Даниэлла, прорычал он. Где ты была?
«Ври, сказала она себе. Не говори ему, где ты была».
Я она запнулась, не могла врать отцу, но и не хотела рассказывать, где была.
Он поднял руку, чтобы заткнуть ее.
Я хочу слышать только правду.
Даниэлла с щелканьем закрыла рот. Она скрипнула зубами и смотрела на него как можно увереннее.
Если он хотел правду, то она будет молчать. Его реакция на вопрос о Жути был угрозой. Он убьет ее, если узнает, где она была.
Ее отец встал. Он вдохнул и убрал руки за спину. Его медленные шаги были хуже бега на нее. Он знал, что поймал ее. Она никуда не могла уйти, и никто не поможет ей в этом кошмарном замке.
Он встал перед ней и расцепил руки. Его пальцы побелели от того, как он сжимал их. Он сжал ее челюсть так, что слезы выступили на ее глазах.
Дочь, прошептал он. Я тебя люблю, разве ты не знаешь? Твое отсутствие ранит мое сердце.
Она не верила его словам. Ребенок в ней хотел верить отцу. Ребенок хотел сжаться в его руках и прошептать: «Папа, прошу, прогони кошмары».
Но ее отец не любил ее. Никогда.
Она не ответила, и он сжал ладонь. Он сжал так, что заболела челюсть. Он прижимал ее щеку к зубам, и кровь проступила во рту.
Я спрошу еще раз, сказал он. Где ты была, Даниэлла?
Он будет рад, если она не ответит. Ей нужно было время убедить ее отца, что она не занималась плохим. Ей нужно было решить, что сделает его счастливым.
Даниэлла не была готова к этому разговору. Она была так сосредоточена на Жути, что не дала себе продумать разговор с отцом.
Все еще молчишь? спросил он. Он сжал еще сильнее, и она заскулила. Вот так. Ты слишком похожа на мать.
Он толкнул ее к двери. Она ударилась об дверь с грохотом. Ее плечо врезалось первым, а потом и голова, в ушах звенело.
Она не могла думать. Ее отец не ранит ее. Она была кронпринцессой, никто не мог видеть ее с синяками на лице. Но он ударил ее.
Ладонь дрожала, она коснулась головы. Кровь появилась на пальцах. Ее лоб был рассечен об узор на двери.
Отец? прошептала она. Даниэлла показала ему дрожащую ладонь с алыми пальцами.
Он смотрел на нее со смятением пару мгновений. Отпрянул на шаг с дрожью и покачал головой. Словно так мог прогнать то, что с ней сделал.
Только ее из детей он не ранил. Не пускал кровь, хотя много раз ломал ее уверенность.
Нет, прошептал он. Никто не может это видеть.
Отец, больно.
Тихо, прошипел он. Никто не может знать, что тебя трогали, слышишь? Целители осмотрят твою голову. Все хорошо.
Она этого не ощущала. Она не могла смотреть на него. Голова, казалось, раскалывалась, словно расцветающий бутон розы. Но в ее голове не было лепестков. Только кровь.
Ты в порядке, повторил ее отец. Стража!
Страж, который привел ее, открыл дверь, задел плечо Даниэллы, и она упала на колено. Комната кружилась. Синий ковер был словно над ней, хотя прижимался к щеке. Она ощущала мягкость кожей, и это резко отличалось от ладони отца на ее лице. Он все еще трогал ее голову?
Нет, это был страж. Он стоял на колене, пытался поднять ее голову.
Ваше величество? он словно спрашивал, но она не знала, что именно.
В ее комнату, ответил ее отец. Никто не должен ее видеть. Приведи целителя, которому можно доверять.
Страж говорил не с Даниэллой. Это было понятно. Ее отец не хотел, чтобы ее видели такой.
Да, Ваше величество.
Ладони просунулись под ее коленями и спиной. От странного ощущения полета желудок мутило, и она подумала, что ее стошнит.
«Я могу идти, хотела сказать она. Я могу сама дойти до комнаты, хватит меня трогать».
Но она не могла говорить из-за головной боли.
А потом она оказалась в своей комнате, кто-то еще трогал ее. Тыкал ее голову.
Хватит, прошептала она. Во рту пересохло. Больно.
Никто ее не слушал. Или не хотел отвечать. Тот, кто это был, прижал ткань к ее голове, плотно обмотал, заставил ее выпить чай. Она чуть не захлебнулась на вдохе, потому что целитель не давал дышать. Он заставил ее выпить гадкую смесь и ушел без слов.
Даниэлла не знала, как долго лежала в кровати. Она знала лишь, что голова болела, и она не могла сосредоточиться.
Или могла?
Когда она смогла думать сквозь боль, она вспомнила медитации. Как отвлечение от ситуации могло помочь в бою. Может, это помогло бы ей и сейчас.
Она сосредоточилась на дыхании. Вдох и выдох.
Боль ослабевала. Она смогла сосредоточиться не только на биении сердца в голове. Боль еще была там. Ничто не могло ее убрать, но Даниэлла могла думать не только о том, что сделал ее отец.
Она открыла глаза. От света хотелось кричать, но она отогнала это. Она была в замке. Ее комната была лишена удобств. Только кровать и шкаф остались. Даже зеркала пропали.
Прислушавшись, она уловила скрип кожаной брони и звяканье металлических пластин. Стражи были у ее двери. Не меньше двух, потому что один говорил, пока другой кашлял.
Ее отец не рисковал в этот раз. Кто-то заметит, как она уходит, куда бы она ни пошла.
Это было хуже плети. Ее заперли. Она застряла в башне, и никто не мог ее вызволить.
План. Ей нужен был план, или она сгниет тут, пока отец не отыщет того, кому согласится передать королевство. Скорее всего, кого-то старого. Того, кто будет держать ее в башне как племенную кобылу.
Ее горло сжалось, ее словно душили. Даниэлла села в кровати. Она сжала голову руками, притянула колени к груди.
Решай, прошептала она. Даниэлла, нельзя остаться тут и умереть.
Окно ее комнаты загремело. Ветер бил, близилась буря. Она была рада, что стихии подражали ее эмоциям. Она проиграла, устала, была растеряна.
Окно снова загремело. Но в этот раз не ветер тряс стекло, а по окну что-то стучало.
Она сглотнула, подняла голову и увидела монстра за окном.
Она не узнала Жуть снаружи. Она отличалась от остальных. На лице не было носа и ушей. Это существо было страшнее всех, кого она видела, и оно было тут неуместным.
Такое чудище было ожидаемо увидеть в лесу. Это было существо, которого боялась ее сестра.
Вид Жути у ее дома сделал существо более пугающим. Оно должно было оставаться под землей со своими, а не быть в ее роскошном мире, где слова были опаснее оружия.
Существо постучало когтями по окну. Улыбка на его лице добавила Даниэлле страха. Даниэлла хотела спрятаться под одеялом. Укрыться с головой и сделать вид, что монстра снаружи не было.
Существо закатило глаза и подняло что-то в руках. Покрывало скрывало нечто, похожее на меч.
Меч.
Даниэлла выскочила из кровати, путаясь в одеялах. Она добралась до окна и открыла его. Она убедилась, что окно не стукнуло по стене, чтобы стражи не слышали ее.
Жуть протянула сверток.
Тебе.
Спасибо, она едва дышала от радости и боли. Не стоило сюда прилетать. Тебя могут увидеть.
Боишься запятнать репутацию, принцесса? спросила Жуть.
Даниэлла покачала головой.
Нет. Боюсь, что тебя попытаются сбить с неба.
Жуть нахмурилась.
Людям плевать на безопасность Жути.
Мненет, она выдерживала взгляд существа, пока оно не тряхнуло головой и хлопнуло крыльями.
Даниэлла смотрела, как темный силуэт пропадает вдали. Она хотела бы себе крылья, чтобы улететь. Она пропала бы навеки.
Меч в ее руках был тяжелым. Она теперь могла защитить себя, хоть и не знала, как правильно этим пользоваться. Неожиданность была на ее стороне. Если ее отец придет в комнату, она спрячется за дверью и пронзит его мечом.
Это была лишь мечта. Весь замок оттащит ее в подземелье. Или ее убьют за то, что она убьет их любимого лидера.
Любимого.
Ее отца любили, потому что он создал процветающее королевство. Его народ не знал, что он сделал со своими детьми и женой. Им было все равно. Пока он делал народ счастливым, кому было дело, что королевичи страдали?
Ткань с тихим шелестом упала с меча. Он был простым. Кожаные ремешки обвивали рукоять. Простой металл, никаких узоров. Короткий тонкий меч с острым лезвием.
Даниэлла подняла его и смотрела на свое отражение. Однажды она искупает этот меч в крови.
ГЛАВА 15
Одна неделя. Через неделю ее голова перестала болеть. Неделя тишины и скуки, удушающей ее.
Она не могла покинуть комнату. Стражи постоянно были у двери. Входили только слуги с едой или помыть ее. Им приказали не говорить с ней.
Даниэлла говорила с ними, хоть они и не отвечали. Она рассказывала им истории, как ее мать рассказывала ей. О лесе, существах в нем, и как магия текла в ее крови как вода в реке.
Когда слуги пришли в последний раз, она слышала, как они шептались перед тем, как повернулся ключ.
Безумие ее матери передалось принцессе, шепнул один. Она говорила на разных языках! Герта сказала, что она говорила о монстрах. Печально. Бедняжка.
Пусть считают ее безумной. Не важно. Только так она могла отомстить отцу, не ухудшив наказание. Пусть королевство думает, что безумие подкосило их любимую принцессу.
Как было с их королевой.
Ключ снова повернулся, но она не могла представить, кто вошел. Для еды и купания было неподходящее время.
Даниэлла приготовила себя к тому, что могло последовать. Ее отец не остановится, чтобы сломить ее. Молчание не работало. Может, он хотел ухудшить ее жизнь.
Но это был не ее отец или страж. Вошел Мило.
Он был без корсета, и его тело выглядело странно. Словно он не был собой.
Я понимаю, что ей нельзя выходить, дураки. Я ее брат, а не актер, Мило хлопнул дверью и скривился.
Она не могла поверить, что он был тут. Она отбежала от окна и бросилась в его руки.
Ох! выдохнул он. Мило обвил ее руками и сжал. Даниэлла. Выглядишь ужасно.
Она и чувствовала себя ужасно. Целитель снял повязку, но красный порез и лиловый синяк все еще было видно. Она скучала по леггинсам. Слуги наряжали ее в платья, и она ощущала себя куклой, а не женщиной.
Голубой корсет сжимал ее ребра. Длинные юбки были от руки расписаны серебряными снежинками, но плотная ткань была тяжелой и волочилась по полу. Даже тонкие рукава пропускали прохладный воздух, и ее кожа мерзла. Весь наряд был создан, чтобы она ощущала неудобства.
Прости, что я такое натворила, прошептала она в его грудь, голос был сдавленным от слез. Я не знала, что это так разозлит отца.
Не нужно объяснять мне.
Нужно, она знала, что означало, когда ее отец был в гневе. Ее сестры и брат страдали сильнее всего.
Даниэлла, можешь хоть мне сказать, где ты была?
Печаль хлынула на нее, словно стеклянная бутылка разбилась об голову.
Он тебя послал, да?
Нет! ее брат вздрогнул, словно она ударила его. Я бы не делал грязную работу, даже если бы он угрожал мне смертью. Ты знаешь, что я лучше этого.
Да. Он не был Дианой, идущей за их отцом как деревянный солдат. Она не должна была обвинять его.
Вздохнув, она села рядом с ним на кровати и взяла его за руку.
Прости.
Я спрашиваю не для него. Для себя, Мило переплел пальцы с ее. Кольцо на его большом пальце впилось в ее пальцы, напоминая, что он был собой. Я просто хочу знать, куда ты уходишь. И все. Я хочу знать, что ты в порядке.
В порядке, Даниэлла улыбнулась, и ей стало легче. Я не могу сказать, где я была. Но я в безопасности и пытаюсь спасти нашу семью от нашего коварного отца.
Он смотрел в ее глаза, пытаясь понять, врала ли она. После долгой минуты Мило кивнул.
Ладно. Пока ты в безопасности и счастлива, я помогу тебя еще раз уйти.
Мило, я не могу тебя просить
Прошу, хватит, перебил Мило. Мы знаем, какая хрупкая наша свобода. Я знаю, как тебе выйти. Если это мужчина, сможешь попрощаться. Если что-то еще он пожал плечами. Может, ты поймешь, как продолжить без ведома отца. Если я могу помочь, я готов.
Она могла вернуться к Жутям. Они выслушают ее, может, даже помогут.
Но она не могла просить их прилететь сюда. Диана уже сказала, что они воевали, это означало кровь и смерти. Жути не могли лезть в жизни королевичей.
Они могли лишь научить ее сражаться. Она перерезала бы горло отца, если бы знала, как.
Даниэлла кивнула.
Это лучший способ спасти семью, Мило. Я знаю, что делаю.
Ее брат кивнул на ее шкаф.
Сзади кнопка. Слуги так шпионят за всеми нами. В стенах замка скрыты коридоры.
Как слуги смели шпионить за аристократами? Но она знала, что слуг и спросили бы, если бы хотели узнать о ней и ее сестрах и брате. Их сплетни всегда были верными.
Дверь к ее побегу и свободе, но ей придется оставить брата и сестер. Снова.
Вина воевала с ее жаждой свободы. Она смотрела на шкаф, взглянула на брата.
А если отец придет за мной? Комната будет пустой, и он все поймет.
Он не придет. Только слуги войдут, Мило сжал ее пальцы. Я посплю в твоей кровати. Я хочу хорошенько поспать. Никто не поймет, пока я сплю.
Часть напряжения в ее плечах пропала. Он все продумал, да? Ее брат становился на ее глазах мужчиной. И хорошим.
Даниэлла обняла его. Она сжала его, словно видела в последний раз.
Спасибо, шепнула она в его шею.
Просто сделай то, что должна, Даниэлла. У тебя лишь один шанс. Я не знаю, что будет дальше.
Она надеялась, что будущее было светлым и счастливым. И там их отец не нависал на них с ожиданиями и болью.
Она сжала его еще раз, задрала юбки и прошла к шкафу. Даниэлла открыла дверь, нащупала кнопку и нажала. Панель сзади шкафа открылась, тихая и смазанная.
Она оглянулась на Мило. Он даже не смотрел на нее. Он снял тунику и натягивал ее ночную рубашку через голову.
Она хотела думать, что он вживался в роль, но знала, что Мило было уютнее в женской одежде, чем в мужской. Он не хотел быть женщиной, это он ей уже объяснял. Просто женская одежда ему больше подходила.
Если бы он не был королевичем, жизнь была бы сложнее. А так он вдохновлял аристократов менять моду их мира.
Я горжусь тобой, прошептала она и прошла в скрытые коридоры замка.
Даниэлла знала, куда идти, хоть приходилось ориентироваться в стенах. Крыло слуг было людным в это время. Люди днем ходили обедать и работать. В толпе можно было скрыться. Стражи будут заняты, и ей нужно было лишь найти плащ и затеряться в толпе.
Пока ее платья не будет видно, Даниэлла сможет выбраться.
Она вышла из скрытых коридоров через комнату слуг. В ней никого не было, многие ушли готовить обед. Времени оставалось мало.
Плащ висел неподалеку, длинный, поеденный молью. Он идеально подходил, чтобы скрыть ее.
Она надела капюшон на голову и старалась не вдыхать плесневелый запах. От ткани воняло.
Она выскользнула в коридоры, где все слуги уходили для полуденного отдыха. Она пошла за группой болтающих громких женщин. Стражи не остановят их. Иначе придется слушать их часами, прежде чем женщины отпустят их.
Даниэлла не слушала разговор, пока не уловила свое имя.
Крупная женщина впереди с кудрявыми волосами как у пуделя сказала, хихикая:
Слышали? Принцесса Даниэлла безумна! Как ее мать.
Нет, перебила женщина рядом с ней, высокая и худая, как деревце. Не глупи. Мы знали ее всю жизнь, и в ней не было ни капли безумия.
Говорит о монстрах в лесу и магии в венах? Милая, она безумна, как ее мама.
Даниэлла улыбнулась. Ее план сработал. Она смутила отца, слух уже разошелся.
Высокая служанка рассмеялась.
Думаю, она всех вас обманула! Она не безумнее нас с тобой. Помяни мои слова, эта девочка еще не все показала.
К счастью, другие служанки не слушали ту, что пыталась разрушить план Даниэллы. Она хотела зажать рот женщины рукой.
«Тихо, сказала бы она. Ты ничего не знаешь».
Они подошли к страже, и сердце Даниэллы колотилось. Двое мужчин у ворот были высокими и широкими. Они прищурились, глядя на проходящих, заглядывая в тени капюшонов.
Она сглотнула и сжала кулаки. Она могла только прятаться за служанками, надеясь, что ее план сработает.
Они подошли к страже, и женщины стали громче. Они привлекали к себе внимание!
Но стражи даже не посмотрели на них. Они закатили глаза и пропустили женщин.
Идите, сказал страж с веселым юмором в голосе. Не устраивайте беды в деревне, дамы!
Блондинка рассмеялась, покачивая грудью.
О, Герольд, ты знаешь, что я веду себя плохо!
Так служанка очаровывала стражей? Даниэлла была рада, что плащ скрывал отвращение на ее лице.
Очарование дамы сработало. Страж смолчал и проводил ее взглядом.
Даниэлла ощущала смущение из-за своего худого тела, плоской груди и мышц. Мужчины хотели женщин с пышными формами? Падать ночью на мягких женщин?