Любопытно, задумчиво проговорил император, и Чет понял, что об этом царица, видимо, не рассказала. Придется тебе еще подождать, дракон, до завтрашнего утра. Винь Ло проследит, чтобы завтра на рассвете шаманы ждали тебя у входа во дворец. И там же будет ждать маг-телепортист, он доставит вас в Рудлог.
Благодарю, светлейший, искренне поблагодарил Четери и поклонилсякуда ниже и почтительнее, чем в первый раз.
Ты доставил мне удовольствие, мелодично ответил император. Нечасто встретишь такой честный и упорядоченный принципами рассудок. Зло никогда не сможет соблазнить тебя, ты не скрываешь подлости и четко знаешь, где правда. Я буду рад, если ты научишь этому моего внука. Современная молодежь, он вдруг вздохнул и стал похож на совершенно обычного дедушку, откуда бы этот дедушка ни былиз Песков, Рудлога или Тидусса, живет в эпоху искушений, а древность рода и богатство слишком балуют их. Они не понимают, что имя и богатствоэто прежде всего ответственность, и народ мы должны защищать, а не использовать. Три года назад, продолжил император, Вей Ши совершил недостойный поступок. У него были лучшие учителя, но они не научили его доброте и ответственности. Поэтому он был отправлен в армию простым солдатом. И службой своей добился возвращения ко дворцу.
Чет снова оглянулся, не зная, как относиться к неожиданной откровенности, молодой воин стоял позади, и на скулах его цвели красные пятна, остальные же солдаты слушали спокойно, словно знали эту историю.
Но гордыни в нем еще очень много, спокойно закончил Хань Ши. Поэтому теперь ты его господин. На все время обучения. Слышал, Вей Ши? Воин Четери Нойрентин тебе теперь отец, господин и учитель. И если он будет недоволен тобойне возвращайся. Ну? Говори!
Он будет доволен, светлый император, упрямо ответил молодой солдат. Император усмехнулся и посмотрел на Чета, Четна него. И в этот момент мужчины друг друга поняли.
Только мне пока некуда его привести, предупредил дракон. Я приду за ним, когда решу свои проблемы.
Да, утомленно согласился старик. Отдыхай, воин. Завтра с утра, надеюсь, все решится.
Глава 5
Понедельник, 28 ноября, Иоаннесбург
Четери
Незадолго до полудня в Королевском лазарете Иоаннесбурга опять произошло вопиющее нарушение распорядкавпрочем, персонал уже настолько привык к разным эксцессам, что явление четырех одетых в пестрые лохмотья и вооруженных бубнами йеллоувиньцев, возглавляемых знакомым уже драконом, вызвало негодование только у дежурной сестры, попытавшейся заставить гостей надеть бахилы и халаты.
Я надену, мирно сказал Четери, а им нельзя, это у них такая рабочая одежда. И в палату к Светлане пока пусть не заходит никто.
Шаманы вообще на женщину внимания не обратили. Впрочем, скорее всего, они ее не понимали.
Василий Георгиевич, вскричала медсестра, обращаясь к мужчине, который тихо пытался проскочить по коридору, да что же это такое? В палату к больной!
Они помогут ей проснуться, женщина, терпеливо объяснил Чет. Видимо, обитание во дворцах Желтого Ученого и его зарядило терпеливостью.
Лечащий врач Светланы остановился, посмотрел на живописную компанию и потер дужку очков.
Пусть идут, Лариса, разрешил он. Если ни медицина, ни витализм не могут ей помочь, то почему бы не попробовать шаманов?
Медсестра сердито вздохнула и поглядела вслед невозмутимо шествующим в сторону палаты мужчинам. Через некоторое время красноволосый вернулся и потребовал отсоединить пациентку от трубок. Объяснить этому дикарю, что катетеры и капельницы необходимы, не получилось, поэтому снова пришлось звать врача и решать вопрос. Наконец за победившим драконом хлопнула дверь. Сестра прислушаласьнекоторое время раздавались тихие тонкие голоса, затем вибрирующе запели бубны, выбивая ускоряющийся ритм, и ее вдруг повело, затошнило. Женщина схватилась за голову, закрыла уши, чтобы не слышать. Из-под двери потянуло сладковатым дымком, и голоса стали громче.
Четери, чтобы никому не мешать, сел на пол, в угол, только смотрел и слушал. Ключ в его волосах становился все холоднее и тяжелее, покалывал плечо, и дракон взял его в руку. Перед глазами его под пение колдунов и ритмичные удары, под их подскоки и раскачивания вдруг заплясали всеми оттенками Стихии, то сжимаясь, то распускаясь причудливыми цветами, заворачиваясь в спирали, уплотняясь над Светланой и окутывая ее пестрым мельтешащим куполом. Девушка вздрогнуладракон едва сдержался, чтобы не кинуться к ней и не прервать ритуал, и поднялась в воздух. Руки ее свисали вниз, касались койки, голова запрокинулась, и рот приоткрылся.
Вибрация стала невыносимой, пениеоглушающим, как и буйство стихийной пляски, и зажженные травы пахли так резко, что глаза заболели, заслезились, тело отказывалось слушаться, будто Четери сам впал в транс, но он все-таки увидел, как сияние над его женщиной закручивается в мощную воронку, как уходит эта воронка высококуда выше, чем потолок, и как звенит этот стихийный водоворот, расширяетсяи в нем, развернувшемся чуть ли не на всю палату, в рот Светланы втягивается голубоватый дымок.
Шаманы хором выкрикнули что-то на птичьем языке и повалились на пол. И тут же тяжело упала обратно на койку его женщина, а воронка истаяла, и зрение снова вернулось в норму.
В палате, провонявшей дымом и по́том, царила тишина. И в тишине этой очень отчетливо прозвучал кашель Светы. Чет шагнул к ней, склонился над койкой и обнял крепко, так крепко, что она застонала и засмеялась одновременно.
Четери, проговорила она, когда дракон наконец-то разжал руки. Неверяще прозвучал ее голос, слабо, и Мастер почувствовал укол вины. Но Светлана робко улыбнулась, коснулась его волос, погладилаЧет прикрыл глаза, дотронулась до свисающего ключа. Ключ Я просто должна была отдать тебе его.
Ты мой Ключ, Света, сказал он с грубоватой нежностью. Ты.
Она полежала еще немного, осторожно гладя его по лицу, по плечамдракон тянулся за лаской, как маленький, даже глаза прикрывал, и ей это было удивительно и радостно. Руки ее слушались неохотно, словно тело привыкало заново двигаться, и голова кружилась. И последний сон казался ей очень долгим и совсем уж невероятнымдаже если учесть, что перед этим она долго во снах скиталась по городу, который и не видела-то вживую никогда. Ее беспокоило и еще кое-что (помимо того, как она выглядит и что нужно почистить зубы), и Света набралась-таки смелости признаться.
Я беременна, Чет.
Хорошо, отозвался он весело. По-хозяйски провел рукой по ее груди, животу, залез широкой ладонью под больничную рубашку. Закрыл глаза и прислушался.
От тебя, зачем-то уточнила она с настороженностью.
А от кого еще? искренне удивился дракон с такой непрошибаемой самоуверенностью, что она даже не нашлась, что ответить. Четери еще послушалпод его пальцами покалывало, холодило. Мужчина будет, сказал он довольным тоном. Сын.
Внизу, вне ее поля зрения, что-то завозилось, закряхтелои Света круглыми глазами смотрела, как поднимается с пола узкоглазый человек с разрисованным лицом, одетый весь в какие-то цветные ленточки и обрывки шкур. Чет оглянулся, отошел помочь, что-то коротко сказал по-йеллоувиньски, человек мотнул головой. Дракон рассадил остающихся без сознания мужчин по стульям, открыл окно, а очнувшийся раньше всех знаками спросил у Светы, можно ли взять пустой стакан со столикаона кивнула, набрал в него воды в ванной, отхлебнул и прыснул в лицо одному из товарищей. Тот дернулся и открыл глаза. Процедура повторилась и со следующими.
Шаманы? тихо спросила Света, решив ничему уже не удивляться.
Ты как-то так умудрилась попасть, женщина, что ни виталисты, ни менталисты тебе помочь не могли, проворчал Чет. Пришлось лететь на поклон к Хань Ши. А меня там чуть не женили, между прочим, еле отбился. Так что сейчас я провожу почтенных колдунов обратно, слетаю за выкупом, и пойдем к твоим родителям за благословением.
За каким благословением? непонимающе спросила девушка. Для нее всего оказалось слишком много.
В жены я тебя беру, сообщил дракон.
А, сказала Света и замолчала. И правда, что тут было непонятного? Поэтому она просто наблюдала, как подходит к ней один из шаманов, мазюкает пальцем в какой-то склянке, подвешенной на поясе, и чем-то жирным и черным рисует ей по лицу, тонко приговаривая при этом.
Чет снова что-то спросил, второй шаман ответил тихо и почтительно.
Это он в тебе душу закрепляет, объяснил дракон и ухмыльнулся. Говорит, одной в ближайшие дни спать нельзя. Ну, это я обеспечу.
Шаман вязал на ее запястьях и щиколотках какие-то плетеные кожаные шнурочки, снова рисовал знакитеперь на тыльной стороне ладоней и на ступнях. Что-то крикнул вдругСвета аж вздрогнула, посмотрел с гордостью и засмеялся.
Говорит, и от испуга теперь душа не выпрыгнет.
Шаман безо всякого стеснения мял ей живот, затем посыпал на кожу под пупок какой-то красный порошок, втер, намочил палец в своей слюне и снова что-то нарисовал. Четери наблюдал за этим невозмутимо, в отличие от самой Светыей было неловко и щекотно. Колдун наклонился к самому животу и что-то просвистел, пощелкал, прислушался и закивал с важным видом. Обернулся к дракону, хлопнул того по руке, словно поздравлял, и вновь залопотал, долго, отрывисто. Его товарищи внимали с уважением, да и дракон слушал почтительно.
А сейчас что говорит? поинтересовалась Света.
Чет засмеялся.
Что я настоящий мужчина, раз с первого раза семя закрепилось. И что будет сын могучим богатырем, если стану поить его кровью и молоком кобылиц и жену держать в строгости, не давая баловать. И что тебя надо хорошо кормить. И что, он поднял брови, теперь вода тебя любит.
Света передернула плечами.
Зато я ее не очень. Скажи им спасибо, Четери. От меня.
Скажу, ответил дракон. И награжу. Даже не сомневайся.
Она глядела, как шаманы гуськом выходят из палаты, как закрывается дверь за Четом, и только после этого ошеломленно потрясла головой. Селаголова кружилась, но уже куда меньше, и медленно, осторожно побрела в сторону санузла. Умываться и приводить себя в порядок.
Снова открылась дверьв ванную заглянул врач, и Света покосилась на него, усиленно начищая зубы.
А я-то и не поверил, сказал доктор потерянно и снял очки. Ну надо же. С возвращением, Никольская. Быстро обратно в койку. Сейчас буду осмотр проводить.
Доктор, проговорила она невнятно, я лягу, обязательно. Но меня только что позвали замуж. Поэтому пока не помоюсь и расчешусь, отсюда не двинусь.
Поздравляю, вздохнул врач понятливо, пытаясь изобразить воодушевление. Сейчас пришлю сестру вам на помощь, чтобы не упали здесь. А потом осмотр! И обед.
Есть хотелось очень.
А можно сначала обед? спросила она жалобно. И с родителями связаться.
Можно, покладисто кивнул врач и снова вздохнул. А родителям вашим я сейчас сам сообщу.
Сестра помогла ей раздеться, встала у душа, и Света с некоторой опаской включила воду. Она помнила тонкие светящиеся струи, такие красивые, которые прошили ее, будто гарпуны, Светлана увидела это, но ничего не почувствовала. Только вот уйти из воды больше не смогла. Помнила она и то, как почуяла в озере кого-то ещеэтот кто-то быстро рос, присматривался к ней, но не нападал. Помнила и как появлялся Четсначала один, потом с очень красивой женщиной, царицей Иппоталией, которую Света видела по телевизору, и как обитатель озера чуть не утопил их обоих. Помнила свою тоску, когда ее дракон улетел.
Я сам присмотрю, гулко раздался в ванной голос Чета. Иди.
Сестра даже не попыталась возмутитьсяушла сразу. Четери приоткрыл дверцу душевой кабинки и стал беззастенчиво разглядывать моющуюся женщину. Ей приятен был этот жадный, совершенно собственнический взгляд.
Похудела, отметил он недовольно, правда надо тебя кормить. А грудь, наоборот, больше стала. Красивая ты, Светик, неожиданно сказал он. Как себя чувствуешь? Долго ведь спала.
Хорошо, сказала она легко. Теперь очень хорошо.
Он сам вытер ее после душа, балуясь и целуя плечи, грудь, щекоча под ребрами, одел, отнес на койку, лег рядом, хотя места было мало, обхватил и закрыл глаза. И даже не пошевелился, когда принесли обед. Лежал, и дышал ей в макушку, и стискивал все крепче. Светлана тоже не шевелилась. Слушала его сердцеи вспоминала, как проснулась с ним в первый раз и как тогда под щекой так же размеренно и мощно бухало. И никуда ведь и не ушло появившееся тогда ощущение, что она попала в сказку. Вот она, ее сказка, лежит рядом. Большой, сильный, невыносимо любимый. И странно тихий.
Только когда ушла сестра, Чет словно очнулся, потянулся к Светлане и наконец-то поцеловал ее так, как умел только он, настойчиво, глубоко, долго, напоминая, что и дышать без него совершенно невозможно, и жить тоже.
Я ведь соскучился, пробормотал он Свете в губы, снова поцеловал и сжал ей попку своими жесткими руками. Как же я соскучился, Светка.
Ты меня сам бросил, Чет, напомнила она, прижимаясь крепче.
Дурак был, согласился он невесело.
Дурак, подтвердила она снисходительно. И улыбнулась. Ей было так хорошо, что ругаться не хотелось.
Потом Света жадно ела и рассказывала все, начиная от первого сна с Богиней, а Чет коротко поведал о своих поисках. И встал, когда зашел врач.
Я буду поздним вечером, проговорил дракон. Жди.
Я к родителям хочу, произнесла она жалобно. Доктор, меня выпишут?
К родителям я и прилечу, сказал Чет.
Видимо, выпишут, проворчал врач. Но ворчал он только для порядка: выписка трудного пациентапраздник в отделении. А этих трудных пациентов у них за последнее время было с избытком.
Спустя несколько часов Чет уже несся над Песками, забравшись очень высоко. Тонкие перьевые облака под ним пробегали, как рябь гигантского воздушного моря, и солнце щедро поило теплом и силой.
Облако внизу вдруг дрогнуло, поменяло очертания, став похожим на большую белую птицу с женским лицом, и птица эта тряхнула крыльями-руками, потянулась к дракону, и он с ощущением какого-то щенячьего счастья нырнул в ласковые объятья Матери-Воды.
«Я не поблагодарил тебя. Вы похожи с ней, да?»
«Любящая женщина всегда немного мать, мальчик мой».
Тонкие перья-струи, напоенные солнечным сиянием, щекотали его живот и спину, и Четери полетел еще стремительнее, покрутился вокруг оси несколько раз, курлыкая и балуясь, как в далекой юности.
«Зачем все это, мама? Почему просто было не отдать Ключ мне?»
Облако вздохнуло и отпрянуло, встало перед ним стенойпечальное, призрачное женское лицо на ослепительной небесной лазури, волосы, разметавшиеся на тысячи километров.
«Чтобы я могла подольше побыть в силе, малыш. Я и так слишком близко к черте. И один раз уже не уследила».
Он вспомнил про тысячи соплеменников, оставшихся в камне, и замедлился, замер перед прекрасным небесным ликом, размеренно махая крыльями.
«Есть ли надежда, что их еще можно спасти, мама?»
Огромная облачная рука приблизилась к немуон был с мизинец, наверное, от этой руки, а то и меньше, и аккуратно погладила-почесала его пальцем по брюшку.
«В любом случае делай, что должен, возлюбленный сын мой. Лети».
Божественный лик истаивал, опадая вниз, к обычному облачному уровню, рваными клочьями, а Чет уже поднимался вышеи снова набирал скорость.
Недалеко от своего дома он снизилсяуже ощущался влажный запах воды и сочных трав, полетел над самой землей, присматриваясь. Силы были на исходе, и Чет, увидев бросившихся от него косуль, рыкнул, захлопал крыльями и устремился вперед, хватая одно из животных и сразу перемалывая ему позвоночник. В пасть брызнула свежая кровь, и тушу он заглотил одним куском и сразу рванулся за другими.
В такие моменты человек в нем уходил куда-то в глубины сознания, оставались лишь голод и инстинкты.
К дому Четери подлетал уже сытым, и отяжелевшим, и совершенно бодрым. Да, все-таки живая кровьсосредоточие виты, истинная сила. И у людей так же.
Он вспомнил, от чьей крови зависит жизнь Песков, и зафыркал раздраженно, приземлился и тут же сунул морду в озеросмыть липкое и напиться. От пасти шли маслянистые круги, подрагивающие и растворяющиеся в прозрачной и холодной воде.