалась, почему не учуяла?! Я до сих пор сплю! Черт бы тебя утащил куда подальше, Яр!
Стукнувшись пару раз затылком об стену, зажмурилась от отчаянья. Перехитрил-таки, надул. Нагнал морока прямо во сне. заставил поверить, что убила его, что все закончилось. Видать, Потап в Яви пытался меня разбудитьне смог, но криками разрушил колдовство Яра. Ох, если бы не друг, так и жила бы в поддельном хуторе невесть сколько.
С трудом соображая, что делать дальше, тщетно пыталась пробудиться. Чары Баюна слишком сильныпока время сна не выйдет, не вернуться мне в Явь. Попытки успокоиться тоже ничего не дали. Меня накрывала настоящая паникатело разбирала холодная дрожь. Совершенно одна, я застряла во сне, и сколько займет путь назадне знала. Сюда бы Кощея, милого моего Кощея, но мертвые не спят, а значит... Мертвые спят! Они всегда спят! По крайней мере, пока не переродятся, а моему любимому такой подарок не светит.
На четвереньках поползла по деревянному полу в поисках подходящего места. Едва колени вместо привычных твердых досок коснулись вязкой теплой жижи, неуклюже попятилась. Посередь огромной комнаты появилось новое зыбкое место, готовое перенести меня куда угодно, только не в Явь.
Запустив руки в кисельную жижу по самые локти, упрямо шептала имя суженого. Сжимая пальцы, сама не знала, что должна поймать в этой проруби. Давай же, давай! Снова и снова ловила тягучую жидкость. Полнейшее безумие, юродивые обзавидовались бы.
Ладонь толкнула что-то твердое, и я скорее потянулась к находке. Гладкий предмет, окутанный киселем, никак не хотел поддаватьсяубегал из онемевших палацев, но. в конце концов, сдался. На моей ладони, густо покрытое скользкой жижей, красовалось яйцо. Брови сами собой поползли вверх от удивлениячто теперь с ним делать- то? Оставалось только гнездо смастерить и высиживать, пока Кощей из него не вылупится. Яйцо выскользнуло из руки и смачным шлепком разбилось, встретившись с полом. Чудно, просто замечательно!
Пока я мысленно распекала себя последними словами за неаккуратность, желток задымился, словно на огне. Густой пар спешил заполнить просторный зал. а я, кашляя от едкого духа, зажимала рот и нос.
Василиса?из клубов мне навстречу шагнул любимый.
Давящий горло кашель не давал и слова вымолвить. Я только глупо улыбалась в коротких перерывах. Получилось! Надо же, правда получилось!
Кощей несколько мгновений наблюдал за моими мучениями и, подхватив под локоть, торопливо повел к выходу из задымленного зала.
Ты умерла?в его взгляде читался неподдельный страх.
Нет-нет! Не умерла!последние толчки кашля вырвались из груди.Я сплю, а ты в моем сне.
Как в твоем сне?
Сама не знаю,напряжение вылилось в нервный хохот.Просто ты в моем сне,вытирая о рубаху скользкие руки, я заходилась в истеричном смехе.
Кощею пришлось хорошенько меня тряхнуть, чтобы привести в себя. Душевное спокойствие норовило покинуть вполне реально, хоть и во сне. Успокоившись, наконец, смогла объяснить жениху, что к чему. ЖДала. что Кощей, как прежде, улыбнется, мол, невелика беда, но колдун не спешил обнадежить. Лицо любимого заметно постарело. Смерть не прибавила его облику красоты. Новые морщинки на смуглой коже, выцветшие глаза... они больше не играли медово-карим, покрылись белесой пеленой. До того черные брови подернула седина. Он смотрел на меня с нежностью и печалью. Готова была раствориться в этом взгляде, одно тревожилонет в глазах милого и тени надежды.
Худо, да?я опустила голову, боясь ответа.
Худо.немного подумав, ответил Кощей и, коснувшись моего подбородка, заставил посмотреть в глаза.Время уговора истекло. Ты долго была в мороке Яра, Василисушка.
Нет,я отчаянно замотала головой,не может такого быть! Мы ведь башмачки справили, и все должно было...
Голубушка,Кощей едва касался пальцами моих щек,для меня жизнь закончена, но ты совсем скоро проснешься в Яви, живая. Прошу, не оставляй наш дом, не бросай народ. Помоги людям выстоять супротив псины бешеной. Знаюты сдюжишь. Не ошибся я в тебе.
Кощеюшка...
Хотелось выдрать проклятое сердце из груди, чтобы боль не свела с ума окончательно. У меня больше не было слез, нечем смыть жгучую беду. Как жить дальше без любимого? Стояла рядом с суженым и понималаеще немного, и мы расстанемся навсегда. Навсегдаэто очень страшно, невыносимо страшно. Почти как проснуться от жуткого кошмара, испытать облегчение и вдруг понять, что он случился на самом деле.
Прости, дурня старого, осерчал на тебя, когда почуялне один в твоем сердце. Да только сейчас понял, как сглупил. Как мало времени у меня было, чтобы тебя обнимать, в глаза твои наглядеться не успел. Сколько не сказал... ты и не ведаешь, с какою силой люблю тебя, душа моя. Прости, Василисушка. Прости, милая...
В глазах Кощея застыла прозрачная пелена слез. Кинулась на шею к любимому, крепко-крепко к нему прижалась:
Миленький, не покидай,я впивалась пальцами в холодную кожу суженого.
Цаца!голос Потапа загрохотал в голове, выталкивая из сна.
***
Еловые ветки гнезда больно впивались в кожу. Оказавшись на том месте, где Баюн отправил меня в зачарованное сновидение, больше не сомневаласьне морок, не сон. Рядом догорал добрый костер, а Потап в облике худощавого молодца уставился на меня испуганными глазенками.
Думал, не добужусь!почти кричал друг.Цаца, ты все проспала! Беда!
Рассказывай!поддаваясь настроению аспида, сама чуть не орала.
Яр проснулся, Баюн у них! Дорогу расколдовали, путь прорубают... и время уговора вышло... мы не успели.
Давай-ка, друже, ветром мчимся к дорожному камню.
Молодец повернул перстень на пальце и, обернувшись, живо расстелился по заснеженной траве, подставляя мне спину. Вскарабкавшись на друга, я крепко вцепилась в теплые складки черной кожи. Хорошенько разбежавшись, змей взмыл в воздух. Торопливо набирая высоту, он тяжело дышал не то от волнения, не то от напряга.
Через несколько верст Потап тише замахал крыльями, сбавляя скорость. Глянув вниз, поняла, отчего друг старается лететь аккуратнеепрямо под нами живым ковром расстелилось царское войско. Тысячи воинов лихо орудовали мечами, изводя беспомощные ветки, освобождая путь к нашему дому. Треск морных шаров, выпускаемых колдунами, почти заглушал лязг мечей. Больше половины дороги освободили прислужники Яра. Немного осталось иродам.
Аспид принялся набирать высоту. Прячась за облаками, мы каким-то чудом умудрились проскочить это мракобесие незамеченными.
Живее, цаца,Потап опустился на перекресток с дорожным камнем.
Медлить не стала. Обошла камушек, дунула, плюнулаи снова заходила земля под ногами, являя нам крышку подпола.
Ты там кликни Ягу-то,предложил Потап.Чего доброго, дурным делом выскочит Илюшенька.
Бабушка!дернув за кольцо, заорала в темноту.
Глухой топот внизу медом растекался по сердцувот и дома. Ведьма высунулась к нам из подвала и только жестом показала, мол, быстрее.
***
Вокруг избушки на курьих ножках топтали снег несколько сотен богатырей, готовых встречать рать Рускальскую. Облаченные в кольчуги, держа в руках щиты да мечи, добрые молодцы с напрягом всматривались в чащу, пока пешие подбадривали коней, настраивая их на смертный бой. Почти всю волшебную скотину из царских конюшен сюда пригнали, только Креса не хватало. За богатырями стройными рядами выстроились колдуны и ведьмы. Кто- то нашептывал защитные обереги на воинов, кто-то обходил коней, вешая на них заклятья от испуга.
Наших меньше,Яга суетливо привязывала к поясу фляги с зельями.Ничего, авось осадой обойдемся. Перебьем их потихонечку.
Ягиня-матушка,за спиной послышался голос Соловья,готово, можно ставить!
А ну взялись, милые!неистово заорала ведьма в сторону колдунов.
Тотчас сотни рук чародеев взмыли в воздух, ставя зельный круг на землю Кощееву. Воем в воздух волшебство полетело. Громадная стена зеленого света наливалась мощью под силами наших волшебников.
Кто терем охраняет?Яга повернулась к Соловью.
За главного Тишка, с ним около сотни молодцев и стражники еще. Несмеяну в подвалах схоронили,разбойник подтягивал седло конька Горбунка.
За конем царицы-матушки пошли уже?старуха не унималась с вопросами.
Ветром помчали.кивнул Соловей и едва заметно улыбнулся мне.
Хорошо,выдохнула Яга.Так,она удивленно округлила маленькие глазки на обернувшегося молодцем аспида.это что еще за выходки?
Поджав шею к плечам, Потап виновато глянул на старую ведьму:
Не серчай, Яга. Из меня убивец, как из тебя пахарь.
Вот еще,фыркнула старуха,надо будет, вспашу, засею и урожай сниму. Оборачивайся чудищем! Конопатый молодец глубоко вздохнул и нерешительно повернул перстень.
Вот, огоньку тебе приготовила.Яга отвязала флягу с пояса и поманила аспида костлявым пальцем.
Близко совсем.желваки Соловья заходили ходуном.
Толкуй своим!кинула ведьма разбойнику, сунув в пасть наклонившегося аспида зелье прямо во фляжке.
Воины славные, богатыри Кощеевы!раскатистым эхом пронесся над войском голос Соловья.Осаду держать насмерть, бить супостата, живота не жалея! Коли прорвутся за круг зельныйсравнять с землей татей поганых! Василису-матушку от беды беречь, не задумываясь о своей жизни!
Толпа богатырей одобрительно взвыла, запуская мне под рубаху добрую сотню мурашек. Я высматривала, не ведут ли Креса. Сама толком не понимала, чем смогу помочь в бою людям, но желание выпустить потроха врагам все громче звучало в сердце.
Дочка,Яга ухватила меня за рукав.пока время есть, пойдем, подготовлю к бою,и потянула за собой в избушку.
В морщинистых ладонях старухи мелькали связки травок, горшочки с зельями и прочая волшебная снедь. Торопливо расставляя все это на столе, она пересчитывала, отщипывала, отмеряла нужное количество и бросала в один глиняный горшок.
Нет больше нашего царя-батюшки,голос старой ведьмы дрогнул.Только не вини себя, Василиса. Доля его такая. Теперь ты наша надежа. В бою не подведи, но и себя беречь не забывай.
Ягиня-матушка, я и воевать не умею. Коли суждено мне пасть под силой ворога, пусть так и будет. Без Кощея жизнь не жизнь, но сколько-то поганцев за собой утащу.
Ты это брось!строго заявила Яга, плеснув воды в горшок.Вот зельепей. Было бы времени побольше, мы бы твою жизнь, как бессмертие Кощея, в игле схоронить попытались. Получиться вполне могло, хотя...
Бабушка!я живо подскочила из-за стола.Игла же, игла!
Батюшки!схватившись за сердце, другой рукой ведьма прикрыла морщинистый рот.
Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Время будто застыло, ожидая, пока кто-то из нас, наконец, решится заговорить. Ведьма резким рывком оборвала с шеи нитку с кожаным мешочком. Аккуратно распутав вязки, достала из него сверток. Словно главное сокровище мира, Яга не дыша держала на дрожащей ладони нашу последнюю надежду на возвращение Кощея.
Попросил меня починитьпочинила, а в казну не отнесла,зашептала старуха.
Только как без тела Кощея к жизни вернуть?я не отрывала глаз от свертка с иглой.
Ведьма задумчиво сощурила глаза, сдвинула растрепанные брови, будто вспоминая что-то давнее, что вспомнить почти невозможно:
Никак не могла мать Кощея понести. Долго его родители думали, что делать, и решили чарами колдовскими себе помочь. Так уж вышлосын рожден от отца, матери и земли этого царства.
***
Гнала Креса по сугробам, что по тропке утоптанной, к месту, на которое Яга указала. Там, за крайним домом города, где начинается дорога к горным вершинам, недалече в лесу раскинулось капище древнеетуда мне и нужно.
Морозный ветер лупил в лицо, а я крепче сжимала поводья и подгоняла найтмара. Сейчас весь мир для меня сжался в одном имениКощей. От него зависит судьба сотен людей, среди них и я. Знает ли царь-батюшка, ведает ли, что значит для своего государства?
Обнесенное частоколом старинное капище не пустило к себе ни единой снежинки. Так и стояло нагое среди укрытой зимним одеялом земли. Ступив за частокол, поняла, почему снега нетгорячо под ногами, сквозь сапоги пятки жжет. Измотанные временем идолы пустыми глазами наблюдали, как я, ползая на коленях, выскребаю на горячей почве человеческие очертания. Обжигая пальцы, земля забивалась под ногти, да только я о том не думала. Вспоминая всех богов, просила о помощи. В таком месте не могли не услышатьуверена. Закончив очертания мужской фигуры, вынула из кармана душегрейки сверток с иглой. Осторожно, боясь лишний раз вдохнуть, поднесла иголку к земле и воткнула туда, где сердце биться должно.
Тотчас встрепенулась стая воронов с сосен, закаркала страшным голосом птичья орава. Выдохнула землица, поползли по ней ручьи, невесть откуда взявшиеся. Стекалась вода к моему рисунку, заполняя рытвины очертаний. Идолы на капище огнем полыхнули. Зажмурилась от пламени яркого, закрыла лицо локтем.
Невестушка моя, любушка.ладонь Кощея нежно прошлась по моей голове.
Миленький мой!
Не помня себя от нахлынувшего счастья, бросилась обнимать суженого, и мы покатились по земле. Тепло тела Кощея кутало радостью. Чувства бурной рекой понеслись к сердцу. Его губы без устали покрывали мое лицо поцелуями. Любимый на мгновение отпрянул, заглядывая в глаза, словно сомневалсяправда ли?
Живой, мой хороший. Живой, любимый,зашептала, гладя его щеки.
Живой,с новыми поцелуями шептал в ответ Кощей.
Вдали взмыли к небу ратные крики. Царь-батюшка вздрогнул:
Скорее!
Живо поднявшись с земли, он подал мне руку и серьезно глянул в глаза:
На поле боя не суйся даже, домой дуй. За меня не беспокойся, умереть теперь не могу ни от меча, ни от чар каких. Бессмертие в самом сердце иглой торчит.
Колдун ударился оземь и, обернувшись вороном, отправился в небо.
Глава 15
Зубами я, конечно, скрипнула вслед жениху, даже пару крепких слов вспомнила, но памятуя о том, как просил меня хоть иногда его слушать, забралась в седло Креса и отправилась в терема.
Неспокойно сердце в груди трепыхалось. Как же это? Там, у лесной дороги, бой вот-вот начнется, а я должна дома отсиживаться. Все твердила себе, мол, держись, Василиса Дивляновна, нужно мужа будущего уважить, нельзя ослушаться. Вот вам и царица-матушка, заступница.
Как назло, найтмар, вопреки командам, не переходил на галоп. Фыркал и кивал в сторону, будто уговаривая свернуть с дороги. Высокая стена зельного круга мерцала и с беспокойным шорохом снова наливалась зеленым светомломают чары супостаты. Того и гляди скинут оберег, тогда конец осадеполный бой принять придется.
Внимательно следила за превращениями круга и не сразу заметила, как навстречу выскочила Несмеяна. Будущая царица-матушка всея Рускалы в седле, с дубиной, нещадно лупила пятками бока рыжей лошадки. Животинка, вытаращив ошалевшие глаза, несла пышную всадницу по заснеженной дороге.