Шибко на выгуле резвилсяна зорьке водили,закивал конюх,в седло никого не пускает, а в остальном смирный.
Надо же, думала, он вам покажет почем лихо, а он смирный.
Обижаешь, матушка. Чай, не первый год за волшебной скотиной ухаживаем.
Главный стремянной с гордостью повел меня по своим владениям. Соседями Креса оказались диковинные животные. Сивка-бурка сверкал синими глазищами и с толком жевал овес из торбы. Одна шерстинка золотая, другаясеребряная. Не диво ли? С десяток богатырских коней дружным рядом высунули морды из стойл. Бурушкаконь Добрыни Никитичапотянулся за Давилой.
Яблок ждет. Не время еще.конюх по-доброму отмахнулся от животинки.
Кони летуны, кони о двух головах, златогривые любой мастикого здесь только нет. Некоторых приходилось в цепи булатные заковыватьиначе жди беды. Норов уж больно лихой.
А вот с этим.Давила перевалился через дубовые доски загона.не знаю что и делать.
Кто там?с интересом заглядывая через плечо конюха, ждала увидеть что-то грозное.
Вместо представленного мной чудовища в стойле тихо-смирно топтался Конек-Горбунок.
Ты не смотри, матушка, что глаза-бусинки, горбат и ростом мал. Егоза эта столько натворить успел, что и не вымолвить,грустно заключил Давила.
А я не от злобы,елейным голосом откликнулся Горбунок,а от скуки смертной.
Ой,я отпрянула от стойла.
Цыц, окаянный! Нечего царицу-матушку будущую пугать.
Тоже мне,фыркнул горбатый.
Вот вернется хозяин твой и приключений тебе сыщет. А пока знайотдыхай. Пойдем, матушка,конюх потянул меня за локоть,а то чего доброго браниться начнет. Срам.
Это что же, Давила,я подалась за стремянным,не Кощеево хозяйство?
Есть и не государевы лошадки. Богатыри наши, из царства Кощеева, тут своих держат. Уход-то у нас добрый.
Хорошая работа. Нескучная.
Некогда скучать, матушка,Давила улыбаясь, закивал.Вон, холодает. Завтра морозы гаркнут, надобно печи растопить, чтоб скотина не померзла.
Какие такие морозы? Желтень на дворе.
У нас тут свои устои и погода своя,конюх почесал русый затылок.В Кощеевом царстве теплых дней мало, а зима долгая и лютая. Дров нынче заготовить не успели. За триста лет сна все в дровяниках погнило, трухой сделалось.
А ну показывай, мил-человек, где тут дрова хранятся...
***
Дровяники наполняла с чувством, с радостьюистосковалось сердце по волошбе доброй. Царские наряды да жизнь в хоромахладное занятие, но как была домовухой, так и останусь. Никакой чин из меня этого не выбьет. Давила успевал ахать, разбавляя мои шепотки одобрительными речами. Над царскими конюшнями кучерявым дымом закоптили печные трубы.
Да тут и на дом хватит,округлил глаза конюх.На всю зиму. Ай да подсобила, матушка! Ай да умница! Я уже думал к Кощею бежать, хоть и не любит он хозяйственные вопросы решать. А куда деваться?
Раз не любит и не надо,рассмеялась я.
Вот ты где, матушка Василиса Дивляновна,запыхавшаяся Веся выглянула из-за угла дровяника.Ищу тебя, с ног сбилась. Ой, батюшки,всплеснула руками девицагде же видано, в таких нарядах по конюшням гулять!
Увлеклась и не заметила, как дело к вечеру потянулось. На терема Кощеевы ползли сумерки, увлекая за собой холодный ветер. Дома довольные прислужники топили печи. Разговоры сделались тише. Веста торопливо вела меня переодеваться в опочивальню, не уставая припоминать испачканное платье и прилипшую к сапогам грязь.
Царь-батюшка за тобой послал сразу после обеда. Я ж не знала, что в конюшни пойдешь. Ищу-ищу. Наверное, сердится уже государь.
Ничего,отмахнулась я,у него там есть чем заняться. Девицу какую прислалидня не хватит налюбоваться.
Что ты, матушка Василиса! Веста распахнула передо мной дверь спальни. Да Кощей, кроме тебя, и не видит никого! Чуть имя твое услышит, расцветает, словно жарок по весне.
Складно говоришь,переступая порог просторной комнаты, я покосилась на довольную девицу,да только время покажет, как оно на самом деле.
Одежу, матушка, я в сундуки сложила. Выбирай. И поспеши к ужину.
Спешить к ужину, куда наверняка заявится гостья, совсем не хотелось. Неторопливо перебирая наряды, все думала как себя сдержать. Головой понималанельзя Кощею ее прочь гнать, нарушать царское слово, а сердце от ревности плачет. Не пойду в трапезную. Кислую рожу не покажу, а другой сейчас и нет.
Вечер торопливо перерождался в ночь. Забравшись на высокую кровать, погрузилась в теплые объятья пухового одеяла. Огонь в печи трещал все реже, меняя резвый танец на теплый покой. Сквозь сон слышала, как заходила Веста. Девушка гасила свечи и что-то бурчала насчет моей непременной голодной смерти.
Сновидения сбивались в кучу, то и дело прерывая хилую дремоту. Измучив себя и перину, окончательно оставила надежду на крепкий сон. За окном в свете дворовых факелов холодными искрами сверкал первый снег. Диво. Не бывало на землях Рускальских холодов так рано, а в царстве Кощея снег валит в начале осени. С детства любила зиму за сугробы мягкие, за морозы трескучие. Растопишь печь, руки подставишь, и так хорошо делается. Волшебное время. Всегда мало зимы было, слишком скоро капель петь начинала. Народ теплу рад, солнышку носы подставляет, веснушки на лицах расцветают, а мне тоска по стуже.
Завернувшись поверх рубахи в тяжелое одеяло, отыскала за печкой валенки. Сна все равно не дождусь, так хоть душу успокоюпосмотрю на первый снег.
Во дворе, освещенном не одной дюжиной трескучих факелов, царила волшебная ночь. Тишина с ароматом молодой зимы игриво защекотала ноздри. На припорошенном снегом крыльце, скрестив ноги, удобно устроился Кощей.
Не спится, Василиса Дивляновна?колдун обмахнул припорошенную ступеньку, предлагая сесть рядом.
На новом месте тяжело уснуть,сильнее укутавшись в одеяло, приняла приглашение жениха.
Тяжело спать, если душа не на месте. А уж новое оно или староедело второе. Не мил тебе дом мой, или я не мил стал?колючий взгляд Кощея угодил прямо в сердце.
И дом мил, и ты,смущаясь собственных слов, смотрела под ноги,только не такой нашу жизнь представляла.
Прости, голубушка,суженный тяжело вздохнул,но таков есть. В затворниках и так задержался. Обрек народ на три столетия сна. Тяжко привыкать к новым укладам будет. Как ни верти, а с Рускалой царству Кощееву придется локтями толкаться. Если не готова меня царем принять, сама царицею статьпойму.
Поймешь и отпустишь,обида взяла за душу,а сам, вон, на девице Первоградской женишься. Заживете
ух! Она, поди, лучше меня с чином справитсяне сельская девка.
Так в ней дело?колдун удивленно поднял брови.
Хоть бы и в ней,буркнула я.
Вот я дурак старый!Кощей с чувством хлопнул ладонью по лбу.Да и ты хороша, душа моя Василиса. Зачем Тишку поддержала, зачем сказала, что оставить девицу надобно?
А как не поддержать было? Думать теперь надо не только о себе. Кто тебя уважать станет, если слова сдержать не можешь? Назначил даньбудь добр принимай. Иначе баламут какой-то, а не Кощей Бессмертный.
Хорошей царицей будешь.на лице жениха заиграла довольная улыбка.Не переживай, душа моя, как только облетит свет новость о нашем супружестве, стану с Гороха дань золотом брать. Только надо решить, как быть с девицей этой. Можно, конечно, вернуть в Первоград, обождав немного. Мол, ваша невеста чудо как хороша, но сердцу не прикажешь. Да только есть одна заковырка...
Рассказывай,почуяв, как в холодном воздухе запахло тайной, я поежилась.
Не Рускальским духом от девки пахнет. Что Горох удумалне ведаю, но подослал ко мне как есть непростую невесту. Надо выведать, кто такая.
Вот это поворот на нашем тракте! Да если бы не Кощей, кормить Гороху землю потрохами! Колдун Рускалу от самозванца избавил, надежу-царя из темниц достал, на трон обратно усадил, только разве корону заботливо не поправил на макушке. А теперь, когда в столице зашумелиБессмертный на место вернулся, царствовать будетон решил свинью под порогом оставить? Хорош самодержец, и благодарность под стать.
***
Остаток ночи спалось спокойно и крепко. Развеял Кощей мои мысли нелегкие о сопернице. Пыл ревности сменился любопытствомкто такая девица, чего удумала? Царь-батюшка приказ отдал с невесты глаз не спускать, стражи прибавил у ее терема. Чуть оступится красавицаизвестно станет. Там и разберемся зачем пожаловала.
На завтрак в трапезную не шлалетела. Хоромы заливало утреннее зимнее солнце. Прислужники хлопотали по хозяйству: мужики подкидывали дров в печи, девушки сновали из кухни с блюдами к завтраку. Пока дошла, думала слюной ковры испорчутак пахли яства, что не передать.
Широкий зал трапезной грузно венчал дубовый стол. Девицы ловко расставляли еду на узорчатую скатерть, весело перешептываясь. Кощей занял место во главе стола и с удовольствием наблюдал, как рой пчелок- прислужниц заботливо готовит все к завтраку.
Василисушка, душа моя,жених выдвинул стул рядом с собой,что же застыла на пороге? Проходи скорее, дай поближе поглядеть на красу твою.
Слова Бессмертного теплым потоком хлынули в уши, дурманя голову. Умеет суженый угодить, словом добрым, взглядом нежным. Наряжаться сегодня не стала. Надела рубаху до полу потеплее, подпоясалась, да косу наскоро сплела. Спешила к царю-батюшке.
Хорошо ли спалось тебе. Василиса Дивляновна?Кощей любовно прильнул губами к моей щеке.
Лучше и не может быть,в ответ на ласку я легко коснулась руки жениха.
Отведай, матушка-царица будущая,с доброй улыбкой девица-прислужница сложила стопку румяных блинов на мою тарелку.Сметанкой сдобрить?
Живот приветливо заурчал, но ответить царское твердое «да» не успела. Девушка тихо ойкнула и поменялась в лице, глянув в сторону дверей.
На пороге трапезной, гордо вскинув пухлый подбородок, встала Первоградская невеста царя-батюшки. Откуда только красоту такую ветром принесло в хоромы наши! На лице соперницы пером гусиным чернилами свежими написаноклад, сокровище несметное. Коса тонкая, а не меньше дюжины лент атласных вплетено. Зато грудь наливная из платья выскакиваетхоть тут природа не обидела. Павой шагает, являя скромным взглядам собравшихся стать царицы будущей. Куда же страх перед Кощеем выветрился? Еще вчера стояла, вздохнуть боялась.
Как вкусно пахнет!гулко заявила девица, провожая взглядом прислужницу с очередным блюдом, и бодрее зашагала к столу.
Угощайся, гостья дорогая,Кощей жестом указал на свободный стул поодаль от нас.
Благодарю, царь-Кощей,соперница, сощурив синие глазища, хитро уставилась на колдуна,только чего же так далеко от себя усадил? Или стесняешься?
А ты, погляжу, не боишься уже,рассмеялся Бессмертный.Еще вчера слова молвить не могла, имени назвать не решалась, а сегодня ближе сесть хочешь.
Леший попутал.девушка зачерпнула каши из горшка и смачно плюхнула себе на тарелку.Ночь пережила, пригляделась: не обижаешь вроде, комнату хорошую выделил, в темницу не бросил, в жабу не превратил.
Пока не превратил,кивнул колдун.
Меня Буяной величать.игривым тоном назвалась девица, пропустив мимо ушей замечание жениха.
Кто я такойты знаешь, а это невеста мояВасилиса Дивляновна,Кощей одарил меня ласковым взглядом.
Ничего,бойко заявила пухлощекая,это дело поправимое.
Ароматный блин предательски встал в горле. Голову бы ей поправить, чтобы скромнее сделалась. Борясь с комом в глотке и желанием тотчас нашептать чан с кипятком для дорогой гостьи, подбирала слова радушные.
Поведай, краса-девица, чем в столице занималась?сделав глоток ягодного настоя из деревянной кружки, наконец, смогла говорить.
Дочка казначея я, при царе отец служит. И я в палатах царских живу. Так что, государь, ты не подумайя не из чернавок каких,Буяна кокетливо поправила тонкую косу.
А что же тебя казначейскую дочь мнедушегубцуотправили, не пожалели?удивился колдун.
Точно мне неведомо, но поговаривали, что царь Горох хотел тебе угодить. Угодил ли?
Угодил?передразнивая Буяну, я уставилась на Бессмертного.
Поживемувидим,еле сдерживая улыбку, государь опустил взгляд в тарелку.
Так проголодалась, что даже самодовольный вид соперницы не испортил аппетит. Наелась от души. Стряпчие у Кощеянастоящие мастера.
Трапезу без меня заканчивайте,колдун встал из-за стола,дела царские ждать не могут. Тебя. Буяна, после в опочивальню проводят. Не серчай, но для твоего же покоя так лучше будет. Мои теремане чета Гороховым, всякое приключиться может. И ты, Василиса Дивляновна, отдыхать отправляйся.
А когда же свидимся с тобой, царь-батюшка?окликнула уходящего Кощея девица.Зашел бы в опочивальню сам, раз мне тебя искать не разрешаешь.
Свидимся, не сомневайся,голос колдуна прокатился по трапезной холодным эхом.
Хорош!лихо рыкнула соперница, плюхнув очередную порцию каши в тарелку.
От неминуемой смерти вражину спасла Веста. Девушка чуть ли не силой вытащила меня из зала. После ухода жениха мы с Буяной схлестнулись сначала словом, а после чуть до дела не дошло. В голове уже мелькали самые необычные способы извести соперницу. К слову, Первоградская невеста не отказала себе в удовольствии красочно поведать о планах покорения сердца Кощея Бессмертного.
Ох, матушка, сдюжить бы только. Ох, миленькая!причитала Веся по пути в мою спальню.Сама бы ей язык выдрала, да не положено.
Ничего-ничего,стараясь сдерживать дыхание, я чеканила каблуками,попадется она мне. Не таких видали.
Прислужнице еще битый час пришлось выслушивать поток гневных речей. Веся терпеливо поддакивала, растапливая погасшую печь в опочивальне. Потом просто кивала в ответ, роясь в кованых сундуках с платьями. В конце концов девушка утомленно вздохнула, понявэто надолго, и принялась застилать кровать.
Куда это ты меня собрала?глянув на аккуратно приготовленную верхнюю одежду, сообразила, что предстоит отправиться на улицу.
Так Кощей приказал коней седлать.обрадовалась окончанию яростных речей Веста.Поедете куда-то.
***
Крес рысью разбивал морозный воздух, оставляя позади Кощея. Жених подбадривал своего коня, намерившись догнать нас. Куда там! Найтмар разудало фыркнул, раздувая ноздри, и перешел на галоп. Оставалось крепче взяться за узду и направить коня верной дорогой. Мы не договорились куда. Суженый только указал в сторону далекой от хором пелены густого тумана.
Тугой снег под горячими копытами найтмара делался жидкой кашей, разлетался брызгами. Это не мешало Кресу держать скорость и ловко обходить любое препятствие. Лощеная иссиня-черная шкура коня выпускала теплый пар на легкий морозец. Огонь в сердце Креса заиграл сильнее, заставляя и меня раззадориться. Длинный мост через молочную реку сменился заснеженной сосновой рощей. Стройные стволы мелькали с невероятной скоростью, меняясь с заснеженными еловыми лапами. Колючий ветер забивал нос. То и дело, обновляя дыхание, оборачивалась к отстающему Кощею.
Сказочный конь Бессмертного на деле оказался вороным красавцем с белыми отметинами у копыт. Ничего дивного на первый взгляд. Браниться, в отличие от Горбунка, не умел, искры из-под копыт не летели. Хотя кто его знает. На Кощея гляньвроде обычный лысый мужик, мало кто определит мощь колдовскую. С конем, может, такая же история.
Загадочная дымка причудливо переливалась жемчугом, приближаясь слишком быстро. Казалось, стена сама плывет навстречу. Потянув Креса за поводья, постепенно сбавили скорость.
Коней отпустим, пусть погуляют,поравнявшись со мной, колдун указал в сторону тумана.
Что там?
Увидишь,хитро прищурился Кощей.
Жених помог мне спешиться и взял под узду коней. Что-то прошептав им, он резко опустил руки. Крес резво двинулся прочь от перламутровой стены, увлекая за собой жеребца колдуна. Плавно перебирая пальцами, Кощей глубоко вдохнул, и густой туман послушно потек в его ноздри.
Взору предстала раздольная степь. Равнина, укрытая снежным одеялом, смело выставляла напоказ чубы подмороженной травы. Заключенная в кольцо хвойного леса вместе с далекими хоромами Кощея, увенчалась короной из гор. Высоты скребли снежными шапками хмурое небо и чудились невыносимо близкими и при этом недостижимыми.