Тебе стыдно? Скъ`хара, но почему? изумился Аквист.
Потому что по сравнению с ними ятарелка с жидким супом, печально сказал Фадан. Вон какие А я
Не говори глупости, возмутился Аквист. Ну, сильные они. Подумаешь! Дело-то вовсе не в силе.
А в чем? удивился Фадан.
Аквист покраснел, и ничего не ответил.
Последними прибыли ученые, и вот тут команде стало совсем уже интересно, потому что ученые эти были вовсе не рауф, а
Это люди, ответил Первый на вопрос Бонни. Хорошо, что успели собрать такую большую группу. Издалека шли, видимо, есть какие-то свои интересы.
Люди? переспросил Шини. Это те, у которых только мужчины и женщины, да?
Первый кивнул.
Подожди, подожди, Фадан нахмурился. У которых два пола, верно?
Бонни с всё возрастающим интересом разглядывала прибывшую группу.
Какие у них девушки большие, констатировала она. Рост просто огромный!.. А глаза маленькие.
Шини сдавленно хихикнул, за что тут же получил от Фадана оплеуху.
А у мужчин рост какой-то Аквист задумался. Они какие-то усредненные, что ли. Неправильно выглядит это всё.
С их точки зрения неправильные как раз мы, вздохнул Первый. У их детей всего лишь двое родителей, воюют у них преимущественно мужчины, женщины физически сильнее наших. Но дело не в этом.
Рядом с Фаданом привычно появился Шеф, и попросил:
Первый, если можно, воздержись пока что от подробностей. Не надо.
А я думаю, что надо. Сам понимаешь, всякое случается.
Сеп тоже решил материализоваться, следом за ним появилась Ана.
Мы троеАна, Шеф, и ябыли при жизни людьми, объяснил Сеп. У людей, замечу, очень сильны предрассудки. Даже у весьма продвинутых. Поэтому я вас, команда, настоятельно попрошу о следующем. Дайте им понять, что в вашей группе отношения чисто дружеские.
Зачем? не понял Фадан.
Если они поймут, что отношения семейные могут возникнуть проблемы, обтекаемо пояснил Первый.
Но они дружеские и есть, пожал плечами Бакли.
И очень хорошо, кивнул Шеф. Дальше посмотрим, но пока что не надо никого из них посвящать ни в какие детали. Могут неправильно понять.
Если бы дело было только в неправильном понимании, это была бы ерунда, пробормотала себе под нос Ана. Ладно, авось пронесет.
Ничего не понимаю, пожаловался Фадан.
И не надо пока, твердо ответил Шеф. Просто запомните, все. Вы друзья. И не более того. Никто ни с кем браки заключать не планирует, никто ни с кем не спит, Бонни покраснела, никто никому глазки не строит. Этого более чем достаточно.
Ладно, кивнул Аквист. Думаю, это будет не трудно.
* * *
Вера закрыла блокнот.
По-моему, Ита слегка заносит, резюмировала она.
А, по-моему, нет, покачал головой Витька. Ничего принципиально нового он не изобрел, но, кажется, ему
Ему грустно, Вера вздохнула. Неужели из-за нашего отъезда?
Думаю, что не только поэтому, Витька задумался. Потянулся, выпрямляя затекшую от долго сидения спину, зевнул. Он когда-то говорил мне как же это было-то он говорил, что, по ощущению, прожил не одну жизнь, а несколько. Может быть, ему грустно из-за того, что очередная жизнь заканчивается?
Никогда не думала об этом так. Мне всегда казалось, что жизнь продолжается, но при этом делится на какие-то этапы, возразила Вера. Не слишком ли он категоричен?
Не знаю, пожал плечами Витька.
Закатное солнце подсвечивало Веркины волосы, и они сейчас сияли, словно золотые. Засмотревшись на это красно-рыжее золото, Витька вмиг позабыл про всёи про книгу, которую они сейчас читали, и про отъезд, и даже про маму, а ведь маме нужно было бы позвонить, и сказать про сроки отъезда, и
Верка, однако, не забыла.
Вить, пойдем домой, попросила она. Мама, конечно, не убьет за отсутствие, но и рада не будет. А мне еще надо вещи собирать.
Ты уже собираешься? удивился Витька. Он еще и не начинал.
Конечно, собираюсь. И Дарья собирается. Очень не хочется забыть что-то важное.
Жизнь, вдруг произнес Витька.
Что? не поняла Вера.
Не забыть жизнь, пояснил он. Поднялся, подал Вере руку, она тоже встала. Никак нельзя забыть свою жизнь дома. Вот только сомневаюсь, что она поместится в чемодан.
5Легенда о пропавшей галактике
Прогулочный катерок неспешно шел по Москва-реке вверх; до Киевской было еще порядочно (сели они в Печатниках), и делать оказалось совершенно нечего. Мороженое, которое притащил Скрипач, уже съели, липкие бумажки от него выбросили, смотреть по сторонам быстро надоело.
Может, по пиву? предложил Скрипач.
Фэб убьет, меланхолично отозвался Ит.
За что это?
За пьянку.
Одна бутылкаэто не пьянка, возразил Скрипач. И потом мы, кажется, никому и ничем не обязаны. Одно дело, если бы мы были на работе. Но сейчас
Ит задумался. А ведь и верно.
Тащи своё пиво, решительно сказал он. И картошку прихвати, если будет.
По счастью, в буфете нашлось всёи холодное пиво «Колос», и «Картошка московская», в хрустких маленьких пакетиках. Сели на корме, и, по словам Скрипача, предались «разврату»: принялись со вкусом за неполезное пиво с еще более неполезными чипсами.
Какая гадость, с восхищением заметил Скрипач, запуская руку в пакетик с картошкой.
Невероятная, поддержал Ит, отхлебывая пиво. Слушай, сколько мы с тобой пиво уже не пили?
Года два, как минимум, Скрипач задумался. Может, и больше.
Больше, уверенно сказал Ит, ставя бутылку рядом с собой, и тоже открывая картошку. Кажется, года четыре.
И снега мы четыре года не видели, Скрипач тоже отхлебнул пива. И еще черти сколько не увидим.
Ну, не знаю. Давай напросимся на Сод, что ли, предложил Ит. В программе он вроде бы есть.
До Сода нам пока, как от земли до неба, тяжело вздохнул Скрипач. Сперва Сибирь, потом Франция, потом плато. А потомкак выпустят.
Выпустят, уверенно ответил Ит. Слушай, может, повторим?
Пиво-то? прищурился Скрипач. А давай.
За вторым пивом Скрипач изъявил желание посмотреть, что там Ит нового накропал в своем блокнотике. Сначала Ит отнекивался, пытаясь соврать, что забыл сегодня блокнот дома, но с враньем ничего не вышлооказалось, что Скрипач видел, как блокнот Ит утром сунул в свою сумку. Ничего не поделаешьИт вытащил блокнот, отдал Скрипачу, и тот зашелестел страничками.
Глава пятая ох и ни фига себе! Ит, ты чего, прикончил в ней Романа?! с удивлением спросил Скрипач.
Ну да, Ит отвернулся. Знаешь, я всё понимаю, но так с женщинами не поступают.
сказал гермо, хмыкнул Скрипач. Хотя ты прав. Свин он редкостный ой, умора! «Челочка»!.. Хорошо ты его
Вообще-то это наметка к шестой главе. Отдай, у меня просто лист вывалился, дай на место поставлю А что хорошо, так это, прости, понятно. Жаль, что он сам про это никогда не узнает, дернул плечом Ит. Котёнку жалко. Котёнка плакала каждый день целый месяц из-за этого мерзавца, Ит имел в виду медсестру Катю, за которой и в самом деле какое-то время ухаживал красавец-Роман, врач из терапевтического отделения. А потом начал заводить новые амуры, но девушку держал, как запасной вариант, и измучил ее в результате до крайности. С любой точки зрения это было скотство. Он гулял направо и налево. Ну, я и не сдержался. Ты, кстати, главу полностью прочесть не хочешь? А то один Роман на выпавшем листочкеэто еще не глава.
Хочу, хочу, заверил Скрипач. И предыдущую тоже хочу. Её я тоже не читал.
* * *
Фадан до этого, разумеется, никогда не видел людей, и не сказать, что люди ему понравились. Кажется, даже драконы были симпатичнеепо крайней мере, на первый взгляд. В людях (не во всех, лишь в нескольких) ощущалась явственная не дружелюбность, неприязнь; кажется, они пытались дистанцироваться от рауф, в том числе и от Первого. Нет, внешне беседа официалов, команды, и научной группы выглядела безупречно, но Фадана не покидало ощущение напряженности и скованность. Особенно сильно ему не понравился высокий сероглазый мужчина по имени Роман. Сначала Фадан даже не понял, чем именно, но потом, разобравшись, он сообразил, что его так смутило. Высокомерие, манерность, и красота. То, что этого человека считают красивым, Фадан понял тоже не сразу, но когда понялего кольнуло какое-то неприятное чувство. Чем-то этот Роман был похож на Грешера. Даже не внешне. Внутренне.
Самым плохим было то, что этот самый Роман был руководителем группы.
Еще раз, по порядку и подробнопро демиурга, священнослужителей, обычаи, и про демографическую политику, потребовал этот самый Роман. Потом, так же подробно, про ваш путь и про то, что вы видели.
Фадан обреченно вздохнул, и в который уж раз за последние дни приступил к рассказу. Рассказывать ему, признаться, уже осточертело. Остальным тожепоэтому Аквист и Шини с большой неохотой дополняли то, что говорил Фадан, а Бонни и Шини сидели молча со скучными лицами.
После рассказала, впрочем, веселее не стало.
То есть, я так понимаю, добраться до Остроухого можно через пещеры в этом самом Аюхтеппэ? уточнил Роман. Он сам сказал, что система проходов позволяет это сделать?
Ну да, кивнул Фадан. А зачем вам к Остроухому?
Нам нужна информация. У него информации в избытке. Программа имитатора была долгое время неактивна, а он свою деятельность не прерывал, объяснил Роман. Давайте про пещеры.
Фадан принялся рассказывать про Аюхтеппэ, а у Бонни личико стало уж совсем несчастное.
Чего такое? тихонько спросил её Аквист.
Надоело это всё, так же тихо ответила Бонни. Они словно не нам помогают, а так сами развлекаются. Одна болтовня.
Ну, не знаю, пожал плечами Аквист. Посмотрим, что будет дальше.
Дальше, собственно, ничего интересного тоже не получилось. Одна часть научной группы отправилась к блоку, чтобы пройти на Равор-7, а другая осталась, и тут же ушла в тот дом, где до того остановились боевики и агенты.
Так что нам делать-то? поинтересовался Фадан у Первого. Вроде бы говорили, что мы куда-то полетим?
Чуть позже, вечером, рассеянно отозвался тот. Слушай, Фадан, сходите-ка вы к той части группы, которая осталась. Кажется, у них есть для вас интересная информация.
Мне так не показалось. И потом Фадан замялся. Они какие-то неприятные, люди эти.
Первый задумался.
Беседа, разумеется, происходила в доме Агорха, который сейчас стал по совместительству еще и штабом, но в комнате они были одни: после ухода группы все остальные присутствующие разбрелись, кто куда. Ушли Агорх и Керги, отправились прогуляться Шини, Аквист, Бонни, и Бакли, а боевики и агенты на этой встрече не присутствовали. Только Первый, но это понятно. Он же руководитель.
Люди задумчиво проговорил Первый. Подошел к «стулу», сел, потом досадливо поморщился и соскочил на пол. Какие же они все-таки здоровенные, пожаловался он.
Кто? не понял Фадан.
Да драконы, недовольно ответил Первый. Поскорее бы это всё кончилось, чтобы можно было отправиться домой.
Вам-то хорошо, вы-то домой, протянул Фадан. А нам куда? После этого всего?
Видимо, в учебный центрраз имитатор вас счел годными к обучению. Но до этого еще далеко. Так что тебе не понравилось в людях?
Фадан обреченно вздохнул.
От них пахнет неприятно, пожаловался он. Не сильно, но запах такой чужой какой-то. И ведут они себя как уж очень напористо, что ли?
Первый рассмеялся.
Это ты еще нэгаши не нюхал, сообщил он. Вот уж кто пахнет, так это они. Вообще, с запахом всё легко решается. Прикажи системе сделать тебе защиту от чужого запаха, и всех дел. А с поведением ничего поделать невозможно. Люди почти всегда так себя ведут. Несколько бестактно, как мне кажется. Придется потерпеть, что поделаешь. Ну что, сходим?
Вместе? уточнил Фадан.
Можно и вместе. За компанию.
* * *
Ученые, как оказалось, заняли самую большую комнату в доме. Судя по всему, жить они тут не собиралисьвещей у каждого оказался самый минимум, зато в комнате присутствовали какие-то странные аппараты и приборы, ни на что знакомое Фадану не похожие. «Как же у них сложно всё, подумал Фадан с тоской. То ли дело дома. Комп, фотик книги наверное, с их точки зрения я выгляжу полным дураком. Противное ощущение».
Однако, как выяснилось немного позже, Фадан ошибался. Никто его дураком не считал, да и оставшаяся часть группы оказалась много дружелюбнее, чем Фадан подумал вначале.
Две женщины в одинаковой одеждезеленые комбинезоны с ярко-желтыми полосками на рукавахсуетились около прибора, стоящего на столе посреди комнаты. Прибор напоминал большой прозрачный аквариум, только внутри, конечно, никаких рыб не быловместо них в вязкой жидкости плавали словно бы клубки светящихся нитей, клубков этих были сотни, маленьких и побольше. Фадан остановился неподалеку, с интересом глядя на этот необычный предмет, а Первый ушел куда-то в угол комнаты, и сейчас беседовал с одним из мужчин-ученых.
Интересно, что мы делаем? спросила женщина, повернувшись к Фадану. Голос ее оказался необычным, непохожим на голоса женщин-рауф. Он был ниже, глубже, а тембр его напомнил Фадану звучание струнного инструмента выйлы, только выйла звучала все-таки чище и объемнее.
Да, осторожно кивнул Фадан.
Мы готовимся к путешествию во времени, пояснила женщина. Ну, в некотором смысле. С помощью этого путешествия мы попытаемся понять, кто вы, и откуда.
А что это за клубки? поинтересовался Фадан, глядя на аквариум.
Клубки? женщина на секунду задумалась. А, длинные нити, смотанные, точно. У вас забавный язык, не всегда слова переводятся правильно. Это не клубки. Это образы галактик во временном потоке. То, что тебе кажется нитью, является путем звезды, имеющей жизнь, и принадлежащей к определенному конгломерату. Понимаешь?
Не очень, признался Фадан.
Сейчас запустим систему, и покажем. Варья, включай, распорядилась женщина.
Часть образов еще не подгрузилась, отозвалась вторая женщина. Ойтман, как всегда, задерживает наши запросы. Надо чуть-чуть подождать.
Хорошо, тогда ждем. Понимаешь, парень, каждый этот клубочекгалактика. Но звезды выглядят не как точки, а как линии. Галактика не стоит на месте, она вращается. Мы берем некий временной промежуток, и образы звезд, имеющих рядом с собой обитаемые миры. В памяти имитатора, который вы принесли с собой, есть записи того, как выглядит звездное небо и как выглядят галактики, соседствующие с вашей. По этим признакам можно определить, где находился Равор-7 тогда, когда велись наблюдения.
Это как это? не очень понял Фадан. Он хотел было обидеться на «парня», но через секунду просто про это забыл.
Вот смотри. Судя по тому, что небо у вас «бедное», планета находится на краю галактики, точнее, на краю «пояса жизни». Это значит, что наблюдения за «соседями» для вас были возможны и эффективны. Их проводила не ваша цивилизация, а предыдущая, разумеется. Но в памяти имитатора они есть. Нам нужна не сегодняшняя картинка вашего неба, а примерно миллион лет назад. Сейчас имитатор даст нам карту, и обе системы, наша, и его будут пытаться сопоставить данные. Останься, посмотри, это красиво.
Останусь, конечно. Спасибо, кивнул Фадан. А кто такой Ойтман? Какой-то ваш сотрудник?
Если бы, рассмеялась в ответ женщина. Ойтманэто название полулегальной транспортной сети, пространственных коридоров. Вроде бы жил когда-то такой разумный, которого звали Ойтман, и он эти коридоры приспособил для перемещения. Где он жил, когда он жил, кем он былникто не знает. Но название сохранилось. Так называемая Сеть Ойтмана. Они не воюют сами, не вступают в конфликты, но нас они не очень любят. И, по мере сил, пакостят нам, когда требуется сотрудничество.
Чем-то похоже на наш институт, сообразил Фадан. Неужели всё и везде так устроено?
Всё. И везде, подтвердила женщина. Вся вселенная. Ну, за редким исключением
Вот про исключения не надо, предостерегла вторая. То есть надо, но не так. Запомни, парень: если где-то становится очень хорошо, то где-то еще становится в это время очень плохо. Это закон равновесия, который действительно работает везде и всегда О, готово! Так, всем отойти к стенам, а ты, Фадан, встань поближе к двери.
Почему? не понял тот.
Чтобы иметь возможность выйти, если станет нехорошо, объяснила женщина. Зрелище-то красивое, вот только с непривычки может и голова закружиться.
* * *
Зрелище было не просто красивым, нет. Оно оказалось поистине фантастическим. Как только Фадан отошел к двери, женщина махнула над аквариумом рукой, и он вдруг заполыхал ярким огнем. Клубки закрутились в бешенном танце, и начали вылетать из аквариума; вскоре в центре комнаты образовался светящийся столб метра четыре в диаметре, состоящий из тихо вращающихся клубков. Постепенно, однако, вращение стало замедляться, и вскоре остановилось вовсе. Клубки стали превращаться в пушистые шарики, словно нити втягивались внутрь точек, теперь их образующих, и через минуту воздух был заполнен уже не клубками, а