В гостиницах, как все поняли, была большая запарказавтра должен состояться большой праздник, и постояльцев прибывало множество. Номер взяли весьма скромный, но не из-за отсутствия денег, а из-за того, что других номеров попросту не было.
Номер представлял собой одну большую комнату, разделенную на две части занавеской. Одна половина предназначалась для мужчины и женщины, вторая частьдля гермо. Мужчине и женщине предлагалось спать на огромного размера кровати, впрочем, весьма старой и продавленной, а для гермо были предусмотрены тонкие матрасы и подушки-валики. Так же в половине для гермо имелось раскладное кресло, на котором висела пришпиленная бумажка «для высших». К счастью, в этом номере были свои душ и туалет, а занавеска на окне оказалась весьма плотная. Окно, к слову, выходило на первый этаж небольшой площади, сплошь заставленной машинами, на которых прибыли гости.
Лучше, чем я думал, заключил Фадан, плюхаясь в кресло. Что делаем? Перекусим, и отправимся искать Клам?
Есть перед работой не советую, подсказал Шеф. Если придется бегать, еда на пользу не пойдет.
Но я голодный, возразил Фадан.
И что с того? Агенты, эй! Быстро положите хлеб на место. Вам сейчас положено одну воду пить. Ну, в самом крайнем случае можно съесть по куску сушеного мяса, предупредил Шеф. Эл, Ал, чего молчите?
Всё правильно, согласился Ал. Жрать нельзя. Пить понемногу.
Замечательно, расстроился Аквист. Ну, ладно. Если вы такие умные, командуйте, что делать дальше.
Дальшеснимайте этот маскарад, оставьте только верхние накидки, но на руки их плотно не приматывайте, сделайте так, чтобы можно было легко сбросить, если придется бежать. Это ко всем относится. Да, Бонни, к твоему платью тоже. Приведите себя в порядок, и ложитесь спать, пока светло. Вам нужно отдохнуть перед работой.
Ну, хоть за это спасибо, пробормотал Бакли, стаскивая с себя накидку. Спать это я всегда пожалуйста.
* * *
Спали, однако, недолгочерез три часа Шеф всех разбудил, и сказал, что сейчас они будут обсуждать детали предстоящей операции. Обсуждать поначалу никому не хотелось: дорога получилась длинная, все устали. Но Шеф был неумолим, поэтому пришлось вставать, наскоро умываться, и выслушивать его отповедь о том, что тренированной команде в такой ситуации вообще спать не положено, а он, добрая душа, им еще и поблажку сделал.
Итак, ситуация выглядит следующим образом, начал Шеф, едва все расселись. Остроухий дал мне примерный план города, и указал, где находится модуль, но, к величайшему сожалению, он понятия не имеет, что творится в самом городе. Смею предположить, что модуль тщательно охраняется.
Кто бы в этом сомневался, проворчал Шини.
Вооружены только двое из вас, продолжал Шеф, и оружием эти двое владеют плохо. Аквист, не надо делать такое лицо. Плохо!
Я хотел сказать, что никак не владеем, вставил Аквист, но Шеф не дал ему закончить:
Пару раз махнуть рукой вы, я надеюсь, сумеете. И, я опять же надеюсь, этого должно хватить. На вашей стороне только одноэлемент внезапности. На их стороне
Всё остальное, мрачно заметил Фадан.
Правильно. Их много, они вооружены, и
и про всё это ты всю дорогу тактично молчал, ехидно заметил Бакли. Кто бы сомневался.
Ну сказал бы я. И что бы это изменило? резонно поинтересовался Шеф. Я не хотел нагнетать обстановку.
Зато сейчас ты ее того нагнел? поинтересовался Бакли. Нагнял? Так что делать-то, скажи. Хватит уже нагнетать-то.
Сейчас идете на разведку. Находим Клам, делаем круг почета, а потом по обстоятельствамлибо возвращаемся в гостиницу, чтобы посовещаться, либо действуем сразу. Это будет зависеть от того, что мы там увидим.
Значит, в город? подытожил Фадан, вставая.
В город, согласился Шеф. Благо, уже стемнело.
Увидев, сколько в городе народу, Фадан подумал что, кажется, количество двойников в статистике существенно занижено. По улицам бродили тысячи семей, причем полных семей, многие с детьми. Детей, кстати, было огромное количество. Что бы это могло значить?
Только то, что вы имеете дело отнюдь не с идиотом, беззвучно сказал у Фадана в голове Шеф. И что он многое просчитал заранее
Город был богато, даже как-то излишне роскошно, пожалуй, украшен. Почти на каждом зданиилибо подсветка с земли, либо нарядные гирлянды из лампочек; тут и тамтележки, с которых продают лхус, сухие хлебцы, и тонко порезанное мясо со специями; лампочками украшены даже немногочисленные деревья и еще более немногочисленные витрины странно, а где же двойники делают покупки? Вообще, город производил почему-то гнетущее неприятное впечатление, не смотря на всю иллюминацию. Это ощущали вседаже обычно беспечный Шини старался держаться поближе к Фадану, даже Бакли, и тот шел, не поднимая головы и почти не глядя по сторонам.
Идти, по словам Шефа, предстояло порядочно, а местным транспортом Шеф пользоваться не позволил: слишком велик оказался риск потеряться в толпе. Проблемой было то, что транспорт оказался раздельным, гермо не ездили с мужчинами и женщинами, а город команда не знала от слова «совсем».
Идите лучше пешком, посоветовал Шеф. Так надежнее.
Через час блужданий Фадан, не смотря на протесты Шефа, сделал привалостановился, купил всем с тележки по стакану лхуса (невкусного, без сахара, да еще с какой-то травой, добавленной к ягодам для аромата), а потом поинтересовался у Шефа:
Долго еще?
Двадцать минут. А если вы будете так и дальше тормозить, то сорок.
Мы уже всё.
* * *
Фэб положил блокнот обратно, на подоконник, выключил свет на кухне, и побрел в комнату. Надо бы лечь спать, да только спать не хочется. Уж очень сумбурный день получился, да еще и разговор этот всё никак не шел из головы.
Как же мы будем все?
Что же нам делать?
Фэб понимал, что Ит, как ни крути, прав, но от этой правоты делалось с каждой минутой всё горче и горче. Прав, да. Прав. И решение, которое он принял, причем отнюдь не сейчас, а девятнадцать лет назадверное. Мы ведь силой заставили его тогда отказаться, мы чуть ли не шантажом его вынудили чудесным шантажом, что говорить, такие выросли девочки, загляденье просто но всё-таки вынудили поступить так, как он в результате поступил, вот только срок и впрямь заканчивается, а дальше
Что же с нами будет?
Ну хотя бы здоровый, печально усмехнулся про себя Фэб. Хотя бы здорового отпускатьнеизвестно куда, неизвестно на сколько. Может, и навсегда. Это «навсегда» резануло где-то внутри, и Фэб остановился посреди коридора, силясь справиться с нахлынувшей болью. Девятнадцать лет назад я бы не согласился. Я и не согласился, собственно, так и вышло. А вот сейчас, ну, не совсем сейчас, а когда действительно подойдет срок, я соглашусь.
Видимо, потому я хочу жить.
И не просто жить, а на свободе.
Непонятно как, непонятно где, непонятно с кем, ноя отчаянно не хочу умирать, быть рабом, быть зависимым. Последние четыре года сумели мне показать, до какой степени я на самом деле этого не хочу. Пока мы бегали в полях, сохранялась хоть какая-то иллюзия свободы, даже при той сверхнагрузке, которую мы тянули, а вот когда нас взяли из полей, и посадили к себе под теплую задницу, да еще и регламентировали каждый шаг, вот тогда-то я и понял то, что Ит понял уже многие годы назад.
Они нас все-таки победили.
А чадолюбивые мы еще и поспособствовали этой победе.
Ит ведь тогда пошел на это для того, чтобы Берта была счастлива. Чтобы я, идиот, был счастлив. Чтобы какое-то время мы всей компанией торчали посредине мышиной лабораторной клетки, на предметном стекле микроскопа, как отрубленная голова на заборе, как ворона на голом зимнем дереве, как таракан в раковине. И мы торчали! Мы двадцать гребаных лет торчали там, где нам позволили, мы растили детей и зализывали раны под неусыпным надзором тех, кто эти раны нам нанес.
Да, кое-что мы поняли. Кое-чему научились. Кое-что спрятали, как спрятал Ит свою способность управлять Террой-ноль, как спрятала Берта «теорию двенадцати», которую сначала подкинул всё тот же Ит, а она подхватила и доработала. Это были крупицы, крохито, что сумел спрятать в кулачке ребенок от строгой матери, то, что прижала лапкой к суку ворона на дереве. Даже проект «Зеркало»это ничтожно мало, и это вовсе не то, что мы бы на самом деле хотели делать.
Например, искать.
Искатьпод их надзором? Нет уж, увольте. Ни за что на свете. Официальная и так за последние полсотни лет настолько искалечила Контроль, что искать что бы то ни было, относящееся к Контролю, мы не будем.
Пока на нас смотрит тот, кто посадил нас в мышиную клетку.
Только вот девочки впрочем, девочек они не тронутоб этом все вместе позаботились. Девочкигражданки Санкт-Рены, от нас они уже независимы, а еще через пару лет не надо про это. Я не хочу про это даже думать. Ит, видимо, тоженедаром он пишет эту свою повесть, которая из веселой превращается в циничную и довольно грустную.
Ему грустно.
Мне тоже.
9Драконий бог
Квартирные приключения двигались к своему логическому завершению, и сегодня предстояла предпоследняя и очень ответственная операция, а именнозавоз в обе квартиры мебели. Вообще, эта заваруха с квартирами, да еще и в обстановке строжайшей секретности, вымотала так, что даже подготовка к предстоящей экспедиции в Сибирь на ее фоне выглядела невинным отдыхом. Попробуй, утаи что-то в ставшей уже тесной для семерых четырехкомнатной квартире от двух пронырливых девиц, ко всему прочему еще и обладающих отменным слухом и прекрасной интуицией.
Конечно, Даша и Вера что-то подозревали. Но тайну все-таки удалось сохранить. Впрочем, через неделю, а то и меньше, тайна перестанет быть тайной.
Сначала потащились на склад, забирать оба гарнитура. Гарнитуры раздобыл Фэб, через одного партийного бонзу, коему бонзе сделал отличную операцию, не взяв никакой мзды, да еще заодно пролечив втихую постыдную венеру, которой бонза обзавелся на отдыхе. Бонзина благодарность выразилась в том, что он выдал Фэбу два талона на «мебеля», да еще и добавил сверху пятьсот рублей, которые, конечно, оказались совсем не лишними. Вчера Фэб уже съездил, посмотрелотличная мебель, польская, ореховая, отменно сделана, и, что очень приятно, без излишеств. В каждый гарнитур входило следующее: шкаф, широкая двуспальная кровать, две прикроватных тумбочки, сервантик, круглый стол, и шесть стульев. Проще говоря, какая-никакая обстановка для спальни и гостиной. С кухнями придется решать потом, кухни они добыть не успели, ну да ничего. Всё равно первые полгода девчонки подолгу тут жить не будут. Так что обойдутся на первое время плитами, простенькими кухонными столами, да табуретками.
Еще бы стенки достать, сокрушался Скрипач. Но хрен там мы сейчас разживемся стенками. Ладно, пока так.
Выехали рано, в пять утра, сонным девчонкам наврали с три короба про местный выезд с институтом, впрочем, девчонки на объяснениях особенно и не настаивали. Было бы смешно на чем-то настаивать в такую рань. К половине седьмого были уже на складе, расположенном за городом, и ждали грузовой катер, который должен был подойти к семи. В семь, однако, катер не пришел, а пришел он только в восемь: по словам отчаянно зевающего частника, которому катер принадлежал, что-то там не заладилось с движком.
Два с лишним часа грузили мебель, потом еще час искали по всему складу чехлы, которые, оказывается, должны были прилагаться к этой мебели, но кто-то решил, видимо, что «богатенькие» обойдутся и так. Ит со Скрипачом рыскали по складу и окрестностям больше часа, проклиная всё и вся, и, о чудо, наконец-то обнаружили чехлы, которые местная кладовщица, весьма ушлая баба, собиралась упереть к себе домой.
Было бы у меня побольше времени, ты бы у меня эти чехлы сожрала, причем без масла, скотина ты этакая, злился Скрипач. И не надо такие глаза делать, вон, бирки даже пришиты: «гарнитур мебельный, артикул 1176, Верба». Развелось ворья, сил нет никаких!
Да чего вам эти тряпки!..
Надо нам эти тряпки!!!
Прям нельзя простыней накрыть запылится твоя мебель
Я тебя сейчас простыней накрою! рявкнул Скрипач. Причем с головой! И бирка на ноге! Её за руку поймали, ворюгу, а она еще и припирается! Совсем того?
А чего я того? Я б перешила, и занавески бы сделала, всё больше пользы.
Вот будет у тебя своё что-то, с этим и решай, что на пользу, а что нет, заключил Скрипач, подхватывая половину груды чехлов. Ит, пошли отсюда, пока мне крышу не сорвало окончательно.
Сначала отвезли часть мебели в ту квартиру, что на Пресне, но тут получилась неувязка. Отвезти-то отвезли, но грузовой лифт сломалсяего обещали сделать «часика через три». Время поджимало, катер ждал.
Давайте мы с Итом останемся сторожить, а вы отвезете остальное? предложила Берта.
И нам втроем таскать? прищурился в ответ Кир. А этот, значит, филонить тут будет?
Если тебя так раздражает, что я собираюсь филонить, то после той квартиры на эту можешь не ехать, рассердился Ит. Фэб с рыжим вдвоем подъедут, и мы всё погрузим.
Псих, ты совсем шуток не понимаешь? вкрадчиво поинтересовался Кир.
Сейчас не понимаю, сказал Ит твердо. Идите скорее, время.
Раскомандовался, покачал головой Кир. Ладно, ребят, пошли. Ну его к лешему, психа. Не выспался, видать.
Когда они ушли, Берта взяла один из стульев, отставила чуть в сторону, и села. Ит последовал ее примеру, подумав, что, наверное, это очень комично выглядитпустая, по дневному времени, площадка перед главным входом в дом, наспех составленная мебель, и двое, сидящих на новеньких ореховых стульях, на улице
Тут и останемся жить, констатировала Берта. С видом на зоопарк.
До зоопарка и впрямь было близко, через дорогу.
Ит усмехнулся.
Можем полежать, предложил он. Если желаешь.
Кровать испачкаем, а она новая, возразила Берта.
У нас есть чехлы, напомнил Ит.
По-моему, это перебор, засмеялась Берта. Как думаешь, девчонкам понравится?
Думаю, да. Маленькая, вот если бы тебе в их возрасте кто-нибудь подарил квартиру с полной обстановкой, ты бы обрадовалась? спросил Ит.
Яда, пожала плечами Берта. Точнее, я бы от радости умерла на месте, наверное. Но онине я, Ит. И тыне они. Мы судим по себе, и совсем не факт, что судим правильно.
Мы выполняем свой долг, пожал плечами Ит.
Долг, долг какой ты нудный, Берта отвернулась. И эти штампованные фразочки самому не противно от них?
Противно, покивал Ит. Тошно. Тебе не кажется, что мы шли, шли, хорошо так шли, достойно, вот только пришли куда-то совсем не туда?
Кажется, согласилась Берта. Вздохнула. Совершенно не туда. И мне не хочется здесь быть.
Вот на этом стуле вот сейчас? уточнил Ит.
Ой, да иди ты. Но если надо, то да, на этом и сейчас. В том числе.
Понимаю, Ит зевнул. У меня рациональное предложение. В Фэбовском запасе есть два десятка бутылок шикарного коньяка. Давай, как это всё кончится, забуримся в маленькую квартиру, прихватим коньяка, и
Берта усмехнулась и щелкнула его по носу.
Ты умеешь уговаривать, констатировала она. Но если учесть, что днем раньше рыжий предложил то же самое, я с вами этак сопьюсь. Поэтому забуритьсябез проблем, а вот коньяк отложим на Сибирь. Чтоб все вместе.
Принимается, согласился Ит. Так, я пошел к метро за квасом и чем-нибудь съедобным. Что тебе принести?
Зачем к метро? В магазин сходи, тут же кулинария отличная. А мне дай пока что блокнот твой, хоть почитаю. Ты дописал?
Почти, Ит вытащил из сумки блокнот и отдал Берте. Там осталось сказать последнее слово. А ты сейчас прочтешь предпоследнее.
* * *
По мере приближения к Кламу проблемы с поиском дороги исчезли сами собойо то, что Клам рядом, напоминали бесчисленные указатели, стрелки, пиктограммы. Гермо теперь надлежало идти за своими высшими, поэтому впереди гордо выступал Фадан, за ним Бонни, а уже за Бонниостальная часть команды.
Про то, Клам расположен на площади, они знали, но то, что они увидели, когда, наконец, достигли цели своего путешествия, несколько озадачило.
Площадь оказалась огорожена, и, что самое неприятное, толпа несла всю компанию к воротам в изгороди как-то незаметно так получилось, что они оказались в толпе, а ведь минуту назад народу было хоть и много, но все-таки не настолько. Толпа, впрочем, была мирная, состояла преимущественно из мужчин и гермо, она двигалась медленно, и Фадан слишком поздно сообразил, что у них больше нет возможности повернуть обратно.