Это была не защита, а всего лишь констатация факта,буркнула я.
Как скажешь,голос Тамира прозвучал так покладисто, что создалось впечатление, что он вовсе не грозный андр, а примерный муж с большим стажем семейной жизни, который знает, когда лучше не перечить своей обожаемой супруге.
Мысль о том, что этот самый стаж у Тамира имеется, в одно мгновение испортил мне настроение. Что не могло не укрыться от его внимательного взгляда.
Что такое?спросил он.
Да так, ничего особенного,ответила я.Как говорят в моем мире, сама придумала, сама обиделась.
Однако,хмыкнул Тамир.
Не слишком рациональное поведение,согласилась я.
И все же,требовательно проговорил андр.Какая мысль стерла улыбку с твоего лица?
Мысль о том, что в моем мире представителям некоторых культур присуща полигамность,уклончиво ответила я, не желая обвинять его напрямую. В конце концов, то, что я могла быть не единственной в его жизни, было ни чем иным, как лишь тенью подозрения.
Что?удивленно переспросил андр. Видимо, эта самая злополучная полигамность была чем-то наподобие «непереводимого местного фольклора», для которого не существовало перевода с моего родного языка на местный.
Многоженство,пояснила я.
Это был бы отличный повод обидеться,голос андра был серьезен, но глаза смеялись.Если бы это было правдой,добавил он.У меня нет жены, ни здесь, ни в Оране, ни где-либо еще. И никогда не было. Это ты хотела узнать?
Да,выдохнула я, пытаясь скрыть радость и облегчение, что не очень-то у меня получилось.
И нет никого, кому бы ты обещал это?решилась уточнить я, раз уж Тамир сам завел этот разговор.
Мне нравится твоя ревность, Стелла,улыбнулся он.Нет, я никому прежде не давал таких обещаний. А ты?он все же спросил меня об этом.
Нет,честно ответила я.Ни мужа, ни жениха у меня в своем мире не было.
Что ж, могу сказать, что в этом твоем мире мужчины не слишком-то и умные. Или просто слепые.
Может быть, я просто ждала встречи с кем-то особенным?
И как, дождалась?
Более чем. Заурядным вас, господин ректор, точно не назовешь.
Ты опять?андр сурово посмотрел на меня. Кажется, цивилизованности в нем все же было несколько меньше, чем я думала.
Привыкайте, господин ректор,улыбнулась я в ответ, не испугавшись суровости тона.Если я тебе, конечно, действительно нравлюсь, Тамир.
Даже не сомневайся,одним плавным движением он сократил расстояние между нами, сведя его практически на нет.
Андр был так близко от меня, что я могла ощутить тепло его мощного тела. Услышать стук сердца. Почувствовать прикосновение губ к своим губам. Тамир замер на несколько мгновений, когда между нашими губами осталось ничтожно малое пространство.
А затем отстранился.
Ну нет, прекрасная незнакомка. Я дождусь, когда ты сама решишься подарить мне поцелуй, насколько бы это ожидание не было мучительным.
Я вижу, что вы чувствуйте себя гораздо лучше, господин ректор,пытаясь скрыть разочарование в голосе, ответила я.
Провокации вам не помогут, адептка,убежденно произнес Тамир.
Не боишься, что ждать придется слишком долго?
Нет,с грустной улыбкой ответил он.В нашем случае этого «долго» может просто не быть.
Расскажи мне,попросила я.
О чем именно?спросил он.
Обо всем. О том, как так вышло, что регент империи стал еще и ректором магистериума? Почему мои одногруппникипочти сплошь андры с привычками курсантов военного учебного заведения? И почему это злосчастное «долго» может стать невозможным?
Это история началась очень давно,начал без предисловия андр.Тогда, когда наш народ пересек горы. Мы не сразу стали осваивать степи, какое-то время оставаясь у отрогов скальной гряды, живя в каменных пещерах. И, хотя это продолжалось не слишком долго, с изгнанниками из старого мира произошли изменения. Их кожа стала темнее, а сил как будто прибавилось. Тогда они не слишком обратили внимание на это. Не обратили и после, забыв про то, что когда-то выглядели иначе. Вскоре мы устремились в степи, продвигаясь вперед все дальше и дальше, основывая на своем пути города. Но первым и главным нашим городом был и остается Оран, лежащий у подножья горной гряды, которую нашим предкам в незапамятные времена удалось пересечь.
Спустя века после того, как началось наше покорение степи, в земли, которые андры стали считать своими по праву, с востока пришли элины. Народ, который отличался от нас не только внешне. Они обладали способностью повелевать разумом противника, о чем мы позже узнали. Не сразу, потому что эта их способность действовала не на всех андров. По ставшей счастливой для нас случайности, пограничный отряд, с которым встретились элины, перейдя границу Руада, был недавно переброшен из предгорного района неподалеку от Орана. Все воины, составлявшие его, родились и выросли там, в тени высочайших гор. И над их разумом сила элинов была не властна.
Это стало известно позже, когда предводителя отряда элинов допрашивал глава приграничного гарнизона. Он, в отличие от воинов из отряда, провел свою жизнь вдали от Орана, на окраине империи, и потому не мог сопротивляться внушению старшего элина. Так об особой способности народа Руада стало известно, так же, как и о том, что на нас, андров, она действует избирательно. Но в чем была причина этой самой избирательности? Единственным общим, что было у андров из пограничного отряда, было место их основного проживания. И оно же в корне отличалось у главы гарнизона. Это стало рабочей гипотезой, которая вскоре нашла подтверждение. Контакты с элинами не прекращались, и у нас, андров, была возможность выполнить этот, в некотором роде, эксперимент.
Но мало было просто подтвердить факт того, что на андров, большую часть жизни проживших в предгорных районах империи, способности элинов не действуют. Нужно было узнать причину этого. Ответить на вопрос, что делает жителей определенной местности невосприимчивыми к ментальному воздействию. И можно ли каким-то образом распространить эту невосприимчивость и на других.
Последнее не было просто научным интересом. Потому что между андрами и элинами был заключен мирный договор. Руад вошел в состав Оранской империи, но элины сохранили все права и свободы, которыми они обладали прежде. Было понятно, что запереть элинов в границах Руада, запретив им перемещаться по остальной империи, невозможно без обострения взаимоотношений между народами. И то, что элины вскоре начнут относительно свободно путешествовать в Оран, было лишь вопросом времени. Взять хотя бы условия мирного договора, которым устанавливалось наличие посольств и представительств Руада во всех крупных городах Оранской империи.
Медлить в поисках причины невосприимчивости части андров к ментальному воздействию элинов было нельзя. И вскоре, благодаря усилиям военных исследователей, она была найдена. На способность к сопротивлению чужой воле оказывала не просто близость гор, а некий минерал, залежи которого эти горы в себе таили. Прежде он не привлекал к себе интереса со стороны андров, а потому не имел собственного названия. Но после сделанного открытия он получил имя торин в честь своего первооткрывателя Торина Ирбир-аль-хана.
Вслед за открытием торина немедленно последовали его испытания. Необходимо было установить, будет ли его непосредственное присутствие защищать разум от влияния чужой воли, либо эта способность требовала продолжительного воздействия на организм. Разумеется, вначале нужно было понять, как именно торин влияет на андров, почему он пробуждает в них эту новую способность. Но в то время никто этим заниматься не стал. Была поставлена другая задача, которая успешно была решена. С помощью ряда экспериментов было выяснено, что торин, действительно, может защищать от ментального воздействия в моменте, что позволяло его использовать в роли своеобразного амулета. Но такое краткосрочное взаимодействие с организмом андра не давало никакого накопительного эффекта, и, лишившись такого амулета, андр становился беззащитным перед элином, чьи способности в ментальном воздействии были развиты в достаточно мере. Если же носить с собой торин постоянно, то со временем невосприимчивость к воздействию элинов вырабатывалась, но ее сила зависела от ряда факторов, среди которых были качество камня и индивидуальные особенности самого андра.
Торин был сравнительно дешев в добыче и прост в огранке, а зеленый цвет делал его практически неотличимым от изумрудов, украшения из которых были распространены у андров. И это решило вопрос. Для того, чтобы защититься от «дурного разума», андры стали заменять отдельные изумруды в своих украшениях на камни из торина. Вновь создаваемые украшения в большинстве случаев тоже состояли и из изумрудов, и из торинов.
Проходили годы, становясь десятилетиями. История с торином не то что бы забылась, но потеряла свою актуальность. И зеленые камни стали считаться приносящими удачу и защищающими от беды. Разумеется, украшения с торином разошлись по всей Оранской империи, попав и в Руад. Элинам больше по душе были сапфиры и бирюза, но и зеленые камни Орана они не обходили своим вниманием. Своих изумрудов у элинов не было, и украшения из них долгое время были диковинкой.
Тем временем, добыча торина в горах Орана не ослабевала. Андры углублялись все глубже в скальные породы. И однажды они обнаружили камни такие темные, что те казались почти черными. Но это тоже были торины, только более насыщенного, чем обычно, цвета. Как и свои более светлые собратья, темные торины вскоре стали частями украшений, разошедшихся по всей империи. А потом начали происходить события, которых прежде не было.
Первый случай, о котором нам стало известно, произошел в Орихоне, крупнейшем после Орана и Руада города империи. Именно в нем стали селиться элины, после того, как им стал открыт вход в империю. Первое время Оран для них был закрыт, потому что правитель империи не хотел видеть их в непосредственной близости от стен своего дворца, считая слишком опасным. Да и кто бы пустил потенциального врага в самое сердце страны. Но и просто запереть элинов в границах Руада было невозможно. Это стало понятно достаточно скоро после вхождения государства элинов в состав империи. А потому было принято решение разрешить им селиться в Орихоне, который в то время был провинциальным городом на берегу реки. Близость воды привлекла элинов, привыкших жить у моря. И вскоре Орихон превратился в крупный город, в котором андры и элины жили наравне друг с другом. Случалось даже, что представители этих разных народов создавали семьи. Это не было запрещено, но и не слишком поощрялось.
Несколько лет назад из Орихона пришло известие о странной болезни, поражающей только элинов. Собственно говоря, ее даже нельзя было назвать болезнью в полной мере. Элины впадали в глубокий сон, при этом родные не могли их добудиться, как будто те находились в глубокой коме. Это могло продолжаться всего несколько часов, а затем спящие просыпались, как ни в чем не бывало. О своем состоянии они ничего рассказать не могли, сны, даже если им таковые и снились, они не помнили. В течение дня эти элины сонливостью не страдали, и такой необычный сон редко у кого повторялся более двух раз. Важным было и то, что этот сон являлся продолжением сна обычного, и именно из-за этого о случаях странной болезни стало известно не сразу.
Болезнь волной прокатилась по Орихону, закончившись также неожиданно, как и началась. Явных последствий она не дала, поэтому жители города о ней вскоре забыли. Но не те, кто стоял во главе империи. Брат, великий правитель Оранской империи, отправил меня в Орихон, чтобы я нашел причину произошедших событий. Предполагалось, что расследование займет не более нескольких недель, но все оказалось не так просто. Казалось бы, что может быть сложного, ведь наиболее вероятной, да что говорить, единственной причиной могли быть зараженная пища или вода. Оставалось только найти источник заражения. Но, тщательно проверив все варианты, стало понятно, что пища и вода здесь ни при чем. Все пострадавшие ели разную еду, часть из них питались только домашней едой, и это исключало возможность заражения из-за употребления пищи в общественном месте. Нам пришлось пойти дальше и внимательно изучить рацион заболевших. Но и здесь не было хотя бы одного объединяющего элемента. Единственным общим была вода, но ее источником для всех была река. И если бы дело было в ней, то заснули бы все жители города, а не только некоторые элины, и это произошло бы одновременно, а не растянулось бы во времени.
К моему стыду, загадку решить не удалось, и мне пришлось бы возвратиться в Оран ни с чем, если бы не одна случайная встреча. Я шел по городу, когда внезапно начался ливень. В Орихоне такое нередко случается, когда ветер приносит из степи грозовые тучи, которые темным покрывалом за несколько минут затягивают прежде безоблачное небо. Потоки воды, льющиеся с неба, стали весомым аргументом для того, чтобы найти укрытие в ближайшем доме. Им оказалась ювелирная лавка. Ее владелец, элин, узнал меня, и любезно пригласил составить ему компанию за чашкой ароматного сутэ, а после показал свою коллекцию украшений, среди которых было много изделий с изумрудами и торинами. Правда, ювелир не выделял торины как отдельные камни, принимая их просто за очень темные изумруды. А потом произошло то, что изменило для меня весь дальнейший ход событий. Прямо посреди разговора, элин вдруг застыл на несколько мгновений, будто впав в оцепенение. А затем отмер, продолжив говорить с того места, на котором остановился. Было понятно, что для него этот странный эпизод прошел незамеченным. Но не для меня. И я отлично видел, что в тот момент, когда элин застыл недвижимым изваянием, в его руках находился браслет, почти полностью состоявший из торинов. Тогда-то мне впервые и пришла мысль о том, что виной всему могут быть не пища или еда, а торины, столь похожие на изумруды.
Мне не оставалось ничего иного, кроме как, восхитившись красотой браслета, выразить желание приобрести его для императорской коллекции. Разумеется, элин не посмел отказать мне и даже порывался преподнести его в дар императору, но я заплатил положенную цену, заверив, что упомяну имя мастера, которым был сам элин, когда передам браслет брату.
Разумеется, вернувшись в столицу, я поручил подвергнуть браслет тщательной проверке. Но она показала, что это были обычные торины. Такие же, как и те, что мы добывали в шахтах Орана. И это означало, что дело могло быть в них. В камнях, которые разлетелись по всей империи, и было невозможно вернуть их назад и собрать воедино. Конечно, то, что причиной странной болезни элинов стали торины, было не окончательной версией. Но зато самой правдоподобной. Потому что случаи такого «замирания» элинов стали происходить все чаще. Больше всего их было в Орихоне, но случались они и в других городах империи, постепенно дойдя и до Орана. Видимой связи между ними не было, а отследить, владели ли пострадавшие украшениями из торинов или хотя бы просто соприкасались с ними когда-то, не представлялось возможным. Единственным общим было то, что неведомый недуг поражал только элинов и никогда андров. Но и здесь все было не так просто. Потому что смешанные браки между андрами и элинами, хоть и не были слишком распространены, все же случались. Но дети, рожденные в таких союзах, наследовали облик либо отца, либо матери, внешне выглядя либо как андр, либо как элин. А потому нельзя было с высокой степенью достоверности утверждать, что болезнь поражает только чистокровный элинов, либо, наоборот, только тех, среди предков которых были андры. А если так, то где гарантия того, что недуг это однажды не поразит и андров, и что для них он не принесет больше бед, чем просто недолгое «выключение» из жизни.
Необычным было и то, что в Руаде, на родине элинов, подобных случаев замечено не было. Или же их тщательно скрывали, благо, у рода Руаделлин было много возможностей для этого. Поэтому было решено, что я сам отправлюсь туда в качестве регента. Но регент, просто сидящий в стенах своего дворца, мало что может узнать о жизни элинов. Поэтому, помимо регентства, мне пришлось отвечать еще за один фронт работы, не менее ответственный. Так я стал ректором магистериума Руада. Благо, образование и опыт мне это позволяли. Это может показаться удивительным, но я был самым младшим из детей прежнего императора, а потому мое воспитание и моя жизнь сильно отличалось от тех, которые были у моего старшего брата.
За тот год, что я провел в Руаде, несколько случаев такого же «замирания» элинов было выявлено и здесь. Стало понятно, что жители и этого города, как и остальных городов империи, подвержены действию этой заразы. И для предотвращения возможных инцидентов, в случае возникновения таковых, мне бы требовалась поддержка военных. Но стягивать войска в Руад означало бы нарушить соглашение, по которому владения элинов добровольно вошли в состав Оранской империи. А потому мне пришлось поступить иначе. Так ряды первокурсников магистериума пополнились курсантами военно-технической академии Орана, переведенными по программе обмена и зачисленными на первый курс технического факультета.