Глава VI. Испытания
Но в эту ночь на луну смотрела не только Елена, не только она искала ответ на вопрос «Как жить?» и «Почему-почему всё должно было случиться, закончиться так?»
Там, далеко в лесу, в деревне амазонок, Максимилиан, этот злой и коварный предатель, тоже искала правду, искал причину, только не в искуплении зла, не в озере Счастья, а в зеркале. Увидев его, мать сразу всё поняла:
Она ушла?
Да.
Максимилиан, нее расстраивайся, всё будет хорошо.
Нет.
Странно, с Филиппом всё было совсем по-другому.
Он рассказал всё Агнессе, и та его простила, они пошли дальше. Впереди ведь ещё испытания.
Всё! Её потерял навсегда. Навсегда, мама, зачем же мне теперь жить? Зачем сражаться за Афэллу? Вместе с ней я потерял всё, всю свою жизнь.
Мальчик мой, что с тобой? Как т можешь говорить такое? Изменаэто лишь испытание. Если она тебя любит. Любит по-настоящему, она простит тебя и поймёт. Ты же нужен нам, очнись! Неужели из-за какой-то женщины ты способен бросить всё?
Испытания, говоришь? В его глазах вспыхнула ярость. да будьте вы прокляты со своими испытаниями. Я люблю эту женщину, её одну в целом мире. Я даже не могу представить себе, чтобы она мне изменила, хотя сам так поступил с ней. Она, наверное, и видеть меня не хочет, как подумаю, что она теперь достанется другому мужчине, я начинаю сходить с ума.
Нет, другому мужчине она не достанется, тихо проговорила Юнона, она сейчас готовится стать амазонкой.
Что?! Только не это! Мама, умоляю, останови её, если хоть чуточку любишь меня. Где Елена, где?!
Успокойся, сын. Она сама сделает свой выбор. И я знаю, что она любит тебя. Ты так похож на своего отца в молодости, улыбнулась Юнона.
Мама, мне так тебя не хватает. Если бы хотя бы один человек, родной человек был бы со мной.
Он у тебя есть, произнес голос за его спиной.
Что?
Оглянувшись. Максимилиан увидел Джанет.
Ты нужен ей, и она вернется, обязательно вернется. Я её узнала очень хорошо за эти несколько часов. Она как отец, что бы ни произошло всегда возвращается. К тому же, тихо добавила Джанет, амазонки ищут её.
Значит всё-таки костёр?
Да. Но были случаи, когда женщины выживали, проходя сквозь него.
Но я же сделал всё, чего требовала Флиц-Мейджи! Почему Елена должна погибнуть? Так!
Максимилиан, это ещё одно испытание, испытание духа. Мне говорили, что новая звезда не упала в озеро Счастья, значит, Елена не сделала решающий шаг. Она прошла первый уровень, ка значит, она любит тебя.
А ты бы простила меня на месте своей сестры?
Я никогда не знала любви и не хочу знать после того, как увидела её боль, ответила амазонка.
Знаю-знаю, только у меня не было выбора. Я должен был уберечь её от костра. Я запутался. Что же теперь делать, Джанет?
Тебе нужно быть сильным.
С этими словами Джанет обняла его. Вскоре Максимилиан уснул, словно ребенок. Наверное, все мужчины похожи на детей.
А его воображение ещё долго металось в грезах сновидений. Он видел обрывки их встреч. Приключений, видел её волосы, глаза и в то же время всё действие происходило на фоне какого-то непонятного шума. Он долго не мог понять, что это? И вдруг он чётко услышал голос своего брата Филиппа: «Используй медальон, используй медальон, медальон.» В этот момент Максимилиан проснулся.
Пламя священного костра жертвоприношений было разложено, и ритуальные песни слышались со всех сторон. Амазонки уже начали свой жестокий обряд. Он увидел Елену в белых одеждах. Племя диких женщин собиралось принести её в жертву. Максимилиан почувствовал, что он практически не может двигаться. Вирнилла заставила выпить его какую-то гадость, и теперь спасти пленницу амазонок он не мог. Но не всё было потеряно. Когда Елену привязали к доске, исчерченной разными ритуальными символами, и поставили в центр костра, Максимилиан уже знал, что делать, и он действовал. Джанет заметила сиреневое свечение, исходящее от его газ, вначале направленное на кольцо, а через некоторое время и в центр костра. Самое главное было заставить поверить ему обманутую девушку. Через секунду пламя вспыхнуло с новой силой, осветилось сиреневым свечением, послышался глухой взрыв и из костра вышла пленница, целая и невредимая, она была как бы отгорожена от огня еле заметной сияющей аурой.
Как только это произошло, Максимилиан ещё раз сосредоточенно взглянул на Елену и потерял сознание. Надолго ли? Быть может, навсегда
Амазонки, увидев моё божественное спасение, назвали меня единодушно Святой Еленой. Оказалось, что практически все они знают основы русского языка. По приказу Флиц-Мейджи эти полудикие девушки начали изучать его. Но когда мой отец и Флиц-Мейджи расстались, говорить на нём было запрещено всем, кроме Джанет, поэтому в их сознании остались азы языкового навыка.
Я, не известно как спасенная из адского пламени, ждала лишь одного-попрощаться с Джейн, потому что последняя наотрез отказалась следовать со мной, и ещё уехать домой, желательно не встречаясь с Максом.
Однако, сестра подбежала ко мне с испуганным видом и, не сказав ни слова, потащила куда-то за руку.
Вали от костра лежал Максимилиан.
Лена, он не дышит.
Что!
Ни массаж сердца, ни искусственное дыхание не помогали. Он умер?! Не может быть!
В одно мгновение все мои прошлые обиды померкли перед одним роковым словом «смерть». Мозг рассуждал холодно, но сердце билось со скоростью тысячу ударов в минуту:
Зови Вирниллу и Королеву. Немедленно!
Джанет убежала. Когда я осталась одна, чувства, наконец, вырвались наружу: «Максимилиан, я ненавижу тебя, но я не хочу ни за что на свете твоей смерти.»
В одно мгновением его измена потеряла смысл.
Когда амазонки задрали Максимилиана, когда из моих ладоней уплыла его рука, я с отчаянием подумала, что всё-это конец. Зачем теперь мне жить?
Тут я вспомнила его мать. Нужно ей рассказать. Но как это сделать? Как можно сообщить женщине, что её сын, равно как и её надежды на спасение, умерли?! Однако, я всё-таки взяла карманное зеркальце Максимилиана и произнесла слова, написанные на крышечке. Юнона появилась. Она была точно такой, как на портрете-молодой и красивой. Видимо,, она тоже сразу узнала меня:
Наконец-то, Елена, как долго я ждала встречи с тобой!
Но мне было не до любезностей.
Королева, Юнона, извините за грубость, но у меня совсем нет времени, ни секундочки! Ваш сын Максимилианон умирает, или, быть может, уже умер. Он не дышит.
Юнона смутилась.
Это не правда! В Священном писании сказано, что любовь избранных мужчины и женщины должна пройти три испытания. Измену и силу духа вы уже прошли. Значит смерть-это ещё один уровень.
Как вы можете так говорить? Ваш сын умирает!
Всё, что нужно было тебе услышать, я уже сказала.
Юнона начала удаляться в зазеркалье.
Но как его спасти? Королева, скажите, умоляю.
Она остановилась:
Символом вашей любви, и исчезла в голубой тьме зеркала.
Символ любвисимвол любвикакой ещё символ. Я даже не знаю, что с ним случилось, почему он не дышит! Джанет говорила, что видела сиреневый свет. То есть Максимилиан сконцентрировал все свои мысли и чувства на чем-то. Я вышла из костра тоже в сиреневой ауре. Но зачем Максу спасать меня? После его измены. Однако, симптомы схожи-лишившись какой-то части своей души, Максимилиан должен был покинуть этот мир, но не умереть!-об этом написано в книгах отца. Отец. Символ любви. Что-то духовное Медальон! Но Макс не разрешал мне снимать его с шеино если это его спасет
Думать некогда, я подбежала к амазонкам, которые осторожно уложили его среди зелени и благовоний. Они пели над ним какие-то песни, готовили отвары.
Масимилиан, милый, в знак любви и верности прими этот медальон и пожалуйста не умирай.
Я надела кулон на него. И буквально через секунду услышала его робкое, срывающееся дыхание. Он воскресал, вместе с ним наполнялась смыслом вся жизнь! Раньше я читала в книгах, что женщина способна убить любимого за измену. Но это неправда! Потому что такое чувство называется ревностью, обидой, как угодно, только не любовью.
Прежде чем Максимилиан открыл глаза, прошло ещё двенадцать дней. Они длились целую вечность! Я ни на секунду не отходила от него, засыпалась рядом с его лицом, изнемогая от усталости и здесь же ела еду, которую мне приносила Джанет. Иногда казалось, что наступало просветление-Максимилиан начинал бредить, о чем-то умолять меня. Вскоре из его бессвязной речи я поняла,
Наконец, к исходу двенадцатого дня он открыл глаза. В тот момент, когда солнце послало свой последний луч на засыпающую землю, я вновь обрела его. И снова в душе вспыхнул яркий свет, появился смысл жизни!
На следующий день он уже смог разговаривать, через два дня шутить, на третий день-научился целоваться. только теперь, вернув, казалось, навсегда потерянное счастье, он стал ценить каждое мгновение, каждый мой взгляд, или слово. прошла ещё неделя, теперь уже больной под моим строгим руководством мог ходить. о том, что случилось, мы не говорили, научились понимать друг друга. теперь меня волновало другое:
Максимилиан, я что-то не пойму. Сейчас сентябрь, а дождей всё нет, мы же в тропиках, и почему я не встретила за всё это время ни одного темнокожего жителя, если мы почти в Африке?
Малыш, а тебе что, не нравится? Ведь последние несколько дней мы были по-настоящему счастливы! после этих слов Максимилиан поцеловал мен да так, что я действительно подумала, что в конце-то концов надо дать себе хоть какой-нибудь отпуск, но проблема тем не менее меня беспокоила. Когда Наполеона Бонапарта сослали сюда, он писал, что не может найти здесь ни одного деревца, а тут джунгли-могла ли так сильно измениться растительность?
Ладно,, Алёнка, протянул Максимилиан, ты победила своими железными доводами мою легкомысленность. Макс стал всё чаще подслушивать мои мысли, боясь, что я опять начну сомневаться в нём. Ещё один поцелуйчик, и мы пойдём к Джанет узнавать, в чём тут дело?
Он подставил свои пухлые губки, казалось, словно созданные для этой цели, и хитро прикрыл глаза.
Но мне захотелось поиграть с ним. Моя рука скользнула по его открытой груди (рубашка была не застёгнута) и почувствовала, как по его телу пробежали горячие искорки. Мне нравилось зажигать его одним прикосновением. Я дотронулась до его давно не бритой щеки губами и села на колени.
Осторожнее, сказал он, так ты можешь свести меня с ума.
Со времени нашей ссоры Макс не пытался перейти к каким-то более серьезным отношениям, чем те, которые у нас были. Он боялся напугать меня, поэтому и пускал всё на самотёк. А теперь, когда он смотрел на меня своими ошалелыми глазами, узнавала в нём прежний древний огонь, чувствовала его страсть, дикую и необузданную инеудовлетворенную.
Пойдём, тихо сказала я.
Макс не мог меня так отпустить, не мог даже ответить, а лишь прохрипел что-то невнятное, после чего я взяла его за руку и заставила встать.
Джанет мы нашли в кастовой пещере. Она собирала ценную породу и священную воду. Вообще амазонки были очень деятельными личностями. И Джанет я никогда не видела без работы. А вот, когда мы рассказали ей, что нас привело к ней, девушка смутилась, прекратила работу. она колебалась, а потом, будто приняв внутри какое-то важное решение, повела нас с Максимилианом вглубь пещеры, где начала своим тихим голосом говорить такие вещи, что я даже пожалела, что начала распутывать этот клубок.
Вы видите этот синий камень, она показала на углубление в стене, но в темноте его было сложно разглядеть. тогда Джанет зажгла не известно откуда взявшийся факел, и я увидела ослепительное синее сияние.
Как красиво зачарованно произнесла я.
Теперь он ваш. Вы прошли все три испытания амазонок. Внутри камня выгравировано имя, которое вы будете должны написать в монастыре на острове Святой Елены, чтобы получить кристалл.
Разве мы не на Святой Елене?
Нет. Дело в том, что все, кто путешествует через время и пространство посредством мысли, попадают к нам в параллельное изменение. Флиц-Мейджи и её народ не знают этого и живут обычной жизнью, но отец рассказал мне про альтернативное измерение, а теперь я рассказываю о нём вам. Когда-то очень давно призраки Зазеркалья прошли все испытания амазонок, и мы обязаны были отдать им синий камень, но, когда они завоевали Афэллу, один из ключей освобождения планеты остался у нас. второй красный камень тоже у вас-он вставлен магический медальон королевы Юноны. У амазонок есть легенда, что однажды придут мужчина и женщина с сиреневым медальоном и дадут жизнь давно заснувшему Богу Огня. Легенда говорит, что он погубит нашу деревню, пощадив при этом людей, и, что после великого бедствия настанет великое возрождение амазонок. Мы станем непобедимыми.
Сказав это, Джанет, неожиданно вскочила и побежала из пещеры, бросив нам лишь: "Меня зовут!"
Ну что ж, Алёнка, давай забирать нашу награду, сказал Максим.
Но как он ни старался камень не хотел оставлять родную стену. Я подошла к Максимилиану. Зрелище, которое предстало моим глазам, не поддавалось описанию. Камень вдруг засиял ещё ярче, медленно отсоединился от скалы, пролетел несколько сантиметров и послушно лег в углубление на медальоне.
Все тебя любят, обиженно произнес Макс. Но не успел он закончить последних слов, как опять послышался какой-то грохот.
Где-то я уже видел этотихо сказала я.
Бежим скорее. Начинается землетрясение, как в Пятигорске, помнишь?
Нет, я почему-то не двигалась, проснулся Бог Волн-Вулкан.
Не имея больше времени на разговоры Максимилиан схватил меня на руки и вынес из пещеры.
Нужно немедленно улетать отсюда, сказал он.
А как же амазонки? Там моя сестра
В этот момент раздался взрыв. Вначале небо над островом стало серым из-за миллиона песчинок, вброшенных из недр земли Богом Огня, а потом, когда земля под ногами зашаталась, из кратера потухшего вулкана вырвались первые потоки лавы, камни полетели во все стороны.
Нет времени! закричал Макс.
Это наш долг.
Но ведь они чуть не погубили нас! Ладно! Скорее в деревню.
Прибежав на поляну, мы увидели диких женщин на коленях. Они преклонялись перед величием стихии.
Быстро! Всем повторять за мной, закричал Максимилиан.
Женщины не поняли.
Говорите то же, что говорит белый человек, приказала Мейджи.
Первый поток раскаленной черной породы не достиг деревни амазонок, но в любой момент вулкан мог исправить эту ошибку. Словно заклинание, способное спасти их жизни (то, в общем-то, так и было) аборигенки твердили:
"Аден, Кассиопея, мигма. джед-де-звезд, илу сидум тартанелла."
Я вновь увидела яркий сиреневый свет пространства, а за спиной под воду погружался остров амазонок с озером счастья. Что-то ждёт их впереди?
***
А впереди ждали горы. Теперь Максимилиан перенес нас, вероятно, в третье параллельное ирение, где-то в Тибете.
Королева поблагодарила нас, быстро простившись, и повела свой народ в леса, провожая взглядом женщин, лишившихся своего дома, своего острова, я спросила у Макса:
Они все умрут, да? Другой климат, другие законы
Максимилиан обнял меня за плечи.
Флиц-Мейджи-их вождь, и она сделает всё, чтобы эти женщины выжили. Вирниллахороший врач. Я думаю, что у амазонок всё будет хорошо. Помнишь, слова про возрождение. Ведь легенда почти сбылась. Пойдём.
А куда? Почему именно в горы, Максимилиан? Мало нам было приключений с тропиках? Да и потом тут холодно
Секундочку.
Макс закрыл глаза, напрягся, и через минуту передо мной стоя зеркальный купол лаборатории. А внутри тепло, душ, свежая одежда, цивилизация!
Я тебя люблю! восхищенно произнесла я.
Никогда не сомневался.
Для того чтобы отдохнуть, выспаться и отчасти привыкнуть к горному климату Максимилиан дал мне целых два дня. После душных, жарких тропиков, горы показались мне раем. Впрочем, ненадолго, потому что спустя двое суток я заболела неизвестно чем. Ещё бы такой резкий скачок из умеренного пояса почти на экватор, а потом на высоту 5000 метровникакое здоровье не выдержит. Макс почему-то не реагировал на изменение климатических поясов. Однако, болела я всего лишь сутки, потому что нежность и забота моего спутника, а какое-то чудотворное, изобретенное им снадобье окончательно восстановило мои силы. В последствии Макс продолжал давать мне это лекарство для акклиматизации организма к высоте.
И вот на утро следующего дня, когда осеннее солнце осветило ослепительные белоснежные вершины, мы тронулись в путь. впереди нас ждал труднейший подъем на пятитысячник. Максимилиан рассказывал мне, что по идее мы должны располагаться в Большом Тибет, где по преданиям хранился третий клюк монастырю на острове Святой Елены.
Дело в том, что именно тибетские монахи первыми после смерти Адама вновь обратились к зеркалу. Но могущество интеллекта было уже утрачено человечеством, поэтому эти люди порой целую жизнь проводили, чтобы однажды войти в Зазеркалье. Они не перемещались в пространстве с помощи зеркал, сохраняя легенду