Ангелина Викторовна, в дверь заглянула секретарь, тут к вам делегация. Из местных жителей. Примете?
Да, сказала принцесса, отодвигая бумаги. Пригласите, пожалуйста. И принесите стулья, чтобы люди могли сесть.
Делегация была разношерстной и разновозрастной. Несколько совсем молоденьких девиц, которые восторженно таращились на нее, женщина в возрасте с цепким взглядом, пожилая интеллигентная пара.
Госпожа, волнуясь, начала женщина, после того как все поздоровались и расселись, простите, что беспокоим вас. Тут на свадьбе дракон говорил, что им в город нужны врачи и учителя, да и других работников не хватает. Обещал содействие. Вот мы и пришли записаться, ваше высочество.
Вы хотите переехать в Истаил? уточнила Ани, пододвигая к себе лист бумаги. Работать?
Жить, работать, подтвердила женщина, выбранная, видимо, парламентером. Я бухгалтер, жила бы и дальше здесь, да суставы болят, врачи посоветовали переехать в жаркий климат. Супруги Лонис, пожилая пара вежливо кивнула, врачи. Она акушер, он терапевт. И девочки тоже: Лаисия у нас только-только из медучилища, медсестра, две другие закончили педучилище. Очень хотят к драконам.
Ани посмотрела на покрасневших девушек и едва сдержала улыбку. Энтери, по всей видимости, сделал своим соплеменникам отличную рекламу.
Драконов, увы, совсем немного, как можно мягче пояснила она, но люди там прекрасные, дружелюбные, как у вас в Теранови, и город очень красивый. К сожалению, многое придется начинать с нуля, но я обещаю вам содействие с оборудованием и амбулаторного пункта, и школы. И если захотите вернутьсяникто не будет вас упрекать, она внимательно посмотрела на посетителей, но не увидела неуверенности и продолжила: Давайте поступим так. Мы пока еще не начали работу, но я запишу вас сейчас сама, а потом вам нужно будет заполнить анкеты. Мы их подготовим и выложим в приемной, так что каждый, кто захочет, сможет прийти и записаться самостоятельно. Потом передадим анкеты и списки коллегам из Песков, и они уже будут принимать решение.
Ее слушали, кивали, соглашаясь.
Простите, что отвлекли вас от дел, повинилась женщина, когда все попрощались и стали вставать.
Я рада, что вы захотели работать в Песках, искренне ответила Ангелина. Не нужно извиняться.
А вечером в Теранови, словно подгадав, прилетели Энтери и Ветери. Привезли на своих спинах целый отряд, отправившийся на спасение принцессы, и не сказать, что драконы были уж очень довольны этим. И письмо от Нории. Вежливо поздоровались с жителями, в очередной раз сбежавшимися на площадь, и быстро оделись, не обращая внимания на вспышки фотоаппаратов туристов.
Мэр Трайтис, у которого выдалось очень хлопотное воскресенье, встретил дорогих гостей как старых друзей, ничуть не смущаясь изумлению на лице второго дракона от его словоохотливости и улыбкам первого, поглядывающего на друга с выражением «Ну я же тебе говорил». Мэр тут же пригласил их на ужин и торжественно проводил к зданию дипслужбы. И надо сказать, что в груди у принцессы все же сжалось что-то, когда она увидела двух красноволосых мужчин, входящих в ее кабинет. И Ангелина чуть было не засуетилась, но заставила себя поднять взгляд и спокойно их поприветствовать.
Они просидели в кабинете, над бумагами, до поздней ночидобрый Дори Трайтис так и не дождался гостей на ужин. Говорили обо всем. О том, что служба занятости Рудлога даст объявление о поиске работников для Истаила, и тут же просчитывали и записывали квоты по каждой профессии. О том, что на границе полосы блуждания со стороны Рудлога построят большой телепорт, чтобы драконам и жителям Песков не приходилось тратить лишнее время на перелет в Теранови. И там же, рядом с телепортом, будет рынок, наподобие того, что уже начал функционировать на границе с Тайтаной. О том, что нужно начинать прокладывать дорогу между государствами, а значит, нужны сопровождающие, которые не позволят заблудиться инженерам и рабочим. О том, что Рудлог готов поставить буры и насосы для поднятия воды с глубин. И еще о многом, очень многом.
Не говорили только об одномвернется ли она в Пески, к Нории. Хотя, даже если бы они спросили, она бы не ответила им. Потому что и сама себе не могла дать ответ.
Уже ушли неожиданные гости, решив переночевать у отца Таси, старика Михайлиса, давно опустела дипслужба, и ей бы надо идти домой, во дворец, охрана терпеливо ждала свою госпожу в коридоре. Но Ани не спешила. Она аккуратно разложила бумаги по папкам, сама ополоснула чашку из-под кофе. И, наконец, взяла в руки письмо от Нории.
Оно было не для неедля Василины, и что-то похожее на сожаление кольнуло сердце ледяной Рудлог. Принцесса погладила плотную бумагу и поднесла запечатанный конверт к носу, позволив себе прикрыть глаза на мгновение.
И, хотя не могла она ничего почуять, кроме запаха старой бумаги и сургуча, показалось ей, что она слышит теплый и тонкий аромат мандариновых цветов, пряностей и сухой острой травы. И вокруг стало теплеебудто она была уже не в Теранови, а в Истаиле с его дворцами, цветами и бассейнами с колышущимися цветными занавесками, с блеском золота и лазури, и вот-вот должен был раздаться рокочущий голос: «Ты выйдешь за меня, Ани-эна?»
Деликатный стук в дверь вырвал ее из полудремы, в которой вспоминались обрывки разговоров и прикосновений, запахи и звуки, и охранники, увидев встающую из-за стола принцессу, обеспокоенно переглянулисьтак бледна она была и так лихорадочно блестели ее глаза.
Извините за задержку, сказала Ангелина совершенно обычным, спокойным тоном, как будто не разрывали ее сейчас два далеких и таких нужных ей мира. Действительно, пора домой.
Глава 2
27 ноября, воскресенье, Иоаннесбург
Марина
Утро воскресенья началось со страшного грохота, и я вскочила, ощущая панический ужас; не проснувшись толком, заметалась по комнате, натягивая на себя одежду. И только через минуту сообразила, что гулкие удары ритмичны, что в коридоре не слышно звуков сирены, которую установил Мариан для предупреждения об опасности, а значит, нам ничего не угрожает.
Но сердце колотилось как сумасшедшее, и тело было липким от пота.
«Вот так-то, Марина, семь лет прошло, а ты подспудно ждешь нападения».
Грохот продолжался. Доносился он с улицы, и я выглянула в окно, прижалась, чтобы лучше видеть: в парк, совсем близко к нашему крылу, была нагнана строительная техника, и несколько огромных машин колотушками забивали в землю сваи.
За завтраком все были хмурыми и нервными. Ответить, что происходит, нам никто не мог, отца еще не было, на звонки он не отвечалспал у себя в имении, наверное. Неудивительно, я бы тоже поспала. И с удовольствием.
И как я буду готовиться к зачету? мрачно вопросила Алина, ковыряя яичницу. У меня строки подпрыгивают, когда я читать пытаюсь. Поеду в библиотеку.
А как же Васины дети? вспомнила Поля с беспокойством. Надо сходить, проведать, там, наверное, няня с ума сходит.
Уехали они, поделилась Каролинканакрашенная, с разноцветными ногтями (мы всё разглядывали эти ногти и перемигивались с Полли), я с утра заглядывала в детскую, пусто. Горничная сказала, что Мариан распорядился сегодня увезти в поместье на неделю, до их с Васюшей возвращения. Мне тоже уроки готовить надо, между прочим. Но, она повеселела, теперь ведь можно не готовить, да? Я как раз хотела попасть в мастерскую Доли Скорского на открытый урок.
Кто это? чтобы отвлечься, обреченно спросила я. Грохот стоял непрерывный, и было такое ощущение, что долбят теперь уже прямо внутри головы. Младшенькая посмотрела на меня с жалостью. «Эх ты, серость», говорил ее взгляд.
Ты что, сказала Кариша с превосходством, это самый известный в мире художник, живой классик, можно сказать. Во всех музеях его картины висят. Он левша и изумительно работает с оттенками.
Это «изумительно» так манерно прозвучало в ее исполнении, что мы все заулыбались, а она надулась.
Богема, очень уважительным шепотом протянула Пол и тут же ткнула Каринку в бок пальцемв отсутствие Ани можно было побаловаться. Не дуйся, малышня. Езжай, конечно. А я в тир пойду, там все равно наушники и выстрелы гремят. Раз уж никто не в состоянии сказать, что происходит и когда это все закончится.
По-моему, вокруг нас плетется заговор, провозгласила я, усердно выминая на хрустящем тосте глазки и улыбку, все что-то скрывают.
После завтрака сестры испарились почти мгновенно, а я упрямо держалась, надеясь, что вот-вот все стихнет и удастся поваляться. Марта будить не хотелось, он и так страдал от моих утренних звонков, торговые центры еще не открылись. Но хватило меня на час, после чего я с совершенно квадратной головой поехала на ипподром, рассудив, что лучше уж я буду выезжать на одной лошади, чем терпеть ощущение, будто в голове топочет целый табун. По пути, ни на что особо не надеясь, позвонила Кате Симоновой, и она неожиданно согласилась составить мне компанию. Так что по мерзлой земле ипподрома мы выезжали вдвоем, разогревая лошадей и болтая. Катерина была замечательно хороша в костюме для верховой езды, я, признаюсь, тоже, поэтому мы дружно разбивали сердца работникам ипподрома и таким же, как мы, ранним наездникам. И чувствовала я себя при этом точно как в последнем классе, когда мы всюду ходили парой и хихикали над томными взглядами парней из школы.
Знаешь, сказала она мне радостно, я ведь нашла новый дом. Не на Императорском, конечно, чуть дальше к университету, на Медовой улице. Там не такое все пафосное, зато очень уютно и тихо. И садик хороший, я уже узнала, договорилась, чтобы девочек взяли. И на старый дом нашелся покупатель, все одно к одному. Уже с этой пятницы слуги пакуют вещи, но я практически всю мебель оставляю новым хозяевам, чтобы ничего не напоминало о Симонове, она передернула плечами. Еще пара дней, и переедем. Так что жду тебя на новоселье!
Я присвистнула, и мой жеребец неодобрительно дернул головой.
Какая ты быстрая, восхитилась я. Честно, думала, ты на несколько лет это затянешь. Ты на улитку была похожа по скорости реагирования.
Надоело, с сердцем сказала подруга, пусть гниет в своей могиле, а я гнить с ним не хочу. Ты мне хорошее ускорение придала, Рудложка. Кстати, Катя испытывающе поглядела на меня, а чего ты молчишь-то, подруга? Признавайся, кто этот ненормальный, который нас с детьми разбудил в пятницу ночью? Мартин? Я такого фейерверка никогда не видела!
С чего ты взяла, что его для меня устроили? ответила я честным-честным голосом. Она подняла бровии я не выдержала, рассмеялась. Нет, Кать, не Март. Я тебе все расскажу, правда, только потом. Сейчас не пытай меня, ладно? Все очень сложно.
Лошади перешли на легкую рысь, выстукивая по твердой земле успокаивающий ритм. Слабый морозец щипал щеки, светило солнце, и на душе становилось хорошо.
Я же тебе не сказала, на что еще я решилась, спохватилась Катюха, когда мы уже вели жеребцов обратно в конюшню. Подумала, если менять жизнь, так сразу, махом, и, пока не стало страшно, быстро написала письмо в МагУниверситет, Свидерскому, попросила о встрече.
Хочешь об учебе с ним поговорить, Кать?
Это потом, улыбнулась она. Отвлечься пока хочу. Симонов же у них в попечительском совете состоял, спонсировал, и его место ко мне перешло. Думаю попросить о работе на полдня. Присмотрюсь, обдумаю, потяну ли учебу, может, договорюсь с кем-то из преподавателей о репетиторстве, чтобы попробовать экзамены сдать. Вот так, Мариш. Одобряешь?
Всецело! веско заявила я и полезла обниматься. Умница моя! Умница! Ты еще станешь у нас великим магом! Вот увидишь!
Она смеялась, пока я ее тискала; жеребцы терпеливо ждали, когда шумные человечки вспомнят о них. А подруга вдруг затихла и всхлипнула.
Хорошо, когда есть кто-то, кто поддерживает, Марин, сказала она и отстранилась, вытирая слезы. У меня кроме девочек и тебя, близких-то и нет, Рудложка. Что бы я без тебя делала?
То же самое, Кать, я улыбнулась и погладила ее по плечу. Слушай, вкрадчиво продолжила я, менять жизнь, так махом, правда?
Чувствую, ты меня сейчас на что-нибудь неприличное подбивать будешь, Симонова с подозрением взглянула на меня.
Ничего такого, чего я бы не сделала сама, заверила я ее. Только пообедаем сначала, ладно?
Во время обеда в «Копытцах» позвонила Полли.
Привет дезертирам! радостно проорала она в трубку, пытаясь перекричать грохот. Приехал отец, признался: это они с Марианом подарок на Васин день рождения строят. Но чтоговорить отказывается. Сказал, что месяц чертежи делал. Каришка наверняка ведь знает, зараза мелкая, она постоянно у отца в мастерской трется. И не раскололась! Специально подгадали, чтобы начать, когда они уедут. Точно ведь заговорщики! Так что готовься, долбить будут всю неделю! Я вот думаю: может, попросить Демьяна пораньше свадьбу устроить и сбежать к нему?
Думаешь, это тебя так выживают, чтобы поскорее уехала? спросила я ехидно.
Что?!! крикнула она.
Держись, Поля, я повысила голос, видишь, как получается, подарок для Васи, а страдаем мы.
Язва, беззлобно буркнула она и отключилась.
Вечером я аккуратно отклеила повязку, промыла татуировку теплой водой и смазала ранозаживляющим. Полюбовалась на себя, хотя пока выглядело это ужасающе. При нанесении было больното ли я отвыкла от боли, то ли кожа в этом месте такая нежная, но мне показалось, что я легче перенесла месяц набивки по сегменту огненного цветка на спине, чем одного небольшого рисунка сейчас.
Старый мой мастер смотрел на меня с удивлением и ворчал: ему никак не верилось, что девушка с розовыми волосами и совсем другим лицом, которую он помнит, и яодин и тот же человек. Пока я не показала ему спину. Он удовлетворенно хмыкнул и успокоился.
Свою руку я всегда узнаю, сказал он гордо, заправляя аппарат, чудно́, конечно, но чего не бывает на нашей Туре.
Катя, на удивление, не отказалась и выбила себе на запястье йеллоувиньский иероглиф «свобода». Прямо поверх шрамов. И, в отличие от меня, не шмыгала носом.
Я не стала комментироватьвидимо, после побоев мужа это для нее не было болью. Да и у каждого свои способы борьбы с личными демонами. Я только надеялась, что рядом когда-нибудь появятся иероглифы «счастье» и «любовь».
После ужина я позвонила Мартину. Как-то странно было провести целый день, не поговорив с нимтем более что повод имелся.
Привет, ваше высочество, сказал он своим глубоким низким голосом. Жива?
После бесконечного числа жалоб, которое ты выслушал, утирая мне нос, умереть было бы невежливо по отношению к тебе, хмыкнула я и прислушалась: кажется, в трубке раздавались тихие мужские голоса. Любопытство взяло свое. А ты где?
Слышу типичные интонации ревнивой жены, смешливо сказал барон, еще немногои готова будешь под венец. С друзьями, пьянствуем у Алекса.
О! обрадовалась я. Как раз! Мартин! Хороший мой! Ты ведь меня любишь, да?
Я уже боюсь, с нотками паники произнес он. Что, для тебя надо кого-нибудь убить? Ты так подлизываешься, только когда хочешь попросить меня о чем-то непотребном.
Я рассмеялась.
Все прилично, клянусь.
Жаль, сказал он вкрадчиво, я как раз думал, что у меня все до неприличного правильно в жизни.
Я в очередной раз отметила, насколько же он хорош с этими своими соблазняющими перекатами. Да, у кого-то фетишплечи или глаза, а у меня, видимо, голос.
Не отвлекай меня, строго произнесла я, и он удовлетворенно хохотнул, потом отработаешь совращение невинных дев. Мартин?
Да, Марина? с великосветскими интонациями откликнулся он.
Моя Катя хочет просить Александра Даниловича о работе. Ей очень нужно, Март!
Он помолчал, потом, видимо, вышел куда-томужские голоса пропалии уже серьезно проговорил:
Девочка моя, ты в курсе, что она темная?
Еще со школы знаю, упрямо и обиженно сказала я. Ты же общался с ней, Март. Видел, какая она.
Он вздохнул.
Дело в том, что у Алекса пунктик по поводу темных, Марин. Как у нас всех. Никто не знает, да и предугадать невозможно, в какой момент одна личность подменяет другую. Это все равно что держать рядом с собой бомбуможет рвануть в любую секунду.
Я расстроиласьи потому, что он говорил о моей Катьке, и потому, что впервые, наверное, не согласился помочь сразу, по первому слову.
Она ходит в храм регулярно, отмечается. У них в семье никаких таких случаев не было. Мартин, я уже почти умоляла, ее очень обижал муж. Я не могу всего рассказать, да и не должна была этого говорить, если честно но ей очень нужно, правда. У нее есть магический дар, она с детства хотела учиться в университете Мартин! Ну Ма-а-арт!