И какое же? спросил Ит, хотя и сам понимал, куда она клонит.
Тогда всё было правильно. Понимаешь? Весь мир был правильным. И счастливым. А сейчас он таким быть перестает.
И когда ты это поняла? Ит всё еще держал ее за плечи.
Года два назад, наверное. Когда мир стал разваливаться, Даша, наконец, высвободилась из его рук, взяла со стола банку с компотом, и понесла к холодильнику. Мы все немножко неправильные, пап. Мама, ты, Фэб вроде бы правильные, а на самом деленет.
Почему? требовательно спросил Ит.
Я чувствую словно бы ветер, понимаешь? Даже ночью. Мы все ложимся спать, но я не сплю, я лежу, и слушаю этот ветер. Который внутри. За окном ветра нет, на небе ни облачка, река как зеркало, ни один лист не шелохнетсяа я всё равно слышу. Ты мне веришь?
Ит замер. Даша выжидающе смотрела на него, а он всё молчалне в силах произнести ни слова. В горле пересохло.
Так веришь или нет? требовательно спросила Даша.
Да, зайчик, Ит с трудом кивнул. Да, я верю.
Почему?
Потому что я его слышу тоже. Но, Дашуль не всё так плохо, Ит заставил себя улыбнуться. Правда. Просто сейчас некий переходный период, и поэтому
Переходныйоткуда и куда? прищурилась Даша.
Знал бы, ответил, хмыкнул Ит. Но что переходныйэто точно.
Пап, а чего ты так рано пришел? вдруг сообразила Даша. Ты же должен в больнице быть.
Уже не должен. Даш, меня уволили. Досрочно.
Какуволили? Почему?!
Не «почему», а «за что», беспечно поправил Ит. Поговорил, понимаешь, по душам с одной генеральшей. Хорошо хоть архив успел сдать раньше всех, так что увольнение моё не сильно на что-то повлияло.
О-бал-деть, по слогам произнесла Даша. Но ты, кажется, совершенно не расстроен.
Абсолютно, заверил Ит. Надо бы, конечно, поделать всякие дела, но у меня тут возникла мысль
Какая?
Одевайся, и поехали есть мороженое. В «Шоколадницу», на Гоголевский. Мы с тобой миллион лет не ели мороженого! Такого, знаешь, ванильного, с карамельным соусом, с вафельной крошкой, с орехами, и с половинкой персика в сиропе. И кофе! Там же лучший кофе в Москве. Имеет право неправильный папа угостить неправильную дочь мороженым в честь своего неправильного увольнения, а? Давай, пулей.
Но Верка с Витькой должны придти
У них что, нет ключей? прищурился Ит. Даша, я сказалпулей. Ты не расслышала?
Папка, ты псих, усмехнулась Даша. Авантюрист. И кофеман.
И очень хорошо. Ну что, мир стал хоть чуточку лучше?
Стал, заверила Даша. И поняла, что не соврала. Действительно, ощущение, вот это сильное, до слёз, внезапно отпустило её почти полностью. Надолго ли? Неизвестно. Но сейчас почему бы, действительно, не поддаться на папину авантюру, ведь авантюра и впрямь обещает стать восхитительной. Потому что одним мороженым папа, ошалевший от отсутствия работы, явно не ограничится. А папины авантюрыэто всегда здорово.
Так мне книжку дальше писать, или ну ее на фиг? спросил Ит вслед выходящей с кухни Даше.
Писать, конечно, ответила дочь. Попробуй только не написать.
3И что у вас там еще есть?
Берта сидела за столом и невидящим взглядом смотрела за окно, в майский день, на купола, на Яузу, на дома; смотрела словно бы сквозь привычный пейзаж, сквозь небо, сквозь самое время. Перед ней на столе лежали бумаги, и именно поэтому смотреть на стол сейчас не хотелось. Совсем не хотелось.
В эту квартиру, маленькую, она приходила не очень частонекогда. Но приходила. Особенно тогда, когда хотелось побыть одной и подумать в тишине. Посидеть вот так, молча, размышляя, пытаясь что-то понять и осмыслить.
Что-то уходит, прошептала Берта беззвучно. Что-то уходит с земли
Руки ее сейчас покойно лежали поверх трёх листов, двух сероватых, рыхлых, и одного кипенно-белого. Два ордера и один приказ.
Первый сероватый лист. Ордер. Квартира на Красной Пресне, в высотке. Две комнаты, десятый этаж, окна на реку. Большая, двенадцать метров, светлая кухня. Балкон. Три минуты пешочком до пристани, на которой останавливаются десять маршрутов.
Идеально.
Второй сероватый лист. Ордер. Квартира в ГЗ, тоже высотка. Воробьевы горы. Четырнадцатый этаж, окна на реку, великолепный вид на город. Кухня чуть меньше, и до пристани автобусом, но за то, что это Главное Здание, можно простить и кухню, и автобус.
Тоже идеально.
Третий лист. Тот самый, белый-белый, белее любого снега; это привозная бумага, это Томанов выпендривается, ясное дело. Приказ. Заключение о целесообразности проекта «Голограмма», и разработки объектов Терры-ноль и внешнего пространства. В сотрудничестве с Официальной службой, разумеется.
Итог четырнадцати лет работы. Её работы.
Итог?
Или новое начало?
Или начало конца?..
Что-то уходит с земли, снова прошептала Берта.
Она, наконец, опустила взгляд, и прочла то, что уже читала полчаса назад. «временной приостановке проекта «Азимут», и запуска проекта «Зеркало». Возможно внесение корректировок по мере продвижения темы». Обеспечение, первый веерный поиск, отработка ряда миров, в том числе Тлена (не дай-то бог), размещение длительно действующей аппаратуры, эксперименты
Берта встала, прошла в ванную. Открыла холодную, подождала, когда сольется тепловатая, застоявшаяся в трубах вода, и принялась умыватьсяожесточенно, всхлипывая, уже понимая, что плачет, но не в силах остановиться.
Это ничего, голос срывался. Это я просто умываюсь, да я умываюсь поэтому глаза мокрые да, поэтому
Отсрочка.
Это была отсрочка, и сейчасБерта уже понималаотсрочка заканчивалась.
А ещеон лгал.
Или нет. Не так. Не лгал. Молчал. Он и сейчас молчит, но она уже видит этот ветерв его глазах. Время безмятежности, время спокойной работы, время долгого сна, время любви и домавот что сейчас уходило с земли. Видимо, уже без возврата.
Конечно, это произойдет не сразу. Они будут собираться тут, как говорили, обязательно будут. Сначала раз в два месяца. Потом в три. Потом в полгода. Потом в год.
А потом
Берта выключила воду, обернулась. Полотенца на вешалке не было.
Ссскотина, с чувством произнесла Берта. Хозяйственная рыжая скотина!
Увы, от этих слов ни полотенце, ни «хозяйственная рыжая скотина» не появились. Полотенца, конечно, были аккуратно сложены в шкафу, в большой квартире, а «хозяйственная рыжая скотина» сейчас писала отчеты и закрывала архивы.
Берта пошла на кухнютоже ничего. Не занавеской же вытираться?..
«Ладно, подумала она. Так высохну. А что это за блокнот такой, который мне подсовывала вчера весь вечер Даша? Надо бы посмотреть».
Блокнот лежал сейчас у нее в сумке, а ведь Даша просила вернуть его до вечера на место, на кухонный подоконник. Даша Даша очень на нее, Берту, похожа. Такая же дотошная в некоторых вещах. Не посмотришьобидится.
Так, ладно, Берта глубоко вздохнула, провела ладонью по глазамнадо же, и впрямь, уже почти высохли. Ну и что там?
Времени у нее оставалось меньше часа, но, по счастью, блокнот был исписан не весь. Где-то на четверть. Берта зашелестела страничками.
О! Старые знакомые! воскликнула она через минуту. Так-так-так
Если Ит пишетзначит, Ит нервничает. Значит, ему тоже не по себе. Может быть, даже больше, чем ей самой. Значит
Значит, его тоже пугает этот ветер, пробормотала Берта, вновь садясь за стол. Ладно, посмотрим, далеко ли зашло дело.
* * *
Домик, в котором жила драконица, оказался совмещен с лабораторным комплексомАгорх объяснил, что Хийтри работает сразу в нескольких направлениях, исследований много, и ей удобно, что всё рядом. Сейчас, правда, удобство это показалось Фадану весьма сомнительным, тем более что пока шли, он успел накрутить себя, и в воображении его рождались самые разные картины, в том числе, например, побег Хийтри с диском наперевес.
Однако на деле всё оказалось вовсе не так.
Хийтри и не думала никуда бежать. Напротив, она приветливо распахнула двери, и с порога поинтересовалась, что понадобилось так поздно рабочей группе. Просто она уже ложится спать, но если дело срочное, то она, разумеется, может и повременить.
Дело действительно срочное, Первый и Второй вошли следом за драконицей в дом, Фадан с Аквистом последовали за ними. Аквист краем глаза успел заметить, что в темноте (уже стемнело) мелькнула едва различимая тень, и понял, что команда вернулась с тренировки, и, видимо, находится неподалеку.
Что-то случилось? с тревогой спросила драконица.
Хийтри, вы сотрудник Официальной службы. Скажите, почему вы не провели проверку линий? Первый мотнул головой в сторону Фадана и Аквиста. Вы были обязаны это сделать.
Я провела. Они рауф, это установлено точно, и я
Речь не о принадлежности к расе, а о принадлежности к ветви, строго произнес Первый. Вы обязаны были проверить.
Я планетолог, вообще-то, кажется, золотая драконица немного обиделась. У меня нет, и никогда не было, доступа к общей базе. Да еще и по чужим расам. По своейесть, но только в пределах кластера.
Вы обязаны запросить начал Первый, но драконица его перебила:
Я?! Почему я, а не врач? Простите, уважаемый Первый, но это не моя обязанность, а доктора, который с ними работал. Не хочу сказать ничего крамольного о коллеге, но в данном случае он явно сплоховал. И вы пришли ко мне среди ночи ради такого вопроса?
Не только, Первый, кажется, слегка оробел под ее напором. Хийтри, где находится имитатор? Тот, который был у них с собой?
В лаборатории. Я еще не занималась им, драконица дернула крыльями. Если честно, мне было некогда. Да и сам имитатор, как мне кажется, не очень расположен к сотрудничеству.
Почему вы так решили? Первый прищурился.
Потому что я не смогла его активировать, фыркнула драконица. Хотите посмотреть и убедиться? Тогда прошу. Может быть, у вас получится.
Фадан и Аквист недоуменно переглянулись.
Аккумулятор остался дома, вдруг сказал Фадан. Может быть, он поэтому не хочет включаться?
Здесь полностью рабочая исправная система, заметил Шеф. Аккумулятор просто не нужен. Имитатор находится в живой среде, поле активно, с энергией никаких проблем. Странно.
Шеф, а ты ее чувствуешь? Ну так же, как на станции было? спросил Аквист. Он ожидал любого ответа, но только не того, который услышал.
Я не знаю, Шеф выглядел растерянным. Впервые с момента их знакомства. Не могу понять. То ли да, то ли нет.
О чем вы? с интересом спросил Второй.
Шеф, Эл, и другие они чувствуют диск, Аквист задумался. И сейчас Шеф говорит, что чувствует его, но как-то странно.
Мертвый, можешь объяснить, что ты конкретно ощущаешь? повернулся к ним Первый.
Не могу, покачал головой Шеф. Может быть, стоит посмотреть на диск?
Диск, как и обещала драконица, отыскался в ее большой лаборатории. Он стоял на прозрачном постаменте, слабо подсвеченном сверху, неподалеку от большого окна полукруглой формы. Рядом с диском не было ничего, а вот дальше, собственно, и начиналась сама лаборатория Хийтри, точнее, лабораторный комплекс. От того, как этот комплекс выглядел, Аквисту стало немного не по себе. Там, в этом переплетении плоскостей, емкостей, каких-то приборов и трубок затаилось, кажется, что-то живое. По крайней мере, ему так почудилось. А минутой позже показалось, что в глубине комплекса, за приборами, кто-то есть. Не просто живой, нет. Разумный. И этот разумный сейчас наблюдал за ним, Аквистом. Он чувствовал на себе чей-то неприятный пристальный взгляд, от которого мороз пробегал по коже.
Это точно ваш диск? спросил Первый, подходя поближе. Фадан, посмотри и скажи.
Вроде бы наш, ответил Фадан.
Вроде бы?! возмутилась драконица.
Он правильно говорит, заметил Первый. Вроде бы. Он ведь не может проверить. Мы тоже.
Я подам на вас жалобу, драконица рассердилась. И не только на вас, на всю вашу группу.
За что? равнодушно спросил Первый.
За оскорбление, прищурилась драконица.
Оскорблениечем? уточнил Первый.
Тем, что вы сомневаетесь в моих словах, выплюнула драконица. Я честный ученый, а не объект для поиска саботажника.
Странно, что вы вообще произнесли это слово, задумчиво проговорил Второй. Впрочем, неважно. Фадан, бери диск, и пошли. Хийтри, если выяснится, что всё в порядке, мы принесем извинения. Официально. От всей команды. Но если выяснится, что нет
А что может быть не в порядке? безмерно удивилась драконица.
Понятия не имею, широко улыбнулся Второй. Надеюсь, что ничего. Пошли, Фадан, пошли, незачем тут стоять.
* * *
Там кто-то был, робко заметил Аквист, когда они вышли из дома драконицы, и направились к своему жилищу. В лаборатории.
Заметил? Молодец, похвалил Первый. Шестой, кто там был, кстати?
Из темноты внезапно выступил гермо, которого звали Шестым, и сказал:
В комплексе сидел дракон, мастер путей. Ангк. Поэтому завтра я бы предпочел работать со вторым.
Разумно. Что он там делал? с интересом спросил Первый.
В дальней части лаборатории стоит аквариум с мальками местной рыбы. Всё время, пока я смотрел, он жрал. Таскал их по одному, и жрал. Деликатес, видимо. Зыркает по сторонам, а лапы, которые меньшие, запустил по локоть в аквариум. Скорее всего, он там пасется не первый раз.
Или аквариум там стоит специально, подхватил гермо по имени Восьмой. Оказывается, всё это время он находился за спинами говоривших, а подошел настолько тихо, что никто не заметил. Мне кажется, наша золотая подруга держит эту рыбешку для себя, а мастера захаживают туда время от времени, и подъедают. Понемножку. В общем, на первый взгляд, обычное развлечение местных, которые лезут на стену от скуки.
А на второй? спросил Фадан.
На второйон нас слушал, пояснил гермо. Ну и ладно. Сперва он нас, потом мы его жаль, что мало времени. Пятый, а ты что скажешь?
Еще один агент, с которым ни Фадан, ни Аквист пока что не общались, подошел к компании откуда-то сбоку, и, секунду подумав, уверенно произнес:
Саботаж сто процентов. Рыбу жрали для отвода глаз. Слежку вашу сняли
А твою?
А мою нет. После рыбы он рванул полным ходом оттуда, но не к себе, а к Холму. Сейчас его там встретит Десятая, и посмотрим, что за комедию он разыграет для нее.
Два фигуранта, подытожил Первый. Фадан, да ты положи пока диск-то. Тяжело, небось?
Нормально, отмахнулся Фадан. А что дальше будет?
Посмотрим, Первый зевнул. В общем, кто как хочет, а я пошел спать. Утро вечера мудренее.
Спать? растерянно произнес Фадан.
Конечно, пожал плечами Первый. И вы тоже идите спать. Сейчас и Холм, и этого мастера будут отслеживать ребята. А кто-то еще, видимо, будет отслеживать нас.
Первый, что происходит, а? требовательно произнес Фадан.
Что-то, пожал плечами тот. Разберемся, не переживай. Доброй ночи.
* * *
Бонни проснулась раньше всех, не было еще и шести утра. Несколько минут она пролежала, наслаждаясь теплом, тишиной, и покоем, но потом решила, что надо бы встатьсудя по всему, заснуть ей уже не удастся, а валяться в кровати просто так нехорошо. К тому же вчера к ней, уже засыпающей, сунулся Аквист, и стал сбивчиво говорить про что-то про что, кстати? Про то, что происходит что-то нехорошее, про то, чтобы она была осторожна, и, кажется, про то, что утром им надо будем всем встретиться, уйти в сторону от Таможни, и поговорить про что-то важно. Кажется, так. Ну, ладно. Вставать, так вставать. Тем более что день обещает стать интересным.
Первые полчаса Бонни посвятила ваннойтут было, где развернуться. Ванная комната, огромная, роскошная, изобиловала всякими приспособлениями и приборами, про которые Бонни не имела представления, но с которыми очень стремилась познакомиться. Благо, что система охотно отвечала на все вопросы, и подсказывала, что делать. Сначала Бонни минут пятнадцать плавала в маленьком бассейне, который, оказывается, был в полу, потом еще минут десять изучала различные режимы душаот дождика, идущего с потолка, до облака теплого водяного парапотом мыла волосы чем-то вроде шампуня, но она никогда не нюхала такого чудесного шампуня, потом ей снова захотелось в бассейн В общем, к окончанию банных процедур Бонни почувствовала себя совершенно счастливой и умиротворенной. Как жаль, что дома такой роскоши нет, и никогда не будет. Маме, наверное, тоже очень понравилось бы. От мыслей про маму ей стало грустно, но Бонни решила, что поддаваться грусти сейчас нет никакого смысла. Если она будет грустить, маме она этим не поможет.