Кор забрался на нее и вошел до упора, впившись пальцами в ее бедренные косточки и удерживая таз на месте, вбиваясь в Лейлу. Ее груди покачивались из стороны в сторону, зубы стучали друг о друга, руки метались по сторонам. Но ее глаза пылали, когда животное внутри него подчиняло животное в ней.
В последнее мгновение он вышел, поднялся над Лейлой, загораживая плечами потоки воды. Обхватив эрекцию, с собой он был еще грубее, чем с ней, он судорожно сжимал член, провоцируя разрядку.
Покрывая Лейлу своим семенем.
Связанный мужчина метил ее, таков обычай, чтобы любой мужчина в ее присутствии понимал, что подходить к ней можно лишь на свой страх и риск.
Она принадлежала другому.
Не как собственность. Но как слишком большая драгоценность, чтобы другие осмелились играть с ней.
***
К тому времени, когда Кор кончил вслед за ней, струи воды, падавшие с потолка, начали терять свое тепло и не то, чтобы Лейлу волновало это. Между ее ног расположился воин, и он делал то, что совершает мужчина, когда предъявляет права на свою женщину, им руководил древний инстинкт, привитый вампирам на генетическом уровне, дабы обеспечить выживание расы. Откровенно и так красиво, это был первобытный обычай и все же популярная практика в современном мире.
По крайней мере, в ее мире.
Когда он, наконец, рухнул на нее, Лейла обернула руки вокруг его широких плеч и закрыла глаза, улыбаясь.
Я слишком тяжелый, прошептал Кор, уткнувшись в ее шею.
Прежде чем Лейла успела остановить его, сказав, что ее не волнует боль в пояснице и возможные синяки, Кор поднял ее, держа на руках словно хрустальную.
Выйдя из душевой, он взял белое пушистое полотенце и завернул в него Лейлу. Затем достал еще одно и сначала стер влагу с ее лица, а потом зашел со спины и аккуратно выжал длинные волосы махровой тканью.
Все это время она наблюдала за ним в зеркало, запоминая каждую черточку на его лице, теле, влажные волосы, силу в нем. Его лицо было особенно дорогим для нее: свирепые черты и линии сейчас смягчились и у Лейлы возникло ощущение, что Кор не хотел показывать ей свою уязвимость.
Ночью ты будешь в безопасности? спросил он низким голосом. В том доме? И потом, в Святилище?
Да. Обещаю тебе. Они не причинят мне вреда.
А на Другую сторону никто не сможет проникнуть, верно? Никто до вас не доберется?
Нет, только Избранные могут войти туда. Не знаю, как это работает, но так было испокон веков. Только мои сестры и Праймэйл могут приходить туда по своему желанию.
Хорошо. Это хорошо.
Куда ты отправишься?
Лейла ждала его ответа, а ее сердце забилось в груди при мысли, что он будет один в Колдвелле и также потому, что она боялась, как пройдет эта ночь. Чем раньше он найдет своих воинов, тем скорее покинет ее.
Кор не ответил, и молчание между ними стало осязаемым.
День я тоже проведу там, сказала она, хотя уже сообщала ему о своих планах. Но с приходом ночи я должна вернуться в этот дом.
И я встречу тебя здесь.
Когда она облегченно выдохнула, Кор отложил полотенце и взял расческу. Начав с кончиков, он продолжил ухаживать за ее волосами, аккуратно распутывая узлы.
Я буду скучать по тебе, прошептала она его склоненной голове.
Казалось невероятным, что мужчина, ожесточенный в войне, мог ухаживать за ней подобным образом, расческа была такой маленькой в его руках, его плечиширокими позади нее, а на жестком лице застыло доброе выражение.
Это всего на одни сутки. Кор перешел к ее макушке, очевидно, мужчина был заворожен тем, как черная щетина проходила сквозь золотые волосы. Мы воссоединимся прежде, чем успеем осознать разлуку.
Лейла кивнула лишь потому, что ее эмоциональное равновесие было важно для него и она хотела притвориться, что все в порядке. Но она думала не о расставании на эти сутки. О той разлуке, что будет на всю жизнь.
Закрыв глаза, она попыталась выбросить мысли из головы. Ее сердце только обрело покой. Незачем бежать навстречу печали.
Я люблю тебя, выдохнула она.
Кор застыл, его взгляд устремился к ее глазам в отражении.
Что?
Она повернулась к нему и подняла глаза. Дражайшая Дева-Летописеца, она никогда не устанет от его лица, запаха, тела.
Поднявшись на цыпочки, она обхватила руками его шею и прижалась грудью к его груди, ощущая, как между бедер стягивается знакомый узел.
Я люблю тебя, повторила она.
Кор опустил веки и покачнулся.
Но потом он разжал ее руки и опустил их.
Ш-ш Он поцеловал ее раз, второй. Мне нужно уходить, и тебе тоже.
Глава 34
Стоя во французском кабинете Рофа и слушая несусветную хрень про Кора и его помилование, Тор сказал себе, что не станет устраивать сцен. Он сохранит невозмутимую, никаких-вопросов-шеф физиономию, будет кивать в нужных местах, может, пару раз пожмет плечами.
Словно решение Рофа отпустить на свободу отъявленного преступника после того, как засранец поцеловал его кольцо, сущий пустяк. Никаких проблем. Каждый день с таким сталкиваемся.
О, и да, разумеется, собрать Шайку Ублюдков с той же цельюабсолютно здравая мысль. Да, по отдельности, ведь это существенно снижает все риски.
Ведь Кор и его парни не устроят организованное нападение.
Что вы. Зачем им это? Незачем.
все, я подчеркиваю, абсолютно все, Роф снова повернулся к Тору, а затем посмотрел на Куина. Все должны поддержать мое решение. После присяги Ублюдки свалят в Старый Свет, и мы, наконец, закроем эту тему.
На самом деле, думал Тор, наверное, ему стоит засунуть в рот дуло пистолета. Прямо сейчас. Более эффективно, чем ждать, когда мозг взорвется из-за решения Короля, на котором красными буквами написано «ТУПАЯ ЗАТЕЯ».
Когда Роф замолк, в комнате повисла тишина указывающая на то, что кое-кто из них уперся рогом и Тор посмотрел на Куина. Брат уткнулся взглядом в пол так, будто изучал прочность полов под своими ботинками.
Тор посмотрел на Рофа. Король был чертовски серьезно настроен относительно своего бестолкового плана, его подбородок был напряжен, а вокруг витала аура «не суйсяубью».
И да, хотя остальным братьям не пришлось по нраву его решение, они выполнят приказ, не потому, что были слабаками, а потому что понимали, что Роф не отступити они серьезно относились к своим обязанностям личной стражи Короля.
Поэтому они из кожи вон вылезут, чтобы сохранить ему жизнь.
Даже когда он направится в убежище, ожидая, что Шайка Ублюдков падет перед ним на одно колено, как толпа пресловутых человеческих женихов с предложением руки и сердца.
Проблема в том, что клятва бесчестного человека не стоит и гроша.
Хорошо, пробормотал Роф. Я рад, что вы поддерживаете меня в этом вопросе.
Кто-то из Братьев кашлянул, кто-тошаркнул ногами. Вишес снова закурил, а Бутч достал огромное распятье, потирая символ веры большим и указательным пальцами. Словно мысленно молился.
Умный парень.
А потом, как ни в чем не бывало, Роф переключился на обсуждение банальностей, вроде графика дежурств, даты следующей поставки оружия, а также успехов по части учебной программы.
Сейчас о снежной буре. Роф покачал головой. На улице просто ад. Эту ночь отменяем. Из-за снегопада отменили занятия и все такое.
Раздался согласный хор. А потом пришло время расходиться.
Тор хотел первым покинуть кабинет, гнев душил его, но он сдержался, затесавшись в середине процессии, как всегда. Он молчал, потому что не доверял себе в достаточной степени, чтобы открыть рот, но сделал вид, что ему не наплевать на дальнейшие планы своих братьев.
Турнир в бильярд. Покер. Выпивка. Вся вкусовая линейка мороженого «MYO».
Последнее заказал Рейдж.
Тор ждал и дождался.
Куин вышел из кабинета последним, и парень выглядел как профессиональный рестлер в поисках ринга. И Тор, встав рядом с ним, шагнул перед парнем так, чтобы они столкнулись плечами.
Когда Куин поднял взгляд, Тор жестко посмотрел в его разноцветные глаза. А потом тихо сказал:
В гараже. Через десять минут.
Куин удивленно вскинул брови. Но парень быстро оправился.
Едва заметно кивнул.
А потом они пошли разными дорогами.
***
А ниже по коридору от всеобщей «радости», накрывшей кабинет Рофа, Трэз очнулся в своей спальне и по опыту знал, что не стоило совершать резких движений или обнадеживать себя тем, что буря в желудке стихла. Настоящая проверка будет, когда он попытается сесть, а проведя двенадцать часов в полуобморочном состоянии и чувствуя себя как сбитое фурой животное, он не торопился испытать судьбу и перейти в вертикальную плоскость.
Но нельзя же оставаться в кровати вечно.
Медленно оторвав торс от матраса, он пытался не обращать внимания на реакцию тела и головы. Гадать на кофейной гуще о том, как все
Твою мать!
Трэз отшатнулся так резко, что ударился затылком об изголовье, благодаря чему во всех красках вспомнил, как именно провел этот день.
Кто-то сидел в его комнате, в кресле
Прикалываешься, что ли? Выругавшись под нос, он потер затылок. Серьезно? Нет, ты, блин, издеваешься надо мной?
Напротив него, словно отстойное пугало, расположились набитые одному Богу известно чем голубые джинсы, та футболка с концерта Нирваны, фланелевая хрень и найки. Голова «Лэсситера» была сделана из нейлонового мешка для картошки, черные и желтые волосывысокие носки до колена, наверняка позаимствованных у Бутча, и пучки от швабры, крепившиеся на английские булавки.
А на шее? Написанная от руки табличка «Здесь был босс».
Ублюдок.
Скинув ноги с кровати, Трэз дал сердцу возможность установить ритм ниже двухсот ударов в минуту, а потом пришло время для ванных процедур. Хорошие новостимигрень осталась позади, молоточек у правого виска исчез, а желудок рычал, требуя еды.
Приняв душ, побрившись и нацепив свежую одежду, Трэз приготовился к выполнению своих обязанностей: то есть отправиться в «тЕнИ», проверить что-как.
Вместо этого он достал телефон и набрал брата. айЭм ответил после первого гудка.
Как самочувствие? спросил парень.
Живой.
Это хорошо.
Ну и?
«Ну и» что?
Когда Трэз не стал пояснять очевидное, айЭм выдохнул череду матов на букву «Б».
Трэз, серьезно, забудь об этом.
Ни за что. Ты наймешь эту женщину? Будь так добр.
Повисла долгая пауза во время которой айЭм, должно быть, надеялся вопреки всякой логике, что Трэз прозреет. Но ему было плевать. Он готов ждать до посинения и собирался настоять на своем. Тэрэза получит место в «Сале».
Ладно, взбесился айЭм. Я дам ей работу. Теперь счастлив?
Нет, ни капли.
Да. Спасибо, дружище. Ты правильно поступаешь.
Считаешь? Я вот сомневаюсь, что поощряя твое общение с этой женщиной, помогу кому-то из нас.
Трэз закрыл глаза, вспоминая губы Тэрэзы, ее вкус, запах, который пронесся по холодному воздуху до его носа проникая в душу.
Приступ тошноты быстро прочистил его мысли.
Со мной все будет в порядке. Я не потревожу ее.
Ага. Верю.
Закончив разговор, Трэз уставился на чучело ангела в углу спальни.
Лэсситер, сказал он вслух и громко. Брось, я знаю, ты где-то рядом.
Он ждал, что ангел появится в дверях. Выскочит из гардеробной. Выползет из-под кровати. Парень всегда был поблизости, хочешь ты этого или нет.
Он просидел впустую, чего и следовало ожидать. Десять минут и фиг-вам-а-не-ангел спустя, казалось логичным, что впервые в жизни, когда он хотел видеть ангела, ублюдок решил поиграть в прятки.
Накинув чистый пиджак, Трэз вышел из комнаты и снова достал телефон, направляясь к главной лестнице. Спускаясь на первый этаж, он набрал сообщение Хекс и удивился, когда мгновенно пришел ответ. Обычно в это время она пересчитывала алкоголь
А. Точно. Снежная буря, клуб закрыт, на улицах ни души.
Спустившись в фойе, он пересек мозаичное изображение яблони в полном цвету, нацелившись на бильярдную где собралось три четверти Братства, парни расхаживали с киями и алкоголем.
К нему подошел Бутч, и бывший коп выглядел на все сто, как и всегда.
Присоединишься к нам? Пить будешь?
Прежде чем он успел ответить, из-за бара вышла Хекс.
Да, я решила не открывать клуб. Вышибалы звонили, сказали, что по городу не проехать, у барменов та же беда. Девочек нет. Пришла только партия алкоголя, а еще ди-джей, и то потому, что парень перебрал вчера и заночевал в подсобке.
Трэз бросил Бутчу «нет, спасибо», а потом повернулся к Хекс.
Не помню, чтобы мы хоть раз закрывались в ночь четверга.
Все когда-то бывает впервые, причем в самый неожиданный момент.
Снегопад настолько сильный?
Сам убедись.
Она кивнула на одно из восьми окон от пола до потолка, и Трэз воспользовался возможностью отвязаться от разговора и начать с этого свое исчезновениесначала из этого комнаты, потомиз особняка. Не то, чтобы он не любил Братьев. Просто в его сверхчувствительном состоянии после мигрени, микс смеха, болтовни, стука бильярдных шаров, Джи Коула и Кендрика Ламарачересчур для него.
Выбрав ближайшее к арочному проему окно, он отодвинул штору и посмотрел на двор точнее на то, что было видно. Снег сыпал с такой интенсивностью, что почти ничего не было видно за пределами двух футов от особняка, и, очевидно, он шел в таком темпе уже давно. В свете уличных ламп казалось, что на двор накинули огромный тяжелый брезент, очертания крыши Ямы, величественные сосны на горе, автомобили, припаркованные по ту сторону от фонтана, были покрыты футом того, что сыпалось с неба
Трэз не сразу заметил фигуру, ведь было невозможно выделить белую мантию с поднятым капюшоном среди белого ландшафта. Но потом он заметил пробел в потоках ветра, вокруг фигуры кружил каскад снежинок.
Фигуры, которая смотрела на него.
Кровь тут же отлила от головы.
Селена? прошептал он. Это
Неподходящее время года для подобной бури, пробормотала Хекс возле него.
Трэз подскочил почти до потолка. А потом почти сразу же посмотрел в окно.
Фигура исчезла.
Трэз?
В этот момент в вестибюле раздался звон. Трэз повернулся и выбежал из бильярдной, открыл тяжелую дверь и
Избранная Лейла отпрянула, белый капюшон упал с ее светлых волос, а с белой мантии посыпался снег.
Мне разрешено приходить сюда, сказала она, вскинув руки так, словно на нее наставили пистолет. Разрешено. Спроси у Короля.
Трэз обмяк и на мгновение закрыл глаза.
Нет, да нет, разумеется. Заходи.
Он отошел в сторону, не понимая, почему она оправдывается и почему покинула особняк в такую погоду. Но не стал углубляться в размышления.
Он был слишком отвлечен, осознавая тот факт, что когда он увидел ее снаружи то сразу принял за свою Селену, решил, что любимая вернулась к нему с того света.
А этобезумие. Клинический случай.
«Я вот сомневаюсь, что поощряя твое общение с этой женщиной, помогу кому-то из нас».
О, заткнись пробормотал Трэз.
Прошу прощения? спросила Избранная Лейла.
Черт, прости. Он потер лицо. Я говорю сам с собой.
Да, ведь он же не сходит с ума. Нет. Что вы.
Ради всего святого, ему нужно взять себя в руки прежде, чем он окончательно слетит с катушек.
Глава 35
Лейла вошла в особняк и, окинув взглядом фойе, поразилась тому, как быстро место, когда-то считавшееся ее домом, стало абсолютно чужим: за все время, проведенное с Братством, она изучила все комнаты и лестницы особняка, людей и традиции подобные тем, что были в Святилище. Однако в эту минуту, когда Трэз оставил ее в одиночестве, и она разглядывала блистательное фойе, украшенное разноцветными колоннами, с потрескивающим камином и подмигивающими хрустальными канделябрами, ей казалось, что она стоит в музее или дворце, который посещает впервые.
С другой стороны, дома вас всегда ждут. А здесь ей больше не рады.
Ура! Ты пришла!
Когда Бэт вышла из столовой и обняла ее, приветствуя, Лейла была счастлива увидеть радостное лицо.
Ты получила мои фотографии? спросила Королева.
Я не взяла с собой телефон, поэтому мне не терпится посмотреть снимки.
На самом деле, она хотела сказать, что ей не терпелось увидеть своих малышей. Ее не волновали фотографии, ей нужен оригинал, причем немедленно но она не хотела быть грубой, и уж точно не поднимется на второй этаж без приглашения. Одному Богу известно, где находился Куин
Как по заказу, словно вселенная вознамерилась столкнуть их лбами, Куин показался на вершине парадной лестницы. И, дражайшая Дева-Летописеца, он был одет для боя, тело упаковано в кожу, оружие висело на груди и бедрах, сухощавое лицо излучало агрессию.
Увидев ее, он прищурился, словно приметил цель. А потом спустился по красному ковру так, будто шел выполнять важное поручение.
Бэт мгновенно напряглась, а Лейла отступила назад, на случай, если он решит напасть, ее спина врезалась в резное дерево входной двери. Но вместо того, чтобы броситься к ней, Куин прошел мимо, направляясь в столовую, громко топая ботинками по полу.
Он уже скрылся, но, казалось, за собой он оставил пылающий след, его ярость распространялась повсюду, подобно запаху гари.
Это навредит малышам, подумала Лейла, коснувшись дрожащей рукой волос. Им двоим нужно что-то сделать с этой пропастью, но она боялась, что Куин никогда не смягчится, как бы ей этого не хотелось.
Пошли, тихо сказала Бэт. Поднимемся наверх.
Кивнув, Лейла пошла за Королевой. Она не оставила незамеченным тот факт, что ее «провожали» на второй этаж, но с каждым шагом наверх сердце подпрыгивало в груди от предвкушения, что она скоро увидит Лирик и Рэмпа. Но оно также наполнялось печалью. На нее нахлынуло чувство отчуждения, и она вспомнила другой период своей жизни, который окончился, не успев начаться: она не осознавала, что даже зажатая между чувством вины и беспокойством за Кора, она счастливо жила со своими малышами мечтая о том, как будет растить их с Наллой, Рофом-младшим и Битти.
Сейчас всему пришел конец.
Но она напомнила себе, что нужно держаться за тот факт, что ей позволили видеть малышей. А ведь до последнего было неизвестно, какое решение примет Роф по этому поводу.
Когда они достигли верхней площадки, Лейла застыла при виде закрытых дверей в кабинет Рофа, и пришлось взять себя в руки, чтобы дойти до коридора со статуями. Уже посреди коридора она снова помедлила, в этот раз, когда Бэт открыла дверь в комнату, которую Лейла считала когда-то своей и ушло мгновение, чтобы смутно отметить свернутую, испачканную краской защитную ткань рядом с банками с краской, ведрами со штукатуркой и кистями. Желудок сжался, когда она догадалась об их предназначении.
Дыры от пуль в стене.
Но путь был чист, и Лейла бросилась к колыбелькам.
Мои любимые! Мои любимые! Глаза наполнились слезами, и она не знала, кого взять первым, ее взгляд метался между люльками. Мамэн с вами!
Некая паранойя в ней прошептала, что они уже забыли ее или, может, злились на нее даже в своих младенческих мыслях за то, что она покинула их по своей воле а это не так. Но не стоило беспокоиться. Услышав ее голос, две пары глаз открылись, ручки задергались. Склонившись, она распустила прическу и сначала склонилась над Лирик, укрывая ее своими волосами, а потом над Рэмпом.
Когда малыши заворковали, реагируя на ее запах и голос, Лейла ощутила, как радость прокатилась волной по телу, грудь преисполнилась любовью и все переживания ненадолго отступили перед ничем не замутненным счастьем.
Они очень рады видеть свою мамэн.
Лейла оглянулась через плечо, услышав женский голос.
Кормия!
Она была очень рада видеть подругу-Избранную, и они крепко обнялись. Потом, когда они разомкнули объятия, заговорила Бэт:
В Святилище все готово.
Кормия кивнула.
Я только что перенесла последние вещи в личные покои, и, думаю, ты найдешь все, что тебе нужно. Я подумала разрешишь ли ты помочь перенести одного из малышей, чтобы тебе не пришлось возвращаться второй раз?
О, это было бы чудесно! Спасибо! Лейла поддалась импульсивному желанию оправить белую мантию, от доброты других женщин к глазам подступили слезы. Я я очень благодарна за твою помощь. Ты могла бы взять Рэмпа?
Ну конечно!
Когда Кормия взяла ее сына, Лейла подняла Лирик на руки и прижала малышку к сердцу.
Тогда вперед?
Прежде чем дематериализоваться вместе с Избранной, Лейла бросила последний взгляд в угол комнаты на дыры от пуль у самого потолка. Она могла поспорить, что когда вернется сюда через сутки, от них не останется и следа.
Но они навсегда отпечатаются в памяти.
Закрыв глаза, Лейла попыталась вспомнить последний раз, когда переносилась в Святилище.
О, воистину.
Это было месяц назад тогда она выяснила, кто настоящий отец Кора.
***
Ииииии, на ней был его запах.
Когда Куин пересек столовую, он был в ярости, но в то же время ни капли не удивлен: Роф помиловал Кора, а Лейла была во внешнем мире, так что, да, парочка встретилась. Может, они даже трахались весь день.
А ее дети, тем временем, были здесь, без своей матери.
Удачно провести время, дорогая, пробормотал он и рванул в сторону гаража.
Дверь в гараж располагалась в задней части дома, за тамбуром, и чтобы добраться туда, пришлось лавировать среди додженов, заполонивших кухню. Он был на половине пути к цели, когда, привет-привет, Тор показался на лестнице для персонала.
Они избегали зрительного контакта. Просто шагали вперед и бок о бок вошли в темную комнату, заваленную запасными куртками, зимней обувью, шляпами и перчатками. В другом конце помещения Тор открыл дверь, ведущую в неотапливаемый, похожий на сарай гараж, а потом закрыл их наедине.
Воздух в помещении был холодным и сухим, в нем витал запах удобрений и бензина. Когда зажглись лампы благодаря датчикам движения, взгляду предстало обширное и чистое бетонное пространство, коробки с птичьим кормом и каменной солью, самоходные газонокосилки, припаркованные в ряд, триммеры для травы, тяпки и лопаты на стойках. Над их головами нависали стропила из необработанной древесины и прочные, как гора, на которой был возведен особняк, а напротив них расположились шестнадцать гробов, составленных друг рядом с другом так, словно это были простые коробки из U-haul.
Тор встал прямо у гробов, и это казалось уместным.
Когда брат заговорил, его голос был тихим, но таким низким, словно доносился из преисподней.
Я не пущу все на самотек.
Не было причин уточнять, что имелось в виду под «всем».
Куин медленно покачал головой.
Я тоже.
Не знаю, когда Роф проникся идеями шейкеров.Тор начал расхаживать туда-сюда. Может, ему стоит слезть с трона и устраивать трансляции в Снэпчате о важности всепрощения. Приделать себе ушастую мордашку в приложении и провести медитацию на достижение единства. Но этобезрассудство.
Брат остановился и положил руку на один из гробов, стиснув зубы так, что выступили скулы.
Тор покачал головой.
Порой нужно позаботиться о Короле, даже если он сам против.
Согласен.
Порой нужно взять все в свои руки.
Я охренеть как с тобой согласен.
Тор обратил на него синий взгляд.
Поле бояопасное место.
Куин сжал руки в кулаки.
Получить ранениеплевое дело.
Лессеры. Люди. Они могут нанести серьезный ущерб даже опытному воину.
Куин кивнул, понимая, что хоть они руководствовались разными побуждениями, но определенно пришли к единому мнению. Кор умрет в городе, пока будет искать своих бойцов. От пули Куина или же Тора, но говнюк сдохнет.
Значит, гонка? спросил Куин. Первый, кто поймает ублюдка, в качестве приза получает возможность убить его?
Нет. Работаем сообща и держим все в тайне. Кто бы ни схватил его, радость убийства разделим на двоих.
Тор протянул руку, и Куин, не колеблясь, сжал предложенную ладонь.
Заметано.
Брат кивнул, когда они разжали руки.
Тогда пошли, сказал Тор. Он будет искать своих бойцов несмотря на снежную бурю, ему нужно собрать свой отряд как можно скорее. Сегодня ночью мы найдем его где-нибудь в Колдвелле.
Утвердив план, они вернулись в подсобку и натянули белые парки. Они покинули особняк через боковую дверь, выходившую в сад за особняком. Точнее, попытались. В секунду, как они открыли панель, их снесло таким порывом снега с дождем, из-за которого более слабые смертные предпочитали держаться поближе к каминам и глинтвейну. К дьяволу комфорт.
Они разберутся с ситуацией, и не станут афишировать свои успехи.
Никому не нужно знать об этом.
Глава 36
Кор не торопился и только когда ощутил, что Лейла покинула ранчо, начал обыскивать дом, все шкафы, ящики и места возможных тайников. Он предположил, что если Братство оставалось здесь, то где-то должно храниться оружие но не нашел ровным счетом ничего.
Дьявол.
Однако он обнаружил подходящую для себя одежду. На пути к гаражу располагался шкаф для верхней одежды, и там он нашел парку и утепленные штаны, достаточно большие, чтобы подойти ему, а также лыжные перчатки и обтягивающую шапку. К несчастью, все было черного цвета, и на снегу он будет заметен, как искра светав темноте но бедному да вору и все такое.
Однако нашлось кое-что, что компенсировало его броское и потому потенциально опасное одеяние.
После того, как он утеплился, Кор вышел в гараж и подошел к «Рендж Роверу», на котором его вывозили из леса прошлой ночью. Внедорожник выглядел так, будто принимал солевую ванну, на кузове, капоте и багажнике виднелись белые разводы. Ключей не нашлось, и это не удивительно. Без сомнений, Вишес забрал их с собой.
Но автомобиль был не заперт, и то, что Кор рассчитывал найти, обнаружилось в заднем отсеке: он достал три сигнальных ракеты из автомобильного набора, спрятал в полах парки и застегнулся, чтобы оградить их от снега.
А потом он вернулся в дом, включил сигнализацию и быстро вышел через раздвижную дверь в кухне. Он сомневался, что Лейла вернется сюда в течение ночи, но на всякий случай хотел, чтобы она смогла войти в более-менее защищенный дом. К тому же, у него не было возможности запереть ранчо так, чтобы потом вернуться на день.
Хотя, вряд ли он вернется.
Кор вышел на крыльцо, и погода мгновенно и с яростью набросилась на него, снег под действием порывистых ветров сыпал огромными хлопьями, создавалось впечатление бури внутри бури. Видимость была весьма скудная, и он был уверен, что людей на улицах практически не встретишь. Это сработает ему на руку.
Закрывая глаза, он дематериализовался
принимая форму в районе в пятнадцати милях на юго-запад.
Кор появился в тупике между двухэтажными зданиями в колониальном стиле, дома более дорогие, чем ранчо Братства, но все равно не дотягивающие до статуса особняков. Повсюду горели огнив гостиных и спальнях, у гаражей и на деревьях, но плотный снегопад изолировал лампы, не давая свету распространиться.
Оставшееся расстояние он шел против ветра, его тяжелые ботинки утопали в пухляке, острота зрения колебалась в зависимости от направления ветра. Конкретный дом, к которому он направлялся, располагался в задней части, и, как и в других домах, в нем было освещено неприлично много комнат. Остановившись перед домом, он через окно наблюдал, как долговязый человеческий юноша пятнадцати-шестнадцати лет пересек гостиную и сказал что-то женщине среднего возраста, сидевшей перед зажжённым камином и разговаривавшей по телефону.
Кор пошел по дорожке, которая давно перестала быть таковой, снег сыпал с такой интенсивностью, что никто даже не пытался расчищать его до прекращения снегопада. Он подошел к двери, на которой висел еловый венок, и протянул руку к медной ручке.
Дверь оказалась не заперта, поэтому Кор просто открыл ее и вошел внутрь.
В гостиной все застыли. Молодой мужчина оглянулся через плечо, а потом испуганно отпрыгнул. Женщина вскочила на ноги, выронив кружку с какой-то горячей жидкостью.
Кор закрыл дверь, когда сын спрятался за свою мать.
Трус.
И все же, когда мать прикрыла своего ребенка, хотя парень был выше ее и, наверное, немного сильнее, Кор ощутил болезненный укол странной эмоции, которую он не желал понимать.
Ч-что в-вы хотите? запинаясь, спросила женщина.
Когда прядь каштановых волос упала на лицо, женщина сдула ее с глаз, ведь ее руки были заняты, закрывая сына.
Там голос женщины перешел на пискМоя сумка в кухне, на столе. Забирайте, что хотите на втором этаже есть украшения. Прошу не трогайте нас