В этот раз она выпустила из себя воздух с белым облаком пара, который рассеялся над головой.
Ее щеки, раздраженные от пролитых слез, опалил холодный, чистый воздух, и Лейла подняла взгляд на небеса. Плотные облака заслоняли мигающие звезды, а по свежему покрову на лужайке она поняла, что природа разбушевалась днем, засыпая все снежинками.
Обняв себя руками, Лейла
Все вокруг резко замерло. Ее сердце, дыхание и даже мысли в спутанном сознании, словно перегорела ее внутренняя электросеть, и она стала, как этот дом, пустой и безжизненной.
Повернувшись на восток, Лейла сделала глубокий вдох, пока ребра не затрещали от перенапряжения, но она не пыталась уловить какой-то запахона хотела обездвижить легкие в груди. Она бы остановила сердце и другие органы, будь такая возможность.
Эхо ее крови звучало столь слабо, было сложно сказать, не почудилось ли ей, не ошиблась ли она. Но нет она действительно уловила тихий шепот своей крови откуда-то с севера с северо-запада.
Сердце гулко застучало в груди.
Кор..? прошептала она.
Сигнал, коим был зов ее крови, исходил не с территории Братства. Намного западнее. Это
Она оглянулась на дверь, через которую вышла. Помедлила. Но потом вспомнила Вишеса и его слова.
Не понимая, что именно делает, Лейла закрыла глаза и дематериализовалась на короткое расстояние, принимая форму в детском парке, который она заметила по пути на ферму.
Стоя в окружении пустых качелей и детского городка, она снова замерла.
Да здесь
Лейла резко обернулась, когда позади раздался металлический скрежет. Но это всего лишь ветер толкнул одну из качелей, отчего потревоженные цепи протестующе заскрипели.
Закрыв глаза, Лейла сконцентрировалась на конечной цели, пытаясь не проскочить.
Она неслась по воздуху беспорядочным скоплением молекул, а в ее мыслях звучал голос Вишеса:
«Мы не выбираем, в кого нам влюбиться ты не виновата, что полюбила его, ясно? Здесь тебя никто не может обвинить ты достаточно выстрадала».
«Он не причинил тебе вреда за все это время, верно? Значит, есть в нем что то хорошее».
Когда она появилась во второй раз, сигнал стал сильнее, и она выбрала верную траекторию. Поэтому она перенеслась еще на милю. А потом еще, до последнего пригородного квартала, граничившего с фермерскими участками. А после? Она переместилась дальше, вглубь лесополосы, что служила началом Адирондакского парка.
Последний прыжок на триста ярдов, и когда она приняла форму, то ей в лицо ударила ветка.
Оттолкнув голую ветвь с дороги, Лейла оглянулась по сторонам. Здесь снежный покров был меньше, ветертеплее, а местностьболее каменистой. Повсюду шевелились тени или, может, была виновата ее нервозность.
Близко совсем близко. Но где именно?
Лейла медленно повернулась вокруг себя. Здесь никого не былони людей, ни лесной живности.
Было маловероятно, что Кор провел здесь целый день и смог выжить хотя днем шел снегопад и сильная вьюга. Может, облаков, застилавших небо, было достаточно? Никто не станет полагаться на столь ненадежный вариант, если, конечно, не было других, более безопасных. Но если Кор был не в состоянии передвигаться?
В конце концов, будь он мертв, она бы не уловила зов крови.
Повернув голову, Лейла нахмурилась, заметив что-то выделявшееся на общем фоне.
Что-то там что-то было слева от высокого и толстого, как минимум, векового дуба.
Да, это был своеобразный холм, которому, на первый взгляд, не место в лесу.
Подхватив свои одежды, она сделала шаг второй
навстречу неизвестному.
Глава 16
Ресторан «Сальваторе» был самым популярным местом не только в Колдвелле, но и на всем западном побережье, эдакий давнишний возврат во времена Крысиной стаи, когда три мартини за ланчем, любовницы и модники вроде Дона Дрэйпера были в порядке веще. В современную эру произошло множество преобразований но под этой крышей мало что изменилось. Красные бархатные обои все также приветствовали посетителей в фойе, равно как и остальная часть декора в стиле «Крестного отца», с тяжелым резным деревом и льняными скатертями. Между несколькими обеденными зонами и баром, расположенном в задней части, столики стояли в том же порядке, как это было в ночь открытия много лет назад, а обслуживающий персонал по-прежнему щеголял в смокингах. В меню? Только настоящие итальянские блюда из Сицилии, по единственно верным рецептам, которые никогда не менялись.
Было несколько нововведений, но все касались огромной кухни. Также добавили два новых блюда, что вызвало много шума по крайней мере, пока третье поколение его клиентуры не оценило новинки и не подтвердило, что, да, все вкусно.
Ну, изменилось еще кое-что.
Сидя за рабочим столом в своем кабинете, айЭм ответил на телефонный звонок, параллельно взяв лист с последним заказом на мясо.
Винни, как жизнь? спросил он, наклонив голову и прижимая трубку плечом к уху. Да хорошо. А, нет, мне нужно больше телятины. Да. И я хочу сменить поставщика. Качество
Его главный администратор зала показался на пороге.
Она здесь. Хороший опыт, отличные манеры. Она подходит.
айЭм накрыл трубку рукой.
Отправь ее ко мне.
айЭм вернулся к разговору о поставках, попутно вспомнив период, когда только получил это место в свое владение. Люди, с которыми он работал, ошибочно приняли его за афроамериканца, но будучи Тенью, он привык, что в человеческом мире его относили именно к этой расе. И когда чернокожий парень встал у руля истинно итальянского и чрезвычайно гордого этим фактом ресторана, шокированы были все, от кухонного и обслуживающего персонала до постоянных клиентов и поставщиков.
Но третий Сальваторе дал ему свое благословение, когда айЭм приготовил божественный гато ли патате, пасту алла Норма и капонату и подал старику с лучшими канноли, которые он когда-либо пробовал. Хотя у Сала-Третьего не было выбора. Ему пришлось оставить дело своей жизни в зачет карточных долгов Ривенджу, и Рив затем передал ресторан айЭму в награду за хорошую работу.
Тем не менее, став новым собственником, айЭм хотел, чтобы дело процветало а также стремился сохранить старых итальянских клиентов поэтому поддержка Сала-Третьего помогла по обоим фронтам. Особенно когда айЭм, не обращая внимания на ненавистников, заслужил доверие всех до одного постоянных клиентов, соблазнив их своим базиликом и фузилли.
Место процветало, заслуживая уважение, и все шло как по маслу. Он также обрел свою пару которая оказалась Королевой сХисбэ. Так что жизнь должна была быть идеальной.
Как бы ни так.
Его убивала ситуация с Трэзом. Невероятно сложно наблюдать со стороны, как судьба ставит достойного мужчину на колени, его душа прогнулась под тяжестью потери, о которой айЭм даже не мог подумать без приступа тошноты
Прости, что? айЭм вернулся к разговору. А, да, пойдет. Спасибо, дружище стой, ну-ка повтори? Конечно, устроим. Сколько надо? Нет, ты не станешь платить. Только попробуй и оскорбишь меня. Я принесу маникотти в качестве подарка тебе и твоей матери. Вам останется только расслабиться и получать удовольствие.
Улыбаясь, айЭм повесил трубку. Как выяснилось, старомодные итальянцы во многом схожи с Тенями: сторонятся чужаков, гордятся своими традициями, с подозрением относятся к незнакомцам. Но когда контакт налажен? Когда ты заслужишь признание и уважение? Они были преданны и щедры настолько, что, казалось, принадлежали к другой, не человеческой расе.
На самом деле, он выделял настоящих итальянцев в отдельный вид, не ставя их в один ряд с бесхвостыми крысами.
Маникотти? Он приготовит их для мамы Винни, миссис Джуффриды, и доставит лично. А потом, когда придет мясная поставка? Он сообразит ей пару ребрышек, сосиски или лучшую говяжью вырезку. Дело в том, что он бы в любом случае приготовил маникотти, даже если бы ему не оказали перед этим услугу потому что миссис Джуффрида была их высокопочтенной клиенткой, которая приходила первую пятницу каждого месяца и всегда заказывала пасту с сардинами. А если ты обходителен с мамой Винни? Парень твой с потрохами до конца его дней.
Это была хорошая сделка и
айЭм внезапно застыл, все его тело задеревенело. И это забавно, потому что учитывая, кто стоял на пороге его кабинета, казалось уместным, что он примерил на себя тестовую версию Окостенения.
Вампирша, стоявшая в дверном проеме, была высокой и фигуристой, одетая в свободные черные брюки и черный свитер с высокой горловиной. Черные волнистые волосы подхвачены заколкой, на лице ни грамма косметики впрочем, помощь «Мэйбеллин» ей ни к чему. Женщина была ослепительно красива, с губами идеальной формы и огромными глазами, как из аниме, а ее щеки раскраснелись от холодаили может, она просто нервничала из-за собеседования на должность официантки.
Однако не отдельные черты ее внешности и гардероба шокировали. Вышибало дух то, что они образовывали вместе.
айЭм медленно поднялся на ноги, потому что двигайся он быстрее, то голова бы лопнула от перенапряжения.
Селена? прошептал он. Но ведь это не могло быть правдой или могло?
Идеальные брови женщины удивленно приподнялись.
Эм нет? Меня зовут Тэрэза. Но друзья называют меня Трэс.
Внезапно мир закружился вокруг него, и айЭм с грохотом рухнул в свое кресло.
Женщина сделала шаг вперед, будто боялась, что ему понадобится искусственное дыхание, но потом застыла, не зная, что предпринять. Не она одна такая.
Вы в порядке? спросила она.
Голосом, который звучал абсолютно, стопроцентно так же, как голос покойной шеллан его брата.
***
Вместо того, чтобы вернуться в особняк Братства на день, Трэз остался в клубе. Во-первых, будучи Тенью, он не просто спокойно относился к свету, но даже любил принимать солнечные ванны хотя солнца совсем не было благодаря снегопаду, который сыпал с утра до вечера.
Более того, он остался в «тЕнЯх» потому, что порой было совсем невыносимо находиться среди толпы домочадцев, и возникало желание передохнуть, скрыться здесь, в клубе.
Одно преимущество? Настолько мягкое кресло, что с легкостью могло сойти за больничную койку, только без поручней и капельницы.
Повернувшись к стеклянной стене, он посмотрел на танцпол. При включенном потолочном свете были видны все потертости на выкрашенных в черный цвет сосновых досках, что до трясучки бесило его. Уборщики хорошо выполняли свою работу, но они ничего не могли поделать против ущерба, нанесенного сотнями пьяных ног. Наверное, пришло время перекрасить полы. В очередной раз.
Разумеется, повторная полировкатрата времени и денег, учитывая, что этот пол убьют снова, и, к тому же, никто не видел проплешин, когда лазерные лучи мелькали в темном-хоть-глаз-выколи-помещении. Но он не мог смотреть на них. Он знал об этих косяках и ненавидел их.
Трэз считал, что поддержание пола в достойном состояниито же самое, что уход за газоном: ты прекрасно понимаешь, что охотишься за подвижной целью, но хотя бы десять минут твой газон будет выглядеть как идеальный ковер на весь пол.
Трэз посмотрел на часы. Семь вечера.
Примерно два часа назад, в районе пяти, он принял душ в приватной уборной, побрился и надел свежий комплект рабочей формыслаксы и шелковую рубашку. Сегодня верх был серого цвета, низбелого, а между ними отсутствовало белье.
Он снова посмотрел на часы. И посчитал, сколько времени прошло с последнего раза, как что-то съедобное побывало у него во рту.
И желудок зарычал, словно понимая, что это единственная возможность высказать свое мнение.
Чертов Лэсситер. Приглашение на ужин. В «Сале».
Ну-что-за-хрень-а?!
Последнее, что ему нужносидеть напротив ангела и слушать диалог, как в начале «Бешеных псов» о фаллическом символизме в «Дэдпуле». В чем проблема? айЭм, его брат, действительно готовил лучший болоньез, к тому же, если Трэз не появится? С Лэсситера станется заявиться сюда в костюме клоуна и щелкать его по носу, пока Трэз окончательно не лишится рассудка.
Это произойдет очень быстро. И, тем не менее.
Он снова посмотрел на часы. Выругался. Принял решение.
Поднимаясь на ноги, он проверил пистолет за поясницей, схватил бумажник и телефон, и натянул пиджак.
На первом этаже Хекс проводила инвентаризацию алкоголя в баре.
Я скоро вернусь, сказал он начальнице службы безопасности. Принести что-нибудь от брата на ужин?
Она покачала головой, поставив ящик «Абсолюта» на барную стойку так, будто тот ничего не весил. Хекс могла похвастаться мужским разворотом плеч, остальная часть тела также была в форме. Короткие волосы и серые, чугунного цвета глаза даже пьяницы соображали, что с ней опасно связываться, отчего она идеально подходила для своей должности.
Не, я в норме. Поела дома. Она изогнула бровь. Тебя не хватало на Первой Трапезе.
Большего она не скажет, и тем более от нее не услышишь «Почему ты не вернулся домой прошлой ночью?», и Трэз ценил это. Хекс во многих отношениях вела себя по-мужски: была немногословна и не лезла с излишним сочувствием.
Честно говоря, она была одной из немногих, чье присутствие он выносил. В последнее время его подбешивали сочувствующие взгляды, протяжные, многозначительные вздохи и чересчур долгие объятия. Он ценил поддержку, но дело в вот в чем когда пребываешь в трауре, сложно находиться среди людей, которые чувствуют себя скверно потому, что ты чувствуешь себя скверно. Видя, как Братья и их шеллан переживают из-за него? Ну, ему было больно от этого, отчего он чувствовал себя только хуже. И так по кругу, до бесконечности.
Я вернусь в восемь. Трэз постучал костяшками дважды по гранитной столешнице. Телефон с собой.
Договорились.
Выйдя через главные двери, он кивнул работающим девочкам, которые начали подтягиваться к началу рабочей ночи, им еще предстояло переодеться в уличную одежду. Проходя мимо них, он чувствовал на себе женские взгляды, заинтересованные, полные похоти. На самом деле, он всегда привлекал их внимание, и когда-то давно Трэз принимал их предложения. Но большенет, и его неприступность определенно добавляла ему шарма.
Он не рассказывал никому на работе о Селене. Только Хекс знала, но она никому не скажет.
Хорошие новости? После того, как он отшил пару проституток, слухи быстро распространились, и к нему перестали подкатывать. И слава Богу; его тошнило и от человеческих женщин, и от вампиршв прямом смысле. У него скручивало желудок от одной мысли о том, что кто-то прикоснется к нему или даже подумает о нем в сексуальном плане.
Воздух снаружи был холодным и плотным предвещал надвигающуюся бурю и Трэзу потребовалась пара вдохов, чтобы протолкнуть ком, застрявший в горле.
Если не думать о тошноте, то он уже настроился на то, чтобы прожить остаток жизни в одиночестве. Он даже на секунду не мог представить реальность, в которой кто-то появится в его жизни и произведет на него хоть какое-то впечатление
Возникнув из ниоткуда, в голове раздался голос Селены: «Ты можешь пообещать мне это? Что ты впустишь в свою жизнь хорошие события даже после моей смерти? Даже если такое случится благодаря другой женщине рядом с тобой?».
Трэз потер лицо.
Моя любовь. Моя любовь об этом нам с тобой никогда не придется беспокоиться.
Взяв себя в руки, он посмотрел на свой «БМВ».
Может, ему стоило прокатиться, подумал Трэз. Тем самым он сократит время на ужин на двадцать минут, учитывая, что он «будет вынужден» вернуться к открытию клуба.
В итоге он просто дематериализовался в другой конец города, в дальнем углу парковки «Сала». Обширный асфальтированный участок был вычищен от снега, а белая кромка по бокам напоминала глазурь на пироге. Здесь стояло несколько автомобилей, максимально близко к зданию, уличное освещение было включено и горели огни вдоль ресторана.
Подойдя к парадному входу под навесом, он стряхнул снег с лоферов на коврике и прошел по красной дорожке прямо к трем ступеням, ведущим к двери.
Он вошел внутрь, осознавая, какой же это стыдужинать с Лэсситером. В ином случае была вероятность, что он получит какое-никакое удовольствие от трапезы.
Мистер Латимер, здравствуйте.
Добрый вечер.
Трэз махнул рукой человеческой женщине, стоявшей за стойкой администрации. Она скользнула по нему быстрым взглядом и послала улыбку, сообщавшую, что с радостью бы закончила эту ночь в его койке. Но женщина сохраняла дистанцию.
Слухи о том, что он сторонился женского пола, распространились благодаря айЭму.
Пройдя мимо витрин с замороженными блюдами на вынос, сувенирными бокалами и декоративными ложками потому что да, народ со всей страны специально приезжал в «Сал» он направился к барной стойке.
Мистер Латимер, как жизнь?
Барменсимпатичный парень двадцати-с-чем-то летвсегда выглядел так, словно сошел с рекламы мужского парфюма от «Гуччи» или «Армани»: темные волосы, квадратный подбородок, пронзительно голубые глаза, широкий размах плеч и так далее по списку. Свободное время он проводил в «тЕнЯх» в компании женщин своего уровня и было видно, что он наслаждался званием Первого Красавца Клубной Жизни Колди.
Пусть наслаждается, пока есть такая возможность.
Привет, Джио.
Ага, потому что парня с его данными нельзя называть настоящим именем. То есть Джорджем.
Тебе как обычно? спросил Джио. Останешься на ужин?
Про ужинда, про алкогольмимо. Но спасибо.
Шеф у себя.
Ясно.
Трэз прошел через обитые откидные двери возле зеркальной полки с бутылками, и вышел в ослепительно-яркую кухню: всюду поверхности из нержавеющей стали и профессиональное оборудование, начищенное до блеска. Плитка на полу была цвета терракотовых крыш Сиены, а повара в белой униформе склонились над кастрюлями, разделочными досками или чашками. Все были мужчинами и всеитальянцы, и со временем айЭм планировал изменить первый пункт, но не трогать второй.
Милостивый Боже, здесь восхитительно пахло лук, базилик, орегано, томат и сосиски тушились на конфорках.
Черт, не хотелось думать, что Лэсситер оказался прав по всем пунктам. Но, блин, он умирал с голоду.
Кабинет айЭма располагался в задней части ресторана, и когда Трэз завернул за угол, то заметил вампиршу, стоявшую в дверном проеме спиной к нему, но не придал этому большого значения. айЭм регулярно нанимал членов расы, особенно в зимние месяцы, когда на севере штата Нью-Йорк начинало темнеть в полпятого дня. И да, Трэз смутно отметил ее непривычный и приятный запах, но так, словно прошел мимо цветочного букета.
Все начало меняться, когда он встал позади нее и посмотрел поверх ее головы на своего брата.
айЭм сидел за столом, его темное лицо было мертвенно-бледным, глазакак два блюдца, а подбородок отвис до пола.
Эй. Ты в порядке? спросил Трэз. Что
айЭм затряс головой, поднялся и вскинул руки, пытаясь остановить Трэза. Но потом все исчезло абсолютно все, прошлое, настоящее, будущее когда женщина повернулась к нему.
Трэз отшатнулся так резко, что вписался в стену а потом вскинул руки, словно защищался от порывов ветра. За скрещенными запястьями он смотрел на глаза, рот, нос волосы горло и плечи тело
Селены
А потом он лишился сознания.
Глава 17
Какое-то время спустя, измотав себя после отъезда няни, Кор рухнул на холодную, жесткую землю возле хибары. В легких не осталось воздуха, чтобы кричать, в теле не закончились силы для борьбы с цепью, державшей его в плену, и не было желания бунтовать против того, что его покинули.
Онемение и покорность поселились в его груди, распространяя холод по всему телу. Нет это ветер. В отсутствие активных движений температура тела падала под холодными декабрьскими ветрами, и Кор знал, что погибнет, если где-нибудь не укроется.
Подняв плащ с земли, он замотался в грязную ткань и позволил себе потратить пару мгновений на дрожь. Потом он встал на ноги, и, пройдя настолько, насколько позволял поводок, он заглянул за угол крытого соломой жилища. Дверь все еще была открыта, и он вообразил, что чувствует тепло, исходящее изнутри но это была ложь, порождение памяти, а не реальность, ведь камин давно потух.
Его глаза переместились на линию горизонта. Через высокие стволы и пушистые еловые ветви он видел, как занимается рассвет, сияние собиралось на западе, намереваясь прогнать тьму. Однако с восходом солнца не стоило ждать особого тепла но это не должно было его беспокоить. Будучи претрансом, он может не бояться смерти от солнечных лучей. Но голод и жажда, с другой стороны, подлежали утолению, если желаешь выжить. Без подкожных жировых запасов и с пересохшим горлом он долго не протянет, особенно в зимнее время года.
Кор предпринял последнюю попытку сдернуть кожаный ошейник с горла, но быстро прекратил бесполезные старания. Он столько раз пытался освободиться, что на шее образовались кровоточащие раны, разодранные ногтями, и дальнейшие усилия приносили лишь боль.
Никто в этом селении не поможет ему. Никто не помогал раньше
Двигающаяся тень отвлекла его внимание от собирающегося света на западе к густым кустам малины перед ним.
Когда он повернулся, то, что там двигалось, мгновенно застыло. Но потом появилась вторая тень, уже с другой стороны.
Волки.
Дражайшая Дева-Летописеца волки нашли его.
Сердце бешено застучало в груди, и Кор в панике осмотрелся по сторонам. Он давно ждал их прихода, и, наверное, они решили напасть сейчас, когда он наконец замолк.
Тщетно он принялся искать какое-нибудь оружие, что-нибудь, чем можно защититься
Камень, за который зацепился его взгляд, был в пределах досягаемости, если натянуть цепь, но он весил больше, чем Кор мог поднять, не прилагая усилий. Хрипя, напрягаясь, собрав последние крупицы силы, он поднял булыжник
Раздалось низкое, тихое рычание из зарослей, и Кор понял, что волки играют с ним, предупреждают его, чтобы он пустился наутёк и, тем самым, позволил им развлечься перед утренней трапезой.
Охваченный безумным страхом, он отшатнулся назад
Ветка треснула под лапой какого-то зверя. Потом другая.
Не было возможности добежать до двери и закрыться внутри, никак не забраться на крышу или
Повернувшись, он посмотрел на грязное окно. Когда волки приблизились, их агрессивное сопение зазвучало громче, и Кор, стиснув зубы, занес камень над головой. Собрав невиданную для него силу, он послал камень в стеклянное полотно.
Стекло разбилось вдребезги, и он отступил назад, вскинув руку и закрываясь от осколков. Не было времени для дальнейших раздумий. Спровоцированные ударом, хищники бросились в атаку желтые глаза, острые клыки, огромные когтистые туши.
Кор прыгнул так высоко, как мог, ухватившись за нижнюю часть рамы и забросил себя в хибару приземлившись мешком с костями на пол всего в футе от своего соломенного тюфяка, а волки с грохотом и царапаньем когтей набросились на внешнюю сторону стены, щелкая пастями в ярости из-за его исчезновения, рыча от злости.
Но дверь все еще была открыта.
Он на четвереньках полз по голым половицам, разбрасывая грязные чашки и посуду
Поводок кончился прежде, чем Кор добрался до двери, отдернув его назад, ноги устремились вперед, а верхняя часть туловища застыла на месте. И тогда в дверном проеме показался вожак стаи. Волк был размером с небольшую лошадь, клыки напоминали скрещенные кинжалы. Челюсти были оскалены, из пасти на передние лапы стекала слюна, и два других волка на его фоне выглядели как щенки.
Улыбался. Зверь улыбался ему.
Кор посмотрел на дверь хибары, открытую под углом.
А потом бросился так быстро, что даже не успел подумать об этом. Он рухнул на пол, уперся окровавленными руками в доски, замахнувшись, описал ногами круг и едва зацепил открытую дверь.
Дверь захлопнулась, и затвор опустился в тот миг, когда огромный волк прыгнул в воздух.
Животное влетело в деревянные панели с такой силой, что они задребезжали о железные брусья, удерживающие дверь закрытой. Но они выдержали. Выстояли.
Дрожа от ужаса, Кор съежился, прижав колени к груди. Он накрыл уши окровавленными руками и зарыдал, волчий вой эхом звенел в его голове
И тогда появился призрак.
Она прошла через стену коттеджа, вышла из нее так, словно непроницаемая перегородка состояла из воздуха.
Кор заморгал сквозь слезы, уставившись на белые одежды и длинные светлые волосы и сказочно красивое лицо.
В тишине дома дух приблизился к нему, паря над полом, и замер перед ним, но Кор не боялся. Разве подобная красота могла причинить ему вред?
А потом он осознал, что волки исчезли. Словно эта женщина прогнала их.
Я в безопасности, подумал он. С ней и с ней одной я в безопасности
***
И «Оскар» получает?
Когда Вишес материализовался в лесу на расстоянии от Лейлы, он едва не потянулся к самокрутке. Он держался в направлении ветра от Лейлы на каждом этапе ее перемещения, и она настолько погрузилась в себя, что едва бы заметила его зажигалку или тлеющую сигарету но нет.
Они зашли так далеко и конец уже близок, не так ли?
Избранная ушла вперед него на добрые тридцать ярдов, ее белый халат выделялся на фоне леса, словно маяк. И, вот неожиданность, что-то привлекло ее внимание, и она медленно направилась к чему-бы-то-ни-было, низко склонив голову, так, словно не сводила глаз с лесного настила.
Он улыбнулся про себя. Уловка стара как мир. Взять индивида, от которого тебе что-то нужно, добраться до ее чувств, потянуть определенные ниточки и, вуаля, найти проклятого ублюдка, потому что вышеупомянутая женщина сама приведет тебя к нему. Кор сбежал, скрылся. В его венах текла кровь Лейлы. Она чувствовала вину, страх и одиночество, оторванная ото всех, была жертвой обстоятельств. Задача Ви? Стать жилеткой, в которую она сможет выплакаться, изобразить искреннее сочувствие и понимание, и спровоцировать ее на ряд действий, чтобы, выйдя на крыльцо безопасного дома и уловив свое эхо в чужой крови, она последовала импульсу и отправилась на спасение любимого мужчины.
Знал ли Ви наверняка, что она окажется на улице и принюхается к воздуху? Не-а, всего лишь удачная догадка, учитывая, что она задыхалась в той кухне. Дал ли он ей свой телефон в надежде, что она положит его в карман и возьмет с собой, направляясь куда бы то ни было, и он сможет отследить ее по GPS в мобильном? Ага. Расстроился, потому что она оставила его дома? Еще как. Нашел ему замену, ведь будучи братом, чья женщина не могла кормить его, до беременности Лейлы он неоднократно брал ее вену, и потому мог отследить Избранную, если хорошенько сконцентрироваться? Сделано. Проследовал за ней сюда?
#оформлено.
Нет, он не знал наверняка, что Кор еще жив. Как и не был на сто процентов уверен, что Избранная действительно отправится на поиски парня, если почувствует его. Но порой стоило бросить кости наудачу.
И, по всей видимости, ему выпали две шестерки.
Лейла, шедшая впереди него, остановилась. Медленно опустилась на колени.
Бинго.
Вишес материализовался ближе, укрываясь за широким стволом дуба. И не сводя глаз с женщины, он запустил руку под куртку, обхватив рукоять сорокового.
Она наклонилась кна первый взглядсугробу, а Ви подался вперед к дереву едва ли это помогло ему лучше увидеть
Это был не сугроб. Не-а. Это, черт возьми, двигалось.
О да, вот неожиданность. Под обжигающим слоем снега лежал обнаженный, полуживой мужчина, ветер намел вокруг его съежившегося тела сугробы.
Нахмурившись, Ви посмотрел вверх, оценивая небо. Как, черт возьми, Кору удалось пережить день? С другой стороны, плотная завеса облаков была ничем не хуже толстых штор на окне. Любой вампир в здравом уме и при памяти будет искать крышу и четыре стены, чтобы укрыться от солнца, но будучи при смерти ты просто останешься на месте, моля кого-нибудь, кого угодно, чтобы тебе повезло.
Очевидно, Кор так и сделал.
Но полоса везения подошла к концу, подумал Вишес, дематериализуясь ближе, готовый выпрыгнуть из-за дерева и взять контроль над ситуацией.
И тогда он смог увидеть лицо Кора.
Серое. Оно посерело. Но глаза воина были открыты, и он смотрел на Лейлу, словно на привидение чудо, пришедшее к нему с Другой Стороны.
Он плакал. Слезы катились по его землистой коже, и когда он протянул руку к ней, снег осыпался с его предплечья.
Лейла поймала его ладонь и прижала к сердцу.