Тем временем огонь становится более уверенным и кучнымкалибр побольше. Выстрелы поднимают пыль по стене и вокруг дыры, в которой спрятался Баум. Так, стрелков уже двое, утро перестаёт быть томным.
Голос Сина: «Дельта, запрашиваю твой статус».
Баум бормочет придушенно, словно ему больно: «Это Дельта. Проткнул ногу. Я донесу, но не знаю, как поставить».
Но также в наушнике явственно слышно, как Джульеттраненый рядовой связистовто сипит на вдохе, то булькает кровью. Пока ещё живой.
Неожиданно, против правил субординации, раздаётся голос кого-то из рядовыхголоса офицеров я уже запомнил, и в нём явно слышна паника: «Танго, это Альфа. Разрешите помочь Джульетт». Брат раненого, медик.
Син запинается лишь на секундупожертвовать людьми или успехом операции? и командует: «Тангоотряду. Забираем своих и отступаем к точке сбора. Альфа, берёшь Джульетт, яДельту. Остальныеогонь на подавление».
О, не зря я тащил эту махину! Хоть постреляю в своё удовольствие.
У Баума от раздражения даже голос прорезается: «Мы почти закончили!», но Син бормочет: «Заткнись, Дельта, штаб тебя подождёт». Да уж, без третьего передатчика нам не дадут ни звёздочек, ни повышенийвот такие идиотские правила. Конечно, можно было бы продолжить, но Син не будет рисковать своими бойцами ради того, чтобы всего лишь организовать связь на будущее. Если бы мы, допустим, прикрывали кого-то или в доме были бы заложникидругой вопрос, а так «Никакая цель не стоит жизни человека».
Тем временем Син и медик забрасывают свой маршрут дымовыми шашкамивот сейчас даже хорошо, что погода ясная и ветра нет, и под прикрытием дыма отправляются за ранеными, а мы открываем огонь. Моя «детка» наконец-то приятно бухает отдачей, и приходится держать себя в руках, чтобы не увлечься азартной пальбой. Это вам не полигон, тут нужно думать не о развлечении, а о том, что я прикрываю Сина.
Двое стрелковмало, это хорошо. Пока всё идёт нормально, и у меня хватает внимания не только контролировать их, но и отслеживать образы в сознании командира.
Серый дым, тут и там пронизанный солнечными лучами. То справа, то слева видны препятствия. Хрустящее крошево под ногами.
Раненый рядовой: его трясёт лихорадочной дрожью, видимо, шок от большой кровопотери. Брат бухается на колени рядом с ним, дёргает застёжку своей аптечки. Но Син двигается дальше.
Дыра в стене, на уровне земли, ведёт вниз. Запах сырости. Темнота, ослепляющая на пару мгновений. Тяжесть тела Баума. «Передатчик!..». «Нахуй передатчик, идём!». В окошке подвалаприглушённый дымом свет улицы. Выбираются.
И вдруг краем глаза я замечаю движениеслева, в верхнем окне, далеко от двух основных стрелков.
Цель на десять, триста метров!
Бессознательно тянет дёрнуть пулемёт в ту сторону, но я не могу, у меня свой сектор огня. Тупые армейские правила!
А выстрелы автоматов почему-то бродят вообще не там где нужно. Они там слепые, что ли?! Только тут соображаюя ведь не сказал, что «цель» на четвёртом этаже, вот они и ищут на земле. Спрашивается, зачем нужна моя скорость реакции, если я не умею понятно сообщать о том, что вижу?! Придурок хренов.
Но только открываю рот, как челюсть заедает, а внутри всё холодеет от внезапного осознания: это не просто кто-то с мелким калибром, у него там
РПГ!
Только что толку от моих воплейи даже от того, что автоматы наконец-то находят верное направление, если он уже выстрелил.
Секунды липко растягиваются.
Стрелка всё же достала одна из пуль, он валится из окна безжизненной тяжестью. Я замечаю это краем глаза, однако взгляд будто приклеился к летящему снаряду, пока пальцы сами собой продолжают нажимать на спусквообще уже похрен, куда я там стреляю, потому что гораздо важнее граната.
Граната летит в направлении Сина, Баума и связистов. Для неё не имеет значения ни дымовая завеса, ни даже точность попаданиялюдей разнесёт в любом случае.
Я знаю, что Син этого не сделает, но не могу сдержаться и ору мысленное: «Бросай и беги!»
И тут же их накрывает взрывом.
В сознании Синараскалённый свет, но он не сжигает полностью, а подхватывает и впечатывает боком во что-то твёрдое, сминает рёбра, оглушая болью и меня. Всё исчезает.
Чёртов ёбаный герой! Ведь мог, мог бы рванутьнаверняка он увидел выстрел в моём сознании, но нет же! На кой хрен ему нужна эта скоростьчтобы не пользоваться ею и просто тупо сдохнуть?!
В наушнике раздаётся голос капитана связистов: «Это Виски, принимаю командование. Вискиотряду. Отступаем к точке сбора».
Гулто ли в ушах, то ли внутри сознания. И пустота. Мыслей нет. Пальцы словно сами собой бродят по телу: щёлкают застёжками, сдёргивают с тела весь лишний груз. Мне нужна мобильность. Даже шлем снимаю, сейчас он только мешает.
Я по-прежнему прячусь за каменным обломком, и меня не интересует ни Виски, ни прочие, ни их корабль. У меня есть задача, и мир сузился до неё одной.
Чьи-то руки хватают за плечи и тянут вверх, а над ухом раздаётся сиплый крик:
Приказ отступать! Улетаем!
Через мгновение руки отпускаютпотому что они сломаны. Голос, сдавленный от боли: «Ахуел, блядь?..». Почему-то именно в таком варианте я его узнаюэто голос лейтенанта связистов. Но я всё равно даже не смотрю в его сторону. Пусть валит на свой корабль. Моя единственная задачавыбрать подходящий момент.
Вот он. Я швыряю очередную дымовую шашку и бросаюсь к Сину.
Опалённые чёрным обломки. Мерзкая вонь поджаренной плоти. Два года прошло с тех пор, как горел я, но стоит почувствовать этот запах, даже слабый, меня тут же выворачивает.
Отплевавшись, продолжаю движение по каменным обломкам. Хочется бежать, но вместо этого ползу медленно, внимательно глядя под ноги, после гранаты мусора здесь прибавилось, а травма сейчас недопустима.
Вот и братья-связисты. Можно даже не проверять, с такими травмами не живут.
Сквозь звон в ушах слышится голос пилота: «Это база. Движение с юга, восемь человек». Тут же отзывается капитан связистов: «Где Чарли и Эхо?!», ему отвечает придушенный голос его лейтенанта: «Это Чарли, скоро буду».
Син. По-прежнему в обнимку с Баумомто есть с его безголовым телом. Кровь. На чёрной штанине Сина светлеет острый обломок кости. Вторая штанина целая, хотя нога вывернута ещё более неестественно. Аккуратно снимаю шлем. Ни дыхания, ни какого-либо ощущения от его сознания.
В голове по-прежнему пусто. Как будто меня неттолько лишь тело, механически решающее задачи. Одну за другой.
До моего сознания доносится приглушённое: «Эхо, корабль на последней точке сбора. Ждём тебя десять секунд». Звуки, не имеющие значения. Весь мир сузился до тела Сина и пары метров вокруг.
Рыскающий взгляд цепляется за оранжевое пятнышко среди дыма, обломков и окровавленных тел. Нашивка медика. У него должна быть аптечка.
Вернуться назад, к останкам связистов.
Схватить сумку.
Бухнуться обратно над Сином. Открыть аптечку. Пальцы скользят от крови. Вытряхнуть содержимое.
Какие шприцы нужны? Пустота в голове.
Стоит увидеть красныеруки хватают их быстрее, чем я успеваю анализировать происходящее. Сейчас я не помню название того, что там внутри, но это неважномоё тело знает, что делать, и я привык ему доверять.
Секундный взгляд на Синапо-прежнему не дышит, и я срываю упаковки сразу с трёх.
Вокруг раздаётся шумгул двигателей, выстрелы, голоса в наушнике, но меня это не интересует. Словно помехи на периферии сознания.
Один укол, второй, третий.
У Сина вздрагивают ресницыи сердце.
Выхватываю нож, распарываю запястье вместе с рукавомплоть идёт легче ткании прижимаю к его губам. «Син, нужно есть».
Несколько долгих секунди он всхрипывает, давясь текущей в горло кровью. Кашляет, отфыркиваетсямой рукав тут же покрывает россыпь красных пятнышек, но всё равно хватает меня единственной целой рукой и вгрызается острыми зубами. Очередная задача решена. Следующая: не дать ему порвать мою руку слишком сильно, мне кровь вообще-то тоже нужна.
Меня наполняет облегчением, и вместе с эмоциями в сознание, как по команде, врывается окружающее. Будто его включили. Мир снова стал прежним: мы на задании, вокруг развалины города, а бьющий по ушам грохотэто выстрелы корабельной пушки.
Дым плотный, но кое-что видно: впереди слева, под прикрытием большого каменного обломка, прячется Малек. Заметив мой взгляд, подаёт знак ладонью: «статус раненого?». Я показываю: «тяжёлое состояние». Оглядываю окружающее на предмет укрытий. Малек передаёт сигнал дальше влевоза дымом не видно, кому именно.
Хотя видеть и не нужно, потому что тут же в наушнике раздаётся голосприглушённый грохотом выстрелов, но я и по обрывкам слов узнаю Фергюссона: «Танго тяжело ранен, бортовому медику приготовиться». Теперь у нас осталась одна Като. Главное, дотащить Сина до корабля. Ну, это я смогу, лишь бы прикрыли.
Даю Сину ещё триладно, четыресекунды и сжимаю его челюсть с боков, чтобы заставить выпустить мою руку из зубов. Мутант без сознания, дорвавшийся до крови, то ещё животное, и отнять у него еду не так-то просто.
Обмотать руку жгутомдве секунды.
Перехватить Сина поудобнее, чтобы можно было нести, четыре секунды.
Смотрю на Малека. Он указывает направление движенияналево, машет ладонью над головой: «я прикрываю». Показывает обратный отсчёт: два, один
Малек начинает стрелять, а я поднимаюсь вместе с Синомтвою ж мать, да он тяжёлый как бронетанк! и бреду к кораблю, внимательно глядя под ноги. Теперь нужно быть вдвойне осторожным: если с таким весом на плечах нога соскользнёт в щель между обломками, то вывихом ступни не отделаешься.
Следующим из дыма показывается Фергюссон. А дальшетёмно-серая махинанаш корабль, с бешеной скоростью засыпающий землю под собой гильзами. Да уж, такими темпами его скромный боезапас закончится совсем скоро, а это значит, что нужно спешить.
Голос Фергюссона в наушнике еле слышно за шумом двигателя, лопастей и выстрелов, я скорее угадываю: «Эхо и Танго на подходе, нужна помощь».
К моему изумлению, сквозь грохот прорывается женский голос: «Принято».
И в самом деле, из эвакуационного отсека выпрыгивает Като, пригнувшись торопится ко мне и ныряет под вторую руку Синасдурела?! Он же тяжеленный!
Тяну его на себяещё не хватало, чтобы обычная, не особо сильная женщина тащила двухметрового мутанта, но медичка ощутимо пихает кулаком мне в бок и кроит недовольную морду. Говорить что-либо в таком шуме не имеет смыслалично у меня уши болят вместе с головой, однако и без слов выражение лица у неё вполне красноречивое. Ну, как хочет.
Так, вдвоём, мы и проходим последние шаги до корабля.
Като первой забирается в эвакуационный отсек, ловит руку Сина итянет, твою ж мать, вообще безумная женщина! Пыхтит, рычит, но держит. Ясно, что поднять его, чтобы затащить внутрь, она не сможет в принципе, но всё ж таки удерживает, давая мне время тоже запрыгнуть на бортик.
Однако в этот момент вокруг сильно бухаетвзрыв совсем рядом, и меня прикладывает рёбрами о металлическую кромку. В последний момент успеваю зацепиться пальцами за неровность на полу и подтянуться, всё-таки забравшись внутрь.
Мы затягиваем Сина через бортик на корабль, Като что-то кричитскорее всего, не мне, а в микрофоня смутно различаю звуки, но из-за гула в голове они не складываются в слова. Зато взгляд цепляется за уже подготовленную медицинскую каталку. Следующая задача: затащить Сина туда.
Теперь пристегнуть ремни Палец всё соскальзывает с последнего фиксатораруки после выброса адреналина и перенапряжения дрожат, а Като уже шлёпает Сину на виски датчики анализатора. Утыкается в экран, на котором скачут цифры показателей.
Движение справа, на краю зрения. Фергюссон перемахивает через бортик и буквально влетает в отсекглаза безумные, на лице потёки крови и грязи, и я больше по губам угадываю: «Все на борту!».
Я было делаю рывок к выходукакое «все», там же ещё Малек был! но Фергюссон, продолжая движение, несётся прямо на меня, перехватывает за талию и буквально таранит к сиденьям для пристёжки. Хренасе его на адреналине растащило!
Со всей силы толкает меня на сиденьевообще-то мимо, в поясницу больно прикладывает металлом, а я съезжаю задницей на поли сам бухается на место рядом, одним рывком опускает крепления.
Бортик отсека поднимается, и корабль взлетает. Стойте, каталку-то не закрепили!
Я вскакиваю обратно. Пол под ногами тут же наклоняется, и это живо напоминает прошлое, несколько боев, когда пол арены вот так же раскачивался. Ничего, если я тогда удержалсяи победил, то и сейчас смогу.
Корабль крупно трясёт. Я допрыгиваю до середины отсека, но не успеваю поймать каталкуона проезжает мимо, волоча за собой Като: медичка вцепилась в поручень, но сил остановить эту металлическую дуру ей явно не хватает. Чёрт, в этой суматохе мы даже тормоз застопорить не сообразили!
Внезапно пол наклоняется в другую сторонукаталка едет обратно, и на этот раз я всё же хватаю поручень с другой стороны от Като. Нет уж, я не позволю Сину болтаться тут по всему отсеку!
Корабль сильно встряхиваетколени простреливает болью, и наклоняет. Като падает, скользя ногами по полу, окончательно повиснув на каталке. Мои руки дёргает так, что, наверное, суставы выбило: теперь я один держу весь этот веси каталку, и Сина, и медичку А если корабль наклонится ещё больше, то мы просто покатимся кувырком.
В отчаянии бросаю взгляд на Фергюссона. Нет, от него помощи ждать не стоит: вцепился в крепление своего сиденья и смотрит куда-то в пространство. Даже не замечает, что у него перед носом творится.
Руки дрожат, как натянутые канаты, но туткорабль наконец-то начинает выравнивается. Сзади, из-за моей спины, поручень перехватывает рукаЮхаса сразу можно узнать по лапам лишь чуть меньше моих.
Сразу становится ощутимо легче, и вдвоём мы уже приводим каталку в порядок: дотягиваем до её стандартного места у стены, по дороге сержант рывком поднимает Като на ноги, и я наконец-то дёргаю рычаг тормоза.
Теперь уже корабль ведёт себя спокойно. Уф, кажется, мы наконец-то свалили оттуда.
***
СПИСОК УЧАСТНИКОВ (звания без детализации) в порядке старшинства:
капитан Синхард Блэйк (Танго)ранен при первом взрыве
капитан связистов (Виски)в финале был на корабле, по возможности командовал всем этим хаосом
лейтенант Йозеф Баум (Дельта)погиб при первом взрыве
лейтенант связистов (Чарли)Ру сломал ему руки, в финале был в медкаюте
лейтенант Эрик Смит (Эхо)сеял хаос
сержант Юхасв финале был в кабине пилота, задерживая взлёт
рядовые:
Фергюссонв финале прикрывал Ру, легко ранен вторым взрывом
Малекв финале прикрывал Ру, погиб от второго взрыва
молчаливый связист (Ромео)в финале был на корабле, стрелял из корабельной пушки
медик (Альфа) и его брат (Джульетт)погибли при первом взрыве
глава 13. «Образцовая операция»
Тем не менее, корабль всё ещё маневрирует, наклоняется и мелко подрагивает, так что на этот раз пристёжка точно необходима.
Пока вожусь с креплениями, замечаю, что левый рукав противно-мокрый. Жгут развязалсянаверное, пока я каталку ловил, и ткань напиталась кровью. Проверяю рану: сам не ожидал, что разрезал настолько глубоко, но сейчас уже всё в порядке, даже корочкой покрылась. Как всё-таки хорошо иметь быструю регенерацию, а то не хватало ещё, чтобы посреди всей предыдущей суматохи я внезапно свалился от кровопотери.
Наконец-то можно осмотреться. Кроме Фергюссона и Юхаса места на пристёжке заняли двое связистовкапитан и молчаливый рядовой. Оба на меня не смотрят. Лейтенанта, которому я сломал руки, нет. Он тоже погиб?
Так повелось, что на обратном пути занимают те же сиденья, что и до этого, даже примета такая есть. И уж точно никто не сядет на опустевшее место. Сейчас их слишком много: нет не только лейтенанта связистов, но и Малека, Баума, а также двух братьев-рядовых. Если учесть, что Син лежит на каталке, занято только шесть мест, в два раза меньше, чем на пути сюда.
Меня аж трясёт от желания броситься к Синусесть рядом на пол, держать его руку, вслушиваться в сбивчивое дыхание, но вместо этого я покорно сижу у дальней стены. Разглядываю отверстия металлического пола. Ничего, он должен справиться.
Однако неожиданно ко мне подходят ноги, и над головой раздаётся низкий рык сержанта:
Лейтенант, поменяетесь со мной местами? Там движок, от вибрации голова болит. Здесь потише.
Я поднимаю недоумевающий взгляд на Юхаса, а рядовой связистов раздражённо фыркает:
Может, у тебя ещё пмс там? Тампоны не нужны?
Сержант, не отрывая взгляда от моего лица, бросает:
Заткни хлебальник. Так что, лейтенант?
Да уж, ну и «образцово-показательная операция» у нас получилась, осталось только передраться.