Ли Тэ Ри прервал ее исповедь нетерпеливым жестом.
Так, сегодня же переезжаете ко мне в кабинет. Возражения не принимаются. Вы в большой опасности.
Возражать у Пелагеи не было сил. Времени, как выяснилось, тоже. По расписанию, первое занятие у стажеров начиналось буквально через пять минут. За эти пять минут куратор где-то раздобыл для подопечной ботинки, выдал ей расческу, чтобы привела волосы в порядок (не подозревая о том, что расческа здесь бессильна). И чуть ли не пинком отправил Пелагею на "Искусство Перемещений".
В связи с недавними событиями, дисциплина весьма полезная.
Занятия по Искусству Перемещений проходили на подземном ледяном стадионе, оборудованном мятно-зеленой подсветкой. А вел их не кто иной, как девица с волчьими ушками, в которую Пелагея вмазалась на счастье.
Я Паока, сообщила девица, снимая капюшон и приводя окружающих в трепет. Не освоите мою дисциплину, обернусь кровожадным чудищем и съем вас на ужин, шутливо пригрозила она.
Многих проняло. Но Пелагея-то знала, что Паока не способна никем оборачиваться. Досадный производственный дефект.
Итак, запомните. Чтобы переместиться, вам потребуется три широких прыжка, которые надо уложить в девять шагов. Два шагапрыжок, два шагапрыжок. И опять то же самое. Но главное не прыжки. Главноеваше воображение. Попытайтесь представить себе дверь, возле которой хотите оказаться.
Стажеры вокруг озадаченно зашептались. У Пелагеи же затруднений не возникло. Ее воображение мигом привело ее в родной лес и с готовностью нарисовало деревянную дверь бревенчатого дома.
Разбежаться и прыгнуть? Почему бы нет? Сейчас ей, как никогда, хотелось домой. Чтобы никаких кураторов, никаких снежных барсов, наемных убийц и жалящих в сердце иероглифов. Чтобы Юлиана привычно ворчала, стоя над душой. А Эсфирь разливала по кружкам чай и говорила исключительно правильные вещи. Чтобы носились по дому два хвостатых обормота по кличке Кекс и Пирог, а Граф Ужастик царственно восседал на диване
Погодите! Как настроитесь, дайте мне прикрепить к вашим дверям по виртуальному маячку, спохватилась Паока. Не прыгайте без него, иначе заблудитесь и не сможете вернуться!
Пелагея пропустила ее реплику мимо ушей. Она так углубилась в собственные мысли, что начисто выпала из реальности. Два шагапрыжок, два шагапрыжок, два шага
Никто не успел ее остановитьПелагея попросту растворилась в мятном полумраке стадиона, потеряв ботинок. Тот был ей малость великоват.
"Только этого нам не хватало", пробормотала Паока, закрываясь капюшоном от нехорошего предчувствия.
А Пелагея, если не брать в расчёт утерянный башмак, телепортировалась весьма удачно, даже несмотря на отсутствие подстраховки. Да, занесло ее невесть куда: ёлки, палки, лес густой, еще и снега по колено. Зато никаких переломов и оторванных конечностей. Красота.
Правда, в одном ботинке далеко не уйдешь. Тем более по сугробам. МёрзнутьПелагея, конечно, не мёрзла. Пресловутый перстень с функцией обогрева сбоев не давал. Но вот промокла изрядно.
Когда она добралась до неказистой избы за ёлками, новое платье под цвет души можно было выжимать.
Лес обступала бесконечная ночь. Зловредно скалился в небе щербатый месяц. Где-то вдалеке разгоралось северное сияние. А над крыльцом избушки теплилась керосиновая лампа.
Пелагея уже собралась ворваться в избушку и на правах усталого путника потребовать баню, сухую одежду и ужин. Но тут ей навстречу кто-то выскочил. Кто-то высокий и гибкий, весь в шуршащих летящих тканях.
Мотать надо отсюда, пока меня еще где-нибудь не заперли, процедил этот кто-то голосом Эсфири. Очень испуганной и неуверенной в завтрашнем дне.
Эсфирь не была готова встретить снаружи Пелагею, поэтому врезалась в нее, едва вылетев за порог. Обе, само собой, повалились в ближайший сугроб.
Вот так встреча! поразилась Эсфирь, очутившись сверху. Я как раз гадала, где тебя носит. Со мной такое приключилось, не поверишь!
Со мной тоже, проворчала Пелагея. И немедленно усовестилась оттого, что даже не пыталась отыскать подруг. Вечно находилось что-нибудь срочное, важное или сбивающее с толку.
Слушай, пойдем отсюда, поднимаясь, сказала Эсфирь. И протянула ей руку. Ух, ну ты и горячая! Как печка! И мокрая
А куда пойдем? Я надеялась обсушиться в избушке.
Нельзя туда. Там Вершитель. Тот еще психопат, поведала Эсфирь, затравленно оглядываясь через плечо. И стиснула кисть Пелагеи с такой силой, что косточки хрустнули. Бежим быстрее отсюда!
Если беглянка думала, что за ней не следят, то она глубоко заблуждалась. Вершительрыжий низкорослый уродецмысленно прорвался к ней сквозь пространство, недобро усмехнулся и щёлкнул пальцами.
"Бежим быстрее? Ну-ну. Далеко же ты убежишь".
Щелчок, смена декорацийи Эсфирь, по-прежнему держась за Пелагею, как за спасательный круг, предстала перед Вершителем в его летней лесной обители. Порхали бабочки, вертелись на паутинках гусеницы. Истошно чирикали птички и буйно зеленели березы.
Ой, березка! воскликнула Пелагея. И вырвавшись из стального захвата подруги, рванула к дереву со всех ног, в одном несчастном ботинке.
Вершитель на ходу трансформировался в платинового блондина с убойной харизмой. Заложил руки за спину и в шелестящих серебряных шароварах прошелся к Пелагее, удостоив Эсфирь мимолетным насмешливо-снисходительным взглядом.
Еще и подружку привела. Надо же! поразился он. Она у тебя с приветом?
Это вы с приветом! задетая его тоном, выпалила Эсфирь. По какому праву
Тссс! Он обернулся и, хитро сощурившись, приложил палец к губам.
А потом обошел кругом Пелагею, которая застыла с березой в обнимку. Трижды обошел, сканируя ее изучающим взглядом, что-то себе в уме прикидывая и хмыкая время от времени.
Точно. Та самая. И как я сразу тебя не признал? Наверное, дело в платье. Запутывает, отваживает посторонних, отражает порчу. Ох уж этот эльф! Ох и ловкач!
Прижавшись щекой к прохладной коре березы, Пелагея приоткрыла левый глаз.
А что не так с платьем? И кто вы такой?
Второй вопрос стоило задать в самом начале, усмехнулся Вершитель. Я вроде как твой создатель. Вернул тебя, можно сказать, с того света. Но тебе не стоит заморачиваться. Живи, как живешь. А вот насчет платья Сейчас сама поймешь, что с ним не так.
Он достал из кармана шаровар мешочек с рассыпчатым содержимым.
Держи. Мой тебе подарок. Семена березы. Прорастут где угодно, хоть на голом камне.
Что, правда? Пелагея отлепилась от дерева и доверчиво приблизилась к дарителю.
Так берешь или нет? Улыбка Вершителя стала напоминать оскал.
Эсфирь за его спиной сделала страшные глаза:
"Нет, не бери! Ни в коем случае не принимай от него дары! Если примешь, будешь ему должна. А уж что должна, это он сам решит".
Почему, ох, ну почему Эсфирь не предупредила ее заранее?
Пелагея перед соблазном не устояла, выхватила у Вершителя мешочек и по старой привычке попыталась запихнуть его в карман. Безуспешно. Вот зараза этот куратор! Нарочно заказал для нее платье без единого кармашка!
Тут выходило одно из двух: либо эльф терпеть не мог карманы, либо ненавидел Пелагею. Что ж, придется нести семена в руках.
Наведывайся почаще, сказала Эсфирь, выйдя с ней на крыльцо. Мне уже дали понять: я здесь подневольная. Так что провожу тебя до ближайшей тропинки и вернусь обратно. И знаешь что, зря ты взяла семена. Если из них что-нибудь путное вырастет, то не исключено, что тебе придется отдать Вершителю нечто ценное. Очень ценное, понимаешь?
По-моему, ты преувеличиваешь, сказала Пелагея. Это ведь всего лишь семена. А ты? Что мешает тебе уйти?
Вершитель оказал мне одну услугу, и теперь я должна учиться у него, чтобы стать преемницей, если однажды он исчезнет.
Загадками изъясняешься, вздохнула Пелагея. О, а вот и тропинка! Тогда дальше я, пожалуй, сама.
Они прошли по снегу всего ничего, а месяц уже высветил между ёлок довольно широкую тропу, едва припорошенную снегом. Откуда она, спрашивается, взялась?
Пелагея понятия не имела, что буквально пять минут назад эту тропу вытоптало стадо оленей. Что олени пронеслись сквозь чащу со скоростью света и за их рога цеплялось разномастное лесное зверьё, а гонку сопровождали полчища пятнистых сов.
Подруги не знали, откуда взялась тропа, поэтому простились с лёгким сердцем и пообещали друг другу не теряться ни в пространстве, ни перед теми, кто на полголовы выше и на полторы тысячи лет старше.
Глава 15. Будешь жить со мной
Пелагея двинулась по тропеи у природы тут же слетели тормоза. Мир сошел с ума. Он встал на дыбы и пустился вскачь, резвым таким галопом. Мимо проносились луны и созвездия, отовсюду слышались шорохи, шепотки и странная лёгкая дробьбудто горох высыпается из дырявого мешка.
Вокруг Пелагеи, не задевая, выли вьюги, росли сугробы, скакали олени с чудн ы ми ветвистыми рогами, вились стаи ворон. А она шла наедине с собственным шоком. По тропе, лишь слегка присыпанной снегом. И никак не могла взять в толк, что вообще происходит.
Пелагея терялась в догадках ровно до того момента, пока на нее не напали. Снова. В который уже раз?
Кто-то толкнул ее сзади, опрокинул на землю, навалилсяи давай душить. Предыдущая попытка удушения окончилась провалом, а киллер, видимо, не располагал фантазией касательно способов убийства. Ядыэто раз, грубая физическая силаэто два. В самом деле, неужели хозяин боится доверить ему оружие?
Пелагея хрипела, пыталась отцепить от своего горла узловатые пальцы и всячески отбивалась. У нее стремительно темнело в глазах. Из лёгких так же стремительно улетучивался воздух. Что, вот теперьвсё? Точно всё? И никто не придет на помощь?
Она не рассталась с надеждойи правильно сделала. Из метели, как из-за театрального занавеса, выпрыгнул долгожданный актёр в парчовом шлафроке и с кинжалом в руке. Он точными движениями несколько раз всадил в киллера клинок, и убийца страшно завопилскорее всего, только чтобы внимание отвлечь. После чего, несмотря на раны, ринулся наутёк, размахивая руками, как плетьми.
Ли Тэ Ри бросился за ним в погоню. А Пелагея села, подтянула колени к груди и обхватила себя за плечи. Она отделалась испугом и синяками на шее. Могло бы быть куда хуже.
Когда куратор вернулся, ее ресницы заиндевели, щёки разрумянились, нос покраснел. А сама она медленно, но верно проваливалась в сон.
Вставай, глупая! Вставай, кому говорят! Нельзя на морозе спать! Да и как тебя угораздило? Перстень что, из строя вышел?
Он сбросил в сугроб киллера в маске лося, которого до сих пор тащил на спине, сомкнул пальцы у Пелагеи на запястье и попытался поставить ее на ноги. Ноги вели себя довольно сомнительно. На таких если и удержишься, то очень недолго.
Горе ж ты луковое! простонал Ли Тэ Ри. Не хватало с тобой потом возиться Лечебными отварами отпаивать
Он без всяких церемоний обхватил Пелагею за пояс, чтобы она не вздумала прилечь на снегу. Закусил губу, сузил свои восхитительные глаза. И другой, свободной рукой принялся выводить в воздухе серебристые узорыдавно забытое эльфийское мастерство сооружать приспособления из подручных средств.
В данном случае подручными средствами служили ёлки. И палки. Ну а что? Лес и без того густой, его не убудет.
Быстроходные сани выстроились в момент. Сгрузив на скамейку Пелагею, а потом и обезвреженную Марионетку, куратор залез в сани сам и силой мысли запряг парочку скучающих оленей, которые ошивались тут почем зря.
Олени быстро сообразили, что от них требуется, и понеслисквозь пургу, в обход буреломов. Всё быстрее и быстреек главному штабу Организации Управления Чудесами.
Ли Тэ Ри не сразу заметил, что его преследуют. За санями, отделившись от древесного ствола, гналась светящаяся синяя закорючкасамонаводящийся снаряд, очередной иероглиф, который Марионетка успела оставить перед нападением на Пелагею.
Только тебя здесь не хватало, нахмурился эльф. И вытянул руку с браслетом, куда иероглиф немедленно впитался.
А они серьезно взялись за дело, сквозь зубы процедил он. Проклятые убийцы Знать бы еще, кто.
Пелагея неожиданно активизировалась. Она зашевелилась, забормотала что-то невразумительноеа потом как накинется на куратора!
Убийца Проклятый убийца! Вот я тебя!
Удивительно, как он вообще из саней не выпал. На такой-то скорости его бы запросто закатало в снег или расплющило о ближайшее препятствие в виде раскоряченной ёлки.
Но нет, удержался, и даже вступил с буйной Пелагеей в единоборство, развернувшись и ухватив ее обеими руками за запястья.
Что творишь? Спятила? прошипел он. И вернув ее в сидячее положение, потрогал лоб. Нет, не спятила. Похоже, у тебя бред. Ты вся горишь.
Словно в подтверждение его слов, Пелагея обмякла, прикрыла глазки и отключилась. Эх, всё-таки придется отпаивать ее отварами, температуру сбивать. Час от часу не легче.
Одно делопросто фея. С ней еще как-то можно поладить. Но вот простуженная фея! От такой определенно жди беды.
На Ли Тэ Ри неприкрыто пялились коллеги и стажёры. С ревностью, обидой и праздным нечеловеческим любопытством. А всё потому, что он собственноручно внёс Пелагею в свой волшебный, выстраивающийся на глазах кабинет. Поднялся в прозрачном лифте в библиотеку и разложил складной диванчик. Безголовая Марионеткаединственная зацепка и шанс выйти на врагаподождет до утра. Ее он обездвижил надёжно, не сбежит. А если всё же попытается, гарантированно наткнется на парочку добровольцев, дежурящих у входа.
Пелагея постанывала, вертелась с боку на бок и норовила избавиться от одеяла, в которое Ли Тэ Ри ее упаковал, предварительно избавив от платья. Она явно чувствовала себя не лучшим образом.
Потерпи, ворчал куратор, промакивая ее лоб и щёки влажным вафельным полотенцем. Лекарство скоро должно подействовать.
Он сидел возле нее на диване. Большая стрелка настенных часов давно перевалила за полночь, и эльфу жутко хотелось спать, но он мужественно крепился. Ибо с некоторых пор был жизнью обязан защищать Пелагею от всевозможных напастей. Кому обязан? Да уж конечно, Вершителю. Но это отдельная история.
Вот угораздило же тебя пойти по зачарованной тропе, качал головой Ли Тэ Ри. Навряд ли тебе известно, но один час на тропе равен одному дню в реальном мире. Такие коридоры времени создаются спонтанно, для зверей, которые спешат. Я с ног сбился, пока тебя искал. Даже обрадовался поначалу, что на тебя напали. Наконец-то перстень отреагировал на опасность и перенес меня к тебе. Но почему же он не сработал, как надо, и не грел на морозе? Неужели дело во временном коридоре и недостаточной мощности?
М-м-м, уф-ф, сказала Пелагея, заерзала под одеялом и обвила куратора руками, переплетя пальцы у него на боку. Внезапно.
Вижу, тебе полегчало, заметил тот, усмехнувшись. Дотянулся до тумбочкис большим трудом, надо признать. Нащупал термометр и вставил его ей под мышку.
Когда это мы с вами на «ты» перешли? промямлила Пелагея, уткнувшись носом в его ногу. И не дождавшись объяснений, погрузилась в глубокий, целительный сон.
Благодаря снадобью из перетертых кореньев и трав она довольно быстро пошла на поправку и к утру была как огурчик. Чужая кровать, чужой дом, отсутствие одежды (кто и куда запрятал платье?) это ее нисколько не смущало. Провалов в памяти тоже не наблюдалось: она отлично помнила, что перед практикой по перемещениям куратор велел ей перебираться к нему в кабинет.
Потом она вздрогнула от одного нехорошего предчувствия: Паока. Ее ведь не уволили, нет? Ох, она себе, наверное, всё это время места не находила. Как долго Пелагея бродила в лесу? По ее собственным меркам, где-то пару часов. Но что, если
Она спустила ступни на ковер, намереваясь сейчас же разыскать Паоку, попросить прощения за инцидент и в случае необходимости умолять начальство о снисхождении. Но на первом этаже, под библиотекой, внезапно что-то громко треснуло, раскололосьи разразилось форменное землетрясение.
Ли Тэ Ри, который всё это время дремал, свернувшись калачиком в кресле, подскочил, как ошпаренный. Земля дрожит! Караул! Срочная эвакуация!
Но не успел он привести в исполнение свой замечательный план, как перед ним, буквально на расстоянии вытянутой руки, из-за ажурного мостика ввысь выстрелили толстые белые тяжи в черную крапинку. Тяжи на ходу отращивали ветви, ветви покрывались зелеными листочками, а листочки формировали пышную крону.
«Прорастут где угодно, хоть на голом камне».