Девушка, Вам в космос с такими показателями лететь можно. Если была диетато явно на пользу пошла.
Так-то да, раньше я была даже немного пухленькой. Теперь даже скулы видны красиво на щеках и подбородок явно только один и ярко выраженный. Но вот глаза С каждым днем темные круги становились всё больше. Мне рекомендовали больше спать, отдыхать, не нервничать. Но я и так спала почти по двенадцать часов в сутки, а выглядела, будто вагоны ночами напролет разгружаю.
А ещё даже не понятно, каким чудом удалось не залететь от такого обилия сексуальной активности. Даже уточнила, нет ли у меня отклонений каких, ведь половая жизнь была регулярная. Но меня заверили, что всё хорошо. И кстати, ни единой зппп тоже не было обнаружено. Это прям тоже чудо. Мы не предохранялись совсем, и никаких последствий.
Но вот с психикой была беда.
Я боялась оставаться одна. Находиться в толпе на улицах города тоже было пыткой. Постоянно оглядывалась, мне чудилось, что он за спиной. И не скажу, что больше меня пугало, то, что он там есть, или то, что его там нет. А еще мучили сны. И даже проснуться не могла, чтобы отогнать кошмары. Так и мучилась в агонии до позднего утра или до обеда, не реагируя на будильники.
Что-то явно было не так. Поэтому и решилась.
Всю правду так никому и не рассказала. Придумала историю для психолога, к которому обратилась, что заблудилась в лесу, наткнулась на какого-то разбойника, который меня изнасиловал (хоть часть правды должна была быть, вдруг дело именно в этом), но сбежала, наткнулась землянку и жила там всё это время. Ела что придется. Потом мне помог «немой лесник». Подробности помню плохо, как оказалась в деревне тоже.
Но внимательно выслушав и всё записав, врач мне не поверила.
Как она сказала, что терапия мне, несомненно, нужна. Ведь я придумала себе «защитника», который заботился обо мне, чтобы не свихнуться. Проще говоря, скорее всего, всё это время провела одна, боясь выйти к людям после насилия, или в плену у зверского бандюгана, но теперь отказываюсь это признавать. И то, и этоне норма. Как и кошмары, и через чур реалистичные сны. Даже прописала лекарство.
Только вот прием транквилизаторов ситуацию усугублял, а не улучшал. Уже и правда не понимала, что реальность, а что сон. Может и верно она говоритпридумала я его?
Ну не могут же и в самом деле существовать оборотни! Огромные рыси, превращающиеся в людей и наоборот. И может я действительно придумала «защитника», а его и не существовало вовсе? Что, если это тоже был кошмар, который мне приснился. Невозможно же в это поверить.
Рассказывать о своих умозаключениях, естественно, не стала. Если заявлю врачу, что верю в оборотней, а потом начну убеждать её в том, что это не сказка, а реальность, то дорога мне явно в больничку. Поэтому с помощью профессиональных советов и лечения, пытаюсь анализировать сама.
Что если и правда сбрендивший наркоман меня изнасиловал в глухом лесу, потом держал там силой, и даже кормил, чтобы раньше времени не отошла в мир иной. И только. Если больше не было ничего, и я все придумала.
И как я могла поверить в то, что он потом стал «другим»? Что мог смотреть на меня с нежностью? Что мог меня полюбить. Превращаться в животное. А потом просто оставить у деревни, отпустить на свободу.
Как это произошло по моей логике? Очередное чудо? Или «обучение» с помощью моих разговоров и усилий? Ага, я за всю жизнь не смогла ни кота к лотку приучить, ни собаку давать лапу, поэтому у меня и нет никого, кроме одинокого пожелтевшего от времени, но вроде еще живого, кактуса.
Значитнет, это невозможно. Скорее я просто действительно на фоне стокгольмского синдрома выдумала себе «доброго оборотня», который обо мне заботился, чтобы не сойти с ума. А те воспоминания, что греют душу,всего лишь искажение действительности или восприятия.
Но очередной сон опять с головой окунает меня то ли в воспоминания, то ли в страхи.
«Смотрю сверху на густой черный лес. Деревья растут так близко друг другу, что невозможно представить даже как пройти между ними, а уж тем болеене заблудиться.
На глаза не попадается ни одно живое существо, и дело не в том, что уже сгущается ночьпочему-то сегодня я отлично вижу в темнотепросто здесь действительно никого нет. Словно животные боятся чего-то невероятного и не суются в эту часть.
Чужим голосом в голове звенит: «Лесной дух». Может именно его они так боятся? Оборотня, которого люди прозвали лесным. Вероятно.
Продолжаю внимательно осматривать окрестности, вижу овраг, в который едва не свалилась в первую встречу. Тут же покрываюсь мурашками, хоть твержу себе, что бояться нечего. По самому дну каменистого оврага, под отвесными склонами течет речушка. Совсем не глубокая, но быстрая, юркая. В ее водах отражается темнеющее небо и капельки первых звезд.
Кидаю взгляд в другую сторонуозеро. Оно, и правда, почти идеально круглое, красивое. Если это чудо создала природа она явно мастерица. Чистая вода тоже отражает небо и золотой месяц. Вокруг же никаких камышей или густых зарослей. Пологий берег аккуратно переходит прямо в лессначала кустарники, потом деревца пониже, а сразу за нимивеликаны.
Лишь парочка ив наклонились над самой кромкой воды, касаясь листьями зеркальной глади. Капельки, срывающиеся с дерева, падают, порождая круги на воде. Красиво, завораживающе.
Издалека слышатся трели ночных птиц. Стоп. Этого же не может быть, сейчас начало зимы, птицы уже совсем не поют.
Новая мысль позволяет мне очнуться от рассматривания чуда природы и вспомнить то, что я действительно хочу увидеть. Где же
По тонкой тропинке, едва-едва заметной и то лишь оттого, что я ее знаю, двигаюсь в сторону. Вот небольшая полянка, сверхуи вовсе выглядит крохотной, почти незаметной. И почти посерединенизкое строение, вкопанное в землю примерно на одну треть.
Старое дерево строения говорит о том, что этому жилищу много лет. Явно не год и не два оно стоит тут. Но почему? Неужели зверь жил здесь с рождения?
Отказываюсь в это верить. Это невозможно. Иначе он бы просто не понимал, что я говорю. Но он понимал с каждым днем все больше, и мне казалосьвспоминал. Если я адекватно воспринимала реальность. Успокоив себя этим заверением, попыталась спуститься чуть ниже.
Не вышло.
Так не пойдет. Это мой сон. И я хочу спуститься! Хочу открыть и так приоткрытую дверь, войти внутрь, увидеть того, к кому так рвется мое сердце.
Снова попыткаи ничего. Зато начинает падать снег. Его все больше и больше, становится чувствительно холоднее. Снежное полотно уже полностью покрывает полянку, увеличиваясь с каждой секундой. Нет!
Рвусь изо всех сил вниз, но меня что-то удерживает. И отвернуться не в силах. Поэтому вижу как наяву, как снег сначала просто укрывает поляну и маленький деревянный домик, потом закрывает его уже на треть, и вот совсем закрыт вход, крыша тоже скрывается в глубоком сугробе. Уже и сложно понять, где именно она была.
Раз за разом делаю попытки спуститься, сама не понимая, для чего. Не смогу же я голыми руками вырыть вход. И вдруг приходит твердое убеждениесмогу. И буду, если потребуется. Если я могу помочь ему хоть чем-то, то готова.
На все».
Когда резко открыла глаза, по спине и лицу бежали капли холодного пота. Руки дрожали. Снова.
Сколько же может длиться эта пытка?! От злости на саму себя и невозможность жить спокойной жизнью, запустила подушкой в зеркало у кровати.
А что если этот сонлишь подтверждение тому, что на самом деле ничего не было между нами. Если это все плод моего воображения? Вообще все. Может я и в лесу не была, не ездила никуда, не встречалась ни с кем.
Сжав голову в тиски, начинаю раскачиваться из стороны в сторону. Посещает похожее воспоминание из землянки, когда в такой ситуации меня усадили на колени и держали, пока не успокоилась.
Но сейчас никто не придет. И мне самой нужно решать, как дальше жить. И что делать.
Глава 51
С работы меня за это время уволили, а искать новую в таком состоянии не могла. Была разбита и растоптана. Не знала, чему можно верить. Мучили кошмары. С каждым днем внешний вид ухудшался все сильнее, а внутренняя слабость одолевала все больше.
Оказалось, что после моего исчезновения тревогу забила дальняя родственницапожилая тетушка, которой я раз в два месяца оказывала посильную материальную помощь. Никогда не питала к ней особенно теплых чувств, просто это был единственный родной человек. А забеспокоилась обо мне только она. Все остальные знакомые решили, что просто переехала. Молча.
Благо, квартира была моя, и имелся небольшой запас денег, иначе бы уже бомжевала на улице. Тогда уж точно лучше в землянке со зверем, он меня хотя бы грел.
Осталась одна в чужом мне огромном мире, где каждый сам за себя. Сломанная, не совсем здоровая на голову, похоже.
Но с каждым днем, прожитым в этой пытке, сводящих с ума видений, приходила к выводу, что психолог была неправа. От психологической травмы насилия меня уже излечили. Тот же, кто её и нанес. Лаской, заботой, нежностью. Даже если и надуманной с моей стороны, но все же. Рядом с ним я перестала чувствовать себя уязвимой, слабой. Больше не нужно было бояться. Ничего решать, думать, как жить дальше и что делать.
И вот теперь, получив долгожданную свободу, тянусь назад. К тому, кто подарил мне впервые за всю мою жизнь чувство надежности, защиты. И боль разлуки с ним, его вероятной гибели и моего вечного одиночества сжирает меня изнутри и пугает похлеще того, что я пережила, впервые оказавшись с ним наедине. И пусть я не знаю, каких монстров могу разбудить в уже знакомом оборотне, сейчас все мое существо рвалось обратно.
Кажется, и правда свихнулась. Особенно если продолжаю верить в нашу счастливую сказку. Если вообще допускаю мысль о возвращении. Разум решительно отвергал эти мои идеи, провоцируя каждый раз новый виток головной боли.
Меня разрывало на части изнутри. Рациональное боролось с иррациональным. Ведь что-то иное, эфемерное, неуловимое, тянуло тудак нему, а жизненный опыт и объективный анализ говорили о том, что это ну вот прямо очень плохая идея.
Все вместе сводило с ума в прямом смысле слова. Теперь ночами спала только с включенным светильником, боялась просыпаться в темноте. И опять же. То ли из-за зверя, то ли из-за того, что его нет рядом.
И мысли о нем покоя не давали. Каждую ночь почти физически чувствовала его прикосновения, гладила метку на шее, стараясь успокоиться, и чувствовала тепло, словно это он прикасается ко мне.
Словно на самом деле околдовал, свел с ума просто. Невероятное что-то.
Все эти сны как настоящие. И каждый раз, открывая глаза, я тяжело дышала и потом ревела надрывно в голос. Мысленно тянулась к нему. Злилась, что не пошел со мной. Что бросил, не спросив. Что сначала оставил себе, позволил привязаться. На все злилась.
«Осторожно выхожу из землянки, вокруг темнота, и подозрительно тихо. Не слышно даже сверчков или ночных птиц. Ни шелеста, ни стука, будто вакуум. Но так тоже не должно быть, трясу головой и понимаю, что я без одежды.
Совсем.
Прикрываюсь волосами, на сколько это возможно. И упрямо иду вперёд, в тёмный лес. Почему-то я уверена, что он там, и мне обязательно нужно к нему.
Иду, пугаюсь каждого куста, каждого неосторожного шага своих же ног. Дрожу от страха и ночной прохлады. Сегодня полнолуние, не люблю его. И ни единой звёздочки на небе. Но меня ведёт что-то большее, чем компас или путеводная звезда.
Издали вижу на земле его распростертое тело, он не двигается, и я бросаюсь к нему. Переворачиваю на спинуне реагирует, хоть глаза и открыты. Они смотрят в пустоту, сквозь меня. И не моргают.
Трясу его, зову, прошу прийти в себя. И вдруг едва не падаю от мысли, что он возможно вообще мёртв. Кричу от ужаса, начинаю трясти сильнее, бью по щекам и в грудь. И вдруг на ней вновь разрастается огромная чёрная татуировка.
Как? Почему? Она же почти пропала!
Но его голубые глаза уже заволакивает тьма. Из приоткрытого рта слышится хрип. И тут он хватает меня грубо за шею и сжимает, с каким-то мстительным удовольствием глядя на то, как пытаюсь вдохнуть.
Не выходит.
Мне больно и страшно, я скребу ногтями по своей груди, оставляя кровавые борозды, будто это поможет раскрыть её для поступления воздуха. А он громко рычит мне в ухо. Просыпаюсь от своего же визга.
Чёрт.
Я дома, в своей постели. Одна. И снова уже почти обед, о чем говорит яркое солнце за окном. Может к черту эти таблетки?
Решительно иду в ванную, высыпаю капсулы в унитаз. Включаю воду в раковине И мне кажется, что она наполнена кровью. И мои руки ею испачканы. И из крана льётся кровь. Алая, густая.
И откуда-то я знаю, что этоего...»
Кричу и прихожу в себя. В постели, снова только проснувшись. Повторяю, что это всего лишь кошмар, обнимаю себя за плечи. По привычке уже глажу шрам на шее.
А вот лекарство и правда нужно выбросить. Или хотя бы заменить.
Глава 52
Ещё первые несколько недель, может месяц после возвращения, честно пыталась забыть, отвлечься. Я не знала точной даты каждого следующего дня, ведь время мне больше было не нужно. Не следила за часами и календарем, утопая в своем одиночестве и безумии, опираясь лишь на собственные ощущения и предчувствия беды.
Закутавшись в кокон безнадежности и отчаяния. Словно каждодневная ломка при резкой отмене наркотика.
Даже начала общаться с давними знакомыми и вроде почти получалось найти общий язык. Звонила тетушке чаще, та могла часами рассказывать о своих болезнях и погоде за окном, позволяя мне молча скучать у телефонной трубки, изредка поддакивая и поддерживая ее негодование. Но очень скоро осознала, что такие звонки не делают мне лучше, напротив, загоняют в депрессию, лишь приближая панические атаки.
Бесконечно слушать, по сути, чужой монотонный голос, осознавая свое одиночество, и не имея возможности, да и желания, поделиться чем-то действительно для меня важнымпросто пытка. Поэтому, да простит меня тетушка, но эту экзекуцию я прекратила весьма скоро.
Хотя скорее всего она даже не заметила, ведь от неё входящих так и не поступало. Скорее наоборот, она удивлялась тому, что я вообще начала звонить ей, чем тому, что перестала. Поэтому моя совесть за «использование» ни в чем не повинной старушки заснула крепким сном.
Да, племянница из меня так себе.
Но отношения не ладились не только с единственным родственникомвообще все было не то. Не известно, как так получилось, но свободу получила лишь моя физическая оболочка, мысленно я оставалась пленницей в лесу. Только уже наверное добровольной. Или не совсем.
И одна история меня убедила в этом наиболее оригинальным способом.
Началось все с того, что я просто вошла в соцсеть, чтобы проверить накопившиеся сообщения и удалить ненужные. Заметив запрос на подписку с незнакомого аккаунта, машинально подтвердила, даже не задумываясь о цели. И какого же было мое удивление, когда получила сначала пару комментариев с комплиментами моим фото, а потом и личное сообщение с предложением «пообщаться».
Всегда, всю свою сознательную жизнь, несмотря на то, кто мне это пишет, какими бы приятными не были люди на фото, я не отвечала. Игнорировала, удаляла, блокировала. В принципе не верю в возможность выстраивания отношений онлайн. Любых.
По этой причине вдвойне сложнее понять, почему именно в этот раз я решила ответить. Хотелось почувствовать себя живой, нужной. А ещё доказать, что могу быть обычной девушкой после всего, понравиться кому-то, завести вполне обычные отношения, а не фантастический трэш.
Какую музыку я слушаю? Чем занимаюсь в свободное время? Какое любимое блюдо, фильм, группа... Пришлось вспоминать. Хотя и чувствовала себя как на анкетировании перед собеседованием. А выуживая из памяти свои прежние привычки, как никогда понимала, что сейчас максимально далека от них. Но из упрямства продолжала отвечать на шаблонные вопросы, добавляя в конце стандартное «а ты?».
И видимо, собеседник был реально заинтересован в диалоге, раз он клеился.
Не готовая проявлять инициативу, не готовая поддерживать разговор, не готовая ни к чему в своем прежнем привычном мире, потерянная, не нужная даже себе. Но парень отказывался видеть очевидное даже когда я уже не скрывала особо своей замкнутости. Лишь спрашивал, не плохое ли у меня настроение? И когда отвечала положительно, не настаивал на обсуждении причин, отправляя картинки, которые возможно раньше показались бы мне забавными. Был максимально тактичен и вежлив.