Кровавое суперлуние. Это словосочетание вам вот совсем ни о чем не говорит?
Пф. Это глупо. Да и потомпри чем тут похищение курсантов, затмение это
Последнее весеннее полнолуние, суперлуние и полное затмение луны на фоне уходящего звездного дождя Этa-Aквapидвремя проведения весьма неоднозначных ритуалов, медленно произнес молчавший все это время Фил, заглядывающий в экран инофона. Такое совпадение Не самое частое астрономическое явление, вполне может стать поводом для преступления.
К тому же, если верить человеческим легендам, такой ритуал проводился для передачи сверхъестественных сил и способностей тому, кто его проводил.
Бред, мы же все это знаем, Ди нахмурилась, закусывая губы.
Мотив, и нешуточный устало произнес Павел. Я снова хочу есть.
И он поежился.
Леонид? Арина повела своей выразительной бровью.
Да, я не стал заказывать столик в кафе снова, мы и так достаточно сегодня просидели, обтирая всевозможные стулья и лавочки Гурзуфа. Предлагаю погулять по парку, а еду нам привезут через пятнадцать минут.
А ведь полезен ехидно усмехнулся Канин.
Стараюсь! церемониально поклонился гном и вышел в Сумрак.
Все поднялись и не спеша двинулись по парку, слушая увлеченный рассказ Фила о знаменитом фонтане «Ночь» и прочих достопримечательностях Гурзуфа.
22. Мысли, сны и коварный Некто
22 мая, утро, Санкт-Петербург
"Кто не боится смерти, тому не страшны угрозы". (П. Корнель)
В первый свой приход в его сне Ветерок была ранена, растеряна, напугана. Лер хорошо помнил ту страшную отметину когтей суккуба на ее лице. Пришла сама. Потянулась, как птичка, что в лютые морозы садится на теплую руку.
И поцеловала. Сама. Невероятно. Робко, испуганно, словно прыгала в омут.
Странным было и то, что Лер отлично понимал, что все происходившеетолько сон. Лишь во сне это было возможно и реально: приходившая к нему за поцелуями Ди, верно ждавший ее он сам.
Гуло плохо помнил, как добрался до ставшей уже родной Норы. Как нырнул в постель, преступно минуя душ, раскидывая одежду по дороге. Его путь можно было легко проследить по дорожке из брошенных носков, свитера, футболки и джинсов. Ветерок бы не одобрила.
Где она, что с ней?
Чехарда событий последних дней должна была выбить из него все «сопливые страдания». Он ощущал себя подростком, открывающим миркаждый день приносил с собой новые находки. Линия жизни инквизитора Гуло, старшего оперуполномоченного представителя тринадцатого отдела, антропоморфа высшего уровня, бессмертного и могущественного, с позывным «Ловец», снова сделала крутой разворот. С разбегу бросив с высокого пике, да в кульбит на взлете.
Удержится ли он снова на ногах или шлепнется плашмя на плиту судьбы, лицом вниз, как многие иные?
Извечный вопрос, вопрос жизни и смерти. Привычный выбор.
Лишь сны не давали ему покоя. Он закрыл свое сознание всеми известными способами защиты от ментального вмешательства. Благо, правила игры в группе позволяли выделять себе личное ментальное пространство «вне рамок боевых операций». Вот он и «выделял». Лишь один иной мог входить сюда беспрепятственноон сам.
Эти сны были его частью. Выматывали и дарили надежду. Несбыточную, преступную. Его личную, тайную надежду. Кто ему их дарил? Ближе к утру, в самые лучшие из ночей, она приходила к нему сама. Это было возможно лишь во снах. Нежная, прекрасная. Не похожая на сжатую пружину или натянутый лук, какой помнил он ее, какой она была все последние годы их совместной работы.
Что чувствует мужчина, давно смирившийся с тем, что его единственная любовьнедосягаема, невозможна? Все равно, что любить Солнце или Луну. Живет он под ними, ежедневно любуясь. В конце концов привыкает к мысли, что таков порядок вещей. Как поселиться в городе с плохой погодой. Сначала трудно, потом обычно. А послеи невозможно иначе, немыслимо.
Так было и с Венди. Он давно свыкся со своим положением Тени. Лер отлично помнил тот разговор, состоявшийся много лет назад, когда «его персональный дракон» перехватил тот самый взгляд. Взгляд мужчины, рождавшегося в мальчике. Разговор «о предназначении». Ладон умел быть убедителен, как и все драконы, доходчиво объяснив простые истины: Лер был лишь пешкой. Солдатиком в большой игре. Только Тень у ног своей королевы. Телохранитель. Не больше. Тогда он усвоил урок. Как казалосьнавечно.
Теперь все изменилось. Лер отчетливо понимал: онсовсем не простая фигура. Он игрок, и игрок не последнего масштаба. Дело было не только в его даре «кукловода». Простых людей, не отягощенных наследственностью азеркинов, «водили» многие. Иныхникто. Многих иныхникто и никогда. Не было в истории такого дара. Лишь в легендах. Что чувствовал он? Лишь усталость. Наваливалось непростое понимание: от него будут ждать. Зачастуюневозможного. Сможет ли? Осилит? Что же теперьнеустанно спасать этот мир?
Главный же вопрос, на который ему предстояло ответить: чего хочет сам Леран Гуло?
Впервые в своей жизни он имел право на ответ. Ему был дан шанс на свою жизнь. На выход из тени.
И, словно задавая все тот же вопрос, Ди продолжила свои визиты в его сны. Каждую ночь, под утро. Сама. Только к нему. За своим поцелуем.
После эксперимента с драконом Лер вынужден был рассказать ему об этом. Артефакт дознания, под действием которого велся протокол эксперимента, не предполагал наличия личных секретов. Лад задумчиво посмотрел на него. В глазах дракона ясно читалось сочувствие. Так смотрит на ребенка с больным зубом стоматолог.
Хочешь, я попрошу Ге, она умеет блокировать сны? Это ее работа, мне как-то хорошо помогло, было дело.
Лер на мгновение представил себя без своих снов. Они снова хотят забрать у него Ди. Пусть звучит малодушно, но эти минуты перед рассветом были тем немногим, ради чего он сегодня жил. Служение идеям, вечная жизнь, великое равновесиевсе эти слова ничего не стоили в сравнении с минутами нежности его сна. Зависимость? И пусть. Не так много у него недостатков. Уязвимее она его не делает.
Нет. Оставьте меня в покое. И в голову мне не лезь, мы не на операции, ментальную связь разрешено закрывать вне боевых событий.
Хорошо. Не рычи. Если совсем станет тугопредложение мое остается в силе. Не стесняйся.
Гуло не ответил. Не нужна ему была их жалость. Как и искорки опасения, невольно мелькающие в глазах дракона после удавшегося опыта с невольным его послушанием.
Все эти мысли беспорядочно мерцали в усталом сознании засыпающего Гуло. Впереди остаток ночи. И сон, его маленький кусочек личного рая.
Она снова пришла. И впервыетакая встревоженная.
Во всех своих снах, кроме самого первого, Лер ждал ее в одном и том же месте. Странном, незнакомом. Сидя на огромном черном камне, лежавшем на краю огромного обрыва. Позадинезнакомые горы, величественные, белоголовые, впередиштормовое море со стремительно летящими рядами сизых облаков, под ногамичерный щебень. Он смотрит на небо, один, как обычно. И ждет. Снова ждет. Знает, что раздадутся тихие шаги за спиной, по плечам скользнут теплые руки, к щеке прижмется теплое дыхание. Она сделает еще пару шагов и присядет ему на колено. Обнимет, как девочка могучий дубдвумя руками. Он укроет ее от ветра пологом куртки, отгородив кругом сильных рук от всех бед этого мира. Это стало почти ритуалом.
Но сегодня ему на плечо села птица. Вцепилась когтистыми лапами, словно боясь соскользнуть. Похлопала огромными белыми крыльями и нырнула ему прямо в руки, обратившись. Обнаженная, испуганная свой смелостью, беззащитная.
Лер подхватил ее на руки, прижал. Скинул с плеча штормовку, закутал миниатюрную девичью фигурку, как в плащ.
Тише, тише, Ветерок. Что случилось?
Они никогда не разговаривали во сне. Лишь в первый раз она звала его. Так, как могла звать только Ди: «Лель!».
Он был уверен, что не может издать во сне ни звука. Но слова прозвучали.
Лель я скучаю по тебе. Очень сильно. Засыпаю с мыслью о тебе, просыпаюсь с воспоминаниями.
Она потянулась к нему так доверчиво. Получила порцию своих поцелуев. Улыбнулась, прищуриваясь. Так улыбаются первым лучам солнца сытые младенцы, просыпающиеся утром.
Будь осторожен. Сейчасособенно.
Я всегда осторожен. И всегда принадлежу тебе. Зачем ты тревожишься?
Удивленно посмотрела. Покачала головой, словно не веря.
Неужели ты не понимаешь? Лель, такой мудрый, такой сильный. Это не ты для меня. Это я для тебя. Ятвое продолжение. Ятвой катализатор. Подумай. И еще: никому больше не верь. Даже мне, там. Только себе.
А здесь я могу тебе верить?
Поцелуй. Прижалась теплым лбом к его груди, на минуту задумавшись.
Да. Это же твой сон. Мне пора. Мой любимый Лель. Просыпайся.
И он открыл глаза.
Звонкой трелью звонил телефон. Снова закрыл глаза, резонно решив, что скорее нащупает, нежели увидит трубку в беспорядке постели. Нащупал.
Неизвестный номер настойчиво сверлил сонный мозг входящим звонком. Сбросил. Не было ни малейшего желания общаться с банковскими маркетинговыми службами, успевшими заполучить номер новой жертвы.
Пришло сообщение. «Лер. Это Макс. Лад просил с тобой связаться».
О! Мужа Аленки он пытался найти все дни пребывания в «Норе».
Что-то ему подсказывало, что общение с подругой надо начать именно со встречи с ним. Уж больно многозначной была ее реакция на поздравление со знаменательным событием. И тот факт, что нетерпеливая и любвеобильная Аленка до сих пор не появилась на его горизонте, лишь пообещав связатьсятоже настораживал.
Нажал ответный вызов. Абонент тут же звонок принял.
Привет. Ты, я смотрю, снова весь в конспирации? Абонент не абонент, не достучаться и не вызвонить.
Да я в Питере, в отпуске. Расслабляюсь инкогнито. С трудом дозвонился до Аленки, узнал, что вас есть с чем поздравить?
Макс замолчал. Молчание длилось минуту, не меньше, Лер даже решил было, что выключил случайно звук в разговоре.
Знаешь Давай встретимся. Прости, что отвлекаю от радостей отпуска, но мне нужно срочно передать тебе кое-какие дела и рабочие файлы, меня отстраняют. Лад настаивает на спешности, он с тобой сегодня ещё свяжется.
Безжизненный голос смертельно уставшего человека, совсем не похожего на того Макса, которого он много лет знал.
Как скажешь. Где и когда?
Внезапно мелькнувшее подозрение заставило серьезно напрячься. Лад должен был сказать ему об этих проблемах Макса, забыть он не мог, как не мог и упустить из виду.
Кстати. Макс, а когда твой день рождения? Я не забыл поздравить?
Повисло молчание. И абонент скинул звонок.
Лер тут же набрал номер Ладона. Тот ответил сигнале на десятом.
Ты рехнулся, я только уснул!
Лад. У нас проблемы, просыпайся. Этот номер я убираю, с нового придет сообщение, в нем будет кодовое словотвое прозвище, так тебя называет Венди. Ответишь сразу. Все мои звонки и сообщения с других номеров больше не принимай.
И отключился.
Быстро вынул аккумулятор из телефона, с сожалением поджег на газовой плите корпус.
Достал из рюкзака коробку с новым телефоном, к немуеще упакованную сим-карту.
Быстро соединил все детали, по памяти набрал номер Ладона и сообщение ему: «Оладушек».
Тот сразу перезвонил.
Рассказывай, дракон был сосредоточен и серьезен. Будто и не будили его минуту назад.
Не по телефону. Скажи мне: где сейчас Макс?
Амба?
Да, можно подумать, меня могут интересовать толпы Максов.
Он в коме. После покушения, я не успел тебе рассказать.
Давно? Совершенно напрасно не успел. Аленка тоже ничего мне не сказала.
Пазл не сходился, детали расползались из общей картины, как черви на солнце.
Она может не знать, Лер. Там у них что-то случилось очень странное. Я не знаю подробностей, но Макс был в командировке в Исландии, когда вернулсяАлиса его выставила с треском. Звон стоял аж до той самой Исландии. Что-то там с бабами. Я не вдавался. А спустя неделю на него напали. Было похищение. Нашли его уже такого. Лежит в интенсиве военмеда. С февраля месяца. Ее в приказном порядке было сказано не тревожить.
Лад быстро прикинул в уме сроки. Аленка была на шестом месяце беременности? Чем дальше в лес
Ого. А отчего в Москве ничего не слыхали про эту историю?
Все слыхали, просто кто-то был слишком занят кубами.
Ясно. Мой номер пока этот. Запросить распечатку всех, звонивших мне на прошлый номер, только очень быстро: локацию, собственника, модель аппарата звонивших. И пришли на аккаунт «Ловец» от Лубянки. Отбой.
Было о чем подумать.
Некто, отлично знавший о его приезде в отпуск, равно как и о его полной неосведомленности относительно скандальной истории распада семьи Амб, пытался вытащить Лера на встречу в условленное место. Еще один некий некто, знавший о его «Норе» и следивший за его перемещениями, оставил записку в двери. Хотя «слежка» могла осуществляться простым датчиком входа, посылавшим сигналы о его перемещениях. Эту свою догадку он тут же подтвердил, проверив площадку перед квартирой и лифт на предмет «жучков» и найдя целый склад артефактов слежки.
Судя по виду и себестоимости, Аленка не имела к их установке никакого отношения: имея под рукой такую сестру, как сама легендарная Аринатоп-артефактор и великая ведьма, не было смысла в изготовлении кустарных жучков примитивного уровня.
Свой «улов» он отвезет в контору, будет чем заняться безопасникам.
День снова обещал быть насыщенным, а планы «просто подумать»несбыточными.
«Для началакофе. И завтрак. Умывался уже я вчера, пробормотал себе под нос, шлепая босыми ногами на кухню, хорошо, что Ветерок этого не может сегодня услышать».
23. След страха
21 мая, вечер, Гурзуф.
Современный человекэто тот, кто умирает не от смерти, а от страха смерти и не от самой боли, а от страха боли, где он падает в обморок иногда просто при виде крови.(Фридрих Вильгельм Ницше)
День выдался насыщенным.
К вечеру у всей компании болели ноги, животы и сводило зубы.
Отчасти от смеха, отчасти от бесконечных прогулок «по достопримечательностям», отчастиот количества съеденного фастфуда.
Леонид, виновный в утреннем недоразумении между легендарными ведами, был сегодня просто невероятно бесподобен.
Он исполнял желания, виртуозно их угадывая. Он точно тамада на кавказской свадьбе подкидывал сиятельной компании приключения и развлечения. На серьезные разговоры у великих не оставалось ни сил, ни времени. Возможно, оно и к лучшему.
Лишь уставшая и натершая ноги Арина едва ковыляла, отчего-то гордо отказываясь от помощи. Она была раздражена, огрызалась и хмурила золотистые брови.
В конце концов, уже по пути к отелю, в котором разместился Павел, Фил решительно подхватил ее под локоть и, попрощавшись со всеми, увел по мостовой извилистой улочки.
Сердечно попрощавшись с Ди, Леонид тоже стремительно откланялся, оставив ее в обществе Паши и Ильи.
Венди перевела взгляд на задумчивого Канина.
Да. Я снова хочу есть. Метаболизм. И выя уверентоже. Венди, тебя где разместили?
В хостеле на Артековской.
Жмоты. У тебя там вещей много?
Один кроссовок.
Ди нервно хихикнула, вдруг поняв, что Паша деликатно намекает на ее весьма потрепанный вид.
С момента прибытия в Гурзуф она успела вляпаться в великое множество неприятностей, а вот привести себя в порядок и переодетьсяне успела. Нет, кроссовка теперь было два. И потертые Аринины джинсы вкупе с футболкой с плеча Леонида даже имели свой шрам. В больничной пижамке она смотрелась бы еще импозантнее. Вот только вид ее одеяние имело уже довольно неопрятный.
Нет, Ди, конечно, была антропоморфом, а оборотни вообще довольно равнодушно относились к одежде. Но Павел Канин был ведуном, а это значитпижоном и светским львом. Рядом с собой подобного безобразия он бы никогда не потерпел.
Да и общество безупречного Корвуса (предпочитающего молчать), на черном костюме которого не было ни пятнышка, ни ниточки, остро контрастировало со взлохмаченной и потрепанной ярко-белокурой Ди.
Два стиляги, подобрали на панели Дальше можно было пофантазировать.
Она вздохнула. Где-то в кармане штанов валялась банковская карта от конторы, безлимитная. Но топать усталыми ножками в хостел с перспективой возвращения потом сюда никакого желания не было. Категорически.
Паша, внимательно за ней наблюдавший, выждал положенное время до окончания ее мыслительного процесса, усмехнулся и повернул Ди за плечи в сторону отеля. Роскошного, надо сказать, отелялучшего в Гурзуфе.