Как бы плохо ни было, резонно возразил клирик, а может быть еще хуже. Ну, мы пришли, наконец-то. Здесь вы будете жить. И советую вам завести себе приятельниц и подруг, если хотите выжить.
***
В темном помещении, куда провел ее клирик, было тихо, только слышалось сонное дыхание. От отчаяния у Новы из глаз брызнули слезы, потому что по запаху спертого воздуха, самых дешевых дрянных духов и бобовой каши она поняла, что ее определили жить с рабынями, на самый нижний уровень. Подсвечивая себе фонарем, который он взял у охранника, клирик проводил Нову до закутка со свободной лежанкой, отдернул занавеску, отделяющую спальное место ото всего остального помещения.
Теперь тут ваш дом, маленькая госпожа, чуточку печально произнес клирик. Вот ваша одежда, переоденьтесь, он указал на грубый бесформенный балахон, лежащий на тощем тюфяке, на котором мне теперь предстояло спать. И постарайтесь отдохнуть.
Клирик ушел; а Нова поспешно избавилась от промокших насквозь тряпок и кое-как натянула уродливый балахон рабыни. В сонной темноте девушке удалось кое-как согреться, она прикрыла глаза и дрема навалилась на нее. Несмотря на потрясения этого дня, на унижения, при воспоминании о которых из глаз ее начинали литься слезы, Нова все же задремала, чутко вздрагивая и просыпаясь от каждого звука.
Сон перемешивался с явью, и Нове казалось, что зловещие голоса, шепчущие все громчевот она, вот она, вот она! снятся ей, до тех самых пор, пока сильные руки не ухватили ее за руки и за ноги, а чья-то ладонь грубо зажала рот, не позволяя крикнуть. Ужас кипятком окатил нервы, Нова почувствовала, как ее вытаскивают из ее темного закутка, из ее убежища, и спешно тащат, тащат, брыкающуюся и извивающуюся, душат, не позволяя ей проронить ни звука.
Первой мыслью Новы было то, что за ней тайком явились люди Короналя.
«Передумал! в истерике и панике думала Нова, чувствуя, как по горящему от страха и стыда лицу льются целые потоки слез. Решил все же исполнить свою угрозу! Подлый мерзавец! Ты же обещал! Трусливое чудовище!»
Попалась, сучка! шипел кто-то радостно и зло в темноте, подтверждая догадку Новы, и хлесткие удары один за другим обрушились на ее лицо, руки, грудь, словно бьющий хотел выместить на ней скопившуюся за много лет обиду или досаду. Прекрати дрыгаться, девка, не то отведаешь палки!
Глава 4
В огромном зале, подвешенное в пустоте, парило громаднейшее зеркало в раме из причудливо переплетенных сучьев мертвого, выбеленного солнцем и водой. Нове, которую грубо кинули на пол, показалось, что вместо стекла в раме бурлил водоворот, и она, лишь однажды глянув в него, в страхе отпрянула от жуткого завораживающего зрелища. Казалось, медленно движущаяся вода затягивает, высасывает душу, и уносит ее в черную бездну.
Молодой Корональ был здесь; его руки плавно двигались по воздуху, Корональ своими пассами заставлял раскручиваться этот чудовищный поток, чуть касаясь бурлящей воды длинными чуткими пальцами, и на миг Нове показалось, что он вызывает Духа Воды, чтобы принести ее, Нову, ему в жертву. От страха девушка истошно закричала и забилась в панике, извиваясь в крепко удерживающих ее руках, но крепкая оплеуха, отвешенная ей стражником, заставила ее замолкнуть.
Корональ обернулся к Нове. Его красивое недоброе лицо сияло, ликующий взгляд был страшен.
Я нашел его, посмеиваясь и торжествуя, пояснил Король. Я наконец-то поймал его, я знаю, где он скрывается!
Кого, Ваше Величество!? простонала испуганная девушка.
Твоего отца. Упрятавшегося в нору труса посмотрим, осталось ли хоть немного огня в его крови и хоть капля храбрости в его сердце! Согласится ли он обменять свою никчемную жизнь на твою? Будет ли он готов ответить передо мной за совершенное зло?
Острым, как бритва, ножом Корональ безо всякого сожаления чиркнул по щеке девушки, и Нова вскрикнула от боли, когда из пореза поползли красные капли крови.
Не жалей свою красоту, цинично усмехнулся Корональ. Она тебе никогда не понадобится. Ты принадлежишь мне, и только мне, и твои прелести меня не трогают.
Он попробовал на вкус ее кровь, лизнув окровавленное лезвие хищно и медленно, смакуя каждую каплю, и снова улыбнулся страшной, сияющей улыбкой.
Он был так близко от трепещущей девушки, что она ощущала аромат морской свежести, исходящий от его длинных черных волос и от его шелковой богатой и красивой одежды. В его смеющихся глазах было торжество и жажда мести, это Нова поняла совершенно отчетливо, и потому заскулила, суча ногами от страха.
Что? спросил Корональ тихо и интимно, понизив прекрасный голос до шепота, внимательно рассматривая девушку, упиваясь страхом в ее глазах. Страшно? Ты же понимаешь, что я могу выпустить из тебя кишки на глазах у твоего отца? Ты знаешь, сколько моих родных погибло таким образом?
Нет, прошу! заверещала Нова, но он не слушал ее. Резко ухватил ее за волосы, запустив всю пятерню в золотые пряди, толкнул ее к вращающемуся жуткому зеркалу, не выпуская рыдающую девушку, и легко взмахнул ножом, стряхивая в жадную воду каплю крови девушки.
Водоворот закрутился сильнее, воды расступились, и Нова увидела своего отца.
В королевской охоте он уцелел, ушел от погони. В нем было еще много сил и магии, и он рассчитывал скрыться, спрятаться, но молодой Корональ оказался сильнее. Он сумел отыскать его, рассмотреть в магическом зеркале.
Приветствую тебя, Низвергнутый, произнес Корональ с обаятельной улыбкой, так не вяжущейся с тем, что он делала он рывком поднял залитое лицо девушки, чтобы старик-отец как следует разглядел напуганную дочь. Как поживаешь? Много воды утекло со времени нашей последней встречи. Многое изменилось. Ничего не хочешь сказать мне?
Корональ потянул рыдающую Нову за волосы, заставив ее подняться с колен и встать рядом с собой. Девушка, обмирающая от ужаса, ощутила его дыхание на своей щеке, увидела его холодные глаза, с интересом изучающие ее искаженное от страха лицо, каждую черточку, пристально и жадно. Казалось, он упивался ее страхом, черпал в нем свою силу, и оттого вода в волшебном зеркале бурлила все сильнее, заливая и искажая лицо старого Короналя.
Нова! вскрикнул огненный маг слабым голосом. Плачущее лицо девушки было прямо напротив его лица, и Нова увидела, как дрожат губы отца.
Твоя кровь, старик, прошептал Корональ страстно, так, что Нова услышала, как загудело пламя в ее крови, отвечая покорностью на призыв молодого повелителя. Твоя дочь у меня. Игрушка, которую я взял себе на потеху. Невинная девственница, сохранившая честь. Честь твоего имени, старик. Она хотела бы стать хорошей женой, в голосе Короналя послышались издевательские нотки, и верной подругой! его голос загрохотал, как лопающиеся льды, обрушивающиеся в океан. Но я не дам ей такой возможности, старик. Она достанется мне. Я обесчещу ее и весь твой род. Я буду делать с ней такие вещи, что у нее кожа со стыда сгорит на лице.
Грязный извращенец! вскипел старик, и Корональ игриво погрозил ему ножом.
Нет-нет-нет, протянул он медовым, ласковым голосом, крепче перехватив вопящую от страха девушку за волосы и острым блестящим лезвием проводя по грубой ткани ее платья, медленно распарывая одежду Новы от горловины до самого пояса. Никаких оскорблений, старик. Иначе
Молочно-белая грудь девушки выскользнула из разреза на ткани, Корональ грубо ухватил ее, сминая в своих пальцах нежное девичье тело. Старик задохнулся от ярости, наблюдая, как пальцы Короналя безжалостно крутят соски на лилейно-белой груди всхлипывающей девушки.
Я могу порезать глубже, произнес Корональ. Его жадные бессовестные пальцы отпустили сосок девушки с явной неохотой, ладонь его скользнула ниже и легла на часто вздымающиеся ребра. Вот здесь!
Толчок его пальцев, хоть и не болезненный, однако, такой быстрый и страшный, заставил Нову вскрикнуть. Если б Корональ повторил его ножом, он достал бы трепещущее сердце
А могу, продолжил Корональ неспешно, разукрашивать всю ее кожу алыми узорами день за днем что скажешь, старик?
Нова униженно поскуливала, пытаясь прикрыться, но Короналю это не понравилось. Ее робкое сопротивление разозлило его, и он, ухватив за ворот ее платья, рванул его, раздирая, обнажая девушку по пояс.
Оставь ее прохрипел отец, слушая рыдания Новы.
Побольше уважения! прогремел Корональ. Я не слышу его в твоих словах!
Прошу, униженно опустив пылающие глаза, произнес огненный маг, Ваше Величество Не причиняйте ей вреда.
Уже лучше, холодно ответил Корональ, усмехнувшись.
Она не виновата в ни в чем не виновата! горячо продолжил огненный маг. Она была всего лишь ребенком
Корональ склонил голову и брезгливо поморщился, словно от зубной нудной боли.
Ложь, протянул он. Ты тоже будешь убеждать меня, в его голосе послышался грохот разбивающейся о скалы в белую пену волны, что у меня не о чем спросить больше, кроме как за свою иссеченную шкуру? Я все знаю, старик. Я разузнал твоем преступлении сразу же, как взошел на трон.
О чем ты, прошептал старик помертвевшими губами.
О моей семье, ответил молодой Корональ. В его глазах плавала ненависть, он был одержим, пьян ею. Ты помог уничтожить их всех. И все они ни в чем не провинились перед тобой, как и твоя дочьпередо мной, голос его дрогнул, но Корональ быстро взял себя в руки. Поэтому я предлагаю тебе сделку. У меня нет особого желания пачкать руки в крови невинных, хотя твоей глупой и надменной дочери я с удовольствием расписал бы спину теми же письменами, какими вы изрисовали меня. Я отпускаю девчонку, чуть поморщившись, произнес Корональ, а ты сам идешь ко мне, и я убиваю тебя таким способом, каким, например, была убита моя мать. Ты умрешь, глаза Короналя сверкнули ярко и одержимо, но честь твоя будет сохранена. Я могу поклясться в том, что не трону твою дочь и пальцем, если ты сдашься. Ты же понимаешь, что я знаю, куда ты спрятался; куда твое тощее тело забилось, в какую нору. Я могу вытащить тебя оттуда сию минуту. Но я даю тебе шанс сделать это самому, достойно встретить свою смерть. Я милостиво дарю тебе право выбора.
Старика трясло; от ужаса по вискам его текли капли пота, и Корональ снова усмехнулся, показав белые зубы, на миг став похожим на хищника, забавляющегося со своей добычей.
Что?! притворно удивился Корональ, обходя кругом Нову, съежившуюся под его плотоядным взглядом. Ты боишься такой смерти, старик? Не вынесешь того, что сделали с женщинами и даже с маленькими детьми?
А что, с трудом произнесла Нова, вытолкнув слова непослушным языком сквозь судорожно сжатые зубы, что произошло с твоей матерью?..
Корональ, заложив руки за спину, остановился позади дрожащей девушки и с минуту стоял неподвижно и молча, вспоминая те страшные дни. Затем он склонился к самому уху девушки, приблизил свои губы к ее коже так, что она ощутила его горячее дыхание. Его синие глаза блеснули яркими звездами над ее плечом, и он выдохнул тихо, чтобы услышала только она:
Ей перерезали горло и, еще живую, скинули в костер, в его голосе было много ласкающей мягкости, словно он говорил о чем-то прекрасном. И я сейчас рад, что она мертва. Знаешь, почему? Потому что ее мучения кончены. Я напоминаю себе об этом каждый деньей больше не больно. И это благо. Как думаешь, Корональ чуть отстранился от девушки, твой отец согласится ради тебя вытерпеть это? А, старик? Ты согласен? Я не слышу твоего ответа! Что ты предпочтешь, смерть и честь или жизнь и бесчестие?
Корональ резко обернулся к старику, чье лицо на волшебном зеркале было почти смыто водой, и черты отца Новы четче проступили на волшебной глади.
Выбор за тобой, произнес Корональ. Ты или она? На ком я отыграюсь за все твои преступления? На ней или на тебе? Сможешь ты жить спокойно, зная, что она в моих руках и что я ежедневно калечу и насилую ее, или же ты примешь смерть из моих рук сам?
А что прохрипел старик, словно воздуха ему не хватает. Что будет гарантом того, что ты не обманешь меня?
Мое слово, разумеется, небрежно ответил Корональ, вертя в руках кинжал и рассматривая Нову, стыдливо прикрывающую обнаженную грудь руками. Я, в отличие от тебя, не хочу прослыть лжецом. Я умею держать свое слово.
И ты поклянешься, старик задыхался, словно все маги Воздуха решили разом его лишить и глотка живительного кислорода, ты поклянешься, что примешь мою жертву и прекратишь преследования?
Клянусь, быстро и холодно ответил Корональ. Я потешу свою ярость на одном из вас, и мне этого будет достаточно Я не трону больше ни единого человека из твоей семьи.
Тогда забирай девчонку, выдохнул старик, и крик Новы слился с хохотом молодого Короналя.
Нет, отец, нет! верещала Нова в истерике.
Корональ смеялся. Вздрагивали его плечи, на глазах выступили слезы, он прикрыл лицо рукой, отчасти скрывая свое смущение.
Подлый старик, протянул Корональ, отсмеявшись, утерев с черных длинных ресниц слезы. Как я мог хоть на миг поверить в твое благородство?.. Можно было б не спрашивать, что ты выберешь.
Ты обещал! завизжал старик, багровея всем своим трясущимся желчным лицом. Ты дал слово, что не тронешь меня, если я принесу ее в жертву, и я согласился! Можешь сделать с ней все, что тебе вздумается! Это честная сделка! Ты дал Слово Короналя!..
И я сдержу его, яростно ответил Корональ. Девчонка ответит сполна за твои злодеяния. Она понесет наказание вместо тебя. Но как ты с этим будешь жить, старик? Как?
Отец, прошу тебя! верещала Нова. Слуги Короналя подбежали к ней, ухватили ее за руки и вынудили опуститься на колени, склонить голову к самым ногам Короналя, обнажив перед ним вздрагивающую спину. Спаси меня, спаси! Не отдавай меня ему!
Старик молчал; Корональ, не дождавшись от него слов раскаяния, вздернул брови. На лице его выписалось задумчивое выражение.
Слово, резко, почти грубо бросил он, не глядя больше на старика и протягивая руку к волшебному зеркалу, словно тот может вложить это самое слово в протянутую ему ладонь.
Не говори ему, отец! Не говори! билась и кричала Нова. Не отдавай мою магию ему!
Махаон, прошептал старик еле слышно, и Корональ удовлетворенно усмехнулся. Ее тайное защитное Словомахаон.
Маха-аон, протянул он насмешливо, сняв тонкими пальцами лепесток пламени с лампы, протянутой ему слугой. Пламя не жгло его; оно покорялось его магии. Царская яркая бабочка
Пламя из ладони Короналя яркой вспышкой прокатилось по спине Новы, и на коже, словно просвечивая сквозь нее, проступил яркий рисунок бабочки, расправившей пестрые огненные крылья.
Теперь ты моя, царская бабочка, шепнул Корональ, склонившись к рыдающей Нове. Его рука скользнула по рисунку, обводя контуры трепещущих, словно живых, крыльев, и яркая алая бабочка замирала, умирала, покрываясь тонкой пленкой изморози. Моя рабыня. И я буду брать у тебя все. Твою магию. Твое тело. Твою жизнь.
Глава 5
Корональ плохо спал эту ночь. Призраки прошлого склонялись над ним, взглядывали в его глаза пустыми высохшими глазницами и он метался в горячей душной постели, скрипя зубами во сне, комкая влажную от пота простынь
Проснулся внезапно, уселся, дико озираясь. Сон медленно покидал его, оставлял разум, объятый огнем. Стихали крики и рев пламени, пожирающего дом, стирались в памяти ужас и отчаяние.
Будь он проклят! шипел молодой Корональ, яростно выпутываясь из постельного белья. Он несет мне только страдание и ужас! Нужно было думать, прежде чем снова прикасаться к его поганой жизни
Но больше ужасов прошлого, больше страха и боли его разум во сне терзало сладкое видение нежной девичьей груди, к которой он прикоснулся накануне. Ладони его горели, словно ими он черпал раскаленный металл, и болезненный жар, растекаясь по венам, достигал сердца, наполняя его тяжестью и невыразимым, сказочным, наркотическим блаженством, а тело реагировало возбуждением, само собой, на одну только мысль о девчонке, которую онхоть недолго, но все же держал в руках.
Мерзавка, мерзавка!
Даже ледяная вода, которой Корональ щедро плеснул себе в лицо, не остудила его жара, не смыла ту болезнь, что зовется страстью, разрушающей и мучительной, но при этом влекущей, не позволяющей забыться ни на миг
Опрометчиво данное слово не позволило Короналю овладеть девчонкой, хотя видят Духи, ему хотелось, очень хотелось! Его кровь рядом с нею закипала, словно вода на тонкой серебряной стенке чаши, поставленной на огонь. Он не вынес, не вынес соблазна, и оголил девчонку, разодрал на ней платье, лишь бы только коснуться ее груди, ее тонкой ароматной кожи, лишь бы только хоть немного облегчить свое страдание, свое влечение, свою кипящую страсть Но вышло только хуже.