Выглядите замечательно!
Но вместо него генерал Смит смотрит на меня:
Кстати, капитан, мне удивительно, что вы не дали вашему помощнику хотя бы несколько уроков танцев. Я хотела его пригласить, но
Син, увлечённо вылавливающий шпажкой оливку с блюда, бросает:
Лана, вы же знаете, я всегда к вашим услугам. Особенно в танцах и всяком таком
Но она не отрывает взгляда от моего лица, только снова вздёргивает подбородок и веско произносит:
Я сказала, что хотела пригласить лейтенанта Смита. Однако он не умеет танцеватьэто определённо ваше упущение, и я подумываю выписать вам должностное взыскание.
Син замирает с бокалом в одной руке и оливкой на шпажке в другой и удивлённо тянет:
Генерал, вы бросаете меня ради моего собственного помощника?! Моё сердце разбито, и я никогда больше не смогу верить женщинам, так и знайте!
Лана Смит снисходительно фыркает, и её тон переходит от подчёркнуто официального к более простому, дружескомусловно маску сняла:
О, Син, я уверена, что каждая вторая в этом зале подтвердит по собственному опыту, что у тебя вовсе нет сердца.
Командир прочувствованно понижает голос:
Но тыне такая, как они все. Ты-то знаешь
Женщина снова запускает пальцы в волосы и накручивает прядь. Такое ощущение, что ей непривычен её внешний вид: и распущенные волосы, и это платье, и туфли на каблуках. То и дело переступает с ноги на ногу, будто они ей мешают.
Я знаю, что ты женат на своей работе. А потому предлагаю перейти к обсуждению проекта. Кстати, где Лев?
Я указываю в центр зала:
Танцует с дамой в зелёном.
Генерал Смит закатывает глаза и вздыхает:
Хорошо, обойдёмся без него. Кстати, может, ты наконец-то нас представишь?
Конечно. Младший лейтенант Эрик Смит, мой помощник. Генерал второй степени Лана Смит. Не беспокойся, Эрик в курсе твоих многочисленных заслуг.
Женщина тепло улыбается мне, затем возвращается к деловому тону:
Суть проста. Нам нужны таланты из генномодифицированных граждан. И для того, чтобы привлечь их в наши ряды, мы должны показать, что у нас безопасно, интересно и можно заработать. В связи с этим руководство предлагает вам двоим принять участие в рекламной кампании. Нужно будет дать несколько интервью, рассказать, что вы с детства мечтали защищать людей, и теперь служба даёт вам смысл жизни Такие всякие вещи. И ещё, конечно, нужно будет ненароком упомянуть, что у нас нет никакой расовой дискриминации, все равны
Не удержавшись, я мысленно шепчу Сину: «Если вы с детства мечтали убивать людейдобро пожаловать». Он не реагирует, только сосредоточенно кивает в ответ на вдохновенную речь генерала.
И говорит:
Мы не можем.
Она угрожающе рычит:
Синхард?!
Но командир поднимает ладонь, призывая дать ему высказаться.
Из-за несуществующей в нашей части расовой дискриминации Эрик вляпался в трибунал, а вместе с ним и япотому что не мог пройти мимо. Полагаю, именно поэтому генерал Сикорски не сообщил нам о проекте, а теперь так рьяно танцует подальше отсюда.
Я что-то такое слышала Два года назад? Это был ты?..
Ага.
Погоди, она распахивает глаза, так это что, с тебя все звёзды содрали?!
Син картинно раскланивается, и генерал Смит выдыхает:
Блядь Какого хера он мне не сказал?! И кто ты теперь?
Снова дополз до капитан-майора, но без выслуги.
Столько звёздона поражённо качает головой. Если бы захотел, мог бы уже генералом быть.
Но я не хочу, Син улыбается и поднимает бокал. Нахер вашу штабную скуку.
Женщина кривит лицо, выражая отношение к его легкомысленности, и продолжает задумчиво:
Ну и что делать? Я перед комиссией буду выглядеть форменной дурой.
Возьми других. Мы, конечно, самые фотогеничные, но ведь не единственные.
Там все хороши, генерал морщится, будто лимон съела. На любого что-то есть.
Что поделаешь, это армия, а не служба по спасению котят, Син взмахивает сырной канапешкой, подчёркивая свои слова. Мы суровые парни, боремся с мировым злом, террористами и вообще всякой шушерой.
Женщина саркастически бросает:
Ага, разносите всех на ошмётки, а штаб потом оправдывается перед прессой.
Син философски пожимает плечами.
Я решаюсь подать голос:
Может, кого-то нового? Провести агитацию локально, только в гетто, а когда придут желающиевыбрать наиболее надёжных и со всех сторон чистых. Будет «лицо кампании».
Генерал Смит задумчиво прищуривается:
Это вариант, она неторопливо осматривает меня сверху вниз. Повезло тебе, капитан, с помощником.
Син солидно кивает:
Не устаю себе это повторять. Теперь, когда вопросы решены, может, всё-таки осчастливишь меня танцем?
Женщина наконец-то отрывает от меня взгляд и без особого энтузиазма подаёт ему руку.
Они уходят в направлении танцплощадки, а в моём сознании раздаётся голос Сина: «Я отведу её подальше, а ты скажи Главному, что буря миновала. Пока он там до смерти не затанцевался».
глава 4. Как насчёт платья?
При виде внедорожника Сикорски на парковке я мигом вспоминаю про «дочкин репертуар» и стоит генералу завести двигатель, как музыка включается. Хм, а в этот раз она производит гораздо меньшее впечатление. Неужто я привык?! Может, на всякий случай уши заткнуть? А то, глядишь, понравится что-нибудь, захочется на досуге переслушать, а там недалеко и
В сознании раздаётся голос Сина: «Ты чего фыркаешь, как довольный кот?»
«Да что-то вспомнил, как ты ногти под тигра красил».
Он щурится предупреждающе: «Я и волосы красил, и что?»
«Ничего. Отлично смотрелся. Кстати, а где те кисточки?»
«У парторга. Это его».
«Надо ещё попросить. Или свои купить».
«Зачем?»
Показываю Сину образ: ощущение его возбуждения, когда я рисовал на нём тигриные полосы, и замечаю мелькнувшее удивление. Однако в этот момент генерал с переднего сиденья говорит, вновь на повышенных тонах, чтобы перекричать музыку:
Блэйк, мы там с Григоридзе обсудили, есть вариант устроить совместную вылазку. Пока это не подписано, но шансы велики, так что имей в виду. У них там свои заморочки, вы со Смитом тоже должны показать себя с лучшей стороны, чтобы было, о чём написать в прессе. «Слаженная работа двух отделений», «показательная операция» вот это всё. Подумай, кого взять, и обязательно хоть одного поприличнеес орденами, чтоб на фото, и чтоб пару слов мог связать.
Сделаем. А что за часть?
Четвёртый батальон. Скорее всего, связисты.
Столичные штучки? тут уж Син кривится с откровенным разочарованием.
Генерал уставляет на нас взгляд в зеркало заднего вида:
А нехуй было лезть под трибунал! Теперь скажи спасибо, что примазал тебя к столичным. Если всё будет нормально, получишь звезду.
Син выдаёт мысленное: «О, моя первая звезда. Снова».
Для приличия ждём ещё немного, но Главный молчит, так что Син продолжает прерванный разговор:
«Так что, ты и тогда меня подслушивал?»
«Я не специально».
«Ага, не пизди».
«Ну ладно Да, подслушивал! Просто было интересно». В отражении бокового стекла замечаю, что Син смотрит на меня, и опускаю голову ниже.
«И с какого момента ты меня слышал?»
«С начала».
«С самого начала?! И молчал? Я ж тебя хотел в психушку сдать!»
«Я знаю. Но смысл бегать по потолку, если я ничего не мог изменить?»
Пауза.
«Иногда я просто охреневаю от твоего фатализма».
«Привычка».
«Это дерьмовая привычка, и от неё пора избавляться. Теперь всё по-другому».
Син елозит на сиденье, словно бы нащупывая более удобную позу, ставит ногу ближе к моей и под этим прикрытием подбирается пальцами к моей руке. Легонько гладит.
«Кстати, спасибо за пиджак. Классный».
«Хм-м Выберем тебе что-нибудь ещё?»
«Хренушки, хорошего понемножку». Он снова быстро гладит мои пальцы и отсаживается обратно.
***
Я, конечно, напросился к Сину: очень уж не хочется идти в общий душ. К комфорту быстро привыкаешь.
Стоит нам зайти в комнату, как Син стягивает галстук со стоном облегчения, и тут же у него звякает сообщение.
О, Лана плотно за тебя взялась, уже номер спрашивает, он ухмыляется. Ты когда сбежал, она так тебя выглядывала, чуть шею не скрутила.
Такое ощущение, что тебя это радует.
А то ж! Такой красавчик, и весь мой, он подходит и, состроив восторженную физиономию, треплет меня по щекам. То-то обзавидуется! И кстати, можешь не врать, что она не в твоём вкусе, ты так усердно заглядывал ей в сиськи, будто там план операции нарисован. Хотя, конечно, они отличные.
Смущение неожиданно переходит в злость, и я отпихиваю его руки:
Ну, я так-то по женщинам.
Но Син только легкомысленно фыркает в ответ:
Да я вообще-то тоже.
Настроение окончательно падает ниже нуля.
Ну и поздравляю! Вот иди и трахни её сиськи! Ты и так чуть под неё не лёг прямо там.
Хорош психовать, он снимает пиджак и убирает в шкаф. Что мы оба по бабам, так это не новость, и что такого? Целыми днями смотреть на мужиков с квадратными мордами тоже заёбывает, тут хоть девушки красивые, в платьях
Горло сжимает горечью. Да впрочем, я знал с самого начала, что долго он со мной не пробудет. Что бы это для него ни значилослучайное увлечение или сознательный эксперимент, но вообще-то ему нравятся женщины, при этом даже не мутантки, а вполне обычные.
Син обнимает сзади, прижимается и мурлычет в ухо:
Может, вместо этих страданий ты наконец-то меня поцелуешь?
Уставившись на угол кровативсегда заправлена идеально, настороженно ворчу:
Заебал подслушивать.
Не отпуская, он обходит меня и заглядывает в лицо:
Тебя и подслушивать не надовесь такой понурыйулыбаясь, Син треплет меня по волосам. Такой придурок! Но я всё равно тебя люблю.
Конечно, придурок, я пихаю его кулаком в бок, потому что весь вечер пялился, как ты обжимаешься с девицами, а потом вообще ушёл со своей блондинкой! «Генерал Смит, вы так прекрасны в этом платье»
Он отпускает меня и начинает расстёгивать рубашку.
Да уж не пизди, что ты пялился на меня. Ты пялился на ту капдва в ахуенных трусах, при виде моего смущения Син ухмыляется: А? Подловил? Нехер тут!
Ну и пялился! я повышаю голос. Зато я не лапал её за жопу, как тысвой гарем!
Однако он совершенно спокоен:
Может, и стоило бы. А то по ходу у тебя спермотоксикоз.
От такой наглости мне окончательно сносит крышу, и я угрожающе рычу:
Какого хера всё это значит?!
Изучающе глядя мне в лицо, Син продолжает тем же рассудительным тоном, за который так и хочется в зубы дать:
По-моему, это очевидно. Ты соскучился по девочкам. И я, кстати, тоже.
Мысли окончательно путаются в клубок, и единственное, что я понимаю, он хочет всё закончить. Ярость тает, оставляя внутри лишь пустоту.
Ладно. Я разворачиваюсь и иду к выходу, но Син догоняет в прихожей и крепко обхватывает, удерживая.
Так, что это за морда? И куда ты попёрся?
Отвали, для приличия дёргаю плечом, но нет настроения ни серьёзно вырываться, ни вмазать ему по заслугам.
Хер тебе. Ты меня вообще не слушаешь? он пытается заглянуть в лицо, но я отвожу глаза. Нет, серьёзно. Ты слышал, что я сказал? Я люблю тебя.
Я не понимаю, чего ты хочешь. Сначала говоришь одно, потом другое
Блядь, да сколько можно?! Я и так не умею такую херню говорить, а ты меня не слушаешь! он прижимается ко мне лицом и бормочет: Что, ничего не ответишь? Ну, типа, «Я тебя тоже». Или «Син, ты такой классный, лучше всех». Мм?..
Несмотря на растерянность и смущение, и в самом деле нужно ответить. Что бы ни было у него со всеми девицами мира, но такими словами он не разбрасывается. Если сейчас промолчу, второго раза не будет.
Так что я собираюсь с духом, несколько раз облизываю губы и наконец всё-таки выдавливаю:
Я тоже.
Во-о-от, так-то лучше, Син расплывается в зубастой улыбке.
Да уж заебись как хорошо. Кто только что сказал, что соскучился по девочкам?
Почувствовав, что я больше не рыпаюсь, он легко чмокает меня в губы и тянет обратно в комнату.
Я. Зачем отрицать очевидное? И если ты будешь честным, то скажешь о себе то же самое.
Ну Допустим.
Ну так и нормально. Что б тебе не сходить на свидание с Ланой? Она дамочка мироваяхоть в койку, хоть в разведку.
И типа что? Тебе вообще похер?
МмСин задумчиво вытягивает губы трубочкой. Да нет. Но если ты скажешь, что я для тебя важнееи отпустишь на вечерок в «Каталину», то я это переживу.
Я запускаю руки под его расстёгнутую рубашкуСин отвлекается от переодевания, обнимает в ответ, вожу пальцами по спине, обдумывая это странное предложение. Собственно, для меня всё «странно»: и наши с ним отношения, и то, что я с чего-то дался Лане Смит, и сама мысль, что хоть кто-то может сказать мне, что любит. До недавнего времени всё это было из области чудапримерно как если бы я вдруг научился летать.
Ты давно её знаешь?
Ага. Она у нас в учебке преподавала. Роскошная женщина! он мечтательно закатывает глаза. Когда берётся за зенитку, можно кончить на месте
И часто ты с ней кончал? против воли снова срываюсь на ворчание.
Син ухмыляется:
Ну, было дело. Но давно и травой поросло. А кстати об этомЕго руки сползают с моей талии ниже. Сейчас моя очередь, я точно помню
От его рокочущего тона и крепких пальцев, мнущих мою задницу, вся тоска-печаль окончательно вылетает из головы. В конце концов, если сейчас он здесь и хочет меня, какое мне дело до прошлого или даже будущего?
Так что я обнимаю его за шею и тянусь к губам Но Син коротко отстраняется:
Лучше сразу скажи, если будешь кусаться.
Не отрывая жадного взгляда от его губ, шепчу:
Не будуно он по-прежнему не даётся, и я просительно повышаю голос: Ну ладно тебе, я же извинился!.. Ну случайно же!..
Обещаешь? Син улыбается.
Обещаю! я уже рычу и дёргаю его к себе. Иди сюда!
Целую, честно стараясь быть аккуратным, и стаскиваю с него рубашку. Чёртова привычка, так и требует схватить зубами! Трудно переучиться, когда всю жизнь только кусался и ни разу не целовалсякак-то не до того было. Когда все вокруг видяти комментируют, что ты там делаешь с «мясом», которое затолкали в твою клетку, нежничать нельзя. Да с ними и не хотелось. Отупевшие существа без надежды на будущее. Такие же, как и мы. Только клетки у нас были разные, а суть одна.
Картинки из прошлого заслоняет шёпот в голове: «Эй Этого больше нет. Может, вернёшься ко мне?». И я, запнувшись на мгновение, возвращаюсь. Всякий раз меня удивляет, что Сину удаётся вытащить меня из этого дерьма. Когда он обнимает вот так крепко, я чувствую себя в безопасностив его руках, в его сознании, в его стальной уверенности, что всё будет хорошо.
«В душ?»
Не отрываясь от его губ, согласно мычу, и Син тянет меня в сторону ванной, на ходу обхватывает талию поудобнее И поднимает?! От неожиданности тут же его отпихиваю, бухнувшись ногами обратно на пол, и он обиженно ворчит:
Что? Я тут понял, что соскучился по этому ощущению. А ты и к девочкам ревнуешь, и сам не даёшься!
Может, мне ещё платье надеть, чтоб ты меня на руках таскал?
НуОн спускается пальцами по моей спине, вдоль позвоночника. Тебе бы, может, и нормально было.
Чего?! Я погляжу, тебе от «девочек» совсем крышу снесло?
Син ухмыляется, наклоняется к шее и проводит носом, шумно втягивая воздух.
А что, ты не хочешь быть моей девочкой? Мм?.. бормотание перемежается с тяжёлым дыханием. Прям совсем не хочешь? Ну-ка, иди сюда
Ладони снова сжимают мою задницу, а потом ныряют сзади между ног, и Син упорно тянет меня наверх. На него.
И хоть это как-то глупо, но Ладно, забавно, так что я поддаюсь. Он подхватывает меня под бёдра и через пару мгновений всё же поднимаетхренасе, я вообще-то не такой уж лёгкий! Приходится склонить голову как можно ниже, чтобы не задеть потолок. Пару мгновений Сина ведёт, но затем он находит точку равновесия и запрокидывает ко мне довольную раскрасневшуюся физиономию, подставляя губыя, конечно, целую, но давясь от смеха. Что за придурок!
Прикосновения мягкие, но в голове раздаётся: «За придурка сейчас ткну тебя мордой в потолок, будешь знать».
«Лучше пойдём в душ, и ткнёшь мне что-нибудь другое».
«Тоже вариант».
Син делает шаг. Второй. Вот теперь уже тяжело сопит. Я опасливо кошусь на дверной проём.
Не пройдём.
Голову наклони.
Да я уже наклонил!
Щас всё будет! Главное, держись.
Он аккуратно примеряетсяи мы всё же минуем проём, только косяк смазывает меня по плечу.
Но дальше Син раздумчиво замирает перед узкой дверью в ванную и в итоге нехотя тянет:
Ладно, слезай, я там точно на кафеле наебнусь.
Душ, конечно, микроскопический, особенно для двух мутантов, но впритык поместиться можно. Главный его недостатокне размер, а отвратительная звукоизоляция. Гораздо хуже, чем в комнате, поэтому разговаривать здесь можно только шёпотомили мысленно, как в нашем случае, если не хочешь делить свою личную жизнь с двумя соседями. Даже интересно, чем руководствовались инженеры, когда это придумывали. Типа, один предложил: «Давайте сделаем по-настоящему совмещённый санузелчтоб если кто из бойцов захочет поссать, все соседи были в курсе», а прочие: «Отличная идея, это сплотит коллектив!»