Офицеров двое, держатся вместе. Младший капитанВиски, лейтенантЧарли. Оба обычные, можно даже не пытаться запоминать их внешность, по нашивкам отличу.
Офицеры малолетние, что меня раздражает. Сразу кажется, что это наверняка из-за их привилегированного столичного положения: и условия комфортнее, и требуют поменьше, и выслугу дают охотнее. Нет, я-то, конечно, не знаю, это я наслушался, пока с Сином и Главным выпивали. Мол, «ну это ж столичные» и снисходительные усмешки.
Но даже если я воспринимаю их предвзятовсё равно раздражают. У нас офицеры в основном постарше будут, а в таком возрасте опыта мало, только самоуверенности дохрена. И ещё кажется, что для них эта операциявсего лишь повод получить красивую запись в личное дело. С таким подходом люди плохо соображают, как оно работает на самом деле, в бою.
Подтверждая моё хреновое о них мнение, капитан связистов возмущается: почему до сих пор нет командующего операцией, что за бардак, они теряют время. Лейтенант поддерживает. Набурчавшись, капитан предлагает сходить на базу в столовую, и они уходят вместе. Остальные тоже разбредаются.
Скидываю сообщение Сину: «Столичные штучки прибыли. Рвутся обсудить план».
Мигает ответ: «Авось не порвутся. Буду к положенному времени».
Вскоре появляется Фергюссон. Замечает меня, кивает. Бухается на стултот с противным скрежетом проезжается ножками по полу, зевает, сильно трёт ладонями лицо. Рассеянно оглядев комнату, лезет в карман за привычными наушниками, включает. На такой громкости даже мне слышно. Какая-то танцевальная хрень.
Лейтенант Баум. Задерживается взглядом на Фергюссоне, который развалился на стуле, разглядывая потолок и стуча ногой в ритм, однако молчит. Сдаётся мне, что когда Баум станет командиром, придираться будет к каждой пылинке.
Садится, барабанит пальцами по бедру, вскакивает, спрашивает: «План уже раздавали?». Я качаю головой. Он угукает и начинает бродить вдоль стен, осматривая их столь тщательно, будто ищет потайной ход. Интересно, чего психует? Кто-то намекнул, что в случае успеха этой операции есть шанс получить повышение и сразу пойти в его драгоценный штаб, которым он бредит? Или есть другие причины?
В зал заглядывает Като, здоровается. Радует, что корабельным медиком назначили именно её, она в курсе наших с Сином особенностей и в случае чего сделает всё правильно.
Постепенно возвращаются связисты, рассаживаются вокруг стола. Капитан смотрит на часы и демонстративно вздыхает.
Тяжёлые шаги Юхаса я узнаю ещё в коридоречёрт, да я уже давно привык различать их на подходе к комнате, чтобы избежать встречи с сержантом. Садится неподалёку от меня, цепко оглядывает связистов.
Без десяти семь включаются двигатели: техники начали проверку. Баум тут же подходит к Фергюссону и барабанит пальцами ему по плечу, тот послушно вынимает наушники. Ишь, Баум разошёлся: по-хорошему следить за поведением рядовых должен Юхас, но нет, нашему дотошному лейтенанту уже охота покомандовать хотя бы в мелочах. Я же говорюне нравится он мне. Хотя работает хорошо, тут не подкопаешься.
Наконец ровно в семь в зал входит Син, за ним по пятам следует рядовой Малеккак всегда, с непроницаемым выражением на веснушчатой физиономии. Все на месте.
Капитан связистов вскакивает и гаркает: «Смирно», все торопливо поднимаются.
Син сразу же направляется к экрану проектора, на ходу козырнув и бросив: «Вольно». Включает еговозникает общая схемаи заявляет:
Отряд, вольно. Пять минут на изучение плана.
Наше подразделение усаживается обратно.
А связисты стоят.
Я в первое мгновение даже не могу сообразить почему, но потом их капитан повторяет команду: «Вольно», вот тогда все опускаются и принимаются рыться в электронных браслетах. Чёрт, мы обычно своей компанией летаем, и Син позволяет не соблюдать некоторые формальности, так я и забыл уже об этом. Надеюсь, они не вздумают в своём отчёте написать, что мы не соблюдали субординацию и вообще оскорбили их командира? Нужно быть внимательнее.
Син изучающе смотрит не на схему, а на людей в комнате. Через отведённые пять минут спрашивает:
Замечания, предложения?
Баум тут же поднимает руку:
Предлагаю подойти к объекту один с севера, по оврагу.
Поддерживаю, Син оглядывает сидящих за столом. Возражения?
Вообще-то да, капитан связистов всем видом демонстрирует возмущение. Есть план, и я предлагаю следовать ему.
Командир смеряет его спокойным взглядом:
Что вы знаете о полевых операциях?
Связист исподлобья косится на своих парней и бормочет:
Я знаю, что к тридцати у меня будет звёзд побольше.
На лице его лейтенанта мелькает усмешка. Рядовые себе такого не позволяют, но следят за разговором с очевидным интересом.
Однако Син спокоен, как удав:
Для того, чтобы дожить до этого момента, младший капитан, сейчас вам нужно соблюдать субординацию и принимать адекватные решения. Как считаете, справитесь? Или мне отменить операцию и затребовать другое подразделение?
Губы связиста на мгновение кривятся, но в голосе никаких эмоций:
Да, капитан-майор. Я справлюсь.
И за ваших бойцов ручаетесь? Я не хочу посреди боя остаться с голой жопой, если вдруг они решат, что прикрывать командира без красивых звёздочек ниже их достоинства.
Капитан зыркает на своих парней.
Ручаюсь.
Отлично, продолжаем, Син поворачивается к большой схеме на экране. Есть ли разумные возражения против севера?
На этот раз руку поднимает лейтенант связистов:
Извините, а что плохого в восточном направлении? Подход к объекту под прикрытием растительностиобычное дело.
Син кивает Бауму:
Лейтенант-майор, обоснуйте.
Ну да, Баума макаронами не кормидай внести конструктивные предложения, а уж обсуждать их он может часами, потому Син и не спрашивает его об этом. Но тут, раз такое дело, придётся слушать нашего умницу-лейтенанта, который сразу вскакивает и принимается тарабанить как по бумажке:
На данный момент мы не знаем, как указанная на схеме растительность выглядит в реальности, однако можно предположить, что рядом с городом, даже разрушенным, растительность редкая. Это значит, что Можно подойти? получив согласие, Баум подскакивает к схеме. Что с высокой долей вероятности нас будет видно с этой возвышенности. В такой ситуации разумно рассмотреть альтернативы. Как мы видим, с севера довольно близко к объекту один подходит овраг. Во-первых, он обеспечивает более высокую степень скрытности. Во-вторых, в случае обстрела сыграет роль окопа.
Баум замирает, глядя на командира, ну чисто собачка, ждущая поощрения. Син кивает ему и поворачивается к офицерам.
Ещё вопросы?
Никак нет.
Лейтенант связистов переглядывается со своим капитаном, но больше они не возражают, так что дальше обсуждение идёт привычным чередом. Я одним глазом кошу на схему, а другимна связистов. Кажется, им странно, что можно критиковать детали штабного плана, и что необходимо проговорить запасной план действийобычно он написан где-то в конце мелким шрифтом и подразумевается, что все читают его самостоятельно, и что нужно в первую очередь ориентироваться не на выполнение задачи, а на безопасность людей. В общем, принципы командования капитан-майора Блэйкаи если учесть, насколько хорошо относятся к Сину его подчинённые, я думаю, что он всё делает правильно.
Хотя я долго не мог привыкнуть к тому, что командир спокойно отдаёт приказ об отступлении, если альтернатива требует сопутствующих потерь. Как мне казалось, любой нормальный человек предпочёл бы выполнить задачу, чтобы получить похвалу, а то и премию. В личное дело запишут, какой ты молодец, эти самые звёздочки выслуги быстрее дадут. Это же разумно. А люди Ну, нехрен было в армию идти, если не готов умереть.
Но нет, у Сина везде принципы. Видите ли, подчинёнными он не жертвует. В его подразделении, действительно, в среднем держится низкий процент сопутствующих потерь.
В итоге я постепенно смирился, что он руководствуется не логикой и разумными соображениями, а Да я даже не знаю чем! Вот этой своей собственной логикой, вывернутой наизнанку! Если он такой уж гуманист, надо было в медицину идти, жизни спасать. А он вместо этого в армии всех спасает, раненых не бросает и вот это всё. Лезет за ними сам, под огонь. Герой хренов.
Но ладно, я прикрываю. Помогаю. Куда деваться, раз он такой. В итоге я даже себя уже иногда ловлю на том, что рассуждаю как он: «Никакая цель не стоит жизни человека». Чёрт знает что такое. Всю жизнь я прожил по другим принципам, да и все вокруг ориентировались на успех, а теперь всё с ног на голову. Нынче я в команде гуманистов-неудачников, которые совершенно не стесняются проигрывать.
В зал заглядывает пилот, предупреждает о взлёте, так что мы закругляемся с обсуждением и топаем в эвакуационный отсек пристёгиваться. Тут уж ворчат и наши, и связисты, что создаёт атмосферу взаимопонимания: пристёжка раздражает, на современных кораблях в этом нет необходимости, но даже устаревшие правилавсё равно правила.
Даже тутКато заняла своё официальное место с краю, рядом с парой медицинских каталок, а сержант Юхас ненароком оказался рядом с ней. Друг на друга не смотрят. Ну и я в их сторону не смотрю, не стоит смущать людей, если уж они не хотят афишировать свои отношения.
Целый час, потраченный на сидение в эвакуационном отсеке, где единственное развлечениеразглядывать друг друга, серые стены и металлическую сетку пола. Когда мы летаем своим подразделением, то не тратим на это время, и я подозреваю, что так делают все, но поскольку у нас тут показательная операция, приходится соблюдать инструкции. Даже смешно: получается, что мы со связистами рисуемся друг перед другом, хотя эта пристёжка нахрен никому из нас не сдалась.
Поскорее бы уже перебраться в комнату отдыха.
***
ПРИМЕЧАНИЕ:
Список участников (с позывными) в порядке старшинства:
1. капитан-майор Синхард Блэйк (Танго)
2. младший капитан связистов (Виски)ходит вдвоём с Чарли
3. лейтенант-майор Йозеф Баум (Дельта)мечтает о переводе в штаб
4. старший лейтенант связистов (Чарли)держится своего капитана (Виски)
5. младший лейтенант Эрик Смит (Эхо)
6. сержант Лайош Юхас (Фокстрот)который сосед по душу, огромный как медведь и любит петь к тому же
7. рядовые: Фергюссон (любит музыку), Малек (безэмоциональный парень с веснушками); из связистовмолчаливый (Ромео), медик (Альфа) и его брат (Джульетт)
глава 12. ВЫКЛ / ВКЛ
ПРИМЕЧАНИЕ: в конце этой главы снова будет список всех участников с пояснениями.
***
Одиннадцать часов свободного времени в пути прошли быстро, по большей части я валялся в комнате отдыха и читал.
Почему «одиннадцать», если в предварительном плане было указано «двенадцать»? А потому что Син всегда, без исключений, проводит тщательную предварительную проверку: и функционирование связи, и визуальный осмотр бойцов, и даже в магазин каждой винтовки лично заглянул.
Конечно, проверка предписана инструкциями, но многие подходят к ней формально и вообще считают пустой тратой времени. Мол, слишком уж перестраховка. Однако я поддерживаю Сина в этом «занудстве». Он как-то рассказал, после чего стал таким осторожным: поначалу, когда его только назначили, он стеснялся перепроверять вроде бы опытных бойцов, но однаждыбуквально наступив на горло своему смущениювсё ж таки решил посмотреть магазины. Ну, и у одного оказались холостые патроны. Хрен знает, как оно вышло, но повезло, что выяснилось заранее, а не в бою. После того случая Син решил действовать по принципу «Если от этого зависят жизни людей, никакая перестраховка не будет лишней».
Снова пристёжка. Только серо-металлический отсек и гудение двигателя. К исходу часа я бы уже даже согласился послушать музыку Фергюссона, лишь бы хоть чем-нибудь развлечься.
Высадка.
Тут я не могу удержаться от удовольствия понаблюдать за связистами: капитан взглядом указывает своему лейтенанту на ту самую «растительность», по которой предлагал идти штабной планона и в самом деле довольно редкая. Овраг однозначно выглядит более надёжным укрытием, а это значит, что Син в итоге оказался прав. Что, выкусили?
Погода ясная, на небе редкие облака, но большую часть времени местность освещает низко висящее над горизонтом утреннее солнце. Что плохо для нас, потому что мы слишком заметны.
Ладно хоть не жарко, и на том спасибо, а то я бы семью потами изошёл волочь всё, что Син посчитал нужным на меня навьючить. Ну, я ж мутант, такой сильныйдавайте этим пользоваться! Конечно, я люблю крупный калибр, но я вообще-то предпочитаю стрелять из этого пулемёта, а не таскать его на себе вместе с металлическими ящиками, полными патронов. Опять же, спрашивается, зачем его переть, если контакта с противником не ожидается? А вот как раз потому, что Син любит перестраховыватьсяи отчего бы не заставить меня тащить эту дуру, раз уж я могу? Но ладно, тут я с ним тоже согласен. Просто когда обтекаешь потомриск обезвоживания, между прочим! волоча целую кучу дополнительного на весь отряд, хочется поныть. Это угнетение мутантов, блин!
Проход по оврагу. Цель, полуразрушенный нежилой город, всё ближе. Здания не выше четырёх-пяти этажей, пустые коробки стен, сквозь окна которых видно небо. Вот на этом этапе микроскопические размеры корабля радуют: на малых оборотах двигателя он, как и мы, тихо подкрадывается к городу, хотя, конечно, по другой траектории.
Вскоре в наушнике раздаётся голос пилота: «Это база. Я на месте», значит, получилось спрятаться где-то в тени домов и развалинах на окраине, однако в случае необходимости корабль сможет быстро добраться до нас и прикрыть огнём бортовой пушки. Боезапас там небольшой, ведь это корабль для разведки, а не для боя, но всё равномысль о возможной огневой поддержке успокаивает.
Итак, мы уже рядом, пора переходить к выполнению поставленной задачи. Выглядит всё просто: связисты тащат свои ящики, устанавливают передатчики в трёх зданиях на окраине города, и мы отходим. По данным разведки противник в этом районе бывает редко, именно поэтому его и выбрали для создания первой базы на этой планете.
Первый передатчик установлен.
Второй.
Всё идёт отлично, осталось совсем немного, и самое время невольно расслабиться. Вон, у Фергюссона время от времени взгляд плывёт мечтательно, как будто он мысленно уже вернулся домой, получил премию и пошёл её тратить. Братья-связисты переглядываются, снова чего-то там улыбаются между собой. Что такого смешного они нашли? Один другому указывает глазами на их лейтенанта, Чарли, говорит что-то одними губами, беззвучнобрат прыскает от смеха. Хрен знает, может, у них там какие-то свои шутки, понятные только им. Малек собранный, как всегда. Держится рядом с сержантом Юхасом, то и дело размеренно, как часы, бросает на него внимательный взгляд, чтобы не пропустить возможную команду. Сина я мысленно не трогаю, не стоит его отвлекать.
Когда Баум и Джульетт бегут к третьему зданию, я вдруг замечаю нечто странное: на стене разрушенного здания неподалёку от них вздымается облачко пыли. Хотя среди этих обломков всё пылится Но в следующий момент рядовой роняет ящик с передатчиком, хватается за шею и, давясь текущей изо рта кровью, валится на обломок стены рядом. Сползает вниз, цепляясь слабыми пальцами.
Последующее сливается в быстро мелькающий калейдоскоп. Син орёт: «Стрелок!». Баум падает на землю, как и все вокруг меня. Особенно эпично бухаюсь я, навьюченный тяжестями будто скотина какая-то. Однажды я себе сломаю что-нибудь об эти чёртовы ящики с патронами.
Теперь уже выстрелы очевидны, хотя звука не слышно и разброс слишком большой. Я бы сказал, что это мелкий калибрскорее всего, с верхних этажей дома через дорогу от Баума и Джульетт. Вот так и доверяй разведданным: говорили ведь, что в этом районе наткнуться на противника маловероятно. Или это просто мы такие невезучие.
С другой стороны, стрелок один, у него там какая-то мелкокалиберная хрень вместо снайперкиникто не будет устраивать засаду с таким оружием.
Пользуясь паузойскорее всего, стрелок перезаряжает, Баум бросается к раненому Джульетт, хватает его ящик с оборудованием и буквально закатывается с ним в низко расположенную дыру в стеневидимо, там подвал. Вот только сразу после этого в наушнике раздаётся его болезненное шипение.
Син спрашивает мнение капитана связистов, тот отвечает: «Это Виски. Квалифицирую огонь как неприцельный. Это не засада. Рекомендую продолжать операцию». Ну да, у нас же тут образцово-показательное мероприятие! Давайте вместо того, чтобы что-нибудь делать, будем расшаркиваться друг перед другом!